Четвëртый чемпион

      Парень бежал, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Благо, длинные ноги позволяли. До звонка на следующий урок у него было всего минут десять. Если Грюма в кабинете не окажется, кто знает, когда им удастся в следующий раз поговорить. А ему нужно было обсудить всё именно сейчас.       Грюм говорил всегда, что он только нагоняет панику. Что всё случится именно так, как они задумали. Всё должно случиться так, как они задумали. Он говорил это даже тогда, когда парень позавидовал Поттеру, чьё имя вылетело из кубка. Он позавидовал, хотя знал, что будет. Он никогда не понимал, почему Поттеру в возращении Тёмного Лорда отведена такая важная роль. Он ведь даже не чистокровный волшебник, в отличие от него. Да он сделал для Тёмного Лорда больше, чем кто-либо за все эти тринадцать лет! Вспомнить хотя бы год, когда открыли Тайную комнату, выпустив василиска убивать грязнокровок. Кто тогда подстроил все нападения? Кто натравил змея на Гермиону? Он. Это всё он. И если бы чёртова Грейнджер не успела вырвать лист из книги, Тёмный Лорд вернулся бы уже тогда.       Но ничего у Тёмного Лорда ещё будет момент величайшего воскрешения. И тогда он получит всё, что заслужил. Тогда-то все поймут, что без него это всё было просто невозможно.       — Грюм, это я! — постучал парень в дверь. — Открывай.       Сегодня Аластору Грюму не хотелось никого видеть. Уроков после обеда у него не было, и волшебник планировал остаток дня провести в кровати, ибо обрубок ноги сильно разнылся, да и мигрень буквально преследовала его. Он собирался в очередной раз воспроизвести в голове план, который потихоньку воплощался. У Грюма всё было под контролем. Даже появление Элрика с его алхимией сыграет ему на руку. Мальчишка, по наводке Дамблдора, создаст философский камень, а он, Грюм, принесёт его Тёмному Лорду в подарок, когда тот наконец возродится.       Но отдохнуть Грюму не дал настойчивый стук в дверь. Волшебник не ответил, выждал какое-то время, надеясь, что незваный гость уйдёт, но стук повторился.       — Я знаю, что ты там! Открывай!       Прорычав что-то нечленораздельное, но очень негодующее, Грюм перебрался на табурет на колёсиках и подъехал к двери, увешанной замками всевозможных размеров и форм. Каждый из них открывался по-своему и требовал отдельного внимания. Возможно, это слишком. Возможно, стоило ограничиться парочкой оповещающих и защитных заклятий, а не тем, что требует много времени. Но детишки слишком любопытные. Да и своему так называемому напарнику Грюм совершенно не доверял.       Он бы предпочёл выполнить это задание в одиночку, но слизняк Петтигрю уж слишком просил Тёмного Лорда позволить его дружку присоединиться к миссии. Помойные крысы. Что Петтигрю, что этот долговязый. У него была всего одна задача: сделать так, чтобы Поттер добрался до конца Турнира. Но и с этим он не справился, поддавшись банальной зависти.       — Чего надо? — прошипел Грюм, открыв дверь.       — А нельзя как-то повежливее? — нахмурился парень, протискиваясь мимо Грюма в комнату.       — Вот перестанешь вести себя как идиот, — проговорил Грюм, запирая дверь, — тогда и начну. Не заслужил ещё.       Парень, хмыкнув, плюхнулся на стул и скрестил на груди руки.       — Так чего припёрся? Похвастаться, что наконец повзрослел и помирился с Поттером? — Долговязый поджал губы. Да, Грюм знал, на что давить.       — Я над этим работаю, — пробормотал юноша, стараясь не смотреть на Грюма. Даже спустя столько времени, ему было сложно смотреть на изуродованное лицо волшебника.       — Ага, конечно, — фыркнул Грюм.       — Вот ты только о Поттере беспокоишься. Как будто у нас других проблем нет.       — Это какие же у нас проблемы?       — Элрик конечно. Кто же ещё? — Грюм хмыкнул. — А разве это не проблема? Только представь, что будет, если он создаст камень. А если Дамблдор расскажет ему о втором, а если помешает он Поттеру, а если…       — Хватит! — рявкнул Грюм, ударив ладонью по столу. — Вот заладил: «а если это, а если то…». Тьфу! Осточертело слушать твоё нытье! У Петтигрю что ль понабрался?       Долговязый сжал зубы и посмотрел на Грюма из-под упавших на глаза рыжих волос.       Да, он знал, какого все мнения о Питере Петтигрю. Знал, что тот прослыл трусом. И знал, что он действительно сбежит самым первым, если запахнет жареным. Он бы ни за что не отправился на задание с Петтигрю, но парень, даже не смотря на всю склизскость волшебника, был ему благодарен. Именно Питер был рядом, когда рыжий чувствовал себя одиноким в набитым людьми доме. Питер подарил ему мир силы и совершенно другой магии, когда юноша окончательно убедился в том, что заслуживает большего.       — Я убью Эдварда Элрика.       Смех Грюма — хриплый и грубый. Неестественный. Словно Аластар Грюм вообще не должен смеяться.       — Чего? Убьёшь Элрика? Ты? — он вновь рассмеялся, а рыжий покраснел от злости. — Да ты бы и жука прихлопнуть не смог. Куда тебе Элрик?       — Значит, будем просто ждать, пока он испортит все наши планы? Если он создаст камень…       — Не если, — перебил его Грюм, ухмыльнувшись, — а когда. Мальчишка его обязательно создаст. А мы заберём. И тогда Тёмный Лорд будет непобедим.       Непобедим. Это эхом отозвалось в голове юноши, заставив в груди что-то ёкнуть. Значит, Грюм собирается присвоить себе все заслуги? Выслужиться перед Тёмным Лордом? Пусть пытается, сколько хочет. А он, Рональд Уизли, не будет сидеть и ждать, а сам создаст камень.       Камень. Хоть Эд и думал о нём практически постоянно, в ночь перед испытанием он не мог уснуть. Юноша пытался отвлечься, перечисляя в голове все известные ему химические элементы, воспроизводил алгоритмы сложных трансмутаций, но всё неизменно сводилось к философскому камню. К нему и дракону, с которым предстояло сразиться уже через несколько часов. Хоть Эдвард теперь и знал о драконах практически всё, это не делало первое испытание привлекательнее.       Эд долго возился в ванной. Проверял автоброню, которая ну никак не могла подвести его сегодня. Что он будет делать, если та развалится? Уинри здесь нет, а доверять починку автоброни магии — не самая хорошая идея. Одевшись и собрав волосы в косу, Эдвард вышел из ванной и спустился в гостиную.       — О, наш чемпион! — улыбнулся ему Фред. — Ну как ты? Готов?       Парни держали в руках по небольшой коробке, откуда торчали свитки пергамента и кисточки.       Эдвард равнодушно пожал плечами:       — Конечно.       — А чего ты такой спокойный? — прищурившись, спросил Джордж. — Как будто на прогулку собрался.       — А чего переживать? — спросил Эд, выбираясь из проёма в коридор. — Моя жизнь от Турнир не зависит. Проиграю, так проиграю.       — Ага. И в Хогвартс вы приехали просто так, — тихо произнёс Фред.       — И философский камень не ищите, — так же тихо сказал Джордж.       — Хватит ломать комедию, Эд. Сами же летом говорили, что ищите камень.       — Нам-то всё равно, какая у тебя цель. Просто…       — Плохое у нас предчувствие. Может, мы ошибаемся, но будь осторожен.       — И присмотри за Гарри.       Стальной не стал оправдываться. Он сжал зубы, кивнул. Фред подмигнул ему, и они с братом пошли вперёд.       До Большого зала юноша шёл в одиночестве. Ну и хорошо. Ему не очень хотелось с кем-то разговаривать. Да и было время подготовить безразличное выражение лица.       Шум и гам. Всегда. Здесь всегда кто-то разговаривал, смеялся, ссорился… Даже, если не хочешь ни с кем говорить, тебя всё равно втянут в разговор. Даже, если тебе этого не хочется, даже, если у тебя нет никакого настроения. Именно поэтому Эд не стал трогать Гарри, хотя ему хотелось узнать, как он, но Поттер был слишком загружен своими мыслями. Так что, Стальной просто ковырял свой завтрак, иногда отвечая Ангусу. Он сидел с таким видом, будто совершенно не голоден, хотя на самом деле не мог и куска проглотить, и смотрел на студентов вокруг, невольно скользнув взглядом по слизеринскому столу.       Драко сидел спиной к нему. Словно специально. Словно не хотел встречаться взглядом после произошедшего в холле. Как будто Эду было до этого дело. Да, поначалу он хотел выяснить, какая муха укусила Малфоя, но потом бросил это занятие. Когда слизеринец с презрением велел ему отвалить. Возможно, если бы они после этого столкнулись где-то в коридоре, Эд бы выбил из Драко ответы. Но за всю неделю Стальной не видел слизеринца буквально ни разу. Дружков его — да, но не его самого. Словно он ходил потайными коридорами, лишь бы только не столкнуться с Элриком.       — Эд, ты в порядке? — спросил Ангус, сидевший рядом. — Ты какой-то очень бледный.       — Волнуюсь немного, — ответил Эд, отодвинув в сторону тарелку с остатками завтрака. — В остальном полный порядок.       — Уверен? — прищурившись спросил Ангус. — Ты слышал, что болтают в школе? — Эдвард вопросительно выгнул бровь. Гриффиндорец придвинулся ближе и начал тихо: — Прошёл слух, что первое испытание — это драконы. Якобы Хагрид показал их кому-то. Стоп, ты реально об этом не слышал?       — А, так ты об этом. Это уже далеко не новость, — улыбнулся Стальной. — Поверь, я готов на все сто.       Мэтлок как будто переживал за Эда больше него самого. С чего — не понятно. Их общение сложно назвать дружеским. Ангус помогал Эдварду на зельях, а тот рассказывал всё, что знал об автоброне. Это приводило юношу в восторг, но всё их общение ограничивалось лишь уроками Снейпа. Наверное, Ангусу, у которого совсем нет друзей, стало и этого достаточно, чтобы возвести Эда в статус друга.       — А твоя броня точно выдержит? — спросил Ангус, когда они шли на урок.       Эд ухмыльнулся.       — Она и не такое выдерживала. Но мне всё равно нужно быть осторожнее. Механика-то моего здесь нет.       — Если бы я только мог разобрать её, — мечтательно произнёс Ангус.       — Да откуда вас таких помешанных берут?!       Утренние уроки прошли незаметно. Чем ближе было время первого испытания, тем Эд меньше нервничал. Он повторил в уме всё, что вычитал из книги о драконах, несколько раз отругав Малфоя за то, что, лишь благодаря ему, у него, Эда, есть шанс выжить, и к обеду уже был абсолютно спокоен.       Стол Гриффиндора пестрел всеми оттенками золотого и алого. Студенты вооружились флажками, дудками, плакатами, кто-то даже сделал на лице грим. И больше никто их не поддерживал. Но Эду грело сердце и это.       — Брат!       Ал, сидевший на полу между гриффиндорским и слизеринским столами, поднялся и подошёл к Эдварду. Элрик-младший был сплошь изрисован гербами Гриффиндора и надписями по типу: «Я люблю Эдварда Элрика!» Увидев это, Эд рассмеялся.       — Не дурно, — сказал он, рассматривая брата.       — Нравится? Я пытался уговорить Мустанга взять флажки, но он почему-то отказался. А ещё я такой плакат сделал! Фред и Джордж обещали помочь его подержать. И знаешь…       — Ал, — перебил его Эд мягко. — Спасибо. Ты самый лучший брат.       — Он будет лучшим, когда смоет с себя эти каракули и перестанет позориться.       — Профессор Мустанг, — проговорил Эд, не поворачиваясь к Рою, стоявшему у него за спиной. — А вы, я смотрю, в прекрасном настроении. — Рой хмыкнул. — Придёте за меня поболеть? — спросил Стальной, повернувшись.       Мустанг, как и всегда, был в костюме. В руках он держал толстую книгу, из которой торчали листы пергамента.       — Уверен, ты и без моей поддержки справишься. Стальной. У тебя просто нет выбора. — Рой ухмыльнулся. — А у меня есть другие дела.       — Это какие же? — спросил Эд.       Рой закатил глаза, вздохнул.       — И в очередной раз я убеждаюсь, что я — единственный, кто думает наперёд.       — Это вы о чём? — не понял Ал.       — Если вы хорошо помните рецепт Дамблдора, в чём я сильно сомневаюсь, то должны знать, что чешуя настаивается три дня в отваре из двадцати двух трав. А они у вас есть? Конечно же нет. Поэтому я отправляюсь в Хогсмид. Чтобы не терять зря время.       И, улыбнувшись самой самодовольной улыбкой, Рой вышел из Большого зала.       На самом деле, алхимик сам только сегодня ночью до конца разобрался в названиях растений, из которых нужно готовить отвар. Разобрался, но не без помощи Гермионы. Девушка хоть и обещала помочь, не собиралась всё делать сама. Через Ала она передала целую дюжину книг о растениях, животных, камнях и различных снадобьях, и ингредиентах. Ещё и закладки сделала с названиями магазинчиков, где можно приобрести тот или иной товар. Да, без Гермионы они бы возились с этим до конца вечности.       — Зануда, — проворчал Эд.       Юноша уже собирался влезть за стол, чтобы подкрепиться перед испытанием, но увидел, как к Гарри подошла МакГонагалл.       — Что, уже?       — Да, Элрик, — кивнула волшебница. — Пора. Следуйте за мной.       Походка МакГонагалл, всегда твёрдая и решительная, сейчас выдавала всю тревожность женщины. Два чемпиона, и оба — её. Поттер ещё как-то умудрился влезть, а ведь он совсем ребёнок! Ох, чувствовало сердце Минервы — сегодня что-то случится.       — Главное, не бойтесь, — сказала она, посмотрев сначала на Гарри, затем — на Эда. — На арене дежурят волшебники. На случай осложнений. Не паникуйте и сделайте всё, что можете.       — Конечно, профессор, — широко улыбнулся Эд. — Мы с Гарри не подведём!       МакГонагалл остановилась у палатки, расположившейся у края опушки.       — Остальные чемпионы уже здесь, — проговорила она взволнованно. — Мистер Бэгмен тоже. Он объяснит, что делать. Ну, удачи вам.       — Спасибо, профессор, — одновременно сказали гриффиндорцы и вошли внутрь.       — О, а вот и вы! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входите, входите! Чувствуйте себя как дома!       Волшебник, одетый в мантию с чёрно-жёлтыми полосками, походил на огромного шмеля. Его счастливое и улыбающееся лицо никак не состыковывалось с напряжённым видом Крама и Флёр. Виктор хмурился еще сильнее обычного и что-то бормотал себе под нос. А Флёр была белая-белая! Словно в любой момент могла потерять сознание. Глядя на них, Гарри тоже несколько побледнел.       — И так, вот и все в сборе. Сейчас я сообщу вам, что делать, — бодро объявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, я открою вам эту сумку. — Он поднял повыше небольшой красный мешочек, что держал у руках, и потряс им. — Здесь копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый из вас по очереди достанет из мешка своего противника. Но ваша главная задача — завладеть золотым яйцом. — Волшебник с горящими в предвкушении глазами оглядел чемпионов. — Вопросы? Отлично! Совсем скоро мы начнём, а пока можете собраться с мыслями.       Эд уселся на пол, прислонившись к одному из столбов, на которые была натянута палатка. Гарри сел подальше от всех на деревянный табурет. Переживает. Эд тоже переживал. За миссию, за Гарри, которого обещал оберегать. Только за себя он не переживал. Уже очень давно. Всегда Эдвард думал только об Але, Уинри, друзьях из армии, а о себе забывал. Не важно, какие раны он получит, главное — достать чешую. Чтобы ещё на один шаг приблизиться к камню.       Вскоре Элрик услышал приближающийся смех, разговоры, топот множества ног. Сердце в груди забилось быстрее, а во рту пересохло.       — Мисс Делакур, — Бэгмен развязал мешочек и протянул его Флёр, — прошу вас.       Волшебница опустила дрожащую руку в мешок и вынула крошечного зелёного дракончика. Эд бы назвал его милым, если бы не тот факт, что ему соответствовала реальная зверюга. На шее дракончика была бирка — №3. На лице француженки не отобразилось ни капли удивления. Она лишь сжала губы в тонкую линию. Прав был Ангус: кто-то разболтал о драконах. Но, может, это и к лучшему. Не справедливо, что преимущество есть только у них с Поттером.       Следующим тянул Крам. Ему достался чёрный дракон с шипованными мордой и хвостом, который носил бирку №1. Гарри вытянул дракона красного цвета под номером два. Остался Эд. Он сунул руку в мешок и ухватил пальцами что-то маленькое, норовившее цапнуть его палец. Хорошо, что он тянул правой рукой. Разжав ладонь, Эдвард увидел чёрного дракончика. Вдоль его хребта проходил острый гребень, а крылья — словно у летучей мыши. Увидев на конце хвоста стреловидный шип, Эд понял, что это за дракон. Гебридский чёрный дракон. Он читал о нём в книге. Путь эта зверюга крайне редко нападает на людей, Эду очень не хотелось с ней встречаться.       — Прекрасно! — изрёк Бэгмен. — С этими драконами вам и предстоит сразиться. На шее у дракона номер вашей очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас покинуть. Я сегодня ещё и комментатор, — он широко улыбнулся и хлопнул себя по животу. — Мистер Крам, по свистку можете заходить в загон. Гарри, на два слова, ладно?       Эд проводил Бэгмена и Гарри взглядом и вернулся туда, где сидел пару минут назад. Вскоре прозвучал свисток, и Крам вышел из палатки. В следующее мгновение толпа взревела, выкрикивая приветствия, топая и аплодируя. Стальной опустил голову на сложенные на коленях руки и постарался не обращать внимания на то, что происходит на арене.       Спустя минут двадцать оглушительный рёв возвестил, что Виктор завладел золотым яйцом.       — Превосходно! — прокричал Бэгмен. — Молодец! Мистер Поттер, прошу вас!       И Гарри, сделав пару глубоких вдохов, вышел на арену. Трибуна кричала так громко, что казалось, земля ходила ходуном. Гриффиндорцы дудели и шумели. Они создавали такой гул, что Бэгмен несколько раз попросил из успокоиться, так как это мешало ему комментировать. Эд почувствовал укол зависти. Даже несмотря на то, что вся школа ненавидела Гриффиндор и его чемпионов, ребята всё равно делали всё возможное, чтобы поддержать Гарри. Стальному хотелось, что толпа скандировала и его имя. Но, если он, выйдя туда, услышит лишь голос Ала, он всё равно будет счастлив. Ведь Эдвард здесь не ради победы.       — Потрясающе, Гарри! — прокричал Бэгмен. — Молодец!       Аплодисменты сотрясли ноябрьский воздух, крики стали ещё громче. Эд понял, что прозвучал свисток, только тогда, когда Флёр, дрожа всем телом, но с высоко поднятой головой, вышла из палатки. Стальной остался один.       — Близко! Совсем близко! — доносился голос снаружи.       Аплодисменты. И — свисток.       Эд вышел из палатки. Направился мимо деревьев к загону. Он уже был готов окунуться в тишину, в которой лишь голос Ала кричал его имя, но юношу буквально накрыло волной криков и свиста. На окрашенной в красно-золотой части трибуны творился настоящий хаос. Топот, шум, свист… Приглядевшись, Эд увидел растянутый плакат, на котором красными буквами было написано: ЭД — НАШ ЧЕМПИОН!! Гриффиндорцы пытались слаженно что-то кричать, но голос Ала, руководившего процессом, тонул в общем гомоне.       Сердце в груди Эда билось совсем не от волнения или страха, а от того, что он не один. От осознания того, что в него верят. Если утром он был готов сразиться с драконом, то сейчас — свернуть горы.       Бэгмен орал, призывая гриффиндорцев успокоиться, а Эда — начать испытание. Юноша улыбнулся трибуне, не зная, увидит это кто или нет, и шагнул навстречу девятиметровому ящеру, восседавшему в противоположном конце загона. Лиловые глаза чудовища неотрывно следили за каждым шагом Стального, крылья полураскрыты, а хвост — угрожающе бился о землю.       — Ну привет, красотка! — громко сказал Эд.       Сердце гремело у него в груди, но Эдвард шёл уверенно, пусть и медленно.       — У тебя есть кое-что моё. Будь хорошей девочкой, ладно? Позволь забрать это, и разойдёмся по-тихому.       Дракониха оскалилась и зашипела, явно недовольная вторжением.       — Да ладно ругаться. Я не сделал ничего плохого!       Между передних лап дракона Эд заметил кладку яиц, среди которых одно блестело золотым. Так, осталось как-то сдвинуть это чудище с места. Самый верный способ — разозлить. Путь погоняется за ним.       — Агуаменты! — крикнул Эд.       Поток воды, вырвавшийся из палочки, ударил драконихе прямо в глаз. Та заревела от боли и неожиданности, замотала головой. Краем глаза Эд увидел огромный шип, летевший прямо в него. Палочку в зубы, хлопок, руки к земле, и хвост дракона врезался в каменную стену.       — Вот это да! — ахнул Бэгмен. — Что это за магия?!       Дракон взревел ещё громче, прижал ушибленный хвост к себе.       — Что?! Не приятно? — ухмыльнулся Эд, сунув палочку в карман, чтобы не сломать ненароком.       Чудище разинуло пасть, из неё вылетел столб огня. Секунда — и на её пути выросла каменная стена.       Пока дракониха не поняла, что её облапошили, Эд выбежал из своего укрытия и на полусогнутых ногах направился к чудищу. Но зверь заметил его, замахнулся хвостом, желая избавиться от надоедливого человечишки. К счастью, годы тренировок с Алом и сражений с гомункулами отточили реакцию и ловкость Эда до невероятного уровня. Юноша отскочил, приземлился на руки, затем — на ноги. Он так близко к яйцу, но дракониха всё ещё пристально следила за гнездом.       — Ну давай, чёрт тебя дери! — прокричал Эд и вновь выпустил в глаз монстра струю воды.       Дракон махал головой, норовя схватить Эда, но тот вновь отскочил, в воздухе хлопнул в ладоши, приземлившись, ударил в землю, и острый шип снова ударил в высокую стену. Да так сильно, что снёс половину. Камни посыпались прямо на дракона, он взревел и наконец поднялся на ноги.       — Неужели! — ухмыльнулся Эд.       Вытащив прямо из камня острое копьё, чтобы удобнее было отбиваться от хвоста, Эд устремился к дракону. Бэгмен на трибуне снова разразился оханьями и аханьями, но Стальной не обращал на него внимания. Остался лишь он и дракон, угрожающе размахивающий хвостом и скалящим острые зубы. Эд прыгал, наносил удары, пытаясь заставить дракониху как можно дальше отойти от яиц. Шкура её была толстой, но, если бить со всей силы в одни и те же места, можно пробить что угодно. Элрик прыгал перед ней, словно надоедливое насекомое, которое она никак не могла прихлопнуть. Движения — почти на автомате. Прыжок, удар, кувырок, удар, вновь прыжок…       В какой-то момент, уворачиваясь от лапы и хвоста, Эд не заметил приближающуюся к нему раскрытую пасть. С громким лязгом клыки процарапали по автоброне, которую Элрик подставил в последний момент. Не успев сгруппироваться, он рухнул на камни. Тело пронзила боль, из лёгких выбило воздух, но медлить нельзя — в него летел столп огня. Хлоп — каменная стена, и Эд бросился к драконихе. Если он прямо сейчас не завладеет яйцом — всё кончено. По щеке его текла кровь. Видимо, поранился, когда упал на камни. Левая рука в крови, а от правого рукава остались лишь лохмотья. Сорвав остатки мантии, Эд бросил её в сторону. Дракониха отвлеклась на неё и пальнула огнём. Боги, как легко стало двигаться.       — Что… что с его рукой? Я один это вижу? Барти, скажите, что вы тоже это видите?!       Эд был близко. Так близко, что мог бы схватить злополучное яйцо. Но опять на него нёсся хвост, да и зубы вот-вот ухватятся за ногу. Прыгнув, он приземлился на драконий хвост и с размаху, что было сил, ударил по морде правой рукой. Голова её дернулась. Видимо, зверюга не ожидала такого. И пока она не очухалась, Эд зарядил ей правой ногой прямо в лиловый глаз. Дракониха взревела от боли, замотала головой, принялась чесать лапой морду и беспорядочно размахивать хвостом. Эд приземлился на ноги неудачно. Оступившись, он покатился по камням.       — Больно, — простонал он.       Рассвирепевший от боли дракон яростно махал хвостом, клацал зубами в сантиметрах от Эда, бил лапами, норовя раздавить. Зато больше не обращал на яйца внимания. Соединив ладони и ударив им в землю, Стальной создал облако из пыли, грязи, камней, носящихся по арене.       — Что происходит? Кто-нибудь, остановите это!       У него было несколько мгновений. Несколько мгновений, чтобы срезать чешую. Секунда — и из земли выросли каменные тиски, сковавшие дракона. Ещё секунда — и Эд уже трансмутировал автоброню в клинок. Ещё одна — и он подлез под брюхо ящера где, согласно книге, была самая тонкая шкура. Зверюга извивалась, рычала, но тиски крепко держали.       Эд сунул чешую в карман как раз в тот момент, когда вся пыль улеглась, открывая зрителям прижатого к земле огромного дракона. И Эда, по левой руке и лицу которого текла кровь. Толпа зашлась перешёптываниями. Бэгмен не знал, что сказать, и лишь открывал и закрывал рот. Никто не понимал, как это произошло.       Золотое яйцо, надёжно укрытое среди камней, не пострадало. Как и остальные. Схватив его, Эд направился к выходу с арены. Под безмолвие огромной толпы.       Дракониха, явно недовольная своим проигрышем, злая, извивалась. Она мотала головой, дёргала хвостом, пыталась спиной сломать каменный тиски. Толпа ахнула, кто-то крикнул. Эд лишь успел обернуться, когда острый шип вошёл прямо ему в живот.