Другая страна

      Утром в субботу, согласно своей новой привычке, Шерлок разделся и исследовал себя в зеркале ванной. Джон пытался убедить его, что передозировка и лекарства, полученные в больнице, не считаются, и Шерлок видел в этом логику — ни то, ни другое не принималось ради удовольствия — однако был педантом и поэтому вёл отсчёт с последней дозы. К сожалению, Джон не знал точное время, и Шерлок считал с того дня, когда очнулся полностью. Итак: чист три недели и один день. Всё ещё тощий. Руки покрывали бледные синяки и отметины после игл, а некоторые усеивали даже верхнюю часть груди, но это не он оставил их, так что всё в порядке. Никаких язв. Даже кончики пальцев зажили. «Неплохо», — подумал Шерлок, если представится случай, когда обнажение будет уместно — от этой мысли в животе запорхали бабочки — ему не придётся стыдиться своей внешности.       — Шерлок! — Джон раздражённо постучался в дверь. — Ты впал в чертоги или что? Мне нужно в туалет.       Позже в этот же день Джон объявил, что «отправится прикупить пару мелочей». Его лицо носило странное таинственно-восторженное выражение, которое Шерлок даже не потрудился проанализировать — не потому что уклонялся от того, что бы это могло значить, а потому что слишком сильно жаждал наконец добраться до своей книги. Он почти дочитал! И, конечно же, как только закрылась входная дверь, с вокзала позвонила его мать.       — Какое восхитительное дитя! — сказала Мамуля. — Ужасно умна. Мы мило побеседовали. Не должно возникнуть никаких сложностей с получением стипендии, она сможет начать со следующей четверти.       — Отлично, — ответил Шерлок, обрадовавшись, что всё решилось так быстро, и торопясь вернуться к своей книге.       — Её тётя беспокоилась о затратах, но я всё уладила. Убедила её, что она окажет мне огромную услугу, если позволит купить мне форму, учебники и всё остальное. Что ж, на самом деле это не так уж далеко от правды, — представить не могу, что бы ты или Майкрофт осчастливили меня внучкой, которую я бы смогла собрать в Сванбёрн.       — Маловероятно, — согласился Шерлок.       — И, разумеется, она будет приезжать к нам на несколько недель во время летних каникул.       — Что? Зачем?       — Я же говорила, она очаровательна —       — Гоббс не очаровательна.       — Гораздо более очаровательна, чем ты в её возрасте, — сообщила Мамуля.       — Она бубнит песни под нос!       — Ну, как и твой отец. Главное, убедиться, что они напевают одну и ту же мелодию, — не растерялась Мамуля. — О, вот и мой поезд. Мы ждём, что ты приедешь на выходные, пока она гостит у нас!       — Только если Майкрофт тоже соизволит, — крикнул Шерлок, но Мамуля ужу повесила трубку. «Пф», — угрюмо подумал Шерлок, хотя его охватило смутное чувство, что он вёл себя немного нелепо. Не то что бы он собирался скучать по Гоббс, и, разумеется, будет лучше, если она направит свою привязанность к его более подходящим для этой цели родителям, которые смогут обеспечить её формой и садом для чтения вместо передозировки на её глазах. И всё же… Шерлок брякнул телефон на стол слишком сильно, внезапно вспомнил о книге и с облегчением вернулся к чтению.       Шерлок был настолько поглощён, что даже не отобразил, как вернулся Джон, пока тот не помахал рукой между его лицом и книгой.       — Шерлок!       Шерлок раздражённо отбросил руку.       — Подожди, я почти дочитал! — осталась всего несколько страниц — почему весь остальной мир не мог просто заткнуться?       Десять минут спустя Шерлок закрыл книгу с огромным удовлетворением и, подняв глаза, обнаружил, что Джон ухмыляется, глядя на него из своего кресла. Чёрт возьми, попался с поличным.       — Ни слова, — предупредил Шерлок.       — Даже и не мечтал, — Джон всё ещё ухмылялся. — А теперь собирайся и одевайся, мы уходим.       — Уходим? Куда?       — На свидание.       — Свидание.       — Ага. Ты знаешь, когда двое людей, которые нравятся друг другу, выходят вместе и —       — Я знаю, что такое свидание, просто думал, мы уже отошли от этого.       — Неа, начинаем всё с начала, помнишь? А теперь поторапливайся, я знаю, как долго ты собираешься.       Шерлок поторопился. Просто из духа противоречия он слегка ускорил свою обычную рутину, желая доказать, что может собираться резво, однако… мылся он быстро, но тщательно, усиленно не размышляя, что подразумевалось под свиданием.       Когда он вышел из своей комнаты, невозмутимо застёгивая пиджак, то обнаружил, что Джон ждёт его, одетый и расправив его пальто, словно предлагая меха важной госпоже. Шерлок слегка закатил глаза, но повернулся, позволяя Джону накинуть пальто на плечи, а затем повязать на шею шарф. Шерлок чувствовал себя глупо и вместе с тем желанным.       По дороге к Анджело он рассказал Джону о звонке матери.       Джон пришёл в восторг.       — Потрясающе, — сказал он. — Похоже, школа идеально ей подходит. Думаю, она на самом деле найдёт себя там. И очень мило, что твоя мать проявила такой интерес.       — Моя мать практически удочеряет её, — чуть кисло произнёс Шерлок.       Джон глянул на него и несколько мгновений шёл в тишине, прежде чем сказать:       — Шерлок, эта девчушка обожает тебя. Никто не займёт в её сердце твоё место, — ты спас её, и она никогда не забудет этого.       — Мммм… вот только всё наоборот, не находишь?       — Нет, — Джон покачал головой. — Она была одна, а ты стал ей другом. Иногда это значит гораздо больше, чем ты думаешь. Иногда, это значит всё.       Шерлок обдумал его слова. Он вспомнил Донован, которая задерживалась, чтобы прислать ему дело, о Греге Лестрейде, миссис Хадсон и своём надоедливом брате.       — Кроме того, будет здорово выбраться на выходные, — сказал Джон.       — Что ж… только не на все выходные. Возможно, на день, — может, будет не так уж плохо. Он представил, как сидит в саду и наблюдает за Гоббс, следующей по пятам за его отцом с садовыми инструментами, терпеливо отыскивая его очки, каждый раз, когда он разбрасывает их. Мамуля расспрашивает Джона на кухне. — На два часа. К тому времени ты будешь умирать от желания уехать, поверь мне.       Они пришли к Анджело, и нервозность Шерлока грозилась вернуться, особенно когда Джон громковато сказал «И принесите свечку». Затем он посмотрел на Шерлока с выражением внезапной обеспокоенности, переживая, что перегнул палку. От этого Шерлок почувствовал себя гораздо лучше.       — И бутылку вина, — добавил Шерлок. — Что-нибудь особенное. Лучшее, что у вас есть.       — Удивите нас, — сказал Джон, и Шерлок улыбнулся.       Когда они уселись, сделали заказ и отведали вина (Джон признал его отличным, Шерлок надеялся, что это так) Джон сказал:       — Ладно, расскажи мне о том деле с книгами.       Шерлок был только рад. Он рассказал ему о Тайлере Остине, бутылке без отпечатков, Эйми Листер и всём остальном, как бы между прочим объяснив, что Макдугалл прислала книгу в качестве благодарственного подарка. Джон как никогда пребывал в восторге, и Шерлок обнаружил, что расслабился, наслаждаясь вином и поглощая еду, когда её принесли.       — А потом было ещё несколько дел, ведь так? Грег сказал, ты разобрался со всеми, пока находился под домашним арестом.       И Шерлок вновь пустился в объяснения. Он не был прирождённым рассказчиком, каким являлся Джон, однако телефон с фотографиями сталкера, «Королевский Флорист», мошенничество со страховками, привлекательная молодая леди — были интересны сами по себе, так что даже педантичное повествование Шерлока не сделало их скучными. Он даже рассмешил Джона, описывая, как Гоббс показывала ему свою технику скрытой съёмки.       — И ты разобрался со всеми случаями, пока занимался Антеей — они теперь у полиции?       — Да, я передал всё, после того как Антею взяли под стражу. Ну, кроме одного. Была женщина, которая заказала собственное исчезновение, очевидно — жертва домашнего насилия, решил не ворошить.       Веселье в лице Джона угасло, он коротко глянул в свою тарелку, вертя в руке вилку.       — Э-э. Шерлок. Кое о чём я не сказал тогда в больнице…       О боже, понял Шерлок: Лестрейд.       — Всё в порядке, — быстро проговорил он.       Джон поднял глаза.       — Нет, не в порядке.       — В порядке. Это в прошлом. С чистого листа, ты ведь так говорил?       Джон улыбнулся, хотя его глаза всё ещё оставались печальными.       — И это было в другой стране, ты об этом? Погоди, это откуда?       — О чём ты?       — Это цитата, думаю, что цитата «Случилось то в другой стране, да и блудница умерла»* — так, кажется, Мэри говорила. И всё же… Я не должен был так поступать с тобой, Шерлок, ни по какой причине. Прости меня. Подобное больше никогда не произойдёт, я обещаю.       Шерлок хотел снова отмахнуться, но не стал. Он выдержал взгляд Джона.       — Да. Не должен был. Но я понимаю, почему ты так поступил. И я приложу усилия, чтобы у тебя больше никогда не было причин.       Джон покачал головой, во взгляде всё ещё сквозила печаль, но он снова улыбнулся.       — В любом случае, ты прав, — мы смотрим в будущее. Неизведанная страна! Это же будущее, так?       Шерлок нахмурился.       — Нет, не так.       Джон нахмурился в ответ.       — Так говорили в «Звёздном пути».       — Джон, неизведанная страна — это смерть.       — Ты уверен?       — Я не удалял Шекспира!       — Что ж, — теперь Джон рассмеялся. — Похоже, я удалил. Ладно, тогда за будущее, — он поднял свой бокал и качнул к нему, и Шерлок, чувствуя себя немного глупо, подался своим навстречу. Джон выпил, опустил стакан и сказал, — А что за история со снегом? Когда ты лежал в больнице, то постоянно твердил о деле со снегом.       — О, мужчина утонул на суше, — Шерлок с облегчением ухватился за этот переход. — В Кенте обнаружили тело…       Джон слушал с растущим недоумением, пока наконец не сказал:       — Он убил мужчину, завалив его грузовиком снега просто, чтобы привлечь твоё внимание?       — Что ж… да. В общих чертах.       — Чёртов Уиггинс. Да он хуже Мориарти! Надо было ещё тогда сломать ему руку.       — Могло бы помочь, — согласился Шерлок.       Джон накрыл ладонью ладонь Шерлока. Его взгляд потеплел и приобрёл значение, которое Шерлок разобрал не до конца, но от него в груди сжалось сердце.       — Хочешь пропустить десерт?       Когда они почти добрались до Бейкер-стрит, Джон взял Шерлока под руку и прижал её к себе, как бы согревая или охраняя. Шерлок ощутил, как на лице расцветает румянец, и посмотрел вниз, чтобы спрятать улыбку. Когда они дошли до дома, Джон галантно отпёр дверь и держал её открытой, а Шерлок величественно кивнул ему, проходя мимо. Свидание, думал он. Свидание подразумевает… бесспорно, нечто большее, чем поцелуй, они ведь уже целовались? Он догадался о своей реплике, когда они оказались на лестничной площадке, и сказал:       — Зайдёшь выпить?       Глаза Джона блеснули.       — С удовольствием.       В квартире Джон снял пальто с Шерлока, а затем прошёл в кухню, пока тот разжигал камин. Джон вернулся со стаканом виски и подошёл к Шерлоку, который стоял у камина и грел спину.       — Только один?       — Подумал, мы его разделим. Мы уже выпили немало вина, — Джон протянул стакан Шерлоку, он сделал глоток и отдал обратно. Джон выпил, поставил виски, а затем взял Шерлока и поцеловал.       Рот Джона ощущался жаром на губах, сливавшимся с огнём и обжигающим виски, согревающим всё тело. Руки Джона сомкнулись кольцом. Шерлок таял: каждая застывшая и окостеневшая частичка плавилась как шоколад. Он хотел снять пиджак. Хотел целовать Джона вечно. И не отпускать.       Джон опустил голову, чтобы поцеловать Шерлока в шею и линию челюсти, прикосновения вызвали новый прилив жара, а затем Джон коснулся губами его уха.       — Шерлок, — прошептал он. — Я остаюсь.       — Да, — отозвался Шерлок, пытаясь повернуть голову так, чтобы снова ухватить его губы, а не смысл слов. О. О. Да. Да? Да. Теперь Шерлок коснулся губами джонова уха.       — Теперь я должен сказать — «переберёмся в более удобное место»?       Он кожей ощутил, как изогнулись губы Джона, а затем Джон отстранился, всё ещё улыбаясь, снова поднял стакан с виски и сделал большой глоток.       — Как насчёт того, чтобы я помог тебе с этим? — он протянул стакан Шерлоку, и тот, приняв напиток, повернул к спальне, не выпуская виски из рук.       Когда они зашли внутрь и закрыли дверь (у миссис Хадсон невероятно чуткий слух, и Шерлок надеялся, что она не находится прямо под ними в эту секунду), Шерлок сделал ещё один глоток и передал виски Джону, чтобы начать расстёгивать пиджак.       — Позволь мне, — проговорил Джон, с лёгкой вопросительной интонацией, и Шерлок снова почуял ту нерешительность, ощущение, что у Джона тоже нет чёткого плана действий. Он поднял руки, и Джон скинул пиджак с его плеч, снова поцеловал его и занялся пуговицами. Джон двигался медленно, словно беспокоясь, что Шерлок вновь остановит его. Но Шерлок не собирался. Он сделал свой выбор, когда привёл Джона в свою спальню.       Джон расстегнул рукава и скинул рубашку на пол, а затем вдохнул, глядя на обнажённый торс Шерлока, словно увидев чудо.       — Прекрасен, — сказал он тихо. Джон провёл руками по плечам Шерлока, а затем прижал ладони к груди. Было приятно.       Джон потянулся к брюкам Шерлока, но тот остановил его руки.       — Хочу, чтобы ты трогал меня везде, — сказал он. — Касался всей кожи. Если бы я был сценой преступления, то хотел бы, чтобы каждый дюйм моего тела был покрыт твоими отпечатками.       — Возможно, мне не стоит считать это настолько романтичным, каким мне кажется, — ответил Джон. Он вновь положил ладони на плечи Шерлока, и провёл вниз, очерчивая его руки до самых кончиков пальцев. Шерлок закрыл глаза, когда Джон гладил внутреннюю сторону рук, ключицы, грудь, бока. Он удивлённо встрепенулся, когда Джон задел щекотное местечко на талии и запустил пальцы ему в волосы, жёстко вдохнул, когда губы Джона накрыли его соски по очереди. Джон скользил ладонями по его спине и лопаткам, покрывая поцелуями его грудь. Шерлок вцепился в его плечи, чтобы не упасть, и Джон издал ободряющий звук, после чего Шерлок стянул с него пиджак и тоже принялся расстёгивать пуговицы на его рубашке.       Как только они оба избавились от брюк, стало очевидно, что необходимо переместиться в кровать, чтобы Джон продолжил изучать ноги Шерлока, но это отвлекало, и всё кончилось клубком из рук, ног и поцелуев. Шерлок прижимался к обнажённому телу Джона, словно пытаясь сплавиться с ним в единое целое. На ощупь Джон оказался восхитительным: сильным, тёплым, колючим из-за волос, толстый крепкий член упирался ему в бедро, и Шерлок не мог насытиться.       Джон опустил руки и обхватил зад Шерлока, от чего Шерлок громко застонал.       — Сейчас нужно спуститься, — прошептал Джон, сдвигаясь ниже. Казалось каждое место, которого Джон касался руками, ртом или языком вспыхивало в сознании Шерлока, навек отмеченное, пока сияние не меркло, по мере того, как перемещался Джон. Его прикосновения были невесомыми на бёдрах и в паху, твёрдыми на чувствительных к щекотке коленях и ступнях, идеальными повсюду, и когда он коснулся кожи Шерлока, то нежно провёл ртом по длинному, изящному члену и вобрал его, Шерлоку пришлось сжать руки на простыне, чтобы не слететь прямо с кровати. Мозг заискрился на грани перегрузки: так много восхитительных ощущений воевало за его внимание.       Джон снова поднялся, чтобы опять взять Шерлока в руки, накрыл своим сильным телом его трепещущее, а затем перекатился, чтобы Шерлок оказался сверху. Провёл пальцами по позвоночнику и вновь обхватил его ягодицы, разводя их, прижимая Шерлока к себе.       — Я действительно хочу заняться любовью с тобой, — прошептал он. — Но только если ты тоже хочешь.       Шерлок, предположил, что они уже вступили на этот путь, но понял, что ему предоставляется шанс сойти. Он не колебался.       — Да.       — Ты уверен? Мы могли бы —       — Уверен.       Джон пылко поцеловал его, стиснул и перекатил их набок, чтобы дотянуться до своего пиджака. Конечно: таинственный дневной поход за покупками. Шерлок знал, что Джон захотел бы купить всё новое, пусть необходимое имелось в его доме, наверху или даже в кошельке. Он представил Джона в магазине: выбирающим смазку с учётом чувствительной кожи Шерлока и его неприязнью к сильным ароматам, изучающим презервативы. Он услышал, как Джон дует на сложенную ладонь — зачем? А, чтоб разогреть смазку. От такой заботы в мелочах у Шерлока защипало в глазах.       Когда Джон вернулся, то заключил его в крепкие объятья одной рукой, а другую просунул ему между ног.       — Я позабочусь о тебе, — прошептал он, нежно поглаживая волосы Шерлока. Шерлок машинально напрягался, медленно выдыхая в волосы Джона, когда тот уговаривал его тело принять его — по одному пальцу зараз. Когда Шерлок наконец расслабился, Джон поцеловал его и снова опустился ниже, двигая Шерлока на спину. Эрекция спала, пока Джон раскрывал его, но Джон опять взял его член в рот, продолжая ласкать Шерлока пальцами, и Шерлок мгновенно возбудился. Восхитительно. Он сосредоточился на ощущении, на чистом блаженстве, и почувствовал, как железная хватка разума разжалась, когда тело расслабилось и растворилось в светящемся облаке удовольствия.       — Всё хорошо? — спросил Джон, и Шерлок рывком вернулся в сознание. Он кивнул, и Джон развёл его ноги, устроившись между ними. — Потужься, — сказал он.       Шерлок вдохнул, потужился, снова вдохнул, и снова, и снова, а затем почувствовал, как внутрь проскользнула головка. Ноги затряслись, а голова начала кружиться. Он попытался вдохнуть глубже, но в груди росло давление, а ноги тряслись всё сильнее.       — Господи, — выдохнул Джон, толкнувшись глубже и погрузившись полностью.       Это было хорошо. И Шерлоку было хорошо. Это не стало вторжением, насилием, завоеванием: Шерлок приглашал и совершал свободный выбор. Крошечная часть тела Джона — сколько, два процента? — вошла в близкий контакт с двумя процентами тела Шерлока с целью получить сексуальное удовлетворение. Тугое кольцо мышц и гладкая мягкая слизистая: идеальное место, чтобы тереться головкой пениса, совершая фрикции для достижения оргазма. Его тело — лишь транспорт, транспорт, который доставит Джона, куда тот захочет. Это замечательно. Дрожь отступила, и Шерлок поплыл, улетая всё дальше, пока Джон двигался внутри.       Джон остановился, переменил их позу и приподнял бёдра Шерлока, прежде чем снова двинуться. По позвоночнику побежали мурашки от удовольствия, и Шерлок вспомнил с небольшим потрясением, что ему тоже полагалось испытывать наслаждение. Джон услышал его сорванный вздох и вновь толкнулся, осторожно сохраняя их расположение. АХ. Шерлок широко распахнул глаза от непроизвольного удивления, и Джон запыхавшись усмехнулся «Нравится? Да?» — и качнул бёдрами, заставляя Шерлока выгнуться и застонать. Джон опёрся на одну руку, а второй, покрытой смазкой, потянулся к члену Шерлока и двумя опытными движениями вернул полноценную эрекцию.       — Ох, я так не смогу, теперь ты, — еле выдохнул Джон, вновь опираясь на обе руки. Шерлок подчинился без раздумий и закрыл глаза, обхватив свой член. Он колебался, испытывая неуверенность, но когда Джон снова толкнулся внутрь, посылая искры по нервам и пылающий жар в член, рука дёрнулась, словно по собственной воле. — Боже, да. Давай. Боже. Такой красивый. Продолжай, продолжай, я люблю тебя, боже, — причитал Джон, фоновым контрапунктом к собственному загнанному дыханию, пока рука Шерлока летала всё быстрей, и покалывание в паху распространялось как буря, пока его не охватило взрывной волной кульминации.       Мощность оргазма — усиленная ощущением пульсации Джона внутри — сокрушила Шерлока. Казалось, разум разлетелся на куски, не связанные с телом. Он отстранённо воспринимал стоны Джона, то, как его толчки становились всё глубже и исступленней, но это не казалось важным, вес Джона, рухнувший на него, ощущался словно со стороны. Единственное, что связывало сознание Шерлока с телом — пальцы Джона, крепко переплетённые с его.       Спустя неопределённое время Шерлок смутно осознал, что Джон пошевелился, приподнялся и вышел, — острая вспышка жжения, от которой осколки сознания вновь развалились. Затем Джон улёгся рядом и сгрёб Шерлока. Он оказался окружён силой Джона. Шерлок не осознавал, что его лицо было мокрым, пока Джон не прижал его к своему плечу. Дыхание замедлилось. Он понял, что содрогался, и что дрожь ослабла, а затем и вовсе сошла на нет. Чувствовал, как Джон гладит его по волосам, слышал его тихий бессмысленный шёпот: шш, шш, шш. Обломки сознания начали собираться вместе. Он был в порядке. Всё было в порядке. Они оба достигли оргазма: взаимно удовлетворительный половой акт.       Шерлок отмахнулся от этих размышлений. Казалось, логические выкладки больше не сходились, — это как надевать севшую после стирки рубашку.       Когда Шерлок пошевелился, Джон тут же отпустил его и отстранился, будто Шерлок объявил, что нуждается в пространстве. Прохладный воздух на коже ощущался и как потеря, и как освобождение. Он заставил себя открыть глаза. Джон смотрел на него с выражением, которое Шерлок не смог немедленно распознать, но затем он улыбнулся, и Шерлок понял, что это была бесконечная нежность.       Казалось, Джон хотел заговорить, потом замялся, но в итоге сказал:       — Хочешь чая?       Шерлок молча кивнул.       — Хорошо. Я тогда быстро ополоснусь, а ты потом можешь принять ванну.       Когда Шерлок услышал, как тот вышел из двери, то отправился в душ. Соблазн сбежать — жёстко отмыться, выкинуть новые воспоминания — был силён, однако он проигнорировал его. Задница болела. Хотелось упиваться ощущением, блаженствовать от осознания, что Джон касался его там, побывал внутри, желал его, но это чувство оказалось вне досягаемости, с другой стороны заиндевелой пустоты сознания.       Шерлок внезапно окаменел, позабытое мыло размокало в руке. Встреться лицом к лицу. Возможно ли сейчас, когда он перестал убегать, выйти из онемения? Из темноты? Только при одной мысли он ощутил невесомость, головокружение, надежду и страх, вытесняющие воздух из лёгких. Мог ли он? Мог?       Шерлок осознал, что мыло стало превращаться в жижу, а вода начала остывать. Он быстро помылся и вытерся, надел свои самые мягкие пижамные штаны и халат. Встреться лицом к лицу.       В гостиной Джон только уселся в своё кресло, приготовив чашки для них обоих. Он улыбнулся, и Шерлок попытался улыбнуться в ответ, но лицо застыло. Он сделал глоток горячего сладкого чая, а затем поставил кружку.       — Однажды ты спросил меня, — сказал он, глядя прямо на Джона. — Что ж, ты начал задавать вопрос. О прошлом. Я тебя прервал.       Джон кивнул со спокойным лицом.       — Я помню.       Шерлок посмотрел вниз на свой чай. В ушах грохотало сердце, и он понятия не имел, дышал ли он. Шерлок заставил себя посмотреть Джону прямо в глаза.       — Да.       — Но ты не —       — Да.       Джон опустил свою кружку. Его глаза исполнились такой грустью, что Шерлок отвёл взгляд.       — Я знаю, Шерлок. Думаю, всегда знал.       Шерлок уставился в камин. В горле стоял слишком большой комок.       — Хочешь поговорить об этом?       — Нет.       — Могло бы помочь узнать, где зарыты мины.       Так ли это? Шерлок не знал. Он глубоко вдохнул.       — Я пытался спрятать их, — сказал он. — Все эти воспоминания. Сложил их в ящик и заблокировал в хранилище в своих чертогах. Вроде подземелья. Но туда же я положил и страсть, а когда попытался открыть его, то полагаю, получилось нечто вроде ящика Пандоры.       Джон кивнул, как будто понимая о чём речь. Он отпил чая, и долго задумчиво смотрел в огонь, прежде чем заговорить снова:       — Знаешь, Шерлок, у всех есть подобный ящик. Я не говорю, что он точно такой же, но у всех, кто были с кем-то, или испытывали симпатию — у нас всех есть болезненные воспоминания, пугающие или постыдные, угрызения совести или просто смущение. Ты знаешь о некоторых из моих, должно быть, даже обо всех. И у нас есть и другие ящики. Меня выбило из колеи то, что произошло с Шолто и Мэри, но и мою семью тоже.       — Да, но ты теперь во всём разобрался, сейчас всё ясно. Своё я тоже хочу распутать, — говоря это, Шерлоку казалось, что ему тесно в собственной коже, но пришлось продолжить, потому что хотелось, чтобы Джон всё понял. — Я хочу, чтобы ты втрахивал меня в матрас каждую ночь. Хочу.       — Я всё равно собираюсь остаться, — тихо проговорил Джон.       — Да уж хотелось бы, — огрызнулся Шерлок.       — Что… ох. Да, Шерлок, конечно, я не хотел, э-э, но мне очень понравилось, когда, э-э, ну знаешь, после… Просто хочу сказать, что я в любом случае останусь, но, конечно, настолько, насколько ты захочешь, я буду только рад остаться с тобой на ночь, на следующий день, на всю неделю, пока нам не понадобится выйти за едой.       Шерлок почувствовал, как напряжение в спине слегка спало.       — Спасибо.       — И если… ты, возможно, уже всё равно всё знаешь, но я мог бы рассказать тебе о вещах, которые скрывал, если, ну понимаешь, так тебе будет легче. Рассказать мне. Если захочешь. Когда-нибудь.       Шерлок обдумал его слова. Вероятно, это могло бы помочь… кроме того, сейчас ему стало любопытно.       — Возможно, когда-нибудь, — ответил он. — И, возможно, когда-нибудь я расскажу тебе. Но это было давно. И в другой стране, а, кроме того, ублюдок мёртв. Майкрофт постарался.       Джон моргнул, посмотрел с минуту, затем снова моргнул, словно прочищая голову, и, очевидно, решил оставить всё как есть.       — Ещё один урок, который я выучил благодаря тебе — это, когда вытаскиваешь вещи из ящика на свет божий, они теряют свою силу.       Шерлок впервые посмотрел на него в ответ и нахмурился.       — Как?       Джон немного уклончиво пожал плечами.       — То, что ты вывел насчёт Шолто. То… Я до сих пор не горжусь своим тогдашним поведением, но я понял, что боялся, вдруг остальные узнают, что я был с мужчиной, что мне это понравилось, что я испытывал к нему чувства, может, и выражал их не так, как следовало. А затем я подумал — ну и что? Теперь я влюблён в мужчину и плевать, кто узнает. Единственный человек, чьё мнение важно, это — ты. И просто чтобы окончательно прояснить, нет ничего, абсолютно ничего, что бы ты мог сказать мне, и из-за чего я бы стал любить тебя меньше. Всё это в прошлом.       — В другой стране, — сказал Шерлок. — Теперь мы живём здесь, — он не знал, захочет ли обсуждать то, что произошло тогда, хоть с кем-то, даже с Джоном, но это не имело значения. Впервые в жизни у него появилась надежда на будущее.       — Да. Может, мы и взяли багаж с собой — мы оба — но теперь живём здесь.       Шерлок взвесил его слова. Почувствовав себя ощутимо легче, он взял чай и сделал большой глоток.       — Джон?       — Ммм?       — Я бы предпочёл, чтобы ты остался здесь. Я бы… — Шерлок вдохнул и выпалил, — Я хочу спать с тобой.       «Хочу спать у тебя на руках. Хочу проснуться и снова заняться с тобой сексом в той или иной форме, а затем опять уснуть с тобой, и знать, что ты будешь рядом с утра. Хочу, чтобы ты никогда не уходил».       Джон широко улыбнулся.       — Это же гениальная идея.       — Разумеется, она ведь моя.       — У тебя отличная кровать. Больше, чем моя, — столько места для нас двоих. Я теперь сплю на спине, так что мне не нужна какая-то конкретная сторона, но иногда я храплю. Если это плохая ночь, я могу вести себя, э-э, немного беспокойно, — Шерлок глянул на него, и Джон рассмеялся, — Точно, ты уже всё знал. Возможно, знал, что я мечтал об этом. Но, понимаешь ли, потенциальные соседи по кровати должны знать худшее друг о друге.       — А, — отозвался Шерлок. — Я думаю, что сплю достаточно тихо, но сложно сказать точно — у меня не было свидетелей.       — Да, ты спишь как мертвец, когда сон наконец настигает тебя. Я раньше проверял твоё дыхание.       — Правда? — воодушевился Шерлок.       Джон пожал плечами, застенчиво улыбаясь.       — Не каждый раз.       — А Майкрофт говорил, я болтаю во сне.       — Ну, я определённо желаю услышать это, — сказал Джон. Он встал и протянул руку, а Шерлок взял её, позволяя поднять себя на ноги.       — Так вот значит как? Мы знакомы пять лет и собираемся лечь спать в одну кровать?       — Достаточно для начала, не находишь? — отозвался Джон. Он обнял Шерлока, а тот прислонил ладонь к его лицу и поцеловал, вложив в поцелуй все свои чувства: всю любовь, радость и надежду, а также всю боль и страхи. — Имя мужчины, которого я люблю — Шерлок Холмс, адрес — 221б по Бейкер-стрит, и я больше никогда не покину их.       Шерлок сжал его руку, внезапно испытав прилив счастья.       — Пойдём в постель.       Джон улыбнулся ему, такой красивой улыбкой с морщинками вокруг глаз, и повёл его в спальню. «Завтра, и завтра, и завтра», — думал Шерлок, потому, что, разумеется, он не удалял Шекспира, а все их вчера остались в прошлом, а все завтра простирались в будущем. Он последовал за Джоном в их комнату и запер дверь.