***
Ну, что ж, наступило время вопросов и ответов. Снова. Если коротко, то всё сводилось к одному моменту: когда Электроник понял, что, во-первых, дальнейшие сопротивление и игра в дурачка могут привести к непоправимым последствиям, а, во-вторых, времени на установку пространственной ерундовины прошло более чем достаточно, он применил свою главную фишку. Перемену линии поведения, всё так. Об этом ещё Шурик говорил. Иными словами, не можешь противостоять врагу — присоединись! Умасли его небольшим подношением (в виде меня, ага), а затем усади за стол переговоров и попробуй донести ситуацию с другой стороны. Неплохая такая дипломатия, если подумать. Ну, а дальше… не знаю уж, какими правдами и неправдами, но у него получилось! Наверное, этот парень действительно умеет подлизываться к власть имущим, когда это жизненно необходимо. Сказывается накопленный опыт. — Таким образом, — подвела итог Виола, — мы с Кружком Кибернетиков совместно решили, что будет гораздо проще и полезнее забыть о вражде и объединить наши силы, знания и опыт ради изучения местных феноменов. Потому что две светлых головы лучше, чем одна! А три лучше, чем две. Уже не во имя личных интересов, но прогресса ради. А кто старое помянет… ну, понятно говорю, пионер? — Более чем! — кивнул я. Да уж, похоже, здорово он ей мозги промыл. И тут я вспомнил ещё кое о ком, обернулся к Сыроежкину. — Погоди, а где твой извечный товарищ? — Шурик-то? — Пуще прежнего лыбился тот. — Да тут с утра несколько мешков кофейных зёрен привезли для вожатой, вызвался перетащить в её домик! Вместо тебя, — Электроник стрельнул в меня лукавым взглядом. — Военные учения закончились, но физподготовку-то никто не отменял! Виола ангельски воздела глаза к потолку и тихонько хихикнула: — Да, чего только ни сделаешь ради подруги… Вот этот момент я, если честно, совсем не понял. А потом она поднялась со стула и, расправляя халат, добавила: — Ладно уж, пионер, беги! А то через пару часов и смена заканчивается. Того и гляди, вещи собрать не успеешь. Ну, дела. Не ожидал, что вместе с этим безумным приключением закончится и моя жизнь в этом безумном лагере. Вот так вот быстро. — Не сказал бы, что там очень уж много… Но Электроник оборвал меня на полуслове, едва ли не силком вытолкнув из кабинета в знойные объятия летнего дня: — Ничего! Как говорит Ольга Дмитриевна, всегда лучше подготовиться заранее. Иди-иди, Семён! Подышишь там свежим воздухом… — И, уже за закрытой дверью, явно не предназначенное чужим ушам, до меня донеслось. — Подумать не мог, что вы тоже увлекаетесь фотоохотой за птицами! Тогда давайте прямо сейчас и отправимся? Ага, так вот куда она постоянно пропадает. — Уже готов? Ну-ну, — смешок. — Я что-то не вижу у тебя фотоаппарата. — Ах, это… хи-хи… сейчас-сейчас! — дверь распахнулась, и Сыроежкин молнией метнулся к зданию кружков, тихонько бормоча себе под нос: — Так-так, спокойствие, вроде у Шуры где-то был! Меня он даже не заметил. Вот ведь жучара!***
Собирать мне действительно было нечего — одежду, в которой приехал, разве что. А потому большую часть оставшегося времени я провёл, бесцельно слоняясь по лагерю. Попутно (сам не знаю, как) поддался на уговоры и помог Мику и Лене собрать вещи, даже с Ульянкой немного в футбол погонял. Ничто больше не говорило о творящемся здесь ещё вчера безумии. Возможно, кроме нескольких мешков с кофейными зёрнами, большинство из которых мило устроилось на моей кровати. — А что такого? — с безобиднейшим видом спросила вожатая в ответ на моё недовольство. — Всё равно ведь скоро уедешь. Ну, часом раньше, часом позже, чего место пустовать-то будет? Что? Не выспался ещё? В автобусе отоспишься. М-да, я определённо у неё в «любимчиках». Или эти ребята из спецслужб действительно умеют заметать свои следы (ну, за что-то же им платят), или народ из нашего лагеря обдурить проще, чем забрать конфетку у ребёнка-инвалида. Не удивлюсь, если и то, и другое, но факт остаётся фактом: большинство вспоминало о «вчерашних военных учениях» со светлой улыбкой на лице, а стоило мне осторожно задать пару наводящих вопросов, уводили разговор в сторону или смотрели как на идиота. Ничего нового, впрочем. Из всех опрашиваемых как-то странно подмигнула мне в процессе беседы только мелкая бестия, да и той не особо хотелось вновь погружаться во все эти события. Ну, ладно, хотя бы немногие знают правду или нечто близкое к правде, и то хорошо. Уже не чувствую себя полным идиотом, как раньше. Потом была прощальная линейка. Оказалось, что почти весь этот монолог я уже знал наизусть. Ольга Дмитриевна собрала нас всех на главной площади перед Гендой и вдохновенно произносила длинную нудную речь в духе «надеюсь, вам всем понравилось в этом лагере и вы увезёте с собой лишь светлые воспоминания». Кажется, она даже плакала. В какой-то момент, откуда ни возьмись, около меня сам собой возник Электроник. Весь потрёпанный, парень так и лучился счастьем. Вожатая искоса взглянула на него, но с текста не сбилась. — Как твои любовные похождения, амиго? — шёпотом усмехнулся я. В его странном, немного смущённом взоре безошибочно читалось: «ты-то откуда знаешь?», но развить эту тему нам не дали. Второй взгляд Ольги Дмитриевны оказался настолько пронзительным, что вызнавать пикантные подробности отбил всякое желание. Ладно, чего уж там, в автобусе наговоримся. Так что подметил я только самое главное: — У тебя помада на щеке. Он торопливо стёр её, сдержанно кивая в знак благодарности. Никто другой, кажется, так ничего и не заметил.***
За окном лениво проплывают леса и поля, где-то подо мной плавно нарастает мерное гудение двигателя. К моему (внезапно!) великому разочарованию, в автобусе мне пришлось ехать без пары. Ни Шурика, ни Электроника среди отбывающих найти не удалось (хотя странно, были же на линейке, обоих видел!). Ульяна всю дорогу о чём-то весело щебетала со своими подружками, а больше людей, с которыми я мог бы нормально поговорить о произошедшем, подвести какой-то итог всему этому сумбуру, что ли, тут попросту не нашлось. Кто-то ещё активно зазывал меня в свою компанию, но им я обещал присоединиться позже. Дорога будет долгой. Сейчас мне ничего не хотелось: слишком уж много всего навалилось в эти последние дни, нормально выспаться так и не получилось. Уж хотя бы вздремну, минуток на десять… Сон взял меня быстро и незаметно.***
Место своего очередного пробуждения мне удалось вспомнить не сразу. В голове гудело так, словно бомба разорвалась. С трудом разлепив слезящиеся глаза, я несколько нескончаемых мгновений пялился в заляпанный желтоватыми пятнами подтёков потолок. Потолок моей квартиры, моей цитадели одиночества. Пить хотелось ужасно. Запах несвежих носков, тихое гудение работающего компьютера, разбросанный по комнате хлам, даже недопитая бутылка колы у мерцающего монитора встречает меня во всеоружии. Так что же, всё-таки, произошло? В глаза мне бросился дисплей валяющегося возле кровати телефона. Во дела. Я ведь думал, что отдал его… На экране мигало одно непрочитанное сообщение. От однокурсника: «Хорошо вчера посидели, Семён! Надо бы почаще так собираться». Погоди-погоди, что это значит — «посидели»? Ничего такого не помню. А как же пионерский лагерь? Злосчастный автобус, в конце концов?! Меня ведь не было целую неделю! Дабы подтвердить собственную теорию, тут же взглянул на часы, потом ещё раз — в календарь. И вновь почувствовал себя полным идиотом. С момента моего выхода на встречу выпускников, с посадки в чёртов четыреста десятый прошло немногим больше пятнадцати часов! Так неужели же это и впрямь оказалось всего лишь видением, сном? Пионерский лагерь, Ольга Дмитриевна, кружок кибернетики с их далеко идущими планами, девочки: дебоширка Алиса, тихоня Лена, неунывающая Славя, болтливая Мику, неуёмная Ульяна, сумасшедшая медсестра Виола, в конце-то концов?! Каждый миг того безумного путешествия — неужели ничего этого попросту не было? Почему тогда настолько живы воспоминания? И почему многие обитатели того мира кажутся мне гораздо реальнее, живее многих, кого я знаю в этом?.. Или другой вопрос: чем же меня накачали мои бывшие однокурсники, чтобы так… «увезло»? Довольно долгое время ни на что из вышеперечисленного так и не удавалось пролить ни единого лучика света. Да и, в самом деле, мало ли кому там что приснилось? Я жив, лагерь не преследует меня в кошмарах, не порождает навязчивых идей. Не показываться же доктору после каждой царапины, правда? Вот здесь примерно то же самое. И, хотя убедить себя в нормальности произошедшего оказалось довольно непросто… что поделать, жизнь продолжается. Когда я попытался осторожно расспросить приятеля, а что же такое мы, действительно, выпили (или разнесло только меня?), тот столь же осторожно постарался уйти от ответа. Как же это знакомо. Хотя, возможно, он просто «секрет фирмы» от лишних глаз бережёт, его дело. Я думал так довольно долго. Однако мой «приход», чем бы это ни было вызвано, не остался незамеченным даже среди довольно многочисленных друзей-знакомых по интернету. Они отметили, что я стал более открытым, да и вообще гораздо позитивнее сделался, словно в жизни моей совсем недавно произошло что-то очень хорошее. На улицу тоже стал чаще выходить, в свободное от работы время. А потом случилось это. Сообщение с номера «900» о переводе на мой банковский счёт такой суммы, что самое время поискать генеалогическое древо кого-то из высших мира сего и посмотреть, не переплетается ли у нас веточка-другая. Это было очень странно. Я пришёл в банк, постарался ненавязчиво расспросить о держателе карты, с которой мне и прилетел такой вот подарок судьбы. Естественно, не выкладывая на стол всю подноготную. Просто сказал, что надо отправить долг одному знакомому, «он мне вчера здорово проставился, а я обещал ему хотя бы часть вернуть, вот на этот счёт». Немного покопавшись с картой на месте и о чём-то порасспросив коллег, служащая банка скоро вернулась и неуверенно взглянула на меня: — Спросите ещё раз. Наверно, ваш друг что-то перепутал. Видите ли, такого номера просто не может быть. Он не существует. Дальше она принялась долго и терпеливо объяснять, почему же и как именно это работает (или, точнее, НЕ работает). Я уже не слушал. Деньги-то, откуда бы они ни пришли, оказались вполне реальными. Прямо на месте я смог снять немного, да и с карты своей вполне успешно расплатился, когда по дороге домой пару бутылок «Василеостровского» брал. Потому что на трезвую голову такие мысли не думаются. Но ещё страннее оказалась весточка, прилетевшая буквально на следующий день, с незнакомого номера: «Ну, как, получил небольшую моральную компенсацию, пионер? Используй мудро! И пусть это будет наш с тобой маленький секрет ;)». Разумеется, перезвонить не вышло. Второй раз я даже разбираться не пошёл: готов поспорить, такого номера не существует тоже. Тратить я старался осторожно, да мне много и не надо. Стал чаще давать милостыню (и куда охотнее — в долг), а вскоре знал всех местных попрошаек по именам. Если волею случая судьба заносила в ресторан или кафе (да хотя бы во время рабочего дня), официант всегда мог рассчитывать на довольно щедрые чаевые. И больше никакой лапши в пакетиках! Наверно, единственное, по чему я время от времени скучаю в новой жизни. Квартира давно уже была обставлена по последнему слову техники, но даже так сумма, лежащая на моём счету, уменьшалась довольно медленно и словно бы неохотно. Этого всё ещё было слишком много. Больше, чем мне когда-либо понадобится. И тогда я стал искать, кому мог бы передать её. Не всю, конечно, но значительную часть — точно. Ходил на фестивали и выставки, отсматривал различные молодые дарования, заводил знакомства, мотал на ус. Хотя неприятных типов везде хватает, так я узнал и много хороших, интересных людей. Но всякий раз перед финальным решением всецело довериться одному из них что-то словно останавливало меня: нет, не сейчас. Ещё немного. Ты поймёшь, когда придёт время. Просто подожди. Это случилось в захудалой кафешке на окраине города. Останавливаться там я изначально не планировал, но, кажется, встретил кого-то из старых знакомых, и мы надолго зацепились языками, вспоминая школьные годы. А по окончанию разговора он оставил меня один на один с невоплощёнными мечтами детства и… сильнейшим голодом. Я взглянул на часы. Ну, конечно. Обычно уже ужинаю в это время, а до дома ещё далеко. Делать нечего. В помещении было мало посетителей: вечер середины рабочей недели, как-никак. Но двое ребят примерно моего возраста в самом углу зала почему-то сразу привлекли внимание. Они оживлённо о чём-то спорили. И казались до боли знакомыми. Дабы не сильно спешить с выводами, я занял один из ближайших столиков и решил послушать, о чём они говорят. — Да не расстраивайся так, Шура! — весело тараторил более лохматый из них, изредка прикладываясь к наполовину опустевшему бокалу. Похоже, другу его болтовня не особенно помогала. — Они не разглядели бы настоящий Талант, даже если бы он щёлкнул их по носу! Они идиоты, Шур. И потом, там всё уже куплено. Ничего страшного, попытаем счастья в другой раз, где-нибудь ещё. Ещё что-нибудь построим, даже лучше! — Да не будет другого раза, не понимаешь, что ли?! — Взъелся было тот, второй, но тут же успокоился. Он выглядел гораздо собраннее своего приятеля, обычно, но явно не сейчас. — Стабилизатор накрылся! Где я так быстро новый найду? Они уйму денег стоят, а мы уже в долгах по самые уши! Наша задумка должна была вытащить нас из долговой ямы, а не утопить в ней ещё глубже. Его коллега не нашёлся, что ответить. И мне тут же стало ясно, на кого они похожи. Это ведь так просто! Да и к странностям уже не привыкать. Так что теперь говорить решил я: — Эм, ребята… — Оба заинтересованно уставились на меня. Шурик деловито поправил очки. Мне кажется, или в его глазах мелькнуло узнавание? — А ты… случайно, не тот парень из Клуба изобретателей? — первым спросил Электроник. — Вот погоди, скоро мы к вам присоединимся, и тогда мир точно узнает… Понятия не имею, о ком он говорит: — Нет, я… знаешь, я больше по другой части. — Вот как? — Не хотел сдаваться Сыроежкин. — Но я точно тебя где-то видел! Память меня никогда не подводит. Шурик согласно кивнул: — Кажется, я тоже. И тогда пришло время разыграть главный мой козырь: — Ребята, а вы когда-нибудь в пионерских лагерях бывали? Конец.