From Jung Hoseok

Hoseok [22:37, 17 марта] Я знаю, что тебе пришлось поменять номер, но мне нужен мой лучший друг. Мне нужно делиться с тобой всем, как всегда, засранец, поэтому я буду писать на твой старый телефон время от времени. Я все еще зол, что ты не дал мне своих новых контактов. Hoseok [10:11, 18 марта] Все выходит из-под контроля, Чонгук. Я абсолютно серьезен, ты даже не можешь себе представить, насколько все хреново. Юнги.. Он буквально сходит с ума, никто его не может успокоить. Прошла всего лишь ночь после твоего отъезда, а его уже так кроет. Да о чем я, он ночью был спокойным только потому, что его накачали успокоительными, как наркомана. Мне впервые так страшно за него, ты блять понятия не имеешь, что с ним стало. Hoseok [04:20, 19 марта] Он наконец-то уснул, если это можно так назвать. Юнги даже во сне не может найти покоя. Я сейчас сижу рядом, пытаюсь успокоить, поглаживая по голове, а он все хнычет: «Чонгук, Чонгук-и». Остальные на кухне, тоже полностью вымотанные. Все тебя будто похоронили, хах. Вот что случается, когда без предупреждения сваливаешь в другую страну. Hoseok [18:59, 21 марта] Он не выходит из вашей комнаты, не снимает твою огромную худи и ни с кем не идет на контакт. Чимин каждые несколько часов заходит к нему, чтобы поменять блюдо, но Юнги так ни к чему и не притрагивается. Даже от своего любимого кофе отказывается, единственное, иногда воду пьет. Мы не знаем, как его покормить, все с ума сходят. Hoseok [23:29, 23 марта] Теперь и у меня проблемы со сном. Стоит закрыть глаза, и я сразу слышу вой Юнги. Не крик, а именно вой, будто его подстрелили, а никто ни добить, ни облегчить страдания не может. Только ты. Если бы ты только слышал его, он практически разгромил весь дом. Соседи даже вызвали полицию, а те, переговорив с Намджуном, предложили услуги психиатрической больницы. А стоят ли все эти страдания твоего отъезда? Я понимаю, ты хочешь обеспечить вам в будущем счастливую жизнь, но как же настоящее? Как бы то ни было, я твой друг, так что обещаю, что присмотрю за твоим бойфрендом. Hoseok [23:41, 23 марта] Я тут вспомнил, а ведь в прошлом ты умолял меня, чтобы я следил за Юнги, как бы кто к нему не подкатил, пока тебя не было, хахах. Надеюсь, ты осознаешь, как тебе повезло, что я с ним на одном факультете учился. Ты тогда таким зеленым старшеклассником был, как хен вообще на тебя запал, не понимаю, фу. Hoseok [23:48, 23 марта] И все-таки хорошие были времена, я люблю их вспоминать. Hoseok [19:53, 26 марта] Теперь мы сторожим Юнги в два раза сильнее. У него опять был срыв, но в этот раз он чуть не наложил на себя руки. Я не понимаю, почему, почему он заходит так далеко? Сокджин бесится из-за этого, когда я спросил у него, он был готов меня ударить, но Намджун остановил. Чимин смотреть в мою сторону не может, а Тэхен как-то прошептал: «Завидую». Я чувствую, как наш карточный домик снесло штормом, все так стремительно рушится.. Сможем ли мы выжить? Hoseok [12:00, 31 марта] Сегодня утром была война, Юнги взбунтовался. В смысле, я и раньше был удивлен, что он до этого дня не оказывал полного сопротивления против того, чтобы мы были рядом, но сегодня была его последняя капля. Дошло до того, что Сокджин начал применять силу, но Юнги все равно смог сбежать. Все побежали за ним, а меня оставили на всякий случай дома. Не круто, знаю. Hoseok [15:48, 2 апреля] После прошлого инцидента его смогли найти. Был очень длинный, неприятный и все еще мне до конца непонятный диалог, в котором по сути все ругались и орали, а не разговаривали. Как итог, Юнги согласился жить с кем-то, но только если это буду я, остальные должны были уйти. Хотя они так часто приходят, что я особо и разницы не чувствую. А еще пытаются мне все, как один, объяснить, как важно за Юнги следить. Придурки, будто я не осознаю происходящего. Hoseok [16:33, 8 апреля] У меня чувство, будто я живу с призраком. Мы шутили раньше, что он бледный, как привидение, но кто бы мог подумать, что он действительно в него превратится. Тихий Юнги пугает меня еще больше, чем когда был на пределе. Он не разговаривает, только смотрит в одну точку перед собой все время, поджав ноги, и беззвучно плачет. Слезы на щеках сами же и высыхают. Он о чем-то все время размышляет, я знаю, но понять не могу о чем. Hoseok [21:02, 12 апреля] Это странно, но мне кажется, ему лучше. В смысле, он все также болезненно выглядит, организм все еще не может принимать еду, его тошнит, каждый сон является кошмаром, и порой сводит все тело, но он больше не кричит, не плачет? Сегодня я смог впервые нормально поговорить с Юнги. Hoseok [20:32, 15 апреля] Та-дам, я записал кусочек нашего разговора для тебя! Смотри, не разревись от голоса любимого (мы оба знаем, что ты будешь). — Хэй, хен, давай запишем что-нибудь для Гука! — Ч-что? — севшим голосом переспрашивает, запинаясь. — Он же без тебя жить не может, я уверен, уже каждый угол в Америке знает, как он соскучился. — Ага, помню, я уехал всего лишь на неделю домой, в Тэгу, а этот идиот знаешь, что выкинул? — первый всхлип. — Приехал. Осталось всего один день подождать, и мы бы встретились, а он взял и приехал за несколько сотен километров, ну не глупо ли? Он такой.. — Тише-тише, ну же, не плачь, а то Чонгук расстроится. — Так ему и надо, из-за него я прохожу через это, — сразу осекается. — Нет, это не то, что я хочу сказать, — голос дрожит, — это не то. — Юнги, давай- — Нет, дай мне сказать. Я всегда был таким: редко уступал, не говорил ему того, что чувствую, временами грубил, а Чонгук на это говорил, что я все равно милый, это же смешно. Он знал, что я люблю его, я понимаю, но этого было недостаточно. Я всего лишь хотел, чтобы он чувствовал, что я каждый свой день проживаю, утопая в его голосе, в том, как утренние лучи играли на его черной макушке. Я жил ради того, чтобы иметь возможность каждый день обнимать его, чтобы успокаивать, когда он расстроен, ради его румянца и игриво вскинутой брови, ради собирающихся складочек у глаз, когда он улыбался. Улыбка, боже, я так люблю его улыбку. Хосок, я так много не успел. Мне больше никто не скажет: «Доброе утро, солнце», не будет душить в объятьях по ночам, не разбрызгает на всю квартиру духи, из-за которых я бы ругался, никто- — Ох, Юнги, прости, я не думал, что ты все еще так. Дай, я тебя обниму. — Не подходи, нет! — панически кричит, но быстро исправляется. — В смысле, нет, прости. Я помню, каково держать в своих руках его, поэтому не могу, не хочу с кем-либо контактировать. — Он ведь всего лишь уехал, хен. Я понимаю, это было неожиданно, он никого не предупредил, но ведь это не навсегда. Чонгук однажды вернется и все будет как раньше, вот увидишь. — Эй, Хосок-и, я тут знаешь, о чем подумал.. — М? — Вот у меня ведь есть все вы. Вы пытаетесь помочь мне, заботитесь, а Чонгук-и, он же совсем один. В новом месте, окруженный незнакомыми людьми, да еще и скучает по мне страшно, я уверен. — К чему ты клонишь? — Я купил билет! Билет в Америку, послезавтра вылетаю, разве не здорово? И нам не придется проходить через все это в одиночку, все будет как раньше. Поможешь мне собрать вещи? — Когда ты успел? А как же мы? — Несколько дней назад. Не волнуйся, мы ведь встретимся однажды. Только, пожалуйста, не рассказывай пока остальным. Ты ведь знаешь, как они отреагируют, а я всего лишь хочу к нему. Hoseok [08:12, 17 апреля] Вот и все, я отвез Юнги в аэропорт и проводил его. Поверить не могу, что он действительно купил билет и имеет догадки, где тебя искать. Но он выглядел впервые счастливым с момента твоей пропажи. Я так хочу, чтобы вы были счастливы, как раньше, когда Юнги делал вид, что обижался, а ты его ловил и кружил. Как я и говорил, вы такие отвратительно сладкие. — Чон Хосок, где черт возьми Юнги?! Ворвавшись в квартиру и обыскав ее всю, кричит на грани истерики Сокджин. Рядом с ним стоят не менее сбитые с толку и взволнованные парни, которые устремили свой взгляд на одного Хосока. — А, так он улетел к Чонгуку, просто просил вам не рассказывать, — спокойно отвечает, продолжая готовить свой чай. — К-куда? — испуганно лепечет Чимин, прикрывая свои губы ладошками. Ким старший на это заявление теряет дар речи, открывая и закрывая рот, как рыбка. — К Чонгуку, в Америку, не тупите. В следующую секунду Сокджина, который потерял сознание, на лету ловит Тэхен. Чимин сразу же начинает растирать его щеки и нос, чтобы привести в чувство, а Намджун подлетает к Хосоку, хватая его за воротник мятой рубашки. — Какая нахрен Америка?! Как это произошло?! Когда?! Объясняй немедленно! — отчаянно пытается добыть информацию, избегая самых страшных мыслей. — У него был билет на восемь утра до Нью-Йорка, я сам за ним проследил и отвез в аэропорт, вот, мы даже фото там сделали. Перед лицом Кима тут же появляется селфи с чужого айфона, на котором серьезный Хосок, а рядом стоит весь в черном Юнги. Он светит своим билетом на камеру и улыбается самыми уголками, практически незаметно. Намджун телефон дрожащими руками забирает и как заколдованный на фото смотрит. В душе надежда зарождаться начинает, что Юнги тоже этой идеей Хосока об отъезде младшего заболел, что их Юнги все еще жив. — Шкаф пуст, — поспешно сообщает Чимин, который сбегал проверить. — Быстрее, нужно позвонить в аэропорт, узнать, сел ли он, — командует Сокджин, пытаясь встать с помощью Тэ, а Намджун уже номер набирает. Но прежде, чем трубку на другом конце снимут, Тэхен, на грани балансируя, шепчет: — Юнги знал, что мы придем, поэтому сбежал рано утром. Сегодня семнадцатое апреля, ровно месяц со дня инцидента с Чонгуком. Правда думаете, что он случайно эту дату выбрал? Девушка на другом конце провода вежливо отвечает, что данный пассажир не прошел регистрацию. — Юнги, проснись! Солнышко, пожалуйста, прошу тебя, открой глаза. Мин чувствует, как лодыжек касаются холодные волны, солнце светит, пригревая, а чьи-то руки мягко потряхивают за плечи. Спустя мгновенье он понимает, кто обладатель голоса, и сразу широко распахивает глаза. Над ним склонился обладатель самых красивых карих глаз, закрывая его от лучей и создавая тень. Глаза у Чонгука блестят и пара капелек падают старшему на лицо. — Глупенький, ты такой у меня глупенький, что ты наделал, зачем, я хотел, чтобы ты жил, — Чон смотрит прямо в глаза напротив и слезы остановить не может. А Юнги наконец начинает примерно понимать, что происходит, на пробу тянется к лицу, прикасаясь к мягкой, но такой неестественно бледной щечке. Мираж от этого не рассеивается, он не просыпается в ненавистном ему мире, и Юнги сразу же приподнимается, крепко обвивая руками шею второго. Чонгук все причитает и плачет, а Мин на это лишь счастливо смеется и улыбается от всей души так, как он может только рядом с младшим. Его тело находят на следующий день в реке, под мостом, рядом с тем самым аэропортом. — Хен, разве мы не должны показать его психиатру? — начинает тяжелый для всех разговор Намджун. — Для чего? Чтобы его вернули в жестокую реальность, в которой Чонгук разбился в автокатастрофе, а Юнги утопился от горя? — вступает в дискуссию старший, выпивая третью стопку дорогого коньяка. — Он продолжает писать сообщения в никуда. Эта красивая иллюзия, в которой его друзья счастливо живут в другой стране, не сможет длиться вечность. Мы должны остановить его как можно раньше, пока не стало поздно. — Допустим, Хосок действительно все понял и пришел в себя, что дальше? Ты понимаешь, что вместе с этим к нему придет и осознание, что именно он замешан в смерти Юнги? Никто из нас его не винит, но едва ли для него это будет утешением. Мне страшно представлять последствия, он никогда не сможет себя простить. — Именно для этого мы будем рядом! Станем его поддержкой, шаг за шагом, но вернем его к нам. Да, этот шрам никогда не затянется, как и у всех нас, но по крайне мере он будет здесь, с нами, а не в иллюзии, которая однажды, я уверен, сыграет с ним злую шутку. — Мы были рядом с Юнги, и что, сильно помогли? — с долей иронии усмехается Джин, не в силах ни чем заглушить боль внутри, даже алкоголем. — С Юнги все было по-другому, — тихо вступает в спор Тэхен, принимая сторону Намджуна. — Одного убила любовь, другого погубит вина, в чем разница? — не отступается Ким. — Значит, мы поделились два на два, — подводит черту Чимин, — потому что я согласен с Джин-хеном. Что будем делать? — Окружим его заботой, — спустя пары минут тяжелого молчания, подает голос старший, — будем делать все, чтобы он чувствовал себя лучше. Я не смогу вынести потери еще кого-нибудь из вас, парни. Не смогу. Hoseok [16:10, 3 мая] Чонгук, бро, как вы там? Я слышал, в Америке даже воздух развратный, но вы все равно постарайтесь сильно не переусердствовать (хотя кому я это говорю). Мы по вам очень скучаем.