Шепот Пламени

      Дракон положил голову на лапу-крыло и расслабленно прикрыл веки, наслаждаясь покоем и танцем ветров, что кружились над замком, сбегая по волнам, взлетая вверх, к потемневшему вечернему небу, затем проскальзывали над пляжем, волнуя пески и шурша кронами деревьев, а после — вновь устремлялись к морю, поднимая кристальные брызги, переливающиеся на солнце причудливыми оттенками.       Ласковые лучи солнца грели его бока, окончательно расслабляя и нагоняя дрёму, точно такую же, как и сегодня днём, на лоскутке изумрудной травы, усыпанной мелкими розоватыми цветочками, где они трапезничали вместе с Амэей.       Дракон, будто нехотя, пошевелился и, устроившись поудобнее, сыто вздохнул, испустив искорки пламени, что тут же рассеялись, бесследно исчезнув в воздухе.       Вдруг краем глаза он уловил движение внизу и, чуть подавшись вперед, свесил длинношеею голову, опираясь когтистыми крыльями о края центральной высоченной башни, в которой была расположена спальня его маленькой Невесты, с удивлением узнав в крохотной фигуре саму Амэю, что неторопливо шагала по пустынному пляжу к морю.       Хм… он думал, что она сидит в комнате и читает книги, которые он дал ей после того, как они вернулись в замок. Она с таким азартом принялась за чтение, что Азер не стал ей мешать и оставил одну, решив немного полетать перед сном, раз уж ему выдалась такая возможность.       И сейчас, когда он застал её снаружи, а не внутри, как ожидалось, ему было очень интересно узнать, что же привело её к морю. Тяга? Или банальная скука? Неужели книги ей так быстро наскучили?       А может, ей просто не сидится на месте?       В любом случае, что мешает ему понаблюдать за ней? Тем более она всё равно его не видит.       Даже будучи драконом, Азер не утрачивал своего сознания и воли, как это случалось с большинством других оборотней, чья «истинная», животная природа была сильнее человеческой и с лёгкостью брала верх, когда ей вздумается. Поэтому он легко мог существовать одинаково как и в человеческой форме, так и в драконьей, не засыпая и не подавляясь драконом, когда тот выходил наружу.       И если бы не эта «особенность», лишь крепнувшая с годами, он бы так и не узнал, что она вышла из замка, а думал бы, что она сейчас в своей комнате, занятая чтением.       Устроившись так, чтобы хорошо её видеть, дракон стал наблюдать за ней, и чем дольше он смотрел на нее, чем отчетливее и яснее созревала в его голове шальная мысль, которая с каждой секундой становилась все соблазнительнее и заманчивее.       А действительно, почему бы и нет? Что ему мешает? Её страх? Так им же обоим будет лучше, если он так и поступит. Дракон — его неотъемлемая часть, от которой он не откажется никогда, даже если на кону будет стоять его жизнь. Потому пора бы ей познакомиться с ним поближе.       Не всё же ей общаться только с человеком, верно?

***

      Разгорячённый полуденным солнцем золотистый песок согревал обнажённые стопы, промёрзшие после прогулки по серым и холодным каменным ступеням замка, неторопливо несущим её к берегу моря, к долгожданной встрече, о которой она мечтала столько лет. Тёплый вечерний ветер обдувал её лицо, окружая свежестью и окутывая солоноватыми запахами, которыми обладает море, оно и только оно.       Остановившись у самой кромки воды, она поглядела вниз, на то, как она облизывает её пальцы, смывая с них всю усталость и наполняя энергией, такой знакомой и, в тоже время, неизведанной, которая всегда ощущалась в воздухе, ещё там, дома, когда море было для неё недосягаемой мечтой, о исполнении которой не могло быть и речи.       А оказалось вот оно, как… Её мечта исполнилась, превратилась из сказки в реальность, перебралась из фантазии в жизнь.       Наслаждаясь долгожданной близостью с морем, манившем её как песня сирен, зовущих моряков на погибель, Амэя прикрыла глаза, расслабляясь и отдаваясь этому лёгкому, почти эфемерному чувству, что заполняло её всю от края до края и вытесняло остальное, становившееся неважным, каким-то далёким и ненужным…       И всё же, этого недостаточно…       Открыв глаза, она без колебаний вошла в воду, совершенно не заботясь о платье, которое тут же распустилось белоснежным цветком на полупрозрачной поверхности, обнажая морское дно и вскоре остановилась, устремив взгляд на далёкий горизонт, скрывающий за собой острова, а может быть, даже целые континенты, которые ей, возможно, удастся когда-нибудь повидать, и глубоко вздохнула, наполняя лёгкие неповторимыми ароматами моря.       Море… Её губы тронула легкая улыбка.       Оно было таким разным. За всю свою короткую жизнь, длинной всего в шестнадцать лет, она видела его всяким, особенно хорошо запомнив, каким оно бывает в разные времена суток. Например, утром оно было холодным, сонным и далёким, едва проснувшимся с первыми лучами солнца и потревоженным никогда не унывающим ветром, шаловливо пробегающим по его волнам, лежащим на морском дне и не желающим подниматься на поверхность; днём же оно становилось весёлым, игривым и любопытным, словно заражалось хорошим настроением светлого дня, подпитанного солнцем и, на пару с озорничающим ветерком, гоняло волны от берега к берегу или тормошило несчастных птиц, решивших поохотиться и полакомиться свежей рыбкой; а вечером, тёплым, ленивым и мечтательным, успокаиваясь под дуновением наступающей ночи, которая, словно колдовские чары, напускалась на землю, нежным и беззвучным пением сглаживая все остроты, возникшие днём и нашёптывало ласковые слова, которые могли усмирить даже гнев разбушевавшегося вулкана, надумавшего извернуться на несчастный город под его ногами, обозлённого на людей за что-то, что ведомо только ему одному…       Ночное море она видела лишь однажды, когда задержалась в лесу больше обычного и в темноте заплутала, не найдя дороги домой. В кромешной тьме, слабо рассеченной бледной луной, оно было спокойным, мягким и… опасным.       Тогда она впервые увидела его таким. Чувствовала за этой невидимой стеной, за этой сказочной магией, на которую способна только госпожа-Ночь, необъяснимую угрозу, которая заставила её в страхе задрожать и, в тоже время, притягивала к себе, словно магнит, будто просила подойти, прыгнуть, и узнать, что скрывается за этой стеной, за этой чудесной магией… Ей многих трудов стоило тогда сбежать оттуда — вода притягивала, уговаривала, давила… И у неё почти не было сил сопротивляться её странному и пугающему зову… Но всё же, она сумела не поддаться ему.       В тот же вечер она зареклась, что больше никогда не взглянет на море ночью… Как бы ни хотелось.       Она стояла по колено в воде, борясь с желанием пойти дальше и уйти под воду с головой. Как бы ни хотелось…       Да, море было разным: прекрасным, очаровательным и притягательным… Опасным, грозным и жестоким… Но она любила его. Искренне и безгранично. Любила каждое его проявление, каждый шелест волн и каждый вздох, исходящий из неведомой глубины, недосягаемой для человеческих глаз.       Любила Вечной любовью, которая делала её счастливой и, одновременно, заставляла страдать…       Она даже любила ту тьму, что в себе таила солёная вода… Хоть и не желала столкнуться с ней лицом к лицу, прекрасно понимая, что не выстоит против её могущества и угрозы, скрытой за обманчивым очарованием, и надеялась, что судьба никогда не допустит этой смертельной встречи.       И наверное, именно из-за этой пагубной любви, именно из-за того, что видела в море преданного союзника, который не посмеет ударить ножом в спину, невзирая на его коварство и сладкие речи, она часто приходила к нему, когда ей было тяжело, плохо или просто не оставалось сил, вместо того, чтобы довериться единственному близкому человеку в родном доме… И каждый раз оно не подводило, оправдывая её ожидания — помогало, поддерживало, утешало… Словно знало, что нужно ей, и приходило на выручку, даже если простиралась бездонным краем под её ногами и даже если это означало, что ступить за этот край для неё было равносильно погибели…       Вот и сейчас она пришла сюда. За поддержкой, за пониманием, за утешением…       Обхватив себя руками, Амэя безмолвно обратилась к морю, сама не совсем понимая, что хочет сказать и что хочет услышать в ответ…       А беспокоили её слова Азера, вернее, те мысли и вопросы, что возникли после, когда она уже засела с интересной книгой у зеркала и невольно задумалась, вспоминая его историю и историю его брата, поведанную совсем недавно, буквально несколько часов назад… Честно говоря, она была под большим впечатлением и слушала его взахлёб, боясь упустить хоть какую-то, даже самую мало-мальскую деталь его жизни, которую он решил ей приоткрыть и показать во всех красках… Ей было приятно такое… такое доверие или как это еще назвать? Ведь он её Жених и они должны знать друг о друге всё, разве нет?       Эта открытость лишний раз убедила её в серьёзности намерений Азера и заставила немного напрячься, потому что сама она не смогла рассказать ему что-то столь же увлекательное, поскольку ее собственная жизнь была… скучной?       Да, именно такой она и была: скучной, однотонной и серой, полной больше горя, чем радости, и обыденной во мрачности привычных будней, которые сменяли друг друга годами и никак не изменялись, лишь разбавлялись в те дни, когда из похода возвращался дедушка и заполнял пустоту живыми историями и легендами, которые девушка просто обожала и готова была слушать их часами, будь её воля и не покидай дедушка её так часто. Она всегда тосковала, когда он уходил, но, в тоже время, понимала, что если он будет оставаться, им будет не на что жить, и что он не принесет ей новых сказок и баллад, которых она всегда ждет от него с нетерпением, о чём он, конечно же, прекрасно знал.       Так что ей нечем было похвастать и нечего поведать Азеру в ответ, разве что, те самые легенды и сказки, которые она узнавала от деда, но ведь ее Жених наверняка знает их и сам. Чем же ей его удивить? И так ли ему интересны всякие легенды, когда его жизнь сама едва ли не легенда?       Она свела брови у переносицы и с силой закусила губу, испытывая досаду и горькую обиду на саму себя и на Госпожу-Жизнь, которая, в общем-то, действительно обошлась с ней не совсем справедливо. Одно только отношение отца чего стоило, и ведь это он всему виной…       Да и она тоже виновата, раз допустила всё это… Могла бы воспротивиться, сказать твердое «нет» и прекратить эти издевательства… Только жаль, что у нее не хватило духу…       Какая же она все-таки глупая. И слабая.       Обнимая себя руками, Амэя не сводила глаз с золотисто-багряного заката, запестревшего тёплыми, вечерними красками, напоминавшими о том, что скоро зайдёт солнце и наступит ночь, сменив яркий день и погрузив мир во тьму, освещаемую лишь серебристой луной и её вечными спутницами-звёздами.       Но несмотря на сожаления, которые вызвала у неё история жизни Азера относительно своей, она все равно была рада услышать её. Где еще она сможет узнать нечто столь захватывающее? И кто еще сможет ей об этом рассказать? Разве что дедушка, но он уже далеко и они больше не встретятся.       Никогда не встретятся.       Теперь дедушка, дядюшки, отец… Всего лишь пережитки прошлого и ей, как бы трудно это ни было, придется их отпустить. Она-то никогда не была им особо нужна… Если только дедушке. Сейчас, обдумав свое прошлое без лишних чувств и отбросив прочь тягостные мысли, она поняла, что ошибалась, считая себя обузой для него.       Наверное, он был единственным, кто искренне её любил и заботился.       И очень, очень жаль, что она не сможет поблагодарить его за это.       И все же… Какой бы интересной и потрясающей не была история жизни Азера и его брата, Огана — вроде, так его зовут, — что-то её настораживало. Что-то неуловимое, почти незаметное. Что-то, что заставляло её задуматься.       Азер что-то недоговаривал — она это чувствовала. Можно было подумать, что он просто не стал уделять внимание лишним деталям, решив отпустить не столь значительное, поскольку рассказать ему было нужно действительно очень многое… Но ей почему-то казалось, что это было не совсем так.       Так что же её все-таки беспокоило? Его недосказанность или её собственные сомнения?       А в чём, собственно, они заключаются? Он же уже всё рассказал и разъяснил: Невесты нужны драконам для продолжения рода, а скрывают они себя потому что люди боятся их и не принимают… И убивать тоже стали из-за того, что позабыли о Древнем Уговоре и всё того же страха, незаметно перешедшего в ненависть…       Всё как раз-таки очень понятно, да и с братом тоже всё предельно ясно… Хотя его существование и удивило Амэю, если не сказать, поразило, ведь она считала, что Азер один, то есть, сам по себе… Почему — она не могла объяснить. Наверное потому, что он выглядит… одиночкой?       А впрочем, что такого, что у Азера есть близкие родственники? Драконы же заводят семью, как обычные люди, и нет ничего странного в том, что у них тоже могут быть братья и сёстры, дяди и тети… Хотя сестёр у них точно нет. Азер же сказал, что у драконов рождаются только сыновья… Потому они и забирают девушек. Всё в порядке вещей. Всё… правильно.       Но от чего же тогда так неспокойно на душе? Что её тревожит? Откуда такое недоверие? Сомнения?       Задумчиво накручивая прядь волос на палец, она постаралась припомнить, что вообще знала о драконах и сопоставить их со словами Азера, а знала она, увы, не так уж и много.       Например, знала, что драконы существуют издревле, что они — Гроза Небес и Пламени, которых боятся все: и животные и люди; что они — ужасающие создания, порождения самой Тьмы, пришедшие из Ада монстры, которые несут в мир только хаос и смерть; что забирают девиц на выданье раз в месяц, год или десять лет, в зависимости от…       На этой мысли она словно споткнулась, потрясенно уставившись в пустоту.       Раз… в десять лет?       Тряхнув головой, она сжала голову руками и постаралась сосредоточиться, собраться с мыслями, просто думать…       Что это значит? Что значит раз в десять лет? Почему… Почему?..       Потрясение сменилось растерянностью и недоумением. Опустив руки, она бессмысленно таращилась в воду, словно ожидала, что она может дать ей ответы, но вода почему-то молчала, не спеша открывать ей свои мысли…       Ни для кого не секрет, как часто драконы забирают незамужних девиц, но почему она сама, зная о том же, задумалась об этом только сейчас? Только после того, как Азер рассказал ей свою историю. Почему еще раньше, когда едва оказалась здесь не вспомнила о такой важной детали? Из-за потрясения? Или из-за собственной недальновидности?       И… И почему драконы вообще забирают девиц так часто? На что они им? Разве им мало одной, чтобы построить семью?.. Или, может, они собирают гаремы, как это делает царь в восточных странах, о которых ей рассказывал дедушка?       Вцепившись пальцами в волосы, Амэя поняла, что окончательно запуталась в собственных мыслях, сбитых с привычного русла открывшейся ей… тайной?       Выходит, не зря она посчитала, что у Азера есть секреты? И как ей вообще их воспринимать?       Хотя… Хотя постойте-ка… Азер же рассказывал ей о том, что случилось с его братом… О том, что другой дракон, — действительно такой, каким его считают люди — монстром во плоти, — разрушил его жизнь, убив возлюбленную, — как и многих других девушек, зачем-то сжигая их в огне, — когда он жил среди обычных людей, решив не становиться драконом, и о том, как этот же дракон чуть не разрушил жизнь девушки Ярины, чьи родители были вынуждены оставить ее людям, дабы уберечь от монстра, почему-то преследовавшего ее.       Азер сказал, что он был безумцем, и что, к сожалению, не единственным таковым, решившим, что люди — это поленья для их костра, и что они не заслуживают лучшей участи, чем быть сожжёнными в драконьем пламени на потеху самим драконам, и что именно из-за таких озлобленных тварей люди стали охотиться на драконов, желая окончательно их истребить, что, к несчастью, им с успехом удавалось, значительно сократив их численность всего за каких-то пятьдесят лет.       И… И это все значит, что драконы… бывают разными? И плохими, и хорошими, а не только хорошими, как ей думалось в начале, когда Азер раскрыл себя? Что одни хотят жить с людьми в мире и забирают девушек, чтобы действительно продолжить род, а другие… чтобы погубить? Сжечь… заживо?..       А ещё, что драконы могут… отказаться от своей крови?       И выходит, что дочери у драконов все-таки бывают?       Амэе очень захотелось сесть. Она попросту не знала, как ей всё это воспринимать. А ведь если бы Азер ей все это не рассказал, она бы сама никогда до такого не додумалась.       Так и что же ей теперь со всем этим делать?       И почему все-таки драконы забирают Невест так часто?.. Или это только плохие драконы так поступают? Губят ради забавы?       Нет, ей очень надо сесть и срочно. Круто развернувшись вокруг своей оси, она побрела на берег, не обращая внимания на липнувшее к ногам платье.       Усиленно размышляя над такими непростыми вопросами, что теперь точно надолго обоснуются в её голове, она вдруг очень пожалела, что ни дедушка, ни дядюшки никогда не рассказывали ей о своих походах на драконов и зачем они это вообще делали.       А ведь действительно, зачем?       Разве у них есть веская причина убивать драконов?.. И почему они вообще стали драконоборцами?.. Да еще все вместе?.. Что вынудило их взяться за такое ремесло? Жажда наживы? Славы? Семейное дело?.. Или месть за дочерей и сестер, которых забрали в жены драконы?.. Но… но постойте-ка… в их семье никогда не было ни дочерей ни сестер…       Она единственная.       Не успев толком не то удивиться, не то перепугаться новым пугающим мыслям и вытекающим из них вопросам, от которых её бросало не то в дрожь, не то в холод, она услышала шелест крыльев и почувствовала, как прохладный ветер обдал её с головы до ног, возвращая из затягивающегося кошмара в отрезвляющую реальность. Резко вскинув голову, она вздрогнула и испуганно замерла, не смея ни вздохнуть ни пошевелиться. Все мысли разом вылетели из головы, остался только страх и смятение.       Дракон спускался с башни, расправив свои огромные крылья, заслонившие собой солнце и голубое небо, перекрыв пляж темной тенью, накрывшую её собой, густой, как сама ночь.       Он приземлился на лапы, подняв пыль из золотистого песка, взмахнул тяжёлыми крыльями, всколыхнувшими кроны деревьев и, кажется, даже само море, заволновавшееся, стоило ему лишь оказаться рядом. Его немигающие янтарные глаза не спускали с Амэи взгляда, следя за каждым её движением и даже вздохом.       Она чуть пошевелилась, невольно отступила в сторону… Нервно сглотнула и снова замерла, став белее снега. В ее голове тут же всплыли воспоминания о драконах, что губят дев ради забавы…       Дракон чуть склонил голову набок и медленно, очень медленно шагнул к ней… Она задрожала и попятилась, едва сдерживая инстинктивное желание сбежать, потому что боялась, что этим только разозлит его… Она знала, что дракон — это Азер, но почему-то это совсем не помогало…       А дракон, тем временем, продолжал подступать к ней…       И вдруг он, резко пригнувшись, попросту рухнул в песок все своей немалой тушей, по-щенячьи заглядывая ей в глаза и добродушно виляя гладким хвостом.       — Э… — вырвалось у нее, когда она, ошарашенная и ожидающего худшего, лицезрела такую картину. А дракон зря времени не терял: он начал кружить вокруг неё, взбивая песок и разбрасывая его, словно ветер листья, заставляя бедную девушку откашливаться и отплевываться, а после, когда она замучилась вертеться, пытаясь отследить его действия, гадая, что на него нашло и что вообще происходит, он легонько боднул её в спину, оплел хвостом ноги, бережно потащив за собой неведомо куда, а потом, отпустив, вновь начал вести себя, как обычная дворовая собака, счастливая от встречи с хозяином, правда, всё же сдерживал свои порывы и не прыгал слишком высоко… А когда, наконец, решил, что этого достаточно, подставил ей коварную «подножку», уцепив кончиков хвоста лодыжку и, стоило ей плюхнуться на пятую точку, тут же примостился рядышком, положив голову на колени Амэи.       Опираясь руками о песок, вся растрепанная и покрытая песчинками, она во все глаза таращилась на дракона, чья голова фривольно устроилась на её коленях и, кажется, даже, издавала какие-то мурчащие звуки, словно это не дракон, а домашний кот, почтивший хозяйку своим присутствием.       — А… Азер?.. — окликнула она его, все еще не веря тому, что видит.       Дракон не отреагировал, продолжая как ни в чем не бывало покоиться на её коленях и непринужденно помахивать хвостом, по-прежнему издавая «кошачьи» звуки.       «Тяжёлый…» — подумала она, несмело выпрямляясь. Ее руки повисли в воздухе и она не знала куда их девать — голова дракона заняла её колени и ей ничего не оставалось, кроме как… положить их? На него?..       — Азер? — позвала она его снова, но и в этот раз он не стал реагировать. Может, он не слышит? — промелькнула в ее голове мысль, — Он ведь сейчас в облике дракона и говорить, как человек, уж точно не может, а значит и слышать, наверное, тоже…       Судорожно сглотнув, она попыталась усесться поудобнее и, держа руки прямо над головой дракона, не сводила глаз с гладкой чешуи, испещренной золотыми прожилками, словно вены, змеями извивающиеся внутри каждого живого существа.       Она почувствовала мимолетное желание прикоснуться к ним…       Но стоит ли? Что если он рассердится?       А зачем тогда он лёг ей на колени? Не для того ли, чтобы она дотронулась до него?       Разрываясь между противоречивыми желаниями, мыслями и чувствами, она все-таки рискнула и… прикоснулась к нему.       Кожа дракона, покрытая непробиваемой чешуей оказалась шершавой на ощупь, местами даже грубой, но горячей и неожиданной приятной. Она словно грела руки у камина или держала чашку с горячим чаем, чей аромат, смешанный с нотками лаванды и шалфея, щекотал ей ноздри, расслабляя и прогоняя прочь тревоги и заботы.       Дракон же пах… огнём и небом. Домом. Дымный, рассеивающийся аромат клубился вокруг неё, окружая со всех сторон, но не давил, а словно оберегал, защищая и укрывая от всех невзгод и напастей, что окружают изо дня в день, куда только ни глянь…       Странно, но едва вдохнув его запах, она тут же успокоилась. Страх бесследно исчез, напряжение отпустило. Она больше не боялась дракона. Она… доверяла ему.       Положив ладони во всю ширину, она растопырила пальцы, словно желала охватить его всего разом и принялась медленно, неторопливо, наслаждаясь каждым прикосновением поглаживать его, впитывая эти ощущения, как мох после дождя.       Растворившись в этих необычных и несомненно новых ощущениях, она забыла обо всем на свете. И о тревогах, и о собственных страхах, и даже о тех мыслях, что занимали её всего несколько минут назад… Она просто отдалась моменту, позволив себе не думать ни о чём.       Хотя бы сейчас. Все остальное — потом…