Убегай в никуда

      — Я горд тобой.       Ещё секунду назад она видела потемневшее небо над Хельмовой Падью, а теперь яркий солнечный свет бросился ей в глаза.       Все ещё чувствуя боль от попавшей в неё стрелы, Гарриэт поднесла руку к тому месту в груди, откуда должна была литься кровь.       Но ничего не было.       Лишь фантомная боль. Полностью потеряв понимание того, где она находится, Гарриэт растерянно обернулась и запуталась ещё больше.       Лёгкий летний ветерок подул девушке в лицо, и трава под её ногами резво зашевелилась, переливаясь в ярких солнечных лучах.       Место, где сейчас находилась полуэльфийка, было ей знакомо. Однако она всё никак не могла вспомнить, где же именно она находится.       Две огромные пихты росли по бокам маленького цветочного сада, образуя свод теней над другими растениями, «живущими» по соседству. Взор Гарриэт пал на близлежащую цветочную клумбу.       Красные и жёлтые розы сейчас находились в самом цвету и приковывали к себе большое внимание. Под дуновением ветра бутоны роз наклонились и после вернулись назад в прежнее состояние. Не удержавшись, лишь один бархатный красный лепесток, медленными движениями, начал падать на землю, и попав под лучи обжигающего солнца — сгорел. Словно стараясь испепелить прекрасные розы, солнце все выше поднималось по небу, но тень была сильнее, и не давала розам вспыхнуть и превратиться в пепел.       Позади Гарриэт стоял небольшой одноэтажный дом. Деревянная постройка не была нова, но, однозначно, была из того времени, в котором родилась девушка. На крыльце, что было украшено ягодным узором, смастеренном из тёмного дерева, девушка увидела маленького ребёнка.       Неловко перебирая детскими ножками, девочка лет пяти успешно спустилась по лестнице. Девочка была одета в летнее красно-зелёное платьице с расшитыми кружевами. Тёмные волосы девочки были распущены, а детский невинный взгляд был полон радости.       — Я горд тобой, — снова эти слова. Снова этот голос. Такой же знакомый, тёплый, родной.       Вздрогнув от понимания и от осознания того, что она знает, кому принадлежит этот голос, Гарриэт закрыла глаза, и слёзы наполнили их.       — Иди сюда! Смотри, как ярко зацвели наши розы!       Повернувшись на голос, Гарриэт увидела перед собой знакомого мужчину лет сорока пяти. Он был одет в лёгкий коричневый плащ, а на голове его красовалась смешная бумажная шляпа.       — Отец, — не веря глазам, девушка сделала шаг навстречу мужчине. Но тот не видел её. Девушка становилась наблюдателем этой истории, она не могла быть увиденной или услышанной. Взгляд отца Гарриэт был направлен словно сквозь стоявшую перед ним дочь.       Маленькая девочка, что ещё секунду назад, стояла у подножья лестницы, уже бежала к мужчине в объятия. Гарриэт даже пришлось отшатнуться в сторону, дабы не столкнуться с ребёнком.       — Эти розы цветут ярко и долго, но им нужна тьма. И в самую темную ночь лета, она оживают, и могут осветить путь всем потерявшимся душам, — мужчина присел на корточки, и поймал в свои объятия девочку.       Гарриэт помнила.       — Они как звезды.       — Они как звезды.       Два голоса произнесли эти слова одновременно. Маленькая темноволосая девочка, что уже поднесла руку к бутону. И Гарриэт. Взрослая Гарриэт.       Ветер задул с новой силой. Пихты, что загораживали солнечный свет, наклонились так низко, что позволили свету обжечь ещё пару роз. Огонь окутал цветки, но быстро потух, оставляя после себя лишь следы пепла.       Облака начали быстро стягиваться. Моргнув, Гарриэт распахнула глаза, но маленькая Гарриэт и её отец уже исчезли, словно их и не было вовсе.       Девушка почувствовала как боль от ее раны заиграла новыми красками. На этот раз, боль была настоящая. Кровь стекала, и просачивалась сквозь рубаху девушки. Пытаясь остановить процесс потери крови, Гарриэт запачкала в ней свои руки.       — Тебе был дан шанс. Ты спасла других. Это достойно уважения, — ещё один, также знакомый Гарриэт голос, заставил девушку поднять голову наверх, и замереть в ожидании.       — Элронд? — не зная почему, но увидеть для Гарриэт личные воспоминания было намного логичнее, чем встретить владыку Ривендела на предсмертном одре.       — Ты ранена. Давай присядем? Эльф был одет в фиолетовые одеяния, как всегда волосы Владыки были идеально сложены и убраны за уши. Элронд был спокоен, и заметив кровь на руках Гарриэт, жестом руки предложил девушке присесть на деревянную лавочку.       До этого момента, девушка не замечала ничего, кроме хрупких роз, но теперь ей открылось намного больше деталей. Она заметила темный забор, что ограждал участок с домом, заметила белую беседку, что находилась немного правее. И деревянную лавочку, что всегда выглядела очень старой, и никогда не вписывалась в общий вид участка.       Приняв помощь Элронда, с определенным усилием, девушке удалось сесть.       — Я в раю? Или где? Почему вы?       Стало трудного дышать, стало сложнее говорить, поэтому сил на сложные высказывания у Гарриэт не было.       — Мы в твоём воспоминании. Боюсь, дорога в рай тебе закрыта. Твоя, все же больше эльфийская душа, также не попадёт в залы Мандоса… Тебя там не ждут, — взгляд эльфа был сочувствующим.       — Почему? Я же умерла, — проговорила Гарриэт дрожащим голосом.       — Ты так и не выбрала свою участь. Ты не должна была умереть сейчас. Ты нарушила порядок. Ты не выбрала судьбу, ты создала свою собственную. Дальше для тебя нет подготовленных сценариев.       — И что теперь? Я останусь навечно здесь? — с этими словами новая волна боли напомнила Гарриэт об ее ране.       — Я не знаю… У меня нет для тебя ответа… Моему сознанию открылась дверь в твои воспоминания. Я увидел твою жертву на поле битвы. И позже я нашёл тебя здесь.       — Как мне выбраться отсюда? — не понимая, какие у неё шансы на выживание, и есть ли они вообще, Гарриэт почувствовала, что готова к борьбе.       — Скажи мне: почему здесь? Почему именно это воспоминание? — задумчиво произнёс эльф, озираясь вокруг.       — Я не знаю… Это наш дом… мы никогда не жили в центре города. Через пару лет после этого воспоминания мы начали жить прямо в библиотеке, что принадлежала отцу. Здесь… ему всё напоминало о ней… о маме.       — Это должно быть светлое воспоминание… Если ответ где и есть, то он здесь… — Элронд словно стал пропадать, речь его стала прерываться, словно что-то вырывало его отсюда.       — Я не хочу оставаться одна… Как найти то, не зная что… — не скрывая слез, она беспомощно взглянула на эльфа.       — Борись. В этом месте нет времени. Но там, в нашем времени, ты всё ещё истекаешь кровью. Поторопись, — Элронд взял холодные руки Гарриэт в свои, и та почувствовала облегчение в своей боли, но до конца эта боль так и не ушла.       Закрыв глаза от света, что сочился от эльфа, после, широко распахнув их и не увидев перед собой ничего, Гарриэт поддалась панике. Элронда не было. Больше не было никого. Только она одна. ----       Леголас, который внёсся в большой каменный зал самым последним после приказа к отступлению, привлёк к себе внимание всех: Арагорна, Гимли и даже Халдира, что готовился забивать балки на входных дверях. Все из них застыли и уставили свои взоры на девушку, что, еле дыша и борясь из последних сил за жизнь, находилась в руках эльфа.       — Гарриэт! — охнул, не сдерживая эмоций Гимли.       — Заколотите двери! — выкрикнул Арагорн, видя, как несколько разъярённых орков уже приближаются к залу.       Халдир и ещё несколько эльфов начали сдерживать ворота. В этот же момент на другом конце зала король Теоден начинал попадать в чары отчаяния. Взглянув на тех, кто остался в живых, и на полумертвую Гарриэт, король Рохана упал на колени.       На колени опустился и Гимли, выронив свою секиру, гном наклонил свою голову над Гарриэт и растерянно произнёс:       — Что мы можем сделать?       Девушка лежала на холодном полу, бледная, словно снег. Губы её стали синеть, но она продолжала ловить ими воздух. Открыв еле-еле глаза, она все ещё продолжала помнить цепь своей жизни и помнила, ради чего всё это происходит.       Эльф, склонившийся над ней, выглядел напуганно, и в глазах его не было жизни. Он взял уже почти остывшую руку Гарриэт и начал что-то говорить на эльфийском. Тело девушки немного порозовело, но кровь все ещё продолжала течь из её раны, вымывая жизнь Гарриэт.       — Ты был прав… — сил говорить у полуэльфийки уже не было, но передать мысли эльфу она все ещё могла.       — В чём? — Леголас накрыл своей рукой щеку Гарриэт. На что она выдавила из себя лёгкую улыбку.       — Судьбу можно изменить, — эти слова сорвались слишком быстро. На последнем выдохе.       Последнем выдохе для Гарриэт. С этого момента она не дышала. А Леголас, что всё это время держал руку девушки, сжал её ещё сильнее в своих объятиях. Гном Гимли, что сидел всё это время рядом и молча наблюдал за всем происходящим, заплакал, тихо глотая свои слёзы.       Эльф не верил. Он неотрывно смотрел на лицо девушки и продолжал не верить.       Тяжёлая рука Арагорна коснулась плеча Леголаса. И в этот момент никогда ранее не показывающий своих эмоций эльф, не скрывая слёз, поднялся на ноги.       Ворота должны были вот-вот открыться, битва должна была продолжиться. Леголас, чья боль сменилась ненавистью и желанием вычистить черноту армии Сарумана, кинулся в бой одним из первых.       С первым лучом восходящего солнца оставшиеся в живых воины заручились поддержкой Гэндальфа и конной армии Рохана, что была ранее изгнана с территории за неподчинение Гриме Чёрному.       Битва была в самом разгаре, многие из орков пали под непоколебимым духом воинов Рохана и их союзников. Леголас, у которого заканчивались стрелы, перешёл на бой на мечах. Прикрывая своих товарищей, эльф заметил, что на короля Рохана надвигается огромный урук-хай. Арагорн, что держал бой неподалёку, был отрезан от короля, но всё же смог подобраться ближе.       Оценив ситуацию, и словно без капли страха, Леголас оказался за толпой орков, что продолжали атаку на Арагорна. Теперь эльф и дунэдайн сражались плечом к плечу.       — Я выманю их, помоги королю, — словно между дела, проговорил Леголас Арагорну.       В колчане Леголаса осталась лишь одна стрела, и он использовал ее, выстрелив в того самого урук-хая, который только что откинул со всей своей силы короля Рохана назад.       Мерзкое существо замедлилось, и развернулось, делая несколько шагов назад от короля, направляясь прямо к Арагорну. В этот момент, на наследника Гондора напал более мелкий орк, приковывая внимание воина на себя. Леголас, который удачно справлялся с накинувшимися на него орками, заметил что урук-хай приближается к Арагорну. Но стрел у эльфа больше не было, он не мог помочь. Ещё шаг урук-хая и его меч нашёл бы свою цель в сердце наследника Исильдура, но эльфийская стрела поразила врага.       Леголас проследил, откуда была выпущена стрела, и увидел Халдира, что находился по правую руку от короля, и поддерживал Теодена за локоть, помогая тому встать. На правой руке, в которой держал свой лук военноначальник эльфов, Леголас заметил вещь, что была ему знакома ранее, и даже слишком хорошо знакома.       Это было золотое кольцо Гарриэт. Все так же меняя оттенки камней, кольцо теперь находилось во владении у Халдира. При виде этой вещицы боль утраты заново пронзила сердце голубоглазого эльфа.       Уцелевшие приспешники Изенгарда отступали и убегали в близлежащие леса.       Битва была выиграна. Но не для Леголаса. ----       Народ постепенно начал возвращаться в Рохан. Оправиться от прошедшей ночи эти люди не смогут ещё долго. Кареты с погибшими воинами были отправлены в столицу государства по личному приказу короля.       Тяжело расставшись с Гарриэт, под уговорами Арагорна, Леголас отправился с Гэндальфом в Изенгард. Сейчас эльфу хотелось в бой, искал ли он на поле боя отмщение, или же смерть, никто не смог бы сказать наверняка.        Эовин, давшая обещание Леголасу лично заняться Гарриэт, распорядилась обмыть и одеть девушку в прекрасное белое платье. Белый цвет символизировал чистоту и свет, все то, за что всегда боролась полуэльфийка. А ее темные каштановые волосы, очень выгодно смотрелись на белых шелковых тканях.       Гроб её стоял посреди зала, в котором в своё время Гарриэт очнулась от очередного видения.       Эовин всё казалось, что ещё минута, и Гарриэт очнётся и скинет с себя безжизненную пелену. Казалось, полуэльфийка всегда выглядела непоколебимой и нерушимой, но не сейчас. Если бы только племянница Теодена знала, что девушка продолжает вести свою борьбу… но где-то не здесь, где то-то не в этом мире.       Гарриэт пытается вырваться и разорвать оковы тьмы, в которой сейчас находится. Но она лишь убегает, убегает в никуда.