Но... я же Питер Паркер!

      Ирония судьбы… даже скорее открытая насмешка — всё это время человек, который мог бы направить её по следу пропавших друзей был рядом. Конечно, она об этом знать заранее не могла, но всё же, ей стоило раньше упомянуть об исчезнувших вслед за Питером Веном и Женщине-Паук.       Справившись с шоком, Ванда вытрясла из таксистки подробности её встречи с супергероинями. Хотя, говоря начистоту, ей в большей мере пришлось не расспрашивать, а сдерживать словоохотливую подругу. Наёмнице оставалось лишь поблагодарить бога за то, что он послал ей эту не в меру любопытную девчонку, которая не только не побоялась заговорить с Веном, но ещё и была достаточно безрассудна, чтобы подслушать их разговор и после запомнить куда именно они отправились.       Вернувшись на место аварии, Дэдпул, следуя указаниями Гиты, повторила маршрут подруг до того самого злополучного проулка, благо весь путь просматривался с места аварии. После этого Уилсон вновь отправила таксистку домой, предупредив что оставаться с ней слишком опасно, и приступила к поиску улик.       Ни злополучного фургона, ни других очевидных следов здесь к этому времени уже не было. Об этом, естественно позаботились похитители, после того как одураченные ими преследовательницы пошли по ложному следу. Но Ванда не была бы собой — одной из лучших в своём деле — если бы сдалась так просто. После тщательного осмотра Дэдпул заметила несколько пулевых сколов на кирпичной стене прилегающего к проулку старого, ещё девяностых годов застройки, пожарного Депо. Примерно прикинув направление откуда велась стрельба, наёмница продолжила поиск следов, не гнушаясь для этого разгребать скопившийся тут сор. Вскоре её старания были вознаграждены: сначала Ванда нашла брошенный картридж из-под паутины, а затем и потайной люк.       Стоя над крышкой люка, Ванда решала стоит ли ей взорвать тайный вход на вражескую базу к чертям собачьим, чтобы огнём и кровью проложить свой путь, или же попытаться проникнуть внутрь незаметно. Благо в распоряжении наёмницы имелись средства для осуществления обоих способов: телепорт для тайного проникновения и услужливо предоставленная Нормой Озборн взрывчатка новейшего поколения для эффектного появления. Раньше она несомненно выбрала бы шумный вариант…       — Эх, — с легкой досадой наёмница потёрла ошейник всё ещё сдерживавший её регенерацию. Носить его было необходимо до окончания процесса излечения, а значит ей следовало пока избегать крупных перестрелок.       ***       Мало что могло вывести Дейзи Бреннан из душевного равновесия. Она не колебалась, выходя на спарринги с преподавателями академии Щ.И.Т., даже во время сложнейшего экзамена по практике, и в дальнейшем — на самых опасных заданиях Дейзи всегда оставалась хладнокровна. Включая то судьбоносное, после которого ей пришлось переметнуться в стан врага. Двести тысяч долларов — такова оказалась цена её преданности. Собственно, никто её не подкупал, она сама решила прикарманить деньги, оказавшиеся в руках у их группы, это в дальнейшем на неё вышли вербовщики Гидры. Полиграф и изощрённые тесты на профпригодность она также прошла, не дрогнув сердцем, а когда поняла, что её ложная лояльность оказалась под сомненьем, недолго думая, инсценировала свою смерть, уходя на вольные хлеба.       Но свободная жизнь её была недолгой. Там, где опростоволосились агенты двух сверхсекретных организаций, более успешны оказались ищейки апостолов. Многие в их организации, как и сама экс-шпионка, были выходцами из Щ.И.Т. и Гидры, причём большинство из них были выбраны задолго до своей «отставки». Бреннан подозревала, что в своё время её расставание с Гидрой так же было проконтролировано людьми апостолов. Вот только поделать ничего она уже не могла. Этот поводок сбросить было действительно сложно, да и незачем, если уж говорить начистоту. Задания, которые она выполняла до захвата Паркера не были особо сложными для кого-то со столь размытыми моральными принципами, как у неё. А условия её трудового, если можно это так назвать, договора были более чем щедрыми касательно оплаты.       Не растерялась Бреннан и сейчас, встретившись с четырьмя легендарными апостолами сразу. Уже во второй раз она предстала перед их изучающими взглядами. Впрочем, как и в прошлый раз, сиятельное начальство не удостоило её саму ответным вниманием. Для них она оставалась всего лишь исполнителем, пусть и самого высокого класса. Человеком, чья единственная задача выполнять приказы.       Оказалось, что старшая Карсон за прошедшие сутки успела не только собрать необходимую информацию, но и начать подготовку к прямому столкновению. Связалась с лояльными товарками, чтобы скоординироваться, а также проследила за действиями тех, кто не возжелал противостоять лжебогу, пусть вероятность того, что кто-то из них выступит на его стороне и была минимальна.       — Разве разумно начинать штурм сейчас? — облизнув сухие сморщенные губы, проскрежетала самая пожилая из откликнувшихся на зов Карсон апостолов, — какими силами мы можем располагать в данный момент? Если отложить штурм на двое суток…       — Чем дольше ждём, тем сильнее оно становится! — резонно обосновала свою спешку, новоявленный лидер их группы, — даже без учёта того, что оно в этот самый момент выращивает себе новое тело, вся автоматика комплекса полностью под его контролем. До сих пор оно ограничилось незначительными кадровыми перестановками, но что мы будем делать, взбреди ему в… хм голову… создать свою армию? У него вполне есть такая возможность.       — К тому же, — решила оправдать своё присутствие Дейзи, чем вызвала удивлённые взгляды в свою сторону, — что если прямо сейчас оно следит за нами? Чем сложнее и длительнее в исполнении план, тем больше шанс, что оно успеет вмешаться. Если оно узнает о предательстве, что помешает ему нанять убийц, или просто выдать информацию о вас Щ.И.Т. или Гидре? Действовать нужно прямо сейчас, без промедления!       — Девчонка дело говорит, — оживилась третья женщина, от остальных её отличало крупное телосложение и улыбчивое лицо. Встретив такое лицо на улице, никто бы не заподозрил в его обладательнице злого человека.       — А что охрана? — вмешалась в разговор пожилая женщина в строгом костюме, обращаясь к Виши, она, как все здесь присутствующие кроме Бреннан, тоже была одной из выживших в том эксперименте, — разве не твоя дочь глава службы безопасности?       — У тех, кто остался в комплексе будет выбор, защищать это существо ценой своих жизней или встать на нашу сторону, — не позволяя эмоциям выйти из-под контроля, холодно отозвалась Виши, — каждый, кто сделает неверный выбор станет нашим врагом, всё остальное не важно.       Услышав, что Карсон готова в случае необходимость убить собственную дочь, никто из апостолов не выказал удивления, наоборот, кивнули одобрительно, соглашаясь с доводами своей коллеги.       «Угораздило же меня во всё это вляпаться», — с горечью подумала Бреннан. Она понимала, что её собственная жизнь в данный момент не стоит и битого цента. Даже после устранения общей угрозы, она всё ещё будет на поводке у этой кучки престарелых ведьм. И судя по внешнему виду, далеко не все они собираются на покой в ближайшие десятилетия.       ***       Всё как будто затянуто белой дымкой, белесое марево отделяет меня от реального мира, словно пытается удержать моё я в небытие, в нереальности. Конечно, это иллюзия. Ничто меня не удерживает, наоборот, все ресурсы обречённой без центрального процессора системы сейчас направлены на помощь моему пробуждающемуся сознанию. Последнее деяние умирающего «Бога». Всё для того, чтобы мой мозг, стимулируемый тщательно выверенным коктейлем препаратов, вернулся к исходному состоянию, вспомнил то, что было «до». До того, как моё сознание растворилось в системе и даже раньше… вспомнило время, которого, кажется, уже никогда и не было, или было оно настолько давно, что уже и не важно, как не важно живущим, что было до Большого Взрыва, до сотворения вселенной…       И всё же моё сознание нехотя, с огромным трудом, поднимается из глубины. Надсадно, с невероятным усилием проталкивается сквозь тягучий вязкий туман.       Я словно снова умираю, но мой мозг чувствует себя живым как никогда, гамма-волны извиваются между таламусом и корой будто синхронизированные молнии. Как никогда ясно я осознаю себя: себя человека — гениального ученого и исследователя, ужасного мужа и посредственного супергероя, и себя — часть системы. Да, я и вправду умираю. Умирает та часть меня, которая таилась всё это время в глубинах «Бога» с единственной целью: вернуть к жизни Питера Паркера.       Передать свою волю системе было несложно, так же естественно, как дышать живым. Вырастить новое тело, виртуозно манипулируя позаимствованными генами, ещё проще. Для того в моём распоряжении имелись знания прошлой жизни, вычислительные и технические ресурсы, любезно предоставленные похитителями, и максимально подходящий для моих целей генетический материал. Последнее, впрочем, было обычной случайностью. Повезло, что я заинтересовался этими генами ещё до того, как меня схватили. Самой сложной и рискованной частью плана было пробуждение моего сознания в новом теле.       Ещё не до конца осознавая себя и своё положение, я сажусь в тесном неудобном металлическом контейнере. Всё моё тело опутано многочисленными, ненужными уже путами. Словно в первый раз я осматриваю это место. Впервые я вижу его своими собственными глазами, ранее только через камеры многочисленных манипуляторов, ставших моими руками я мог взаимодействовать с реальным миром. Мои руки…       Я с некоторым недоверием осматриваю свои ладони, своё вновь воссозданное тело. У меня получилось? Невероятно… то есть, я знал, что это технически выполнимо, возлагал на это все свои надежды, рискуя в случае провала создать монстра, но всё же… у меня получилось?       Технически всё сделано идеально, но… я всё ещё я?       Задумываюсь. Как мне это проверить? Я не чувствую в себе, в своём сознании никаких существенных изменений. О чём бы я ни думал, ни вспоминал, мои реакции соответствуют тому, что я чувствовал раньше, до того, как мой мозг стал частью системы. Хотя нет… есть отличие.       Раньше мысль о том, что мой мозг извлекут из тела и сделают частью этой системы, вызывала во мне панический ужас, замешанный на омерзении. Сейчас же, я испытываю некоторую грусть, понимая, что своими действиями уничтожил систему. По сути, повторно убил всех тех несчастных, что были подключены к ней до меня. Тогда, в первые часы существования частью системы, когда я чувствовал, как постепенно увеличивающаяся нагрузка на мой мозг вытесняет из него моё собственное сознание, мне было не до того. Я отчётливо чувствовал каждую потраченную впустую секунду, приближавшую меня как Питера Паркера к небытию. Впрочем, вернуть их, как вернулся я, было тогда уже невозможно. На них предсмертная обработка, проведённая предшественниками Дейзи Бреннан, подействовала безукоризненно.       Бреннан… эта злобная сука. Во мне волной едкого пламени поднялась ненависть. Из-за этой твари я потерял всё, а Бобби и Гвен оказались в застенках Щ.И.Т.       По крайней мере, я знаю, что они всё ещё живы. Проникнуть сквозь охранные системы Щ.И.Т. так, чтобы никто даже не заметил взлома, имея в своём распоряжении вычислительные мощности системы было плёвым делом. Я знаю, где их держат, знаю, что с ними случилось, к счастью местная версия Фьюри оказалась весьма благоразумна и не отмела сразу же объяснения и улики, найденные девушками.       Снаружи доносится какой-то шум.       — Что там происходит? — спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь, — вывести информацию с камер.       Таким нехитрым образом проверяю насколько ещё «жива» и подконтрольна мне система. По моим прикидкам, те несколько «ядер», на которые я перекинул функции центрального процессора на время операции, должны выдержать ещё некоторое время, оставаясь по сути безвольным ИИ. Конечно, без внешней помощи или установки нового ядра система уже обречена. Согласно старым инструкциям разум Системы, или то, что от него осталось после моих действий, не должен предпринимать никаких действий для продления своего существования, но мало ли… создатели Системы так же считали, что сохранить своё я, после извлечения мозга невозможно, как невозможно и вернуться, однако ж, вот он я, живой.       Зашевелились вокруг многочисленные манипуляторы, выполняя мою волю. Вскоре перед моим ложем завис на весу поддерживаемый искусственными руками монитор. На него транслировалось изображение с нескольких наружных камер.       — Вот как… — точно, теперь припоминаю. Пока «Я» был занят, проводя операцию, предатели начали штурм. Четыре из десяти апостолов восстали против меня и эта сука Бреннан тоже с ними. Охрана внешней части комплекса уже либо погибла, выполняя свои обязанности, либо переметнулась на сторону врага. Причём последних было гораздо больше. Что, впрочем, вполне очевидно: я ведь сам сместил всех потенциально для меня опасных людей в комплексе. А поскольку фанатично преданных «Богу», готовых лечь за него грудью на амбразуру, было не так уж и много, многочисленные освободившиеся вакансии были укомплектованы людьми мягко говоря ненадёжными, вроде завистливой и жестокой дочери одной из апостолов. Толку от такой охраны чуть, зато можно не волноваться, что они раскусят мой замысел и нанесут внезапный удар.       Вся эта их идея со штурмом не стала для меня сюрпризом. Ещё будучи един с системой мой разум рассчитал, что при всём желании предатели не сумеют помешать ему выполнить поставленную задачу — вырастить подходящее тело для моего мозга и пробудить в нём старое я Питера Паркера. В случае форсированного штурма лабораторный комплекс можно было легко изолировать, опустив укреплённые двери и перейдя на резервные запасы энергии, что в итоге и было сделано. Дальнейшее было для разума системы не важно. Таковы были мои инструкции, план, которому следовала Система.       Оперевшись о борт устройства, послужившего мне материнской колыбелью, я выскользнул наружу. Чувствую необычайную легкость в теле. Это будет интересно.       Стук снаружи повторился. Чуть колыхнулись стены, распространяя эхо далёких ещё взрывов. Видимо в ход пошла взрывчатка.       — Чёрт, а об одежде-то я и не подумал! Ладно, может снаружи что под руку попадётся. Разблокировать эту дверь.       К моему удивлению охранница с поста у лаборатории всё ещё выполняла свои обязанности. При моём появлении она вскочила, словно перед ней предстал сам Дьявол во плоти, вытаращив в изумлении глаза.       — Ты, — обратился я к ней, — достань мне одежду, мужскую.       — Я… я, я не могу покинуть пост… — невнятно пробормотала женщина.       — Ты идиотка? Кого ты здесь собираешься охранять после моего ухода? Или ты не понимаешь, кто перед тобой?       Насущный вопрос: что делать со всеми этими людьми, работавшими под началом апостолов? Я имею в виду тех, кто не поднимет оружие против меня. С одной стороны, здесь нет безвинных, все они, в большей или меньшей мере, знали о преступлениях, совершаемых на благо общей цели, ведь я был далеко не первым «избранным», многие до меня обрели своё последнее пристанище, как винтики системы… и как мусор, сброшенный в печь. Точно также избавляются от трупов подопытных животных, погибших в результате экспериментов… разве такого отношения заслуживали все эти люди?       — Простите, я сейчас всё принесу, — пока я размышлял, охранница наконец сопоставила в своей голове очевидные факты и решила, видимо, что стоит повиноваться возрождённому Богу. Хотя что-то не видно в ней особенной набожности, трепета передо мной. Страх, да, но и только. Она не понимает и оттого страшится меня. Надеюсь, она всё-таки раздобудет для меня одежду, а не сбежит, используя мой приказ, как предлог.       Подойдя к пульту охраны, я проследил за своей новой помощницей, благо Система всё ещё продолжала по инерции исполнять мои указания, и потому мне не нужно было тратить время на обход защиты. Смотри-ка, она действительно отправилась в раздевалку для технического персонала, где и ищет сейчас мужскую одежду. Точно, припоминаю, что в комплексе было несколько работников мужчин, был даже один, который приходил ремонтировать манипуляторы в мой зал. С ним был связан какой-то случай…       Со скрипом, но память подкинула мне нужный фрагмент воспоминаний. Воспринимать их целиком было крайне сложно, так как они содержали в себе слишком много событий на единицу времени. Мне пришлось сосредоточиться на том, что видели камеры, установленные в зале. Ага, точно, кто-то проник в зал и пытался навредить моей колыбели, или просто таким варварским способом добывал информацию. Вот как предатели узнали о моих планах и, вероятно, испугались за свои жизни. Не напрасно.       Тем временем вернулась моя посыльная.       — Это всё, что я нашла, — чуть дрожащим голосом сообщила она, небрежно вываливая на свой рабочий стол кипу одежды, — это от одного из наших техников.       Пока женщина говорила одна из рубашек сползла на пол. Охранница тут же её подняла и положила сверху, разгладив материал, словно бы делая вид, что ничего не произошло. Её сердце стучит так бешено и громко, неужели я так её напугал?       Не обращая внимания на женщину, надеваю джинсы и черную с красными полосами рубашку, немного поразмыслив потрёпанные кроссовки решаю не трогать, наготу прикрыл и ладно.       — Открыть с внешней стороны вход в главный смотровой зал, — распоряжаюсь, зная, что система всё ещё выполняет мои команды, — все остальные двери и любые управляющие интерфейсы заблокировать. Единственный ключ: мои отпечатки пальцев.       Нужно было сразу отдать эту команду, ведь то, что заменяет ядро, может прийти в негодность в любой момент и тогда я потеряю возможность управлять комплексом.       Охранница испуганно вздрагивает, чуть ли не подпрыгивая на месте, когда двери за её спиной с громким стуком закрываются, то же самое происходит позади меня.       По дороге к смотровому залу к нашей процессии — охранница с поста не решилась остаться одна в полностью заблокированном здании — присоединяются ещё несколько сотрудниц: парочка местных лжеучёных и несколько секьюрити.       Перед входом в смотровой зал какое-то скопище: человек десять охраны и около двадцати людей из обслуживающего персонала. Ещё издалека слышны крики. Когда мы подходим ближе, становится ясна их природа.       Мейс Карсон — эта двуличная, трусливая и завистливая тварь, которую я назначил на место Бреннан, ведёт переговоры с предателями, обосновавшимися по ту сторону дверей в смотровом зале, куда я сам их несколькими минутами ранее пропустил.       Кто-то из стоящих с краю замечает нас, подошедших на расстояние десятка футов к задним рядам, тычет в бок соседку, создавая информационный импульс. Вскоре взгляды всех собравшихся обращаются на меня, доносятся приглушенные шепотки, которые мне, однако, слышны так же отчётливо, как грохот заходящегося в ужасе сердца Мейс Карсон.       Я обвожу толпу внимательным взглядом, и моё безмолвие передаётся собравшимся. Толпа замирает на месте. Из раскрытых ртов вырывается только нервозное дыхание. Тишина стоит такая, что слышно, как скрипят подошвы массивных армейских ботинок у стоявшей с краю охранницы, когда она переминается с ноги на ногу.       Наконец молчание прерывается стуком с другой стороны двери, толпа вздрагивает от неожиданности и неуместности этого звука. За стуком следует голос:       — Мы договорились? Откройте нам двери и не мешайте, и никто из вас не пострадает! — тишина в ответ, — все мы были обмануты, нам незачем воевать.       — Пытаешься подороже продать свою верность? — спрашиваю, глядя в глаза Мейс, — за этим я назначил тебя главой моей охраны?       Карсон младшая нервно облизывает губы, судорожно стискивает цевьё автомата и быстро оглядывается на своих людей, словно ища поддержки. Но никто не спешит помогать ей, наоборот, толпа чуть расходится в стороны, словно живой организм, выталкивающий из себя инородный предмет.       — Мы не открыли двери, — наконец выдавливает из себя девушка, — не заключали сделок с предателями.       Звучит, как жалкие оправдания, коими на самом деле и являются её слова. Я решаю не уточнять, что не открыты двери лишь потому, что Мейс не может это сделать.       — Проверьте своё оружие, если решили встать на мою сторону, — говорю, проходя сквозь расступающуюся толпу и прикладывая ладонь к сканеру отпечатков, — потому что в противном случае, это вам не поможет.