You are my hell on earth.

      Неделя, казалось бы, спокойной жизни Юнги подходит к концу, парня признают невиновным, учеба идёт полным ходом, а отношения со старшим братом налаживаются. Чего Юнги не ожидал, так это того, что Хосок такой интересный, и Мин пытается проводить как можно больше времени с ним. Родители начали замечать улучшение в их отношениях и стараются быть к омеге более благосклонны, а отец даже перестал злиться на него и спрятал свой ненавистный взгляд в сторону младшего сына.       Мама всё так же сюсюкается с сыном, чего парень просто терпеть не может.       Панические атаки не проходят, состояние Юнги самое обычное, но парень начинает замечать признаки биполярного расстройства, и это ни капли не радует, но к психологу он не пойдет, хоть убейте.       А может не всё так уж и плохо в этой жизни, может всего, что произошло с Мином совсем и не было. Юнги проснулся посреди ночи, он был не в состоянии спать, впрочем, как и все последние девять дней. Попросту не спится, хочется что-то сделать, куда-нибудь сходить.       — Этот альфа…— тихо шепчет Юнги, изучая винтажную люстру на потолке, стоимость которой не больше 25 тысяч вон, она такая старая и пыльная. Мин помнит сколько раз он разбивал эту самую люстру, а родители всегда восстанавливали её.       — Чонгук, — произнося его имя, щеки начинают гореть, становится жарко, и омега сразу же начинает хмурить брови от отчаяния. Ведь он подставил Чонгука, а теперь ещё и должен следить за ним.       Это невыносимо… Так жарко, почему от одного только имени Юнги так чувствует себя?! Почему он не может забыть ни этого альфу, ни его запах, ни его взгляд, ни его выпирающие на кистях рук вены?! Светлую и такую аристократически длинную, но мускулистую шею. Чёрт. Что с Юнги творится такое?!       Раньше бы его вывернуло наизнанку от подобного, ибо после нескольких месяцев в реабилитационном центре в сердце омеги поселилось отвращение к альфам. Жуткая ненависть бурлила глубоко в душе, несмотря на то, что парня пичкали просроченными медикаментами с психоделическим эффектом. Как говорится: вышибали клин клином. Наркотики выводили просроченными наркотиками. Однажды его этими лекарствами не пичкали, ведь здоровье парня ухудшилось от просроченных медикаментов. В его памяти навсегда отпечатался один день из этого ужасного места…       — Твои таблетки, Юнги, — сказала женщина, протянув ему маленький пластмассовый стаканчик.       Подросток даже не потрудился взглянуть на неё: всё его внимание было поглощено миром снаружи, частичку которого он мог увидеть благодаря находившемуся рядом окну.       — Я не нуждаюсь в них. Они сказали, что таблетки не помогают, поэтому я не собираюсь их принимать, — пробормотал Мин.       — Но ты должен проглотить их, Юнги, — настаивала медсестра.       — Я не хочу, — выдавил он, и в тот же момент чьи-то руки сжали его плечи, а кто-то другой поднял его голову и протолкнул медикаменты в открытый рот.       Их руки словно оставляли ожоги по бокам головы. Как только мучители отцепились, омега выплюнул таблетки прямо в лицо медсестре. Она ахнула, а мужчина, всё это время удерживавший мальчика, начал изрыгать угрозы, пока в какофонию не влился ещё один голос, перекрывший остальные.       — Довольно! — это был доктор Маккензи. — Оставьте в покое бедного мальчика. Он и так натерпелся.       Подросток был слегка удивлён тем, что врач вступился за него. Дождавшись ухода медсестры, Маккензи сел напротив Мина.       — Юнги? Как ты себя чувствуешь? — он сразу перешёл к делу.       — Как будто в моей голове вечеринка, и я разослал приглашения всем, но никто в конечном итоге не пришёл, — выдал Омега.       Маккензи что-то нацарапал в своём блокноте.       — Что насчёт голосов, которые ты слышал?       — Пропали, но не льстите себе. Они исчезли задолго до того, как Вы поджарили мой мозг. Причем появились эти голоса из-за наркоты, которой вы меня поите.       — Юнги, ты должен знать, что я не давал согласия на произошедшее прошлой ночью. Люди просто действовали по ситуации. Этого больше не повторится, — произнёс он, к сожалению, отнюдь не правдивые слова.       — Могу ли я сказать Вам кое-что? — спросил Мин. Он прекрасно помнил, как вчера ночью его заставляли надеть усмирительную рубашку, чуть не сломав ему руки и ребра.       Доктор, надеявшийся услышать исповедь, согласно кивнул. Подросток развернулся лицом к окну, а после произнёс, не смотря на Маккензи:       — Однажды, после того, как я покину это место, я найду Вас и убью.       — Что?       — Я приду убить Вас, и это станет огромным сюрпризом. О, Ваше лицо в этот момент будет бесценно! — представив данное зрелище, он принялся маниакально смеяться. Испуганный доктор Маккензи поднялся с места и отошёл в сторону. — Просто дождитесь этого! Я появлюсь из ниоткуда, а после… бум! И Вас нет! — Тихо шептал хохочущий парень.       Юнги снова успокоился и уставился в окно. Подросток увидел пролетавшего мимо чёрного ворона. Он закрыл глаза и загадал желание.

***

      Через несколько часов после обеда, состоявшего из полузамороженных рыбных палочек, Мин уже сидел на полу в своей комнате и перекатывал мяч в стену.       В этот момент кто-то открыл дверь и прошёл внутрь. Два медбрата. Один из них возился с замком, второй держал в руках свёрток.       — Привет, — произнёс первый мужчина.       Оба санитара уставились на Юнги, и он узнал их. Это были те самые медбратья, которые всегда сопровождали подростка, и присутствие которых раздражало его из-за того, что они думали о нём. Юнги по их выражению лица и повадкам мог понять, чего они хотят и о чем думают.       — Что ты творишь? — спросил Юнги. Фрэнк ничего не ответил, лишь отбросил мяч к противоположной стене, возле которой раньше был стул.       Они подошли поближе.       — Позволь уложить тебя в кровать, — сказал первый и поднял мальчика с пола.       Они стояли слишком близко к нему: один — напротив, второй — сзади.       — Как долго ты носил это? Тебе нужно переодеться, — сказал тот, который прижимался к спине Юнги       Они говорили с ним как с маленьким ребёнком, пытаясь контролировать свои голоса. Но Омега испытывал всё, что угодно, кроме умиротворения. Подросток был напуган, как никогда. Когда один из мужчин попытался стянуть с него комбинезон, он кое-как вырвался, но спустя мгновение вновь оказался схваченным громко смеявшимися медбратьями.       — Эй, куда собрался? — с большими усилиями они подавили сопротивление Юнги и стянули с него одежду, оставив юношу в футболке и нижнем белье.       Он пытался остановить их, крича и моля о пощаде, но всё было тщетно: мужчины продолжали смеяться и грубо лапать Мина. Они заломили его руки за спину и зафиксировали их смирительной рубашкой, которую принёс кто-то из санитаров. После, медбратья швырнули подростка на кровать, резко содрали с него нижнее белье и…       Остальное Вы, вероятно, сможете представить и без посторонней помощи. Они брали омегу по очереди, смеясь над его болью и безуспешными попытками сопротивляться, трахали в рот так, что парня рвало после каждого проникновения. Юнги остался девственником, ибо ни один из этих уродов не посмел проникнуть в него, боясь, что омега забеременеет.       Из воспоминаний об отвратительном прошлом его вырывает звук уведомления и мигающий фонарик на телефоне. Парню до дрожи в коленях больно и отвратительно вспоминать этот день. Ему страшно представить, если бы он помнил все месяцы такого существования в больнице.       Юнги даже представить не может, кому это он так нужен в четыре часа ночи. Увы, это было то, о чём Юнги уже и забыл, а точнее, просто не хотел вспоминать. Сообщение с неизвестного номера. От одного взгляда на это сообщение кровь стынет, а надежда исчезает.       Сообщение: Привет, крысеныш. Завтра вечером ты должен ждать в кальянном переулке номер 6. К 18:00 за тобой приедет водитель и довезет до борделя, запомни дорогу. Твои дни работы: вторник, среда, пятница, суббота, воскресенье. Не смей опаздывать. Твоя новая должность — хостес. Посмотри в интернете, кто это, безобидная халтурка.       Будь хорошим мальчиком, иначе будет по-плохому.       «PS: Твоя милая мордашка слишком детская, чтобы работать шлюхой в Бангкоке, куда ты непременно будешь отправлен, если посмеешь ослушаться нас.

^_^ Лу Хан.»

      — И на что я надеялся? — саркастично восклицает Юнги. Парень уже настолько привык, что черная полоса в его жизни никогда не исчезает, что относится он к этому крайне равнодушно.       Хостес. Юнги прекрасно знает, что это за работа. Стоишь себе на входе в заведения или рядом со столиком, который обслуживаешь, всем улыбаешься, здороваешься, и не больше. Попросту терпишь пьяные рожи альф, омег и бет всех возрастов. Не сказать, что приятная работа, не хуже бармена, но лучше проститутки. Мин бы лучше умер, чем стал бы чьей-то шкурой.       А проще говоря, последний альфа, который его просто пальцем тронул, очень внимательно изучил состав асфальта своей наглой рожей. Поэтому Юнги вряд ли будет терпеть чьи-то лапанья, но все же для начала постарается сказать словами вместо того, чтобы сломать челюсть.       — Ну что ж Юнги… Кажется, как всё шло по пизде, так и пойдет в дальнейшем… — бормочет парень, развалившись посередине своей кровати.       Омега перекатывается с нагретого места на край кровати, доставая из прикроватной тумбочки пачку сигарет. Он встает с кровати и подходит к окну, залезая на высокий подоконник, и вновь задумывается о прошлом. Ему отвратительно находиться рядом с альфами, хоть он мечтает о своем истинном. Он не уверен, что сможет дать ему то, что может дать другой омега. Мин не ищет его, скорее прячется, ведь если надо, альфа сам его найдет.       Покоя Мину не дает то, что встретившись с Чонгуком, он не чувствовал этого отвращения, как с другими альфами. Наоборот, омега чувствовал безопасность рядом с ним, чувствовал, что пропадает чувство тревоги, и появляется легкая тень неуверенности в себе.       Юнги бы хотел познакомиться с этим альфой, хотел бы быть ему ближе. Но не в тех обстоятельствах, как сейчас.       Просидев так с открытым окном около часа и выкурив приличное количество сигарет, парень переодевается в одежду для колледжа. В этом колледже нет обязательной формы, ибо заведение держит наклон на индивидуальность, креативность и умения выражать себя. Несмотря на такое, кажется, хорошее правило, в колледже учиться безумно трудно, он основан для детей, которые не способны или просто отвергают учение в обычных школах. Здесь нет таких предметов, как физика, химия, математика, черчение. Это творческий колледж, там преподают музыкальную литературу, историю, хореографию, сольфеджио и многое другое, поэтому дети развиваются не так, как остальные их ровесники. Именно поэтому Юнги так любит этот колледж, даже когда невыносимо трудно.       Омега спускается на первый этаж и включает чайник, дабы заварить себе чай. Юнги пьет только черный очень крепкий чай с большим содержанием сахара. Уже около пяти часов утра, сегодня Мину предстоит сходить на все пары в колледже, после немного поспать и идти на новую работу. Хотя нужно будет ещё забежать на рынок и купить незарегистрированную сим-карту, а то вдруг кто-то номерок попросит, а свой настоящий давать рискованно.       Омега бросает взгляд на настенные часы, замечая, что уже почти восемь утра. От рассматривания часовой стрелки его отрывают шаги со стороны лестницы. На кухню заходят отец Юнги и Хосок. Они устремляют свои взгляды на сидящего в позе лотоса на кровати Юнги. Омега держит в руках уже остывшую полупустую кружку чая и рассматривает остатки черной жидкости на ее дне.       — Юнги, — окликает парня брат, и омега смотрит на Хосока и отца своими красными и опухшими от недосыпа глазами.       Старшие ничего не отвечают и идут на кухню готовить завтрак и набираться сил для долгого рабочего дня. Юнги уже было допивает чай и готовится встать, как к нему в гостиную приходят отец и брат, желающие скрасить утро Юнги. Хоуп садится рядом с омегой, а отец напротив них в массивное кресло. После минут десяти молчания первым голос подает Хосок.       — Юнги? Все в порядке? — спрашивает старший брат.       — А?.. Да, вполне… — омега в легком замешательстве, ибо раньше старший никогда не интересовался подобным.       — Уверен? — после минуты молчания Юнги отвечает: — Да! — не выдерживает Мин и повышает голос. Он чувствует на себе слегка взволнованные и опешившие взгляды родных. — Мне пора в колледж, — отрезает Мин и поднимается с мягкого дивана, направляясь в коридор, дабы переодеться.       Успешно завершив запланированное, он берет рюкзак с заранее подготовленной одеждой и косметичкой (увы, для этой работы ему предстоит краситься каждый вечер) и набрасывает его на правое плечо.       — Буду следующим утром, — бросает он последнюю фразу и выходит из дома, запирая дверь.       Парень облокачивается на нее лбом и думает о том, как же выпутаться из всего этого.       Он созванивается с Тэхеном, чтобы встретиться на перекрестке и дойти вместе до любимого места учебы.       Тэхен. Почему Юнги уже так долго с ним общается, даже дружит? А парень и сам этого не знает, просто в прошлом Тэ постоянно увязывался за Юнги, как хвостик, даже бросил школу, дабы учиться с лучшим другом, правда, родители омеги это не одобрили и вышвырнули Тэхена из дома. Поначалу парень жил у Мина, а после, ему выделили комнату в общежитие при колледже.       Юнги очень хорошо относится к Тэ, он и впрямь любит этого неуклюжего обжору с квадратной улыбкой и запахом лаванды. Ким стал для Юнги словно родным, и теперь омега и дня не может прожить, чтобы не позвонить другу.       Они встречаются на перекрестке и всю дорогу до колледжа болтают на всю улицу и смеются так громко, что прохожие оборачиваются с немым вопросом во взгляде: «Вы идиоты?».       Придя в колледж, парни обнаруживают столпотворение возле стенда с новостями. Омеги немного расталкивая толпу, думают, что приехала какая-то знаменитость или начался набор в одну из интертеймент компаний. Но, все же протиснувшись к большой доске, парни обнаруживают огромный лист с объявлением и множество вырезок из журналов сегодняшнего дня.       Юнги теряет дар речи и испуганно читает, что написано на доске, а в уголках глаз собирается влага.       » ЧОН ЧОНГУК — САМЫЙ УСПЕШНЫЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР YG ENTERTAINMENT ОБВИНЯЕТСЯ В СОДЕЙСТВИИ С КРИМИНАЛЬНЫМИ ГРУППИРОВКАМИ И ТОРГОВЛЕЙ НАРКОТИКОВ.»       Этот заголовок статьи убивает Юнги.       «Что?!»: Задается вопросом про себя парень. «Как?! Почему?! Я думал, они решат это не так публично! Какого черта?! »       В голове полнейшая неразбериха, ему одновременно страшно, больно и обидно.       А если Чонгук узнает?

***

8:47       — КАКОЙ СУКИН СЫН СДЕЛАЛ ЭТО?! — восклицает разъяренный Чонгук, хватая одной рукой за грудки и впечатывая в стену своего секретаря. — НАЙДИ МНЕ ЕГО!!! ЖИВЫМ!!!