Шепот Пламени

      Песчаный пляж встретил его запустением и тишиной. Волны всё так же бились о берег, накатываясь ленивыми волнами, ветер трепал листья и травы, отрывая от земли пыль и лепестки цветов, а Чёрный Замок высился неприступной башней, холодной и отчуждённой в этой тёплой обители дикой природы. Он задумчиво вышагивал вдоль кромки воды в сторону рощицы, прислушиваясь к звукам, раздающимся то тут, то там, и пытался уловить в них голос или хотя бы шаги девушки. Но ответом ему служили лишь перекаты волн, шум ветра и негодующее, почти осуждающее молчание Чёрного Замка.       Выходит, она ещё не закончила… Что-то долго. Азер прилетел уже с полчаса назад и сразу же проверил, здесь ли она, прислушиваясь к своим ощущениям, и несказанно обрадовался, с облегчением переводя дух, убедившись, что никуда Амэя не сбежала и, видимо, даже и не собиралась, засев в той самой роще, которую он ей показал.       Однако длительное отсутствие беспокоило его, но потревожить её он не решился, подумав, что возможно, она решила оплакать свою прошлую жизнь. Женщины более чувствительны и ранимы, нежели мужчины, и часто ударяются в слёзы, особенно, если случается что-то очень неожиданное и грустное. «Похищение» драконом, например.       Обострённый нюх, будто издеваясь над его пустым желудком, уловил аппетитные запахи жарящейся рыбы на медленно тлеющем огне, оставленной неподалёку за его спиной. Живот заурчал, но он постарался не обращать на это внимания. Первую трапезу обязательно нужно разделить одну на двоих, для полноценного знакомства и превращения первого пункта плана в жизнь.       Почти дойдя до рощи, он остановился, наконец-то расслышав её голос: он звучал среди шума падающей воды, смешанного с шелестом листвы, и напевал какую-то красивую, немного грустную и незнакомую ему песню. Выходит, она и вправду оплакивала своё прошлое. Не зря он не спешил её тревожить: видно чувствовал, что лучше ненадолго оставить её одну. Но, судя по всему, она уже успокоилась и теперь собиралась возвращаться, потому что её голос звучал всё громче, а слова песни становились всё более разборчивыми. И значит, таиться ему было уже ни к чему.       Он уже хотел было сделать шаг, но заметил, как что-го голубое промелькнуло в гуще зелени, и очень скоро сама девушка показалась меж деревьев, рассеянно озираясь вокруг и неся в своих руках что-то напоминающее огромный лист.       — Ой! — выпалила она, когда, огибая мощенный ствол дерева, чуть не налетела на Азера. Смущённо покраснев, она мигом отпрянула, приложила ладошку к губам и, не удержав другой рукой, выронила свою загадочную ношу, которой оказались всего-навсего местные фрукты, заботливо завёрнутые в папоротник. Покраснев ещё больше, она тут же принялась собирать их обратно, попутно лепеча: — П-прости, я н-не зн-нала, ч-что т-ты в-вер-нул-лся… — от испуга она снова начала запинаться.       Азер не сдержал мягкой улыбки.       — Ничего страшного. Давай помогу.       — Х-хорошо, — не стала она спорить, пряча глаза и торопливо, слишком поспешно начала собирать разбросанные по песку фрукты дрожащими руками, то и дело снова роняя их, едва успев поднять. Он же, чтобы не смущать её ещё больше, сделал вид, что не замечает этого.       Когда все фрукты были собраны и они оба выпрямились, стоя друг на против друга, — при этом, он открыто глядя на неё, а она — потупив глаза, вперив их в песок, — Азер оценивающе осмотрел её с ног до головы и остался доволен результатом. Не зря тогда он послушался той торговки. Она подобрала идеальное платье.       Длинное платье насыщенно-голубого цвета доходило ей до щиколоток и струилось мягкими волнами по подолу, не стесняя движений. Легкая, но плотная ткань выгодно облегала её тонкий стан, подчеркивая все достоинства хрупкой фигурки, скрывая самое главное и не выставляя напоказ ничего лишнего, лишь позволив слегка оголить зону декольте. Короткие рукава едва закрывали локти, оголив белую, почти молочную от природы кожу, а вырез платья открывал вид на ключицу и изящную, длинную шею.       В таком, казалось бы, простом и незамысловатом одеянии, она больше не выглядела столь бледной как раньше. Напротив, насыщенная глубина цвета подчеркивала тусклую голубизну её больших глаз, делая их ярче и наполняя внутренним светом.       А ещё оно очень шло к её длинным, чуть ниже талии волосам цвета льна, сейчас небрежно перевязанными тонкой, в тон платью, ленточкой, концы которой чуть колыхались на ветру.       «Неужели она не замечает собственной красоты? — промелькнула в голове внезапная мысль. — Неужели не видит, как украдкой смотрят на неё те, с кем ей строго-настрого запрещено заговаривать?» Ему казалось это невозможным. Ведь он-то это замечал, и не просто замечал, а отдавал должное такой изящной и женственной красоте, которой наделила её матушка-природа.       — Тебе очень идет этот цвет, — выдохнул Азер, не сразу осознав, что только что сделал ей неожиданный комплимент. Она робко подняла на него взгляд и, кажется, стала еще краснее, чем была до этого. На её белой коже румяные пятна были особенно заметны.       — С-спасибо, — поблагодарила она и, встрепенувшись, протянула ему папоротник, скороговоркой пояснив данный жест: — Я подумала… П-подумала, что будет неплохо, е-если я со-соберу немного ф-фруктов к о-обеду…       — Правильно подумала, — поддержал он её. — Сойдут на десерт. Но ты, наверное, очень проголодалась, пока ждала меня. Одними фруктами не наешься. Идём, — добавил он, разворачиваясь, — думаю, тебе понравится рыба на вертеле.       — На вертеле? — удивилась девушка, последовав за ним и прижимая к груди свою драгоценную ношу обеими руками. Видимо, боялась её снова обронить. — А что это такое?       На этот раз пришла его очередь удивляться.       — Ты никогда не пробовала рыбу на вертеле?       — Н-нет. У нас нет рек, а до моря не добраться, там только скалы и обрывы, спуститься неоткуда, поэтому рыбу мы не едим… Если только торговцы не привезут. Но это редко бывает и, в основном, зимой, — протараторила она, — и, надо же! — без единой запинки, что несомненно обрадовало его. Стало быть, её неуверенность исчезает, когда что-то удивляет её? Стоит взять на заметку.       — А… Так вот почему вы проводите Обряд в яме, — сказал он, выдержав недолгую паузу и украдкой бросил на неё взгляд из-за спины. Ему показалось, что Амэя вздрогнула. На её лице застыло растерянное выражение, смешанное с испугом и осознанием, а после накрыла тень, какая бывает только тогда, когда перед глазами пробегают воспоминания.       Пусть так. Он не ради забавы напомнил о вчерашней ночи, а с умыслом: сказанное обязательно должно вызвать у неё интерес, а следом и вопросы, которые она, волей-неволей, но захочет задать, а именно это ему и нужно — чтобы она задавала вопросы. Пока летел к Замку, он вполне сумел придумать более-менее сносную, а главное, правдоподобную историю, объясняющую, на что драконам Невесты. Он, в общем-то, мог бы и сам рассказать ей, но будет лучше, если всё-таки она сама проявит любопытство. Так будет меньше подозрений, хотя, конечно, если бы он начал говорить по своей воле, это избавило бы его от сомнительных вопросов, на которые ответить, не затронув правду, будет сложно, если не невозможно.       В любом случае, он готов рискнуть. Не сбежит же она, если он замнётся с ответом, в самом-то деле.       Бросив ещё один взгляд из-за спины, он позволил себе короткую улыбку. Его провокация удалась — она задумалась, на лице так и читалась явная работа мысли. Что ж, остаётся только дать ей созреть, а всё остальное случится само.       — Идём в тень, — сказал Азер, кивая на рощу с другой стороны от Замка, где за деревьями виднелось что-то серовато-белое. — Снаружи слишком жарко.       — А что там? — полюбопытствовала Амэя, отвлекшись от размышлений и выглядывая указанное им место.       — Беседка. Наверное, единственное, до чего не добрались варвары и пламя. Там я обычно готовлю.       — Там? А почему не в замке? Разве там нет кухни?       — А на что она мне? — в очередной раз удивился он. — Я ем, где захочу, — а затем добавил, — ты ведь тоже не часто сидишь дома за столом, а больше на лугу или во дворе.       — Откуда ты знаешь? — в этот раз в её голосе прозвучало искреннее изумление. Уставившись на него во все глаза, Амэя даже споткнулась, чуть не опустив руки, но вовремя спохватилась и удержала фрукты, не обронив ни один плод.       — Я наблюдал за тобой, — признался мужчина, почувствовав, как гулко ударилось сердце о грудную клетку. Они миновали уже половину пути, он — широким, размашистым шагом, но достаточно медленным, чтобы идти с ней вровень, она же — суетливым и быстрым, чтобы поспевать за ним.       — З… Зачем? — воскликнула Амэя забегая чуть вперед и заглядывая ему в лицо, тараща свои огромные бледно-голубые глаза.       — Как зачем? — удивился он в третий раз, но на этот раз нарочно. — Я же должен был выбрать себе Невесту.       От новой волны изумления она даже остановилась, отстав от него на несколько шагов. Выждав с секунду, он тоже остановился, обернулся и шутливо пожурил:       — Не отставай. Сейчас полдень, жара в самом разгаре. Если будешь так стоять, тебя хватит солнечный удар, — и, протянув ей руку, заговорил уже совсем другим тоном. — Амэя, иди сюда.       Она колебалась. На лице застыли смущение и нерешительность, тонкие пальцы судорожно стискивали помятый папоротник, румяные щёки потемнели до красноты. И чего она так испугалась? Она же ничего такого не сказал… Но не успел он задать этот вопрос вслух, как она уже двинулась к нему. Сначала робко, потом чуточку смелее, а после уже смиренно, уверенно, так, словно поняла, что ничего другого ей не остаётся. Оказавшись всего в шаге от него, она посмотрела на его протянутую ладонь, затем ему в лицо, а после — снова на ладонь. Нервно закусила губу.       — Не бойся, — улыбнулся он ей как можно более добродушно. — Я тебя не съем. — Заметив её испуганный взгляд, едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Драконы не едят людей, я же тебе говорил.       — Т-тогда н-на что я т-тебе? — наконец произнесла она тихим голосом, опять начав запинаться. Он подавил тяжёлый вздох. Его маленькая Невеста своей стеснительностью и неуверенностью в себе сведёт его в могилу раньше положенного срока. Надо что-то с этим делать. И делать срочно. У него так терпения не хватит!       — Я все тебе объясню. Но сначала — обед. Ни ты, ни я сегодня ничего толком не ели, а на пустой желудок думается плохо. По крайне мере, мне. Пошли, — и без предупреждения схватив её за руку, он повёл девушку за собой, мысленно отметив, что она не сопротивляется. Вот и хорошо. Было бы плохо, начни она упираться. Только этого ему ещё не хватало.       Беседка стояла чуть поодаль, почти на отвесе небольшой скалы, и была просторной, сделанной из белоснежного мрамора с розоватыми разводами, увитой дикими розами и виноградом, разросшимися здесь в изобилии. Ступеньки и дорожки, ведущие к ней от самого замка, уже давно стерлись и потрескались, осталось лишь основание и несколько заросших травой кладок, посеревших от времени и частых дождей. Да и сама беседка выдавала свою старость: местами обвалилась, покрылась трещинами, а кое-где даже отсутствовали целые куски — шторм побрал их, когда они откололись, не выдержав проверки эпохами, сменявшимися одна за другой. Иными словами, это было очень древнее сооружение, от чьей красоты и ухоженности остались лишь каркас да некоторые элементы декора, в виде покосившейся скамейки и резной изгороди, тоже отсутствующей наполовину, часть которой лежала здесь же, краями поеденная землей и мхом.       Удивительно, что она вообще простояла так долго. Всё-таки пять сотен лет это не пять десятков и с годами любой, даже самый прочный камень крошится и ломается. Но словно назло всем невзгодам, непогоде и даже самому времени, некогда королевская беседка, где любили ютиться избалованные принцессы в окружении горделивых фрейлин, продолжала нести свой молчаливый обет, данный самой себе — стоять насмерть, пока от неё не останется ни камушка, ни даже песчинки. И надо признать, свое слово она держала стойко.       Даже сейчас в ней можно было спокойно разместиться, не боясь, что покосившаяся крыша в любую секунду рухнет несчастному обывателю на голову. Поэтому Азер и привел её сюда, а не отвел сразу в замок. Здесь, в тени и прохладе, сотканной самой природой при помощи роз и винограда, оплетающими крепкие колонны сплошной стеной, лишь с несколькими «оконцами», открывающими вид на сам замок и бирюзовое море, тихо плещущееся у берега, ей будет гораздо проще и спокойнее свыкнуться с незнакомыми реалиями её новой жизни. В конце концов, Замок может и обождать. Хотя бы до вечера. Не нужно взваливать на неё сразу так много; Амэе и так было не просто эти два дня.       И кстати говоря, чем это не прекрасное место для лучшего знакомства с друг другом, да ещё и наедине?       Пока девушка с нескрываемым интересом и восхищением разглядывала диковинное для неё место, он вынул из огня два вертела с полностью прожарившейся рыбой, покрытой хрустящей корочкой и даже на вид кажущейся очень сочной, и протянул один из них ей, сказав:       — Вот, возьми. Я почти уверен, что тебе понравится.       — Это и есть рыба на вертеле? — спросила Амэя, принимая угощение. Повертела его в руках, с любопытством рассматривая со всех сторон, а потом принюхалась и с удивлением, словно ожидала совсем иного, произнесла. — П-пахнет приятно.       — Разумеется, — усмехнулся он. — Садись, в ногах правды нет.       — С-спасибо, — она улыбнулась и присела на указанное им место, напротив него.       — Попробуй, а потом скажешь мне, понравилось тебе или нет. — И сразу же поинтересовался: — Ты вообще хоть когда-нибудь до сегодняшнего дня ела рыбу?       — Н-нет…       — Нет? Тогда ты многое потеряла. Я хоть и отдаю предпочтение больше говядине, но и рыбу вполне могу оценить по достоинству. Особенно вот эту, — он повертел свою рыбину, оглядывая её с разных сторон, словно прицеливаясь, где бы получше откусить, и жадно впился в неё зубами, откусывая с добрый кусок и тщательно пережевывая, отправил его в пустующий желудок, с благодарностью принявший порцию долгожданной еды.       Наблюдавшая за ним девушка тихонько хихикнула в кулачок. Видимо, он выглядел довольно забавно в этот момент, раз это рассмешило её. Вот и хорошо. Наконец-то он видит её улыбку. И будет надеяться видеть её почаще.       — Ешь. Холодная, она не такая вкусная, — шутливо попенял Азер её, уже доедая свою. Кивнув, девушка осторожно откусила кусочек. Неторопливо прожевала его, пробуя непривычную пищу, и проглотила.       — Ну как?       — К-кажется, в-вкусно…       — Так и думал, — он улыбнулся. — Рыбка тебе понравилась.       В ответ она лишь смущённо улыбнулась, и они продолжили есть уже в тишине, слишком увлечённые заботой о голодном желудке и мыслями, которым ничто не мешало сновать в их головах и которыми они пока не спешили делиться, по разным причинам оставляя их при себе.       Море плескалось у подножия беседки. Его волны так и норовили пробраться внутрь, но цепкая стена из роз и винограда сдерживала их натиск, укреплённые надтреснутыми стенами беседки. Прохладный бриз остужал разгорячённую кожу, даровал облегчение истомлённому телу и расслаблял мышцы, прогоняя прочь всякое напряжение и в довершение ветер доносил до них лёгкие ароматы цветов и пряной листвы, смешивая его со свежестью, которая может принадлежать только морю, что плескалось у отвесной скалы так близко, что до него можно было дотронуться, только руку протяни…       Азер заметил, что вот уже несколько минут она смотрит на воду не отрываясь, будто она завораживало её и, не забывая при этом отщипывать кусочки белого мяса, легко сходивших с костей, отправляла их в рот, жуя скорее по наитию, нежели чтобы по настоящему утолить голод, которого, как теперь казалось, у неё и вовсе не было. Может, фруктов ей было достаточно? Для такой пушинки, как Амэя, чтобы наесться и маленькой чашечки супа будет вдоволь.       — Почему ты так хотела увидеть море? — спросил он, не удержавшись от мучившего его вопроса.       — А? — кажется, она даже не слышала, что он сказал, но в следующее мгновение мужчина отогнал эту мысль. Неловко сжимая в руках вертел с недоеденной рыбой, она закусила губу и отвела взгляд, чуть нахмурившись. — О… Я, я не знаю… Просто хотела, вот и всё…       Просто хотела… Интересное выражение. Он-то хорошо знал, что желания на ровном месте не возникают.       — А ты не думала, что это может быть не просто так? — этот вопрос он задал осторожнее, чем предыдущий. Мало ли, как она отреагирует. Вдруг испугается… Однако тут она смогла удивить его. Вместо того, чтобы испугаться, как он ожидал, она бесшумно выдохнула и ещё ниже опустила плечи. Её взгляд скользнул дальше, а на лице вновь проявились румяные пятна.       — Е… Если честно… Я и сама думала об этом. Это желание… увидеть море… казалось мне странным. Ведь я и так видела его каждый день, — она немного помялась, словно пыталась решить, сказать или нет то, о чем умолчала. — И… не только это. Я… не просто хотела увидеть его. Я… Я хотела дотронуться.       — Дотронуться? — уточнил Азер, внимательно приглядываясь к ней. Её признание озадачило его. Да и само её желание наводило на кое-какие мысли.       — Да. Дома это было невозможно: вода была слишком далеко, а тут… — она снова замялась, будто в этот же миг чего-то устыдилась, а он понял по её реакции, чего именно.       — …совсем рядом, — закончил Азер за неё.       Она вскинула на него испуганный взгляд и тут же опустив его, покорно кивнула.       — И что ты почувствовала? — допытывался он, желая убедиться в собственной догадке, которая медленно, но неуклонно созревала и всё отчетливее приобретала ясную форму.       — Э… это трудно описать словами, — ответила она, спустя мгновение. — Это было очень н-необычное ощущение. Я… Я будто дотронулась до чего-то нового, н-но… но в то же время о-очень знакомого, с-словно… словно искала это всю жизнь и… и наконец нашла… — сбивчато закончила она и притихла, приложив пальчики к губам, не смея поднять на него взгляд и не зная, как реагировать на его молчание. — Я-я, н-наверное, в-выгляжу с-странн-ной…       — И вовсе нет, — возразил он, наконец заговорив. — Что же в этом странного? У каждого человека есть своя мечта, которую он всенепременно должен исполнить. Иначе зачем еще нужны мечты? — легко пояснил Азер ей свою точку зрения на этот счёт и невольно вспомнил, как многие годы назад, когда был еще зелёным юнцом под опекой старого дракона-отца, мечтал вырваться из удушливой клетки с древними запретами и облететь весь мир, познав все его красоты и раскрыв все его тайны, до которых только мог дотянуться. И если бы не его упорство, неизвестно, сбылась ли когда-нибудь эта мечта или он так и остался бы в Долине в полнейшем одиночестве, на которое тринадцать лет назад добровольно обрек себя его брат, Оган.       При мысли о нём, Азер погрустнел. Вот по кому он будет скучать вечно, какие бы расстояния и сколько бы десятков лет не разделяли их.       Он был вольной птицей, всей душой стремящейся к свободе и простору, но брата любил как никого в жизни, и это родственное чувство не угаснет никогда. Он это знал.       — А у тебя есть мечта? — услышал он тихий голос Амэи и перевел на неё взгляд. Девушка смотрела на него с сочувствием, выражая безмолвную поддержку. Наверное, увидев его лицо, она решила, что ему не повезло, и его мечта так и осталась несбывшейся мечтой.       Он улыбнулся.       — Да, но она уже сбылась. Я всегда хотел повидать мир и повидал его. Теперь же у меня другая мечта, — он перевел на нее красноречивый взгляд, на самом деле неуверенный, что она поймет его правильно.       — К… Какая? — запнувшись спросила Амэя его, краснея под взглядом, вопреки ожиданиям, поняв все верно. Всё-таки, она умнее, чем кажется. Это тоже стоит взять на заметку.       — Построить семью, конечно же, — ничуть не слукавил он. Арман и Мира, Оган и Ярина… Когда он только увидел две эти пары, одна из которых уже давно была счастлива друг с другом, а другая только-только делала робкие шаги к тому же, заставила его впервые в жизни почувствовать непривычную тоску и скрытую, совсем уж неожиданную зависть к собственному брату и нечаянно найденной паре.       Он вдруг захотел, чтобы возвращаясь домой, кто-то ждал его на пороге с улыбкой и объятиями.       Это же желание навело его на мысль, которая отправила на поиски и привела в небольшой городок, окруженный лесом, горами и морем, где он и нашёл то, что искал.       Нет, больше. Гораздо больше, чем искал.       — С… Семью? — с трудом выговорила девушка, тараща свои голубые глаза, в которых он легко, как в открытой книге, читал все её чувства: смятение, неверие, изумление и неожиданно, грусть.       — Да, — кивнул он, подтверждая, что она все поняла правильно. — Для того драконам и нужны Невесты. Чтобы продолжить свой род.       И снова ни капли лжи.       Девушка побледнела, ошарашенная его словами, которых явно никак не ожидала услышать. Затем покраснела, как переспелый помидор, и торопливо отвела взгляд, в который раз закусив губу. А потом с неимоверным усилием заставила себя задать еще один, наверное, самый главный вопрос на данный момент:       — Т… то есть… я… я д-должна… д-должна р-родить т-тебе д… детей?..       — Да. Таково предназначение Невесты — дать нам сына, чтобы мы смогли продолжать свой род. Но… не сейчас, — успокоил он её. Протянул руку и ободряюще сжал ее ладонь. Этот жест заставил её вздрогнуть. — Не бойся. Я не стану тебя принуждать. — Он наигранно тяжело вздохнул, но она, всё ещё слишком обескураженная, ничего не заметила, продолжая сидеть с красным лицом и блестящими от слез глазами, — Это древний уговор, заключённый между драконами и людьми. Думаю, тебе интересно будет это узнать, — добавил он, желая теперь немного перевести тему, чтобы она не ушла в себя слишком глубоко. — Видишь ли, мы, драконы, рождаемся только мужчинами. Наши женщины умерли очень много лет назад, тяжёлая болезнь забрала их одну за другой… Это было непростое время. Мы не знали, что делать, как выживать без них… — Он помолчал, искренне отдавая дань ушедшим дням. — Но мы нашли выход: заключили договор с людьми и при помощи Драконьей песни стали забирать юных дев, венчаясь с ними на реке. Так мы смогли сохранить наш род, — он снова нарочито вздохнул, на этот раз с сожалением, и снова с искренним. — Но те времена прошли, люди стали забывать об обещании и спустя века решили погубить нас всех, чтобы мы больше не забирали их дочерей и сестёр, — он немного помолчал. — Может, они и правы. Может, мы заслуживаем смерти, — и в этот раз его чувства были искренними, а слова шли от сердца.       Он ни разу не солгал. Разве что… о многом умолчал.       — Такая вот наша грустная история, — в тон словам улыбнулся он, мысленно добавив «кровавая», и посмотрел на неё, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Увы, но это всё, что он смог придумать. Всё, что было достаточно безопасно для неё и для него особенно. Говорить больше было рискованно. Он уже понял, что несмотря на свою наивность и несамостоятельность, умом Амэю никто не обделял, и если она всерьёз возьмется размышлять над его словами, то обязательно до чего-нибудь додумается.       Он боялся этого, но понимал, что это неизбежно. Рано или поздно ему придётся раскрыть ей правду. Но лучше поздно, чем никогда.       Так у него хотя бы будет время подготовиться. В конце концов, даже если она узнает правду, он сможет доказать, что не желает ей зла.       А ведь это ему ещё повезло… Будь старик или тот же отец более сговорчивы, вряд ли бы она сейчас сидела перед ним и была вполне спокойна.       — Я… Я н-не знаю, ч-что сказать… — прошептала она, крупная слеза скатилась по её щеке, застигнув его врасплох, — М-мои д-дядюшки у… у… — она всхлипнула, пытаясь сдержать рыдания, — убивали в-вас… М-мне… мне т-так стыдно… — Она всё-таки разрыдалась, пряча лицо в ладонях. Он торопливо встал и пересел к ней, затем молча прижал к себе и осторожно погладил по спине успокаивающими движениями, мысленно проклиная себя и испытывая жгучее чувство вины.       Тебе ли стыдиться… — подумал он, сведя брови у переносицы. — Знала бы ты, что дракон сделал бы с тобой, будь ты обычным человеком…       Никогда бы не сказала таких слов.       Но в то же время он понимал, что иначе не мог.