You are my hell on earth.

За две недели до…       После очередного рабочего дня Юнги идёт домой. В час, блять, ночи. Этот козел Джин оставил его разбирать товар на складе; весь, блять, товар! Смена Юнги обычно заканчивается в восемь вечера, но нет же, этому уроду как всегда нужно испортить жизнь Мину. Нет бы хоть денег дать на такси, ведь зарплату за сегодняшнюю смену он потратить не может, ибо через полгода ему сдавать зачет на музыкальном факультете, и нужны деньги для записи в студии, ведь студия в колледже настолько убитая, что там даже работать невозможно.       На улице очень холодно. Еще ноябрь, а морозно так, словно уже тридцать первое декабря. Закутавшись по самые уши в полосатый ворот своей серой толстовки оверсайз размера, он, дрожащими от холода руками, застёгивает пуговицы на своей синей джинсовой куртке. Говорила же мама с утра: «надень зимнюю куртку», так нет же, Юнги сделает так, как он хочет, идиот.       — Да, м…мама-то была права, — шипит Мин, понимая, что когда он придёт домой, обязательно разбудит родителей и получит по шапке от отца.       Но омеге уже далеко наплевать на него, он давно понял, что отец его явно не любит. Юнги всегда не хватало заботы и любви альфы с самого детства, Юн не чувствовал, что отец его любит. Он не мог ему пожаловаться на кого-то, у него не было защитника, и всегда всё приходилось разруливать самому. С матерью были теплые отношения, но сейчас она относится к нему предвзято. Юнги всегда может сам себя защитить и дать отпор, но он хочет чувствовать себя рядом с кем-то хотя бы защищенным.       Юнги однажды начал встречаться с парнем, который был старше него на пять лет, а Мину было тогда только четырнадцать; встречались они пять месяцев. Именно со своим первым парнем Юнги и попробовал наркотики, а потом снова и снова, и снова. Омега долго скрывал эти отношения от своей семьи, пока однажды, после очередной вечеринки, Юнги напился в хлам, и его альфа тащил его домой. Именно тогда родители и узнали о том, что у Юнги есть парень. Произошло это довольно глупо и неожиданно, альфа нашел у Юнги в кармане ключи, открыл дверь и завалился вместе с ним на диван в гостиной, от чего омега начал уже приходить в себя. Алкоголь настолько сильно ударил по мозгам, что Мин прямо на диване начал целоваться с ним, до покрасневших щек и кончиков ушей. Но увы, прекрасная минута «романтики» была прервана отцом Юнги, который спускался на первый этаж со своей женой, дабы проверить, что же за звуки оттуда доносятся. Включив свет, они увидели картину, которая ни капельки их не обрадовала. Юнги, лежащий на диване, и альфа, устроившийся промеж его ног. Парни сладко целовались, но стоило отцу заорать как ненормальному и схватить зонт, как весь момент был сорван. Отец Юнги гонял альфу по дому зонтом, в то время, пока Мин валялся на полу пьяный в драбадан и пытающийся понять, что происходит. Мама испугалась за сына и попыталась привести его в чувства, пока муж выгонял пьяного подростка из своего дома. Он выгнал его, пообещав написать заявление в полицию за проникновение в чужой дом. Родители отнесли Юнги в его комнату и на утро узнали от Хосока, что парню Мина девятнадцать лет. Отец с самого утра устроил сыну разнос, а мать начала серьезный разговор. Родители сказали, что если Юнги продолжит с ним встречаться, то они напишут заявление в полицию за совращение несовершеннолетних. Мин наврал, что уже расстался с ним, но на самом деле расстался с ним только через месяц, ибо альфа слишком сильно ревновал его.       Не самый удачный опыт в отношениях был у Юнги. Он хотел, чтобы у него был парень, но не такой, каким был тот. Чтобы альфа заботился о нём, чтобы был ласков и любил, действительно любил. Он не хочет, чтобы парень просто хотел его, чтобы только принимал с ним наркотики. Юнги сейчас уже их не принимает да и не хочет вовсе.       Несмотря на то, что у него был парень, Юнги всё ещё девственник. Парень часто намекал омеге на интим и остальные близкие отношения, но Мин делал вид, что не понимает, о чём он. Юнги с альфой были не в самых лучших отношениях, они часто кричали друг на друга, ругались и несколько раз чуть ли до драк не доходило. В итоге Юнги остался с большими синяками на шее и руках.       Мин никогда не останется рядом с альфой, если тот поднял на него руку. Поднял один раз, значит будет и второй. Так и случилось. Его парень был пьяный и сильно избил Юнги от ревности, пиная омегу ногами по ребрам. Он жестоко избил Мина, а после пришёл извиняться, будто сожалеет о произошедшем, но Юнги даже слушать его не стал, лишь сказал, что больше они не вместе, что видеть его не хочет.       Альфы отвратительно относятся к омегам, им нужен только секс от них, и это самое болезненное для Юнги, ибо он хочет длительных крепких отношений. Его мама всегда говорила, что если за тобой начинает ухаживать альфа, то ты должен рассматривать его не как парня на два — три месяца, а уже как потенциального мужа и отца. Юнги понял, что мама права только после того, как расстался с ним. Это были ужасные отношения, ему больно вспоминать об этом, больно смотреть совместные фотографии с бывшим.       Юнги идёт между домами и замечает вдалеке от него группу молодых людей. По запаху он понимает, что это альфы, и они, кажется, сильно пьяны. Хоть Юнги и мог за себя постоять, но с десятью альфами он уж точно не справится. Омега решает пройти дворами по закоулочкам. Слыша уже далеко от себя пьяные разговоры альф, он успокаивается, понимая, что всё позади. Но не тут то было, сразу после этих мыслей Мини слышит несколько громких выстрелов и от страха прыгает в большой мусорный бак, крышка которого с грохотом захлопывается. Юнги прикладывает руки к сердцу, чувствуя, что оно вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. Он слышит чьи-то быстрые шаги, будто кто-то бежит. Громкая поступь уже звучит издалека; он слышит чье-то шипение и звук упавшего тела. Когда все звуки пропадают, он, своей маленькой ручкой приподнимает крышку мусорного бака и тихо говорит:       — Чёрт, другого места не нашел спрятаться. Пиздец… Вонища, — он еле слышно открывает крышку, недовольно хмурясь, и вылезает наружу.       Руки предательски трясутся, а стоит ему услышать позади от себя чьи-то болезненные всхлипы, омега в страхе резко поворачивается и видит, что на земле рядом со стеной, облокотившись о нее же, сидит какой-то мужчина, одной рукой держащийся за грудь. Юнги замечает, что это, кажется, альфа и обращает внимание на большое темное пятно на груди мужчины, что с каждой секундой становится всё больше и больше. Омега подбегает к альфе, в страхе смотря на него.       Мин стоит на расстоянии десяти метров, но даже отсюда слышится сбивчивое тяжелое дыхание человека, словно захлебнувшегося водой. Ноги сами несут Юнги к нему. Омега чувствует, что должен помочь. Он ведь не трус, чтобы бросить, кажется, умирающего человека.       — Вам больно? Что с вами случилось? — в панике бормочет мальчик, оттягивая мужчину от стены за ворот пиджака. — Погодите. Не двигайтесь. Я позвоню в скорую.       — Пошел вон отсюда! Не нужно, — рычит незнакомец себе под нос, хватаясь одной рукой за тонкое запястье омеги. — Проваливай, я сказал. И как можно быстрее.       Этот парень оказался так молод, что омега даже удивился, что ему хватает смелости разговаривать с Юнги, будто омега лет на двадцать его младше. Луна печально освещала ровный прямой нос альфы, его растрепанную челку и поджатые, дрожащие губы. Он все обнимал себя за живот и тихо постанывал от боли. Мин попытался отдернуть его измазанную в крови руку от места, куда его ранили, но парень только еще больше зашипел и начал гневно бормотать, чтобы омега сваливал во имя господа бога.       — Кто-нибудь! Помогите! Умоляю! — крик Юнги эхом отскакивают от стен, а рана начинает кровоточить так сильно, что они уже почти сидят в алой луже. Ни единой души. Никого.       Раненый начинает шарить свободной рукой по карманам, но, не найдя того, что нужно, разочарованно стонет. Юн уже держит телефон у уха и ждёт, пока женщина на проводе спросит адрес.       — Пожалуйста, скорее! — умоляет омега дрожащим голосом в трубку.       Тело просто немеет от напряжения, от стресса. Служба скорой помощи уверяет его, что через несколько минут они будут здесь. Руки Юнги трясутся и прижимают к себе парня, который тяжело дышит и впивается взглядом в глаза Юнги. Он похож на продрогшего щенка, попавшего под ливень, вот только этот ливень не из воды. Он из крови. Брюнет отрывает взгляд от руки и пытается взглянуть на омегу. У него нет сил возмущаться, но он все равно бормочет что-то вроде:       — Я же сказал. Уходи. Пожалуйста, мать твою.       Мин закрывает глаза и продолжает его держать, пока брюнет совсем не затихает, а где-то рядом не становится слышно машину скорой помощи, утопившую весь квартал и сознание омеги в громком гудении сирены.

***

      — Эй… Эй, ты спишь? — спрашивает сидящий на стуле рядом с кроватью Юнги.       Омега провел в больнице всю ночь и даже пропустил занятия в колледже, родители с самого утра звонят, но Мин трубку не берет, ещё не придумал, что им ответить. Голова всё время была занята мыслями о том мужчине, которого он нашел ночью полуживым. Мин сильно переживал за него и уговорил врачей пустить его в палату. И вот, уже как два часа он ждёт его пробуждения. Через четыре часа Юнги должен будет уйти на работу, поэтому он надеется, что мужчина очнётся за это время.       Чонгук пробуждается от чьего-то очень настойчивого тоненького голоска с еле уловимой хрипотцой. Открывая глаза, он видит перед собой довольно милого омегу, который смотрит на него своими большими серыми глазками с лисьим прищуром. Чон принимается тщательно рассматривать мальчика перед ним. Это длится на протяжении чуть ли не трёх минут, что замечает мальчик, и у него краснеют щеки от такого внимательного взгляда. Чонгук замечает красивые большие глаза, которые сразу же первыми бросаются в поле зрения, чуть пухлые губки, маленький вздёрнутый носик, что редко встречается в Корее. Все здесь стремятся к получению высокой спинки носа, но Чону никогда не нравился этот стандарт красоты, ему нравятся маленькие, аккуратненькие, чуть прямые носики, они ведь выглядят так мило. Миловидное личико омеги обрамляют чуть серые, с мятным оттенком волосы, вроде не такие уж и яркие, не бросаются в глаза, но такие необычные. Альфа подчёркивает то, как же этот мальчик похож на кота, этот носик, глазки, интересно, он когда злится, щурит глазки, и на его носике виднеются складочки, как у кота?       Мальчик перед ним очень бледный, словно не ест совсем, как фарфоровая куколка, его кожа не только бледная, но и кажется совсем идеальной. Такая матовая на ощупь, она должна быть словно шелк, альфа уже хочет это проверить. Он опускает взгляд ниже и видит перед собой лебединую белоснежную шею, тонкие кисти рук, тоненькие короткие пальчики, в меру худые коленки и маленькие ножки, словно обувь этот омега покупает в детском магазине. С первого взгляда необычный подросток, на вид ему лет 15-16, больше не дашь. Но стоит присмотреться (а Чонгук очень любит присматриваться к людям, всматриваться в черты их лиц, выразительные части тела, находя какую-то изюминку), что этот мальчик не так уж похож на обычного подростка. Даже несмотря на то, что этот парень омега какой-то слишком мягкий, слишком похожий на девушку, слишком утончённый и женственный. А его не наигранно детское смущение умиляет ещё сильнее. Чонгук прекращает так пристально наблюдать за мальчиком, ибо видит, как у того уже покраснели щёки. Смотря на этого мальчика, Чон вспоминает события вчерашней ночи. Судя по всему, этот малый именно тот, кто спас его вчера, и в это с трудом верится. Мальчик опускает взгляд в пол и, теребя подол своей большой толстовки, тихо спрашивает:       — С вами все в порядке?       — Возьми деньги из пиджака на химчистку и проваливай, — да, этот омега милый, но это не значит, что Чонгук должен как-то по-особенному к нему относиться.       Внешность бывает обманчива, причём всегда. Мальчик действительно красивый и очень даже милый, но это не значит, что он такой внутри, а то, какой он на самом деле, Чонгук узнавать даже не хочет, это не входит в его планы.       В этот момент в голове Юнги глухой звук, секундное оцепенение от осознания того, что ему даже не благодарны за спасение жизни.       — Что? «Проваливай» — это всё, что ты можешь мне сказать? Я вчера твою шкуру спас, а ты просто не можешь сказать банальное «спасибо»?! — Мин подрывается со стула и смотрит в дерзкий взгляд мужчины перед ним.       — Спасибо. Доволен? Проваливай наконец, — сухо повторяет Чонгук, а омега от злости даже пинает маленький стульчик, на котором сидел.       — Проваливай? Да ты даже имени моего не знаешь… Знаешь что: да, я уйду. Судя потому, что тебя чуть не убили, твоя жизнь намного хуже моей, поэтому живи, разрешаю, — резко говорит Юнги и подходит к вешалке, которая стоит рядом со входом в палату. Чонгук ожидал много чего, но не того, что этот омега начнёт возмущаться и даже наезжать на него, хотя, что с него взять? Подростки все странные.       — На кого это ты шипишь, котёнок? — скалится альфа, замечая, как эти слова бесят омегу. Чонгук ухмыляется и, щуря глаза, смотрит в сторону чуть ли не бешеного омеги.       Юнги вынимает у него из кармана немного денег себе на проезд и, уже уходя из палаты, слышит грубый голос альфы.       — Как тебя зовут? — спрашивает Чон. Сначала этот мужчина выгоняет его и даже не благодарит, а сейчас что, решил помиловать Мина? Всё же Юнги тяжело вздыхает и, поворачиваясь, смотрит мужчине в глаза и произносит:       — Юнги, — тихо бросает он своему новому знакомому. И уходит.       — Юнги…— Чонгук смакует сладковатый привкус на языке при произношении этого имени. Юнги, значит.       А он ведь действительно очень красив, и если бы не вся эта ситуация, в которой они познакомились, у Чона с ним может что-то бы и получилось. Очень странное чувство, именно это чувство он испытывал шесть лет назад, когда…       Нет, это невозможно. Чонгуку нужно как можно скорее забыть этого мальчишку, иначе ничем хорошим это не закончится.

***

      Чонгук ожидает увидеть кого угодно, но не мальчишку, который всего пару недель назад спас ему жизнь.       — Ты? — тихо хрипит Юнги, смотря оживлённым взглядом на еле знакомого альфу. Мин, ведь где-то уже его видел. Но где? И когда?       Чонгук не успевает ему ничего сказать, как Юнги насильно запихивают в комнату для допроса. Немного придя в себя, альфа не торопится отдавать разрешения на допрос. Он просит принести омеге воды и сильно не давить на мальчика, ибо Чон видит, как омежка перепуганно перебирает подол своей толстовки. Спустя, наверное, минут десять альфа, замечая, что Юнги немного успокоился и сбавил пыл, отдает разрешение на допрос и внимательно слушает голос следователя из колонок. Он видит Юнги и следователя, только вот они его — нет.       — Мин Юнги… Что ж, начнем. Мне отдали приказ допрашивать вас полегче, — говорит следователь открывая папку с данными об омеге.       — А я что — псих, чтобы вы мне поблажки давали? — язвит мальчик, и Чонгук с той стороны стекла усмехается на такое поведение Юнги. Чон более чем уверен, что Мин не смог бы убить его брата, но, как говорится: «доверяй, но проверяй».       — Мы допросили персонал, и они дружно сказали, что ты имел не самые лучшие отношения с начальником. Мол, он часто ругал, даже иногда мог ударить и бывало, что мог не выдать зарплату за твою смену, — мужчина пропускает слова Юнги мимо ушей. Он перечисляет информацию, собранную от очевидцев. Юнги выдыхает и спрашивает:       — Думаете, это всё? — говорит он, смотря на свои пальцы, немного перебирая ими.       — Было что-то ещё? — отвечает вопросом на вопрос бета, сидящий перед ним.       — Этот придурок приставал ко мне. Сначала наорет и ударит, а потом зовет на свидания и навязывается подвезти с работы, — говорит Юнги, ни капельки не краснея. А Чонгук по ту сторону стекла хмурит брови и злится. Злится далеко не на Юнги, а на брата. Он позволял себе такие привольности, его же могли посадить, если бы он публично начал домогаться до несовершеннолетнего! Идиот, совсем головой не думал.       — И подвозил? — спрашивает следователь.       — Да хуй там! Я бы не сел к нему в машину, даже если бы на эту землю упал метеорит. Я всегда вызывал такси или шел пешком.       — Что ещё со стороны Сокджина вас пугало или не нравилось?       — Ну… Он нашел как-то все мои контакты и начал звонить днями напролет. Я выспаться спокойно не мог. Он начал следить за моими социальными сетями, даже когда я был с друзьями в небольшом кафе и выложил в историю инстаграмма фотографию из этого кафе, спустя час я увидел его там же. Вы и представить себе не можете, как это бесило и пугало. Никакой, блять, личной жизни, — рассказывает омега, поднимая свой взгляд на бету перед ним.       — То есть, он сталкерил Вас. Как долго это продолжалось?       — Это началось с конца первой недели начала моей работы в магазине и продолжалось до недавнего времени.       — Разве Вы не могли найти другую работу? Вы могли написать заявление на него в полицию? Снять побои. Вы не могли хоть как-то дать ему отпор? — задает очередной вопрос следователь, а у Мина уже начала голова болеть, он ухмыляется.       — Другую работу я не мог найти. Куда возьмут шестнадцатилетнего подростка с нулевым опытом работы? В участке, полицейские меня даже слушать бы не стали ибо у меня справка из реабилитационного центра. Я бы в их глазах выглядел наркоманом у которого начались конкретные глюки, они бы попытались направить меня вновь в эту больницу. И обратно в этот центр меня ни за что не затащить, я лучше умру. А на счёт того, мог ли я дать отпор — мог и хотел, очень хотел, аж кулаки чесались. Но нельзя, я это понимал, он бы уволил меня и денег бы вовсе не было, я бы не закончил колледж и сидел бы у родителей на шее, пока не умру от передоза. Не самое яркое будущее для меня, — Мин заканчивает в надежде, что вопросов больше не будет, он же всё рассказал. Но не тут то было.       — То есть Вы бы могли убить его. Господин Чон Сокджин был убит одним метким выстрелом в голову.       — Он мне что живой, что мертвый нахуй не нужен… Убивать бы я не стал и не смог бы.       — Вы говорили про реабилитационный центр. Вы что-то принимаете сейчас?       — Уже нет, хотя раньше было. Это был только героин в вену и пару раз ксан, потом я лежал в реабилитационном центре, а сейчас просто не вижу смысла принимать что-либо. Зачем? — честно отвечает Мин. Он не хочет врать и не будет. Чонгук удивляется образу жизни омеги, а с виду ведь совсем миленький ангелочек, совсем не испорченный, совсем невинный. Чонугк просит через наушник задать Мину один вопрос. И следователь слегка удивляется, но это действительно интересно Чону. Альфе хочется настучать Юнги по голове и отобрать сигареты, хочется отучить его от всех дрянных привычек.       — Юнги, Вы девственник? — от такого неожиданного вопроса Мин удивляется и еле заметно смеётся.       — Да, — Юнги отвечает честно и максимально правдиво, Мину нечего скрывать, он ведь не убивал Джина.       — Ваши родители сказали, что у Вас был парень.       — И что? Если есть парень, это обязательно значит то, что я буду трахаться с ним? Нихуя.       — Последний вопрос, Юнги, — наконец-то произносит бета. Ура, это свершилось, думает про себя Мин. — Вы никогда не убивали, но в протоколе зафиксированы один привод из-за драки в общественном месте, — омега хмурит брови.       — Я никогда не лезу в драку, но если меня ударят, то я ударю в ответ. Почему бы не поговорить словами, зачем всё решать силой? Но когда меня бьют, я что, должен лежать на асфальте и прикрываться руками? Извините, но я не позволю себя избить. Я серьезно дрался только один раз в жизни, и это было очень глупо и по пьяне. А так только ругаюсь с людьми, но не дерусь.       — Смогли бы подраться с Сокджином? — от этих слов Юнги начинает тихо смеяться в голос, но он быстро успокаивается.       — Я? Подраться с Джином? Ещё чего. Он бы уволил меня, зачем мне портить отношения с человеком, который играет небольшую роль в моей жизни. Да и с альфой драться…я бы не стал, наверное. Я никогда с альфами не дрался, не знаю, какого это… Я бы наверное проиграл альфы ведь априори сильнее чем омеги.       — Какие у вас были отношения с Чон Сокджином?       — Да никакие. Я терпел, он издевался и платил зарплату. Всё, я его ненавидел конечно, но смерти никто не заслуживает. Даже самый заядлый преступник и тиран.- Произносит омега в ответ. Парень был действительно удивлён, что такие лёгкие и быстрые вопросы ему задавали. Что следователь не давил на него и не кричал. Но Мин всё равно чувствовал сильное напряжение.       — Спасибо за ваше время, можете покинуть допросную, — произносит мужчина, и Юнги встаёт со стула, немного потягиваясь.       Его не выпускают из отделения и просят подождать в коридоре конца допроса. Только выходя за дверь помещения, в котором его допрашивали, он понимает, что альфа, который так ему знаком всё это слышал. Юнги становится настолько неудобно и стыдно, что он даже не смотрит на мужчину и выходит в коридор, присаживаясь на диванчик, в ожидании завершения допроса. Почему этот мужчина тут? Кто он? Как его зовут?       Юн не знает ответы на эти вопросы, но он понимает, что ему нравится запах этого альфы, такой мягкий, теплый вкус черного чая с лёгкими нотками корицы. Запах ни капельки не сладкий, он горький и даже какой-то едкий. Он пробирается до самых костей, и это пугает. Омега ничего не знает о нем, не знает, во что он ввязался.