1
Все переживания о заоблачном будущем отошли на второй план, стоило только — пока — легкому поцелую пламени промелькнуть совсем рядом от голени. Кисе даже дернуться не смог, пути сдавили конечности до самых костей. Того гляди, располосует на части. Жар тем временем стремительно приближался. Огонь опоясал два столба с прикованными жертвами и быстро начал набирать ход. Серый дым проник в глотку и легкие, вызывая тошнотворное зудение. В глазах засвербило, Рете пришлось то и дело жмуриться и откашливаться, но при текущем положении это вряд ли его спасет. Момои не приходила в себя. Дым дурманил сознание. Как же хочется спать… Мир почти покрылся черной пеленою, звуки почти что растворились и погасли в набате криков и пламенного бульканья сжигаемой соломы. Он почти сдался, почти поверил, что час его смерти близок как никогда. Кисе Рета почти смирился, что не успел сказать главного человеку, который никогда бы не принял его с такими мыслями. Он почти… Почти. Но что-то произошло. За тот краткий миг, когда мозг почти отключился, что-то переменилось во внешнем мире. Кисе с трудом открыл глаза, натыкаясь на сплошную серую стену. Подросток нахмурился и подумал лишь, что это похоже на плохую пародию металлической баррикады. Но стало так прохладно. Больше жар не проникал в поры, и воздух показался столь удивительно свежим и вкусным. Даже напряжение начало ослабевать. — Планы меняются, — сказал Акаши, наблюдая как Дайки, внутри ошалевшей толпы, трясущимися руками выращивает из земли стальное ограждение, спасающее две жизни от голодного пламени. — Тецуя, вперед. Куроко бросил короткий взгляд на капитана, не особенно понимая, чего от него ждут. Сейджуро указаний никаких больше не дал, подросток бросился сквозь живую реку, продираясь через поток к эшафоту. Беспокоило также то, что Широ нигде не было. Остальных заключенных ждала участь Кисе и Момои, но двойника нигде не наблюдалось. Тецуя решил отложить это на потом, сейчас ему нужно сделать что-то, что хочет от него капитан, но вот что именно, хороший вопрос. Призрак огляделся, судорожно стараясь понять, что делать. Подсказало чутье. Не старое, то, что привычно водило его из угла в угол баскетбольной площадки, а новое, то, что раскрывает ему тайны стихии огня. Огонь. Это так просто и ясно. Куроко не знал точно, что собирается сделать, но решил довериться интуиции и ощущениям. Руки взметнулись вперед, мышцы напряглись, глаза закрыты, вся концентрация на кончиках пальцев. Сделав глубокий выдох, Фантом открыл глаза, сияющие рыжим неоном, и взял под контроль разбушевавшейся дикий пожар. Огонь проявил строптивость, изогнулся змеей в разные стороны и зашипел. Куроко не остался в стороне и подключил к невидимой борьбе внутренние чувства. Клапан сдерживаемого гнева приоткрылся. Спрятанные глубоко эмоции фонтаном полились из души. Бессознательное завладело сознанием. Личность Призрака растворилась, забилась комком где-то в периферии, и перестала влиять на ход событий. Что-то неясное и упрямое взяло в свое владение силы. Куроко ощутил освобождение. Огонь в его руках послушно исполнял приказы. Отойти подальше от плаца. Подняться огнедышащим драконом над толпой. Лизнуть крыши хижин. Заглянуть под повозки. Шугнуть нерасторопных зевак. Ощетиниться на попытки закинуть на себя узду. Пламенный конь встал на дыбы и заржал, распугивая ничего не понимающих японцев. Раскаленные угли разлетелись, как грива на ветру. Все так… пленительно великолепно. Акаши, не теряя времени, подскочил к друзьям и принялся впопыхах разматывать узлы. Тугие пучки плохо поддавались тонким пальцам, ногти то и дело соскальзывали. Подушечки сбились в кровь, когда подростку удалось оттянуть первый конец на бесконечном сплетении веревок. Аомине в прямом смысле слова задыхался. Железная стена, выстроенная им между товарищами и разъяренной толпой, потребовала все имеющиеся силы. А теперь, когда Тецуя забавляется с народом, шугая его огненными монстрами, можно и выдохнуть. Парень порывисто рухнул на колени, чувствуя каждую каплю пота, сбегавшую по спине и шее. Руки и ноги потряхивало, как от десяти часов беспрерывных тренировок. Ностальгия. Приятное ощущение. На площади воцарился настоящий хаус. Люди метались из стороны в сторону, не зная, где искать спасения. Стражники повиновались стадному инстинкту, словно позабыв, что их прямая обязанность — это защита простого люда. Рыжие грифоны клевали головы, опаляя волосы. Яркие и жаркие крысы цеплялись за лодыжки. Огнерожденные москиты забивались под рубахи и щитки доспех. Пламя разбросало лианы практически по всей деревни. Уловив суровый взгляд капитана, Куроко словно очнулся от наваждения. Приятные минуты полной власти оборвались внезапно, как отрубленная голова. Стихия ослабла, вскоре совсем исчезнув с пыльных дорог и деревянных досок. Как будто секунду назад не было никакого кишащего языками пламени змея, пробирающегося в каждую видимую щель. Акаши кивком головы попросил его подойти помочь. — Придержи ее, — попросил капитан, присаживаясь на корточки позади Сацуки. Куроко осторожно положил ладони на девичьи плечи. Рядом откашливался от смога Кисе, с усилием потирая зудящее горло. Тут подскочил и расторопный Дайки, тяжело переводя дыхание. — Аомине…ччи, Момоиччи не может… сама идти, — прохрипел Рета, сразу же заходясь в приступе очередного кашля. Сейджуро закончил с узлами, Куроко пришлось немного прибавить сил, чтобы не уронить подругу на дощатый пол. — Понял, — сказал Аомине, переводя взгляд с форварда на бессознательную девушку. Тецуя с облегчением передал Момои в руки Дайки. Акаши огляделся. — Нужно уходить. Скоро паника рассеется, и к нам могут возникнуть вопросы. — Но, Акаши-кун, Широ здесь нет. — Вижу. К сожалению, нет времени его искать. Куроко протестующее нахмурился. Руки сжались в кулаки. Он не может это так оставить. Акаши помог Кисе подняться и опереться на себя. Аомине с Сацуки на руках был уже на полпути к выходу из деревни. В такой суматохе никто не обращал на них внимания. Фантом не мог принять такой исход, он поклялся себе, что вытащит Широ из передряги, в которую его втянул капитан. Нужно просто немного поразмышлять, если его двойника нет на площади, а казнить его все же собирались, то где, скорее всего, он может быть? Может, здесь есть что-то большее, сантименты возможно. Кто-то хотел оборвать его жизнь символично, так, чтобы уничтожить Широ не только физически, но и морально. Так как босс шайки лесных разбойников не чист душой, многие желали ему всего наихудшего, но кто выделялся? Кому понадобилось поиздеваться напоследок над скорбящим в одиночестве… В одиночестве. Вот оно. Куроко даже не попытался скрыть озарения от бдительного Акаши. — Я знаю, где он. — Один ты никуда не пойдешь, — Сейджуро протестующе качнул головой, помогая Рете сойти с эшафота. — Я справлюсь, — возразил Фантом. — То, что у тебя появились способности, еще не значит… — Пожалуйста, Акаши-кун, доверься мне. Акаши остановился и в удивлении вскинул бровь. Призрак смотрел на него с явным намеком на проверку доверия. Капитан не привык пускать все на самотек, ему нравилось контролировать процесс и знать, что каждый выполняет строго отведенную ему роль. Да, иногда планы менялись, да, иногда случались неожиданные повороты сюжета, да, иногда идеи были плохи. Но он знал это. Он предвидел исходы, рассматривал каждый шаг со всех сторон и знал, какая тропа куда приведет. Он не мог вот так просто дать кому-то вольную. Не мог принять, что кто-то способен сам решать. Видимо, в этом и есть его слабость. Он никогда не доверял кому-то стопроцентно. Никогда не отпускал своих товарищей с поводка. Вероятно, это одна из причин, почему в какой-то момент они сами накинулись на него, оскалив зубы и выпятив когти. Они требовали свободы. Они хотели решать сами. Ему стоит попробовать отойти и освободить дорогу кому-то еще. Это так сложно, сказать себе заткнуться и расслабиться. Это так трудно, довериться кому-то. Скрипя сердце и выворачивая естество наизнанку, Сейджуро согласился. — Иди. Если помрешь, я тебя убью, понял? Куроко легко улыбнулся — так, как умеет только он — и исчез. Акаши смотрел на пустое место перед собой, раздумывая, не наделал ли он глупостей. Запищали часы.«Игрок Акаши Сейджуро. Пробуждение базовой способности: Стихийный Элементаль первого порядка — Воздух»
Капитан еле заметно поморщился. Почему воздух-то? Ладно, не столь уж важно. Аомине что-то кричит ему вдалеке, надо нагонять.2
Мурасакибаре не понравилось гоняться за свиньей, и он просто загнал ее в каменную ловушку, подняв на два метра ввысь. Кабан заверещал и замотал башкой из стороны в сторону. Подошел Мидорима, почти унявший судорожное дыхание. Снайпер неотрывно смотрел в сторону деревни, в которой буйствовал огонь. Пламя извивалось причудливым образом, то становясь сильнее, то слабее. Потом рыжий демон и вовсе растворился, оставив после себя едкий дым и черные хрустящие угли. Такого не бывает «просто так». Хорошо, плевать, сейчас главное изъять осколок. — Светится, — сказал Атсуши, изучая Шаадо глазами. Зверь крутился на островке на уровне головы подростка. — Прекрасная наблюдательность, Холмс, — пробурчал Мидорима, порядком уставший от всей этой возни. Опустившись на землю рядом с валуном, Шинтаро откинул голову назад, упираясь затылком в холодный и твердый камень. Мурасакибара на едкий выпад никак не отреагировал, предпочитая уделить внимание зверю. Кабан угомонился, замерев на одном месте. Шерсть на загривке вздыбилась, с приоткрытой пасти капала слюна. Артефакт на лбу животного сиял, края раны воспалились еще больше, вместе с кровью просачивался зеленой гной. Атсуши потянулся рукой к обугревшей коже, зверь ожидаемо дернулся и задрожал. Широкая ладонь в глазах Шаадо приближалась неотвратимым безграничным куполом, от которого веяло силой и непоколебимой аурой. Кабан инстинктивно застыл. Длинные пальцы остановились в миллиметре от ушей. Спустившись ниже, Мурасакибара прикоснулся подушечкой указательного пальца к верхнему краю мозаики. Осколок никак себя не проявил. Парень надавил чуть сильнее. Снова ничего. Тогда баскетболист приложил еще больше сил, теперь всерьез вознамерившись вытащить артефакт. — Что ты делаешь? — спросил Мидорима, смутившись тишины со стороны обычно шумного зверя. Мурасакибара не отвечал, увлекшись процессом целиком. Снайперу молчание не понравилось. Поднявшись на ноги, парень опешил, увидев, чем занимается товарищ. — Эй, мы же не знаем, можно ли вот так просто… Осколок оказался в руках Атсуши. Кабан завизжал и яростно замотал головой. Рана в мгновение ока затянулась, не оставив после себя ни шрама, ни рубца. Зверь вдруг затих, как-то облегченно вильнув хвостиком. За одну секунду строптивое животное превратилось в покорного и тихого зверька. Почти домашний кабанчик. Мидорима непроизвольно распахнул глаза шире, не имея ни одной рациональной мысли в голове. Часы с зеленым и фиолетовым ремешками синхронно завибрировали.«Первый осколок обнаружен. Провожу регистрацию артефакта. … Идентификация подтверждена»
— И что теперь? — вслух спросил снайпер, пристально глядя на часы. — Задача Игроков на текущей локации выполнена. Вы можете вернуться в Центр Управления в любой момент, — охотно пояснила Юни, хоть и ноток каких-либо эмоций в ее голосе уловить было крайне тяжело. — Тогда… — начал Мурасакибара, но был заткнут ладонью Мидоримы. — Подожди. Сначала нужно собрать остальных, — сказал снайпер, прокручивая в голове возможные сценарии исхода. Ведь, у каждого могли появиться здесь дела, да? Не мог же он один привязаться к трем сиротам и теперь не знать, как попрощаться с ними. Атсуши подумал немного, потом кивнул и отпрянул от чужой руки. Ничего больше не сказав, подросток развернулся и пошел в сторону противоположную от деревни. Шинтаро спохватился и окликнул его. — Подожди! Кабана отпусти!3
Куроко внимательно выслушал Юни, которая сообщила о нахождении осколка. Значило ли это, что у него осталось мало времени? Вероятно, так и было. Парень поднял голову, устремив взгляд вперед. Из импровизированного укрытия открывался ясный вид на небольшой речной пляж. Бамбуковые заросли надежно скрывали Призрака от вороватых глаз стражи. Как Куроко и думал, Широ был здесь, скованный по рукам и ногам, не особенно понимающий происходящее, с сочащейся из носа кровью. — Сиди! — прикрикнул один из воителей, с силой сжав худощавое плечо заключенного и прижав его к земле. — Если бы ты только знал, сколько проблем нам доставил. — Не стоит винить меня во всем. Уверен, ты и сам прекрасно справляешься с тем, чтобы с головой уйти в дерьмо, — кроваво усмехнулся Широ, глядя на японца исподлобья. Самурай не ответил, лишь косо отзеркалил улыбку и с размаху впечатал свой кулак в скулу двойника. Голова Широ откинулась, как болванчик, на щеке налился алый синяк. — Тявкай, пока есть возможность, дворняга, скоро тебе будет не до этого, — после этих слов последовал смачный плевок под ноги. Самурай кивнул своим товарищам, те, подхватив команду, открепили от поясов дополнительные веревки и принялись обматывать Широ, как новогоднюю ель мишурой. — Все очень символично, не находишь? — стражник присел на корточки и склонил голову набок. Двойник сузил и без того узкие глаза и зло шикнул, когда его полностью повалили на землю. — От нежелательных дворняжек избавляются просто — их топят. Твоя сестра была сукой, не вовремя возомнившей себя породистой болонкой. А ты, щенок, не на тех посмел оскалить клыки. Широ перестал вертеться, воскрешая в сознании родной и домашний облик Матсу, что когда-то давно обещала всегда ждать его дома. Его милая Матсумото, что откинула гордость и мораль, чтобы у них всегда был йен на хлеб и крыша над головой. Матсумото, что решила исправить свои грехи ради любимого брата. Матсу, которую он потерял. У Широ конвульсивно дернулась левая щека, взгляд стал жестче, ледянее. Куроко напрягся. — Все было очевидно сразу. Вам не место в этом мире, беспризорники, — самурай снова сплюнул и поднялся на ноги. — Приготовься встретиться с сестрой. И в тот момент, когда пара воинов хотела поднять его над землей, Широ немыслимым образом извернулся и лягнул коленкой одного из стражников в нос. Другой потерял ориентацию в пространстве и покачнулся назад, выпустив заключенного из рук. Тецуя почувствовал свой выход. — Широ-сан, прижмитесь к земле! — крикнул Фантом, выпрыгивая из засады и ловя ощущение покалывания в пальцах. Самураи все как один удивленно обернулись. Разбойник же счел нужным послушаться неожиданную подмогу. Куроко чуть расставил ноги, крепко впившись обувной подошвой в почву. Руки уже привычно вытянулись параллельно горизонту. Голубые глаза покрылись ржавой пылающей коркой. Внутреннее пламя с готовностью послушалось хозяина, мощным потоком вырвавшись наружу. Огненная волна снесла на своем пути все в радиусе двух метров. Когда жар превратился в дым, на пляже остались только Куроко и Широ. Воины же коряво боролись с речным течением, пытаясь добраться до противоположного берега. Фантом, не теряя времени, подбежал к своему двойнику, впервые оказываясь с ним лицом к лицу. Пока Тецуя освобождал Широ от пут, тот с интересом изучал голубоволосого баскетболиста. — Странный ты парень, но спасибо за спасение моей шкуры, — темноволосый улыбнулся — и сделал это нормально, как обычный человек, а не подобно Аомине с его маниакальностью — и потер красные полосы на запястьях. — Не за что, — ответил Тецуя, выкидывая веревки куда подальше. — Чего в мире только не бывает, — вновь заговорил Широ, поднимаясь на ноги с помощью Куроко. Призрак только рассеянно кивнул. — Мне бы хотелось о многом тебя расспросить, но боюсь, у нас обоих нет времени. Сейчас сюда прибудут остатки сегунских псов, поэтому нужно разделиться. — Не думаю, что мы сможем еще встретиться, — сказал Куроко. — Понимаю, поэтому и сожалею, — Широ остановился у кромки бамбукового кустарника. — Прежде чем ты уйдешь, я все же хотел бы кое-что узнать. Куроко нервно оглянулся и только потом положительно кивнул. — Как тебя зовут? Призрак открыл было рот, чтобы представиться, но так ничего и не произнес. Можно ли? Не повлияет ли это на ход событий? Какие превосходные волнения, а то, что они все за эти три дня вмешались в почти каждую встречную судьбу — в особенности самого Широ — уже не так важно, да? Устроили погром в деревне, спасли заключенных, разрушили местную тюрьму. Это не так важно, как имя, не так ли? Куроко улыбнулся сам себе и с добротой во взгляде посмотрел на разбойника. — Куроко Тецуя. — А я Тоширо. Было приятно познакомиться, Куроко Тецуя. Призрак улыбался, чувствуя, что теперь все на своих местах. Часы засигналили. Кто-то пытался с ним связаться. — Прощайте, Тоширо-сан, — Тецуя поклонился и ушел в своей излюбленной манере. Растворившись в воздухе. — Прощай, Куроко, — сказал Широ в пустоту. — Куроко. Хорошее имя. Интересно, он сильно обидится, если я позаимствую его? Ответа двойник так и не получил. В тот день на берегу реки, где когда-то погибла его сестра, погиб и Тоширо, по кличке «Широ», и родился новый человек — Куроко Тоширо.4
Акаши безостановочно набирал Куроко на часах, действуя с указаний услужливой Юни. Капитан, Момои, Аомине и Кисе добрались до Мидоримы и Мурасакибары в течении десяти минут после побега из деревни. Вел их, естественно, Аомине, на зубок «запомнивший» дорогу до хижины с тремя сиротами. Пропетляли прилично, пока форвард не вспомнил точное местоположение хижины. Сейджуро осмотрел вблизи артефакт, не найдя в нем ничего примечательного, кроме тусклого свечения. — Как только вернется Куроко, можем отбывать, — сказал Мидорима, глядя как Нанами успокаивает расхныкавшегося Соту. Снайперу не нравилась мысль оставлять детей снова одних, на самих себя. Но выбора не было. Они принадлежали этому месту, этому времени. Что он мог для них сделать? В том то и дело, что все, что мог, он уже сделал. — Ты уходишь, Шин? — спросила Нанами, подергав снайпера за штанину. Шинтаро покосился на остальных Игроков, но те были заняты собой и своими проблемами, чтобы обращать внимание на маленькую любопытную девчушку. — Да, мне… пора. — Как маме и папе? — Нет, немного иначе. Это… сложно объяснить, но со мной все будет в порядке. Нанами насупилась. Перспектива лишаться нового друга так скоро ее вовсе не радовала. Акаши тем временем вовсю вникал в работоспособность часов, подаренных Высшим. Как послать сообщение другому Игроку он уже понял, но вот как узнать, дошло ли сообщение? Никакого оповещение или сигнала. Как в русской рулетке: либо выстрелит, либо нет. Аомине же приводил в сознание двух недосожженнных заключенных. Кисе слабо откликнулся, но вот Сацуки так и не подавала признаков жизнедеятельности. Дайки забеспокоился. — Мидорима, помоги ей! — попросил Аомине, с мольбой во взгляде взирая на товарища. — Что? Чем я могу ей помочь? — спросил Шинтаро, поправляя очки. — Ты же хочешь стать медиком, и родители у тебя работают в больнице. Ты по-любому знаешь что-нибудь! Мидориму такая логика всегда немного выводила из себя. Господи, а если бы он любил выращивать растения, его бы попросили отвар какой-нибудь приготовить? Делать нечего, этот баран упертый не отстанет, пока Шинтаро что-нибудь не сделает. Вот только — что? Мидорима присел возле девушки на корточки и прощупал пульс. Отсчитал пятнадцать секунд. Посчитал частоту биения сердца. Понаблюдал за дыханием. Проверил температуру. Все в пределах нормы. — Она просто без сознания. Дай ей немного времени. Акаши смотрел на все это с легкой заинтересованностью. Если Шинтаро умеет оказывать первую помощь и даже больше… Это может пригодиться, определенно может. Почему он раньше такого у него не спрашивал? Может потому, что повода не было? Вдруг за их спинами раздался гортанный вой охотничьего рожка. Послышался свист и лошадиное ржание. Кажется, их ищут. — Черт подери… — прошипел капитан, вновь обратившись к часам. Куроко не отвечал. Молчаливое топанье копыт становилось все громче. Атсуши приготовился возводить каменные стены вокруг хижины. Аомине никак не решался отойти от Кисе и Момои. Юи, Нанами и Сота, подгоняемые Мидоримой, спрятались в подполье дома. Обстановка накалялась. Еще немного, и их заметят. Еще немного… Еще чуть-чуть… Еще маленько и… ...самураи проскочат мимо. — Что за?.. Куда это они? — опешил Дайки, присаживаясь на крыльцо. — На внезапное возгорание мельницы, — послышалось тихое сбоку, отчего у Аомине перехватило дыхание, и рефлекторно дернулась диафрагма. — Твою же… Тецу, это ты поджег мельницу? Там вообще-то живут. — Я сделал это с согласия Мельник-сана. — Кто такой «Мельник»? — спросил Акаши, нахмурившись. — Долгая история, — махнул рукой форвард, — может, наконец, слиняем отсюда? Терпеть не могу прошлое. — Мы были здесь три дня, — отозвался Мурасакибара, оставивший свой пост смотрителя. — И за эти три дня я переосмыслил всю свою жизнь и понял, что ненавижу прошлое! — рыкнул Аомине, — мы можем уйти? — Почти можем, — ответил Акаши, перехватив взгляд снайпера. Мидорима благодарно кивнул и задвинул за собой седзи. Все трое детей выстроились перед баскетболистом в линию. — Мне действительно пора, — парень присел на одно колено, заглядывая каждому ребенку в глаза. Ох, как же не хотелось их здесь оставлять. — Юи, присматривай за ними хорошенько. Юи смущенно улыбнулась и активно закивала головой, едва сдерживая крупные градины слез. — Нанами, пожалуйста, не доставляй своей семье проблем и не приводи больше незнакомцев ночью в свой дом. Нанами ярко улыбнулась и, не выдержав, бросилась на шею к снайперу. Шинтаро легонько приобнял девочку и серьезно посмотрел на младшего мальчика. — Сота, защищай своих сестер, это обязанность любого брата, не важно, младше он, или старше. Сота понятливо качнул головой, тоже прижимаясь боком к зеленоволосому. Юи стояла в стороне и смотрела на это с легким чувством на душе. Когда младшие, наконец, отлипли от баскетболиста, старшая девочка подошла и лично обняла гостя, пожелав ему хорошего пути. Мидорима всем естеством ощутил кошек, скребущихся возле сердца, но поделать ничего с этим не мог. Мы в ответе за тех, кого приручили.* Просто иногда приручают нас. Быстро и незаметно. С этим ничего не поделаешь.5
Трюк Куроко выиграл им время, которого хватило, чтобы собрать всех вместе и закончить эту главу путешествия. Мидорима вышел из хижины один. Никто ничего у него не спросил. Кисе пришел в себя, все еще охрипший от дыма и перемазанный в пепле. Момои так и не открыла глаз, безвольной куклой повиснув на руках встревоженного Аомине. Мурасакибара не выбивался из привычного состояния полуанабиоза. Куроко все время поглядывал в сторону деревни, будто ожидая кого-то увидеть. Акаши анализировал произошедшее, попутно следя за окружением. Они нашли осколок. Можно ставить первую галочку. Но первую из скольких? Как много должно быть этих «галочек»? И, неужели, придется оставить все как есть? С другой стороны, что они могли исправить? Это не их мир. В каком-то смысле. Вероятно. Дьявол. Слишком запутано все в итоге выглядит. Акаши решил не рефлексировать по этому поводу дальше, предпочитая считать их миссию выполненной. Вспышка света ослепила Игроков. Мир завертелся, покрылся туманом и исчез, как призрак в полнолуние.6
Когда подросткам удалось отдышаться в следующий раз, они были уже на привычном для себя месте — в комнате, где впервые с ними заговорила Юни, и где Куроко открыл свои способности. Центр Управления по сравнению с живописной местностью Японии тринадцатого века выглядел отрешенно и неорганично. Даже как-то холодно. — Медицинский пункт находится в западном крыле от Центра Управления, — оповестила всех Юни, включив компьютеры и электричество. — Поздравляю с первым артефактом. — Мило, — хмыкнул Мурасакибара, бросая все переживания и дела на других. Подросток направился к лестнице, а далее его путь лежал на кухню, где находилось все необходимое, чтобы привести в порядок скачущие нервы. Аомине попросил Куроко помочь ему дотащить Кисе и Момои до лечебного крыла, а капитан поинтересовался у ИИ, куда им, собственно, девать осколок. — В соседней комнате находится волновой экран, созданный специально для сбора артефактов. Вам нужно лишь положить осколок на его поверхность, дальше я сама разберусь, на какое место его поставить. — И на этом спасибо, — буркнул Мидорима, переглянувшись с Акаши. Парни прошли в соседний зал, абсолютно пустой, если не считать огромного черного стола посередине комнаты. Акаши посмотрел на кусочек мозаики в своих руках, после чего медленно положил его на край стола. Артефакт засиял ярче, приводя механизм экрана в действие. Как по волшебству осколок плавно поднялся вверх, останавливаясь в верхней левой части предполагаемого прямоугольника. Кусочек из белого превратился в черный, не переставая извергать яркие солнечные лучи. — Нехило, — сказал Мидорима, задирая голову ввысь. — Сколько же здесь частей? — Со времен последнего обновления правил: тысяча, — ответила Юни. — Тысяча частей?.. Мы на одну угробили три дня, если так пойдет и дальше… — Акаши скрестил руки на груди, накидывая дни в поиске артефактов. Могло ведь и быть такое, чтобы сигнал о местонахождении осколка не появлялся днями, а то и неделями, или наоборот. Они могли искать одну часть месяц, а другую всего день. Как же тогда быть? — В нынешнем рейтинге Команд ваша находится на седьмом месте, — снова нашлась ИИ, будто обрадованная, что ей есть с кем поговорить. — Седьмая? А сколько команд всего? — спросил Шинтаро, чувствующий, как на него наваливается усталость. — Десять. — Хочешь сказать, — Акаши зачем-то обратился к потолку, будто Юни была живым организмом, с телом и, соответственно, лицом, в котором легко обнаружить волнение или ложь, — что с момента начала Игры — а это было три дня назад — кто-то нашел больше осколков? — Да. У Команды с планеты Невник, галактики Вентор-L, занимающей лидирующую позицию, сейчас насчитывается четыре осколка. Акаши похолодел изнутри. Мидорима вовсе побледнел. Точно, они ведь соревнуются. Десять команд. У каждой цель — раньше других отыскать тысячу осколков чертового артефакта. Каждая команда хочет спасти свой дом. Свою планету. Что получается, кто-то побеждает, а остальные девять проигравших стираются с лица… вселенной? При любом раскладе, погибают мириады невинных живых существ. И пока что они тоже в списке. Капитан устало потер переносицу, на последнем издыхании размышляя, как выпутаться из всего этого дерьма.