You are my hell on earth.

      Юнги отпускают только под утро следующего дня. До самого дома он слушает причитания отца и грандиозные истерики матери, которая уже, кажется, пожалела о рождении такого несносного сына, как Юнги. Хосок попросту молчит и довольно неодобрительно косится на младшего брата. Мин знать не знает, как Хоуп отреагирует на эту клевету в сторону омеги, на бессмысленные обвинения. Стоило им приехать домой, Юнги тут же заперся в своей комнате ибо видеть не хочет родителей, которые полицейским верят больше, чем родному сыну. Он честно рассказал о проблемах с работой и начальником, но они поверили не ему, а ёбаному следователю. Юнги не убивал и не смог бы, он может ударить, даже избить до не самых приятных последствий… НО НЕ АЛЬФУ!!! Как Юнги может подраться с альфой? Он может ударить, отбиваться, кусаться, но не выйдет из этого победителем. Альфы априори сильнее, намного сильнее. Даже самые худые, ботаны и очкарики, больше похожие на анорексиков, чем на альф, гораздо сильнее, чем любая омега того же возраста. Это он ещё понял в школе, когда несколько раз подрался с альфой, который его задирал, и каждый раз Юнги оказывался чуть ли не в больнице. Омега руки не распускал первым, он только давал отпор, Мин был словно подводная мина: слегка только задень и рванёт. Юнги не скрывает, что был вспыльчивой и довольно стервозной натурой.       Почему? Почему ему не верят? Почему после допроса всех подозреваемых отпустили и сняли с них обвинения, почему Юнги остался единственным, на кого они хотят повесить это дерьмо? Этот мужчина так знаком Юнги… Словно они совсем недавно виделись, но омега не помнит.       Тот мужчина, которого он встретил в полицейском участке… Этот альфа, высокий, статный, в нем есть что-то аристократичное, такое величественное. Это заставляло его сжиматься изнутри, запах альфы был таким сильным, таким чувственным, терпким. Он чуть не свёл Юнги с ума. Зайдя в помещение, где находился этот альфа, Мин чуть было не заскулил, в груди стало так тепло, так щекотно. Юнги не знает, что это, он вмиг захотел стать ласков и заботлив с ним. Но что это было за чувство, что за резкий перепад настроения? С омегой перепады настроения случались каждый день по несколько раз, и это ни капли не радовало, наоборот огорчает. Это началось после того, как его выписали из реабилитационного центра. Начало развиваться биполярное расстройство. Юнги это знал, но ничего не мог сделать кроме как забить хуй и жить дальше. В принципе, он так делает всегда. Омега понял, что люди, которые больны и знают это, живут с ограничениями, с депрессией, многое себе запрещают, сами себя заставляют верить в эту болезнь. Срабатывает эффект плацебо*, и человек навязывает себе многое, что в итоге и провоцирует развитие болезни. А люди, которые живут с какими-то серьезными или нет болячками, живут на полную катушку, ничего не запрещают, не ограничивают, не угнетают себя ибо не знают о своей проблеме. Юнги ненавидит больницы, ненавидит больничный запах, фасады больничных зданий, он их терпеть не может. Они пугают его, но однажды не испугали, когда он спасал одного раненого альфу, Юнги даже провел в больнице ночь в ожидании пробуждения поколеченного мужчины.       Тот человек в полицейском участке… В голове вновь всплывают воспоминания об этом загадочном альфе. Он очень знаком Юнги. Словно они совсем недавно виделись, но омега не помнит.       Юнги уже давно так не забывал, как сейчас. Такое с ним было, когда его выписали из реабилитационного центра, он ничего не помнил, ничего не чувствовал в физическом и моральном плане. Юнги вспомнил лишь то, как его по несколько раз в день пичкали таблетками, и как только Мина отпускало, он понимал, что это транквилизаторы*. Он не был психбольным, он был наркозависимым, ему нужна была поддержка родных и их понимание, их вера в то, что он поправится. Вместо поддержки его сдали в центр для наркозависимых. Это не помогло Юнги. Сразу, когда родители узнали об этом, они не знали, что делать. Где-то неделю после скандала они начали замечать странное поведение Юнги. Тогда они и приняли решение всё-таки отправить омегу в больницу. Во время его пребывания там, врачи начали замечать, что с парнем творилось что-то страшное. Они не сразу поняли, что это.       У Юнги начались панические атаки. Этот факт поверг родителей омеги в шок, сам же Мин об этом знал. За всю его жизнь у него лишь один раз была паническая атака, а после принятия наркотиков они стали частым состоянием парня. Несмотря на ужасное психологическое состояние Юнги, его всё равно выписали и назначили совсем не нужные ему таблетки. В повседневной жизни он совсем спокойный и обычный, а когда он только был выписан из больницы, то почувствовал свободу и возможность делать всё, что хочешь, поэтому просрал немного времени из своей жизни.       Мин лежит, закутавшись под теплое пушистое одеялко. В голове вертелась лишь одна мысль «Чёрт, как же снять с себя все эти обвинения?» Юнги знал и понимал, что мир правительства и мир преступный очень тесно связаны. Может, может он сможет как-то откупиться или достать полезную полиции информацию?       «ИНФОРМАЦИЯ!!!» — Воскликнул омега, живо спрыгивая с кровати. Те документы, что он выкрал у Джина, может это будет полезно полицейским и они по бартеру снимут с Юнги обвинения. ? Он забрался под кровать в поисках коробки с этими злосчастными бумагами. Сидя на полу в лягушачьей детской позе, парень уже достал коробку, он готов был открыть её, но вдруг, остановился.       А что если его начнут расспрашивать о том, откуда у него эти документы? Ай, да чёрт с этим, соврет что-нибудь. Он мастер врать и не краснеть, на ходу придумывать вполне правдоподобные истории. Он хватает пачку бумаг, но диск со страшной записью брать не собирается: мало ли что, вдруг позже пригодится. Для начала Юнги идёт в личную ванную комнату (у них в доме у каждого есть личная ванная). Мин редко пользуется общей ванной, ведь там можно столкнуться с родителями, которые из принципа посещают только общую ванную.       Парень посадил зрение уже до -1,3, а цветные он носит лет с 12. Омега родился с врожденной гетерохромией*, из-за чего его глаза карие, но с голубыми, бирюзовыми и чуть зелёными вкраплениями. Юнги очень стесняется этого, стесняется, что он не как все. Однажды, когда мальчик стоял на остановке по возвращению из школы (ему тогда было лет 11), тогда Юнги не носил цветные линзы, да и зрение у него было хорошее. Мин ждал автобус, и тогда какая-то пара, проходя мимо маленького мальчика, громко обсуждали его глаза, говоря о том, что, возможно, его сильно избили, поэтому глаза такие странные. После услышанного, омега чуть было не расплакался, но он терпел и держался до самого дома, и всю ночь Мин плакал в подушку, ведь он был таким ранимым. Юнги надел карие цветные линзы без диоптрий, ведь с диоптриями глаза очень сохнут. Да и в очках Мину более комфортно, чем в линзах, корректирующих зрение.       Он надевает круглые очки с тонкой серебристой оправой, меняет серую толстовку, которая уже пропахла потом, ибо парень нервничал всё время, что находился в участке, на теплую серую толстовку с принтом «Peace no war». Меняет черные обтягивающие джинсы на черные джинсовые бойфренды, заправляя в них толстовку и фиксируя штаны на талии черным ремнем с серебряной, неизвестной ему эмблемой. Он кидает папку в черный рюкзак с разными нашивками и надевает поверх черную зимнюю парку, которая выше колена сантиметров на 10. Вчера Юнги понял, что уже наступила зима, на улице стоит ужасный холод, и даже сейчас идёт еле заметный снег. Поэтому пора сменить осенний гардероб на зимний. Юнги достает серое теплое пальто для выхода в город или для праздников и вешает на ручки шкафа.       Кстати о гардеробе. Юнги часто называют шопоголиком, хотя это не так. Мин не покупает какие-то дорогие вещи и не складирует хлам в своей комнате, наоборот: он идеалист и любит, когда всё на своих местах, любит порядок и убирается в своей комнате по несколько раз в день. А факт того, что у него очень много одежды, обуви и различных аксессуаров, он аргументирует тем, что нужно быть готовым ко всему. В повседневной жизни он одевается очень скудно, один и тот же лук носит на протяжении нескольких недель. Он иногда выезжает с Тэхеном в город, погулять, поговорить, и Ким старается постоянно находится рядом с другом, ведь Юнги должен приспосабливаться к постоянному социуму. Мину нравится находиться в компании друга, как и самому Тэхену. Юнги красиво одевается только если он куда-то едет с другом или идёт на вечеринку. Он, как-никак, планирует стать айдолом, поэтому и должен привыкнуть к социуму и к тому, что нужно заморачиваться с одеждой. Совсем недавно Мин отправил свое портфолио вместе с Тэ в несколько компаний, и сейчас парни отчаянно ждут ответа.       В Сеуле все поголовно следят за своей внешностью, но Юнги как-то всё равно в чем он ходит в повседневной жизни. Бывает, у него хорошее настроение, и много времени, тогда он и может одеться более-менее презентабельно. Он выходит из своей комнаты, запирая ее на ключ, и направляется вниз, где уже надевает свои любимые мартинсы с красными нашивками на небольшой тракторной подошве. Немного подворачивает штаны, ибо они немного длинные для Мина. Обматывая длинным серым шарфом крупной вязки свою шею, Юнги замечает Хосока, стоящего за его спиной. Омега не обращает внимания на своего брата. Он берет ключи от дома с трюмо, поправляет пальто и уже собирается выйти. Юнги берется за ручку двери и открывает её на несколько сантиметров, как одним резким движением массивная рука брата, протянутая сзади через плечо омеги, хлопает ладонью по двери, тем самым закрывая её. Юнги расслабляет кисть руки и медленно отпускает дверную ручку.       — Куда ты собрался? — зло басит Хосок, стоящий за спиной Юнги, и омега понимает, что этот тембр голоса ничего хорошего не сулит. — Тебя это не касается, — фыркает Мин и опять хватается за дверную ручку и тянет на себя.       Альфа вновь захлопывает дверь и хватает Юнги под локоть, разворачивая к себе. Омега толкает брата и отдергивает руку. Хоуп берет Мина за плечи и слегка встряхивает, ведь брат куда ниже и намного более хрупкий его самого, Юнги бы оттолкнул его, но не может согнуть руки в локтях и толкнуть. Хосок приближается к его лицу и смотрит в глаза.       — Ты что, сука, вытворяешь? — рычит брат, смотря прямо в глаза Юнги.       — Что я вытворяю? Что ты вытворяешь? Сейчас же пусти, мне нужно идти! — в ответ шипит омега.       — Куда бы ты не собирался, ты никуда не пойдешь. Марш обратно в комнату, — командует Хосок, на что Юнги усмехается и уже готовится съязвить, как в разговор братьев вмешиваться вышедший из кухни отец.       — Отпусти его, пусть идёт, куда хочет… Ты уже ничего не исправишь. Он обречен загнуться от передоза в подворотне или будет убит в тюрьме, — холодным и безжизненным, словно сталь, голосом говорит он. Его глаза пустые, стеклянные. Хосок нехотя отходит и хватает с верхней полки шапку, протягивая брату.       — Надень, иначе остатки мозгов себе застудишь, — Юнги окончательно разочаровался в своих родителях, как и они в нем.       Омега смотрит грустным взглядом на брата, выхватывает у того из рук шапку и выбегает из дома, словно ошпаренный. По дороге до участка Юнги душат слезы, внутри назревает истерика, и боль терзает, словно оголодавший волк свою добычу. Руки трясутся, дыхание сперто, глаза слезятся и краснеют. Парня всего трясет, он было начинает задыхаться, но уже подходит к полицейскому участку и падает на лестницу, ведущую в парадную дверь. Держась за перила, он опускается на нижнюю ступеньку, достает сигареты и зажимает ее в своих дрожащих губах, рыскает по карманам в поисках зажигалки. Но, не находя её, он крепко обнимает самого себя и уже было скулить начинает, как перед его лицом кто-то чиркает зажигалкой и поджигает сигарету. После нескольких затяжек Мин успокаивается и поднимает красные глазенки на своего спасителя, который предотвратил его, кажется, паническую атаку. И взору омеги предстоит тот самый альфа, тот самый… Такой красивый, статный, смотрит Юнги прямо в глаза и на его устах, кажется, виднеется игривая ухмылка. В близи он ещё прекраснее, чем издали. Юнги выпускает дым прямо в лицо альфы и похую на то, что этому мужчине, может быть, этот жест неприятен. Омега прикрывает свой рот и уже более испуганным взглядом смотрит на него, а после и вообще опускает глаза краснея от такой неловкой ситуации. Юнги замечает, как альфа протягивает ему что-то, и парень поднимает взгляд на мужчину. Альфа убирает руку омеги со рта и стискивает скулы омеги, тем самым открывая тому рот, второй рукой вкладывая в губы мальчика зажигалку.       Посмотрев на до безумия милого омегу, он убирает руки от лица мальчика и уходит, садится в машину отправляясь на работу.       «Что? Что это было?» — Мечется в своих мыслях Юнги. Он оглядывается и мотает головой в разные стороны, но этого мужчину не видит, а щеки всё такие же красные и горячие, он тянется рукой к своему лицу и еле дотрагивается до того места, где совсем недавно были руки мужчины.       Изо рта выпадает зажигалка, которую он даже не почувствовал, но зато очень отчётливо почувствовал то, как сигарета уже дотлела до самого фильтра и сильно обожгла его пальцы. Парень развернулся и зашипел засовывая в рот пальцы, а после дует на них. Но, не смотря на боль, он поднимает красивую и, кажется, дорогую зажигалку. И, собрав себя по кусочкам после того самого альфы, Юнги чувствовал спокойствие после встречи с ним. Он давно не чувствовал себя таким спокойным и уравновешенным, даже странно как-то.       Юнги заходит в полицейский участок и не выходит оттуда до десяти часов вечера. За всё это время омеге удается договориться, и, за содействие в поимке, кажется, истинного преступника убийства аж двадцати ни в чем неповинных человек, с него снимают все обвинения и отпускают домой. Закрыв это дело, следователь доводит Юнги до двери и отходит от омеги, направляясь к своему столу. Мин довольно резко разворачивается и спрашивает у следователя своего дела то, что больше всего его волнует.       — Господин Ким Хангыль, — окликает омега уже уходящего мужчины.       — Да, Юнги? — перед тем, как спросить, Юнги пару секунд мнётся, но всё же берет себя в руки, не смотря на уже краснеющие щёки.       — Кто тот мужчина, который вчера сидел рядом с вами после допроса? — всё-таки спрашивает парень и замечает некое замешательство на лице беты, но после мужчина вспоминает и облегчённо говорит.       — А, тот, мужчина. Это Чон Чонгук, старший брат покойного Джина, — омега выпадает из реальности на пару минут.       «Я подставил альфу, который, кажется, мой истинный.» Какого черта творится?! Юнги разочаровано опускает глаза в пол и уходит, даже не попрощавшись. Домой идти не хочется, идти к Тэхену не вариант, Мин не хочет, чтобы друг нервничал из-за него. Больно, очень больно. Ведь этот Чонгук, кажется, был положительно настроен в сторону Юнги. А омега так подставил его, запятнал его репутацию. Если Чонгуку скажут, что это Юнги сдал его с потрохами, то омеге не жить. Ведь если Джин младше, то он не глава клана, и получается, что Чонгук и есть глава клана Чон. Омега проходит мимо метро и, прислоняясь к стене, сползает по ней на сырой асфальт.       — Чёрт… Что я натворил… — шепчет парень.       Выкурив приличное количество сигарет, он поднимается. Он снова медленно плетется в сторону дома, решая не спускаться в метро, ибо люди подумают, что омега кого-то убил. Парень ловит на себе любопытные взгляды. И все как один пялятся на его коленки, на рукава его куртки, на его раскрасневшуюся от недосыпа моську. Юнги настолько все равно, что он уже даже устал раздражаться. Проплыв чуть меньше километра в потоке спешащих людей, он выходит к дороге, где одиноко стоит роскошная черная тачка. На ее капот облокачивается задом татуированный парень в шляпе. Юнги призраком проходит мимо, но сзади доносится требовательный голос этого самого татуированного блондина:       — Парень, похоже, у тебя проблемы. Может, тебя подвезти?       Омега оборачивается и хмыкает.       — Таксист, перевозящий воздух? Тут ни души в округе.       — У тебя однозначно проблемы, — откуда ни возьмись за тачкой показывается какой-то темноволосый тип, выше Юнги ростом, наставивший омеге в лицо дуло пистолета и умиротворенно затягивающийся сигаретой.