Crazy In Love

Сквозняк в очередной раз хлопнул оконной дверью, и Елена инстинктивно приподняла голову. Она прищурилась, пытаясь понять, что её разбудило, потом выдохнула — не воры, и ладно. Елена легла обратно и только в ту секунду поняла, что не одна. — Спишь? — тихо спросила она, чувствуя тёплую руку Сергея на своей талии. — Нет… — он слегка вёл ладонью по её плечу, смотря на потолок. До этого никогда не был у неё дома, тем более в спальне. Елена выдохнула, прикрыла глаза и поудобнее улеглась у него на груди. Голова болела. — Как твоё лицо? Помазать ещё? — спросил Серёга, накрывая их обоих одеялом. — Пройдёт… я же собака. На мне всё заживает, как на собаке, — невесело улыбнулась. — Наверное, я больше никому не смогу доверять, Серёж, — прошептала Елена, смотря перед собой и тяжело выдыхая, — все, с кем я была рядом… они предали меня. Игорь, Лариса… даже ты выбрал чертово небо. Я же не железная. Серёга тяжело вздохнул, покрепче обнял её, продолжая гладить по светлым волосам. Он ещё не отошёл от пережитого днём. — А с Ларисой-то что не так? — тихо спросил он, выдыхая. — Серёж, — она всхлипнула, потом кашлянула и поднялась, распутавшись, — мне… мне столько всего надо тебе рассказать… и про Игоря и про Ларису… Он слегка приподнялся, разглядывая её — Елена не была похожа на уверенного в себе человека. Скорее, на побитую собаку. — Лен, давай потом? Сейчас нужно поспать, не считаешь? — сделал попытку притянуть её к себе, но Елена выпуталась из его рук, тяжело вздохнула. — Нет… сейчас, я схожу за сигаретами и всё тебе расскажу. Потому что я устала молчать. Она начала озираться в поисках халата, потом махнула рукой, откинула одеяло и встала голыми ступнями на ковёр. Надо же, Игорь был против этого «пылесборника», а он пережил его. Сергей не удержался и проводил Елену взглядом, и начал разглядывать комнату. Ему все-таки было неуютно здесь, особенно с учетом того, что на тумбочке по-прежнему стояла фотография Игоря. До этого Сергей никогда не видел мужа Лены, но примерно так его и представлял. Почему-то в глубине души он считал, что они могут быть знакомы, ведь Игорь и Михаил Михайлович хорошо знали друг друга, но, к счастью, это было не так. Интересно, как бы Елена отреагировала, если бы так получилось? Сергей, слыша, как она ходит туда-сюда по квартире, развернулся на бок и взял свои часы с тумбочки. Из-за того, что их рейс развернули, заменили другим экипажем, у него освободились сутки, а времени сейчас было только десять вечера. Елена появилась в комнате, держа в руке сигаретную пачку и зажигалку. Она осторожно открыла окно, вдохнула свежий, но холодный и колючий воздух. Серёга сразу же поднялся с постели и набросил на её плечи халат, чтобы не замёрзла. Елена покачала головой, потом развернулась. — Подай, пожалуйста, — кивнула на пепельницу. Сергей сделал пару шагов вправо, скользнул взглядом по фотографии двух девушек — кто из них Маша, а кто Алиса он уже не помнил, взял стеклянное изделие и протянул Елене. Та как-то странно посмотрела в сторону выхода, потом вытащила одну сигарету из пачки, потратив пару секунд на изучение треклятой картинки. — Такой бред иногда пишут, — щёлкнула зажигалкой, убедилась, что прикурила, убрала, затянулась посильнее и выдохнула дым. — Лен, ты хотела мне что-то рассказать, — проговорил Сергей, наблюдая за её ритуалом, — или ты мне уже скажешь или отложим до завтра, потому что я устал… Елена согласна закивала, потом снова затянулась, впуская в лёгкие дым. Серёга посмотрел на её скулу и покачал головой — интересно, сколько теперь ждать, пока заживёт? Проследив его взгляд, Елена стряхнула пепел. — Не думай об этом. Синяки быстро проходят, вот были бы у него ногти… год пришлось бы тональником штукатурить… так, — снова затяжка, потом тяжелый выдох, а сигареты оставалось всё меньше и меньше, — разговор будет долгий… сядь, — она кивнула на постель, куда чуть позже забралась прямо с сигаретой и пепельницей. Когда-то очень давно, словно в прошлой жизни, Игорь курил после близости, и пепельница всегда стояла на тумбочке. Потом он бросил, а через несколько лет начала Елена, но в основном, добиралась до окна. Отогнав воспоминания о муже, она села на постель, убедилась, что Серёга готов её слушать, и начала свою историю. Он внимательно слушал, стараясь не перебивать её. Про измену он знал, но про то, что это было убийство, что Михалыч про это в курсе, что ничего нельзя выяснить. И как Елена узнала, что Игорь в конечном итоге понимал, когда нужно остановиться, а значит вероятность случайности исключена. Самым противным в этой истории, и ей это требовала трех сигарет, была часть про Ларису и злосчастное пальто. — Как и кому мне теперь верить, Серёж, если моя сестра… и мой муж… так противно, — она кашлянула, потом подтянула коленку к подбородку и прикрыла глаза, — я поверить в это не могу. До сих пор не могу. И измена эта его, я сначала уже даже чуть не простила, в молодости ведь было… но Лариса… — её пальцы по привычке прошлись по шее, но там уже давно не было кулона, — я же знала, что что-то не так. Но Игорь не давал мне повода, да и смысл мне его ревновать, все равно в их полку одни мужики… она мне вот там, на этой чёртовой кухне призналась, что была влюблена в Игоря. И тогда у меня в голове все сложилось, но за любовь не убивают. Но почему он… неужели эта идиотка не понимала, что все равно ничего не будет?! — горячие и горькие слёзы пошли по её щекам, потом по шее, — он же со мной был. И никуда от меня не делся… какая ж ты скотина, Волохов, — она дёрнулась, с желанием скинуть с тумбочки фотографию мужа, разбить на тысячу маленьких осколков, чтобы ничего больше не напоминало, но Сергей осторожно перехватил Елену, обнял и прижал к себе, без возможности выпутаться. Она плакала, сжимая его плечи, шепча что-то трудно уловимое для слуха. Елена понимала, сквозь слезы и истерику, что никогда раньше не позволила бы себе вести себя подобным образом. Разумеется, бывало, когда она плакала при Игоре, никогда не стеснялась этого, но намного реже. А сейчас у неё было ощущение, будто провернули в мясорубке. И чем сильнее она пыталась от этого избавиться, тем сильнее её затягивало.  — Лен… может успокоительного тебе, а? — Серёга гладил её по спине, — сейчас, я сбегаю в аптеку и… — Нет, — Елена посмотрела на него и быстро вытерла слёзы тыльной стороной ладони, — не оставляй меня, понял? Сейчас пройдет, — она всё-таки выбралась из его рук, убрала пепельницу на подоконник и снова вернулась в постель. — Я не знаю, что мне теперь делать, понимаешь? Предательство Ларисы меня добило. Она даже не извинилась, представляешь? Я сожгу это гребаное пальто. Сергей выдохнул, потом лег чуть поудобнее, смотря перед собой. — Ты будешь дальше копаться в прошлом? — Серёж, я хочу узнать, что там произошло. Да, Игорь, видимо, никогда не любил меня, но… он был мне важен. И он много для меня сделал. А дочерей он очень любил, и я хочу знать, кто лишил их отца. А главное — зачем?! — Ты уже думала о своих бывших? — предположил Сергей и отвёл её прядку за ухо. — У меня до Игоря было только двое, да и… с первым так, как говорится, чесалось. А второй в лету канул, он мне изменил… да и потом, я одна шесть лет. Где тогда они все? — проворчала она, потом чуть пододвинулась и поцеловала его, — только ты меня нашёл, — усмехнулась, — нет… дело не в этом. И я не могу никак ничего сделать, от него даже не осталось ничего, понимаешь? Ни тела, ничего… там такой удар, такой взрыв был, — она говорила об этом практически без эмоций, потому что в свое время выла, — до сих пор неровность. У меня даже нет возможности прийти на кладбище и наорать на памятник… Могу конечно в Жуковском постоять возле этого места… но я не понимаю, кому нужно было его убивать. Убить, Серёж! Не просто подставить человека, а убить. Сергей покачал головой, потом накрыл её одеялом, чтобы не мерзла. — Ну ты же мне говорила, что Игорь был жестким человеком. Да и не только ты, Михалыч тоже. — Я тоже жесткий человек, но ты же меня не убил, — проворчала она и легла поближе, утыкаясь носом в его шею, — летал себе спокойно, самолёты испытывал. Две войны прошёл. Две! Если бы он там кого покалечил, раньше бы убили. Сергей выдохнул — на него свалилось слишком много информации за прошедшие несколько минут. — Лен… а ты вообще уверена, что его убили? Если нет никаких доказательств, только слова Михалыча? Может быть, ты что-то не так поняла, а? Елена закусила губу, потом прорычала и дернулась на постели. Шлепнула ладонью по лбу, сделала пару глубоких вдохов и посмотрела на Сергея. — Ты как Лариса. Повторяю еще раз. Он сказал — «Смерть Игоря не случайно». Что здесь можно перепутать, скажи, пожалуйста?! Сергей аж дернулся, потому что, судя по выражению лица Елены, она собиралась убить его со всеми отягощающими. — Лен-Лен… ну, может быть, он имел в виду что-то другое? Может понимал, что Игорь рано или поздно доиграется с тем, что не может вовремя остановиться… — Серёжа! Игорь на работе всегда мог вовремя остановиться. Это вот… вот, — она кивнула на фотографию девочек, — в личной жизни не мог, поэтому двое детей! Миша не имел права такого говорить, потому что Игорь был ас. Профессионал в своём деле. Да ты… Сергей вздохнул, притянул её к себе, в который раз пытаясь успокоить за этот вечер, но Елена уже не плакала, а была похожа на разъяренную фурию. — Не смей мне про это говорить, понял? Он муж хреновый, раз всех вокруг перепользовал, но как лётчик… Через какое-то время она всё-таки успокоилась, а Сергей внимательно смотрел на фотографию Игоря и понимал, что с ним конкурировать будет тяжело. Всегда. Внезапно, в голову пришла ещё одна мысль. Если Игорь до этого изменял, то мог и на крайние меры пойти. — Лен… ты вообще уверена, что Игорь мёртв, а? — Я тебе говорю, там всё так разнесло, что… — Она вновь села на постели, — или… ты сейчас о чём, а? — О том, Лен, что… может быть, он успел выпрыгнуть, а потом просто ушел от тебя? Если тела нет, а разбитый самолёт есть. Удобно — притвориться мёртвым. И ведь никто не проверит. Елена несколько секунд смотрела на него, потом снова легла. — Спи, — прошептала она, прижимаясь к нему. Но по коже пробежал холодок.

***

Её взгляд в очередной раз упал на собственное лицо на обложке журнала. Лариса прикрыла глаза, отгоняя дурные мысли — конечно же, это не её лицо, это Лена. Они же сестры-близнецы, это логично, что она принимает её за себя. Лариса скучала. Скучала, но чувствовала дикую боль, потому что не понимала, почему Лена ей не верит. Она даже не могла взять в толк, с чего вообще её сестра так подумала. Лариса до головной боли прокручивала их с Игорем общие сцены, моменты. Может быть, Лена что-то вспомнила, но… ничего такого не всплывало в голове. Внезапно ей перестало хватать воздуха, и Лариса отошла к окну. Она приоткрыла его, прикрыла глаза, прижавшись к стеклу. Свинцовая усталость наливалась в каждой крупице тела, а ведь рабочий день только-только начался. В последнее время головная боль одолевала всё чаще и чаще, но токсикоза практически не было. Может быть, для него еще рано — Лариса была всего лишь на первом месяце, но уже тысячу раз позвонила своему гинекологу, прекрасно понимая, что другой возможности уже не будет. Через полчаса такого времяпрепровождения ей так и не полегчало. Лариса посмотрела на часы, потом на экран телефона — молчал. В тот день у Олега была какая-то важная встреча с инвесторами, и было неизвестно, когда он вернётся. Лариса махнула рукой, нажала на кнопку выключения компьютера, подождала, пока экран погаснет, накинула шубку, взяла сумку и вышла из кабинета. — Люд, я отлучусь на пару часов, дела образовались, — бросила она и прошла мимо секретаря, не смотря на неё, усиленно делая вид, что правда спешит. Врать Лариса не любила, но сейчас попала в ловушку — с одной стороны, у нее не было никакой встречи, но с другой многие могут решить, что она позволяет себе слишком вольностей. На улице было прохладно — разумеется, ведь скоро новый год. Лариса поправила мех, застегнула верхнюю пуговицу и пошла куда подальше от издательства. Еще пару недель назад она думала, что хочет провести этот праздник с сестрой, возможно с Алисой, которая прилетит на каникулы, и с Марусей тоже, но… По какой-то причине Лариса даже не хотела знать, из-за чего на неё так злится сестра. Себя виноватой она не чувствовала, даже знала, что такого быть не может. А значит — Лене опять что-то показалось. И такими их отношения были всегда — её сестра, импульсивная и острая на язык, не собиралась проверять и сверять факты, она лишь кричала, ругаясь последними словами. Лариса, видимо, была ей близким человеком, и Елена не стеснялась тушить боль. Но сейчас Лариса поняла, что была последняя капля — всё, хватит. Она понимала, что у её сестры горе, но это не повод портить жизнь другим, тем более, после смерти Игоря прошло достаточно времени. Идя дальше по заснеженным дорогам, в сторону любимой пекарни, Лариса понимала, как же ей повезло, что влюбленность в Игоря была безответной. Кто знает, не сошла бы она сейчас так с ума? Мысли снова вернулись к тому, что не стоит злиться на Лену, ведь у неё стресс. — Да у неё всегда стресс, — проворчала Лариса, пнув небольшую льдину — для неё поступок, — а я? А мои чувства? Мной играть можно?! Вовсе нет. Поняв, что в голове ужасный бардак, Лариса зашла внутрь кафе, заказала себе пару булочек и горячий шоколад, села у окна и прикрыла глаза. Разрывалась — с одной стороны, ей было невыносимо обидно и больно, но с другой… если она сейчас бросит Лену, вдруг с сестрой случится что-то ужасное? Вдруг она окончательно съедет с катушек? Лариса грела руки о чашку, пытаясь найти хоть какой-то компромисс. Голова продолжала болеть даже после прогулки, а пить таблетки Лариса побаивалась. И её уже саму начало напрягать, ведь сегодня не было ничего, что могло привести к головной боли — ни криков, ни нервов, ничего такого. Неужели беременность так проявляется? — Это ж я долго не продержусь, — она покачала головой, потом выдохнула, смотря на снегопад за окном. Телефон активизировался, и Лариса едва не подавилась. Она посмотрела на экран, глубоко в душе теплилась надежда, что это Лена, но… — Да, Олег, — проговорила она, глубоко выдохнув, — ты освободился уже? — Ларис, еду в офис. Ты там ещё? — Не совсем… я в пекарне, рядом. Ужасно разболелась голова, решила передохнуть. В трубке послышалось укоризненное цоканье языком. — Вот я говорил, что после стресса, который тебе устроила сестра, нужно передохнуть. А ты… — Олег, мне сейчас нужна поддержка, нотации я могу сама себе прочитать, — обиженно сказала Лариса, делая ещё глоток — надоело, что вокруг все стремятся её покусать, — мне от тебя нужна поддержка. В трубке послышался вздох, потом сигнал и ругань. — Лар, я приеду через полчаса. Не ходи на работу, поедем куда-нибудь, погуляем, — и отключился. — Начальник, тоже мне, — пробурчала Лариса, потом махнула рукой, заказала себе ещё пару булочек. Всё равно о фигуре можно не переживать. Она долго так сидела, а мысли нет-нет, да возвращались к сестре. Лариса ужасно устала, прокручивая в голове, пытаясь понять, почему Лена так взбесилась, с чего вообще она это взяла. Даже не заметила, как пролетело время, и вот перед ней уже сидел Олег в ожидании своего кофе. — Лар, давай к врачу, а? — он покачал головой, — мне совершенно не нравится твоё нынешнее состояние. — Олег, успокойся, — она тепло улыбнулась, потом протянула вперед свои ладони, чтобы накрыть его, — беременность, стресс… наверное, погода сегодня еще неприятная. Нужно наконец признаться в своей старости и купить тонометр, — усмехнулась. Олег цокнул языком и усмехнулся. — Лар, какая старость, а? Ты же у нас молодая мама. — Тише, — она дёрнулась и обернулась, — я всё ещё не хочу, чтобы об этом кто-то знал… Олегу это надоело. Он поднялся, сел рядом с Ларисой и поцеловал её, обняв за талию. Лариса сначала хотела вырваться, потому что они не дома, но Олег на секунду отстранился. — Здесь никого нет, — и правда, пекарня была пустой, за исключением официантки, которая слушала музыку и протирала стойку, — Лар… давай до загса доедем, а? Лариса поперхнулась, потратила несколько секунд на то, чтобы прокашляться, а потом с удивлением посмотрела на Олега, который уже успел вытащить красную, бархатную коробочку из кармана пальто. — Ты… ты… — она почувствовала, как щёки заливает жаром, а в голове пронеслись воспоминания, как она, будучи ещё совсем молодой, мечтала о предложении, загсе, свадьбе, пышном белом платье… Олег улавливал каждую эмоцию на её лице, потом улыбнулся, открыл шкатулку, демонстрируя красивое, элегантное кольцо. Он замучился его выбирать. Лариса посмотрела на него, потом на украшение и поняла, что начинает плакать. Не могла поверить, что этот момент настал в её жизни, и, что главное, с любимым человеком. Как Олег не пытался её успокоить, Лариса только сильнее плакала, иногда смеялась. В итоге он просто крепко обнял её, целовал в висок, в макушку, шептал что-то нежное, пытаясь понять, такая реакция это вообще «да» или «нет» или что это вообще? На столе появилась уже третья кружка горячего шоколада.

***

Здание, в которое собиралась зайти Елена, было совершенно непривлекательным. Серый дом, с деревянной дверью, никакой парковки, а ведь это центральный архив! Она глубоко вздохнула, закурив. Машину пришлось бросить далеко и идти сюда пешком, а из-за чертового снега Елена мёрзла. Серёгу она оставила дома. Наверное, нужно было, чтобы он был с ней рядом сейчас, но она понимала, что это может всё испортить — вдруг, она что-то заметит, найдёт… Елене легче было сначала всё пережить в одиночестве, а уже потом рассказать. Даже если это неправильно.  — Здравствуйте, — она зашла в помещение и подошла к окошку, за которым сидела девушка лет двадцати пяти, — мне нужно посетить архив… вам должны были позвонить по поводу меня. Дальше потянулась долгая процедура, в конце которой Елене все-таки выдали пропуск и разрешили пойти дальше в архив, перед этим попросили выключить телефон. Про архив Елена подумала еще пару недель назад, ведь смерть Игоря расследовали, хоть и безуспешно. Значит вся информация должна была где-то храниться, вот только где? Вряд ли в Жуковском. Вооружившись телефонным справочником, а потом и ноутбуком Ларисы, пока её сестра спала, Елена выяснила, куда направляются подобные дела. Вдруг они что-то всё-таки нашли, но не сказали ей? Не сказали, потому что она была невменяема тогда. Даже если это убийство, то просто не нашли убийцу, но это же должно значиться в деле! Архив выглядел удручающее — стояла тишина, освещение было слабым, а перед Еленой на многие метры простирались полки с бумажными папками. Она выдохнула и поёжилась — у неё никогда не было клаустрофобии, но находится здесь было неприятно. Елена достала из кармана фонарик, не понимая, почему в таком важном месте не работает нормальное освещение и пошла дальше. Когда Елена была подростком, она очень любила читать приключенческие романы, фэнтези, и прочую литературу, которую терпеть не могла её мать. И сейчас она себя чувствовала одним из героев такой книги, которому во что бы то не стало нужно отыскать важные свитки в огромной, нескончаемой библиотеке. Она искренне надеялась, что здесь нет особого бардака, и что нужную папку она найдет под нужным годом. На секунду ей показалось, будто кто-то прошмыгнул сзади, но Елена лишь цокнула языком, даже не стала разворачиваться — вот еще, верить своим глюкам.  — Ну давай, ну где же ты, — прошептала она, ища нужный год, пока свет фонарика скользил по верхнему краю полок. Через полчаса поисков удача ей улыбнулась, и Елена увидела коробку, которая могла быть той самой, а могла и не быть. Сначала пришлось по лестнице забраться под потолок, вытянуть нужную коробку, аккуратно спуститься. Елена выдохнула, потом села на пол и посветила фонарем, потом стала вытаскивать папки, боясь, что они сейчас рассыплются в её руках, и тогда она точно ничего не узнает. Елена села поудобнее, когда нашла нужную папку и начала листать. Первые же страницы заставили вздрогнуть — фотографии разбитого самолёта, воронка… Елена перелистнула их слишком быстро, боясь наткнуться на фрагменты тел, но были только обломки. Ими, видимо, навсегда похоронило Игоря. — Пожар, вызванный, — прошептала она, ведя пальцами по строчкам, написанным убористым почерком, — уничтожал часть… — в её глазах собрались слёзы, Елена ощутила дрожь и всхлипнула — её муж, любимый муж сгорел в своём самолёте, который знал как свои пять пальцев. Ей почему-то представилось, что он чувствовал, как было больно, о чём он думал, понимая, что уже всё… — Он был мёртв ещё до этого, — холодно сказала она сама себе, — при падении не выживают. Потратила несколько секунд для того, чтобы успокоиться и перевернуть страницу. Дальше шли показания тех, кто был в тот момент. Елена внимательно читала каждую строчку, пытаясь найти скрытый смысл, но ничего не было. — Приказали катапультироваться, — её губы шевелились, — не послушал приказа… сказал, что ещё есть время… Елена захлопнула папку и поняла, что ей тяжело дышать. Она оглянулась, но никого рядом не увидела. Пальцы вновь коснулись шеи, и она впервые пожалела, что выкинула подарок мужа. — Игорь… — прошептала она, прижав несчастную папку к груди, — неужели… неужели… я ошиблась… Сколько она так просидела, Елена не знала. Однако, когда она наконец поднялась, вместе с папкой, из неё что-то выпало. Елена смахнула слёзы, посветила фонариком себе под ноги и увидела кассету в файле. Она приподняла бровь, опустилась на корточки. «Запись переговоров», — гласила надпись на файле. Елена покачала головой, потом начала листать папку, потом ещё раз посмотрела показания, но так ничего и не нашла. Потом посмотрела на кассету и выдохнула — это её шанс узнать что-то ещё, услышать голос мужа… но где сейчас слушать? Решение пришло моментально, в конце концов, эта папка уже никому не нужна, судя по пыли, её и не трогали с того дня, как похоронили здесь.