Где-то закричал петух. Борис встал с кровати и потянулся. В окно проникли первые лучи солнца. Он вышел на крыльцо, скрипнув дверью, и принялся за утренние процедуры. Умылся, пробежался, выполнил зарядку. Борис Холодов уже второй месяц скрывался в Сибири, в заброшенной деревне. Живность давно одичала, непонятно было, как выжил петух, когда вокруг полно хищного зверя, а он орет ни свет ни заря. Первую неделю Борис сидел в избе, не двигаясь и тихонько выл. Тяжело переживать предательство свой Родины. Потом он пришел в себя, даже успокоился. По дорогам ездили патрули. Что самое интересное, выглядели, как солдаты Союзников, но говорили только на русском. Борис допросил нескольких. Попытался. Они лепетали что-нибудь на русском, затем умирали от разрыва сердца. Такое чувство, будто в них заложена программа. Не дать себя допросить. Самолеты сканировали местность, но Борис хорошо замаскировался. Не найдут. Охотиться он умел, так что с едой был порядок, а вот патроны приходилось брать у патрулей. И сигареты. Он курил минимум дважды в день и не собирался бросать эту привычку. Нападать в одиночку он не станет, поэтому приходится партизанить.
По дороге ехала колонна танков. К слову, были там и советские и немецкие и даже «бичеватели» Юрия. Того самого телепата, который почти поставил мир на колени. Борис знал о ее приближении загодя. Солдаты проверяли дорогу, искали засаду. Он им не мешал. Сидел себе на дереве и смотрел. Когда они убрались, Бывший герой Советов принялся ставить самодельные мины. Взрывчатки у него было много. Длина колонны была ему неизвестна, но он угадал. Лишь два танка уцелели, но он расстрелял их бронебойными патронами. Танкист выполз наружу, задыхаясь от дыма. Борис снял с него электронику и унес пленного в деревню. Отлично, есть шанс его допросить. Танкист пришел в себя через пару часов.
— Г-где я? — его глаза испуганно бегали по избе.
— В гостях, — Борис поставил на стол две кружки чая.
— Я должен идти…
— Ты сдохнешь по дороге. Потерял много крови, нога у тебя ушиблена. Да и ожоги серьезные.
— Я дол…
— Это я уже слышал. Садись и пей чай, — надежды опрадались. Если не пугать, то он остается жив. Танкист нехотя сел за стол. Раны были пустяковыми, но Борис не собирался его отпускать. Не сразу.
— О себе-то расскажешь?
— Танкист я, здесь по спецзаданию.
— Кого ищете?
— Вас. Приказано доставить в Кремль живым.
— А что ж на вас форма буржуйская? И танки?
— Склады их разграбили, вот, пользуемся понемногу.
— И как же вы их разграбили?
— Странно все было. Они сбежали. И ладно бы, взяли все с собой, ан нет, бросили и сбежали. Даже пропали, ни одного так и не поймали. Странные вещи творятся. Еще перед тем, как сбежать, они друг в друга палить принялись. И техника странная была, но ее всю разнесли, хоть та была помощней.
— Странные. Ты вот что скажи: вам известно, зачем меня ищут.
— Вы пальбу в Кремле устроили. Генсек до сих пор отойти не может. Говорят, украл какое-то устройство, очень нужное.
— В общем-то они не соврали. Я должен был его сдать, но не смог.
— Как это?
— Чутье.
— Что?
— Я чувствовал, что не могу его отдать.
— Это еще как?
— А вот так, — Борис вынул из внутреннего кармана медвежью лапу, — я не могу подвергать себя опасности, понимаешь? Даже если сдохнуть захочу, всеми фибрами захочу, не смогу. — Глаза солдата округлились. Борис не удивился такой реакции. Все солдаты его личного отряда приходили в ужас, в мистический ужас перед неизведанным.
— Давит, — произнес танкист. Борис прекрасно знал, что тот имел в виду. Это ему привычно, а вот другие впадают в панику очень легко, даже соприкоснувшись со спящим Зверем. Его лицо побледнело. «Ну вот, — подумал Борис, — угробил парня». Но он ошибся. Парень довольно быстро отошел. Не уйдет, Борис был уверен в этом. Можно сказать, солдат завербован.
— Если захочешь погулять, лес вокруг заминирован, — танкист спокойно кивнул. Борис даже не стал уточнять имени. Пусть будет Танкистом. Не до этого пока. Он достал из погреба хроногенератор. Устройство было надежно упаковано. Придется снова его надеть. Пора действовать. Делать хоть что-нибудь. Насиделся в глуши, отпуск окончен. Вспомнив, как им пользоваться, Борис подошел к Танкисту. Они молча оменялись взглядами, затем Борис активировал телепорт. Московское метро. Борис не знал названий станций, он и в Метро-то был впервые, случайно догадался. Похоже, если оператор не был где-либо, то эта машинка перенесет его туда с приличной погрешностью. Это логично, если не знаешь местность, значит в голове формируется кривой мыслеобраз, который затем станет не менее кривой командой, отсюда будут неточные координаты. Повезло, что рядом с Москвой, а не на Луне. Да, советы построили там колонии, но вряд ли удалось бы очутиться под куполом. Оболочка вокруг спутника Земли далека от готовности к принятию комиссией. Материализация шла около получаса, поэтому время на раздумья было в достатке. Танкист выдохнул и сел на рельсу.
— Эээ нет, сынок, — Борис взял его за загривок и телепортировал на поверхность, — мы только начали работать. Держи автомат, — боец взял эмку и приготовился к исполнению приказов. Борис знал не намного больше своего подопечного. Поэтому и затеял вылазку. Разведать, что происходит. Шпионить он не умел — это удел Союзников, так что оставалось только импровизировать. Их выбросило недалеко от Кремля. Ломиться внутрь не стали. Нужно выловить патрульных для допроса. Оборона Москвы представляла собой жалкое зрелище. Большая часть была все еще разрушена, патрули словно вымерли, зато большая часть техники была западной. «Гризли», БМП, танки-крепости и куча другого добра. Именно из-за того, что охрана поредела, двое наблюдателей могли спокойно стоять на пригорке. Воздух был пропитан гарью. Неужели, америкосы и вправду все побросали? Борис в это не верил. Танкист молодой, он еще может на это купиться. Что-то не так. Борис склонялся к тому, что войска выполнили свою задачу и эвакуировались. Но тогда возникал вопрос. Какова задача? И почему оставили технику? Ответа не было. И что за странная техника? Возможно, новое поколение. Очередной прорыв в науке? Трудно сказать, по словам Танкиста «странная техника» уничтожена. Это еще можно как-то понять. Видимо, не имея возможности переброса войск с помощью хроносферы, они решили уничтожить хотя бы новейшие наработки. Борис был готов биться об заклад, что скоро появятся советские призма танки на тесла генераторах. Стены Кремля уже начали отстраивать. Рабочие муравьями копошились по периметру, возводя дополнительные укрепления.
США, Вашингтон, личный кабинет Президента.
По кабинету ходил Президент Дуган. Здесь собралось большинство его подчиненных. Совещание по поводу случившегося собиралось уже не в первый раз. Президент Дуган костерил своих заместителей и требовал результатов.
— Как атака могла провалиться? Техника нового поколения была испытана, на полигоне все прошло идеально…
— Президент, мы столкнулись с… образцами нашей же техники. Массового поколения.
— Откуда она у Советов?
— Мы предполагаем, что русские не имеют к ней отношения.
— Это почему же?
— Противник атаковал и их и нас.
— Это я слышал. Срочно выясните, кто это был.
— Мы уже направили агентов, но результаты пока нулевые. Известно, что они позволили Советам забрать технику, ни одного солдата не осталось.
Дуган поморщился. Это один из тех редких моментов, когда он в абсолютном неведении. Оставалось лишь предполагать. Явление было похоже на Хроносферу, но перемещала она в том числе пехоту, а не только танки. Находясь в таком положении, он испытывал ярость. Не ту, когда человек все крушит и переворачивает столы, а ту, расчетливую, когда мозг ищет пути рения проблемы, когда мгновенно реагирует на ситуацию. Правда, было слишком много неизвестных для того, чтобы это состояние хоть как-то помогло.
— Отправьте особые подразделения, всех свободных агентов, сегодня же.
На этом совещание прекратилось, все разошлись на рабочие места. А Дуган достал начатую сегодня утром бутылку виски…
Москва, Кремль, личный кабинет Генсека.
Романов сидел за столом, он долго не мог придти в себя после случившегося. Его предал самый доверенный из солдат. Сколько ни было выпито, это не помогло ему избавиться от горечи. Он давно раздал указания, оставалось лишь ждать. Советская разведка работала на всю мощь, на которую была способна.
Накрапывал дождь. Борис с Танкистом смотрели за происходящим. Патрули выполняли свою работу, вели себя, как положено. Точнее, позволяли себе вольности, что доказывало: наши это люди, советские. Борис закурил напару с бойцом. Здесь можно было особо не прятаться. Кроме движения немногочисленных патрулей, активности не наблюдалось. Было ясно, что сидя на позиции ничего не удастся узнать. Придется действовать. Причем, активно. Прыгнув через пространство челноком, Борис доставил на свою позицию зенитчика.
— Расскажешь, и отпустим. — солдат почти сразу успокоился.
После подробного расспроса Борис выяснил лишь то, что пленные америкосы все же были, только сами они не знали, что это за машины, сорвавшие их атаку. Похоже, появилась третья сторона. Не Юрий ли вернулся? Вряд ли, он сейчас… то есть в меловом периоде съеден местной живностью, должно быть. В голове старого сибяряка ворохнулась одна мысль. Он подумал: если угроза не из прошлого, тогда с другой стороны. То есть кто-то скаканет в прошлое, чтобы изменить свое время. Как тогда, когда Советы предотвратили победу Юрия. Нужно было выяснить больше. Оставив танкиста с зенитчиком, последний вроде не буянил, Борис перенесся в кабинет генсека. Романов не испугался. Он сделался чернее тучи и молча сверлил Героя глазами.
— Нужна информация.
Он тут же телепортировался, уходя от пули.
— Говнюк, ты весь Союз на уши поднял. Убирайся отсюда.
Борис молча схватил его за спину и перенес в метро. Увернулся от романовского локтя. Сам заехал ему под дых, усадив к стене. После всего, метрополитен вряд ли работал. Отлично, предал родину, похитил генсека, вернул избитым. Хочется верить, что вернет.
— Рассказывай.
— Пошел ты.
После получаса, генсек все же ответил на вопросы. Не на все, но допрашивать дальше было нельзя, в темноте тоннеля было не видно, но, похоже, Романову придется заново отстраивать свою челюсть. Быстро вернув его в кабинет, Борис вернулся к Танкисту. Зенитчик сидел спокойно, они обсуждали что-то свое. Видимо, его отряд пополнился. Он знал, что поступает правильно, Зверь не допустил бы иного.
***
— Мы засекли его, — сказал солдат, глядевший на экран радара.
— Отправляйте группу, — прошепелявил Романов с едва сдерживаемой злобой. Из его носа все еще лилась кровь, окрашивая форму в цвет флага Советов, но генсеку было не до этого.
***
— Вот, зараза, — едва слышно сказали трое. Вокруг них начали появляться солдаты. Не хронолегионеры, у этих были простые автоматы.
«Внимание, работа устройства заблокирована» — сообщил мысленный интерфейс Борису, отчего тот грязно выругался, перекатываясь и стреляя набегу. Почти сразу засвистели их пули. Но Борис не зря служил в спецназе. Двоих он скосил очередью — они тоже не могли телепортироваться. Повезло, что солдаты стреляли лишь в него. Именно поэтому их удалось перебить. Едва отряд облегченно вздохнул, начали появляться новые. Борис скомандовал, чтобы зенитчик с танкистом шли за ним. Они бежали к городу. Борису пришлось потратить бронебойные патроны на призма танк. Взрыв задел нескольких солдат гнавшихся за ними. За ним. Им был нужен лишь он. Выбежав на первую попавшуюся улицу, они остановились — на них ехал Апокалипсис, гремя траками и гудя атомным двигателем. Стрелять не имеет смысла. Броня тут толщиной в палец.
— Это надо ломать, — проговорил Борис, со своей фирменной улыбкой вынимая тротил. Бывает, что на заводе делают недоброкачественную взрывчатку, а бывает, капиталистическое правительство закупает «паленку», ибо та дешевле раза в четыре. И иногда не стоит верить надписи, что фитиль рассчитан на семь секунд. Грянуло почти сразу. Борис улетел в стену, теряя сознание. Он уже не видел, как падают солдаты, с простреленными головами, как взрываются танки. Фигура в черном плаще взяла его на руки и исчезла с характерным хлопком телепортации…
