You are my hell on earth.

Стрелка часов бесшумно перешагнула за одиннадцать, и с каждой минутой небо за окном, казалось, все глубже впитывало в себя все самые холодные оттенки сумерек. Ливень не прекращался ни на минуту. Дождевая вода хлестала по окнам так, будто пыталась выбить их к чертовой матери и утопить Юнги, спящим в собственной кровати. Мин уже было отчаялся ждать Чонгука, потому что в такую погоду по улицам может расхаживать разве что сам Нептун. Омега принялся делать свои курсачи, к которым по-хорошему должен был прикоснуться хотя бы месяца два назад. Однако Альфа не позволил Юнги в нем усомниться. В час ночи он слышит увидомление на своем телефоне и, разблокировывая мобильное устройство, видит сообщение от Чона. — Будь добр, впусти меня в дом, детка. Омега невольно улыбается этой смс, ведь Чонгук сказал, что приедет вечером, а уже час ночи. Юнги заранее предупред альфу, чтобы он написал смс, а не звонил в дверь, иначе разбудит родителей и брата. Юнги тихонечко спускается по лестнице вниз и хватается за ручку двери, чтобы открыть, как вспоминает, что он сейчас в большой спальной рубашке с длинными руковами, в больших растянутых штанах серого цвета, в детских белых пушистых носочках и своих идиотских круглых очках, так еще и без линз. Что Чонгук о нем подумает, когда увидит его глаза, когда заметит, что они разного цвета. Омеге уже стыдно, ведь он хотел выглядеть более призентабельно и вызывающе перед альфой, нежели сейчас. Поборов свой страх перед осуждением, он тихо открывает дверь, и квартиру тут же наполняет шум дождя с улицы. Он скорее хватает за локоть промокшего Чонгука и втаскивает его в квартиру. Ничего не говоря, Юнги запирает дверь и бегом на цыпочках ведет Чона в свою комнату. Омеге очень страшно, что родители могут спалить его. Затолкав альфу в комнату, он быстро закрывает дверь и, облокачиваясь на нее, смотрит на мокрого Чонгука. У альфы с волос стикают небольшие капельки воды, они растекаются по лицу Чона, но вот с его одежды льет, как из ведра. — Ты же сказал, что будешь вечером, — тихо причитает Юнги, принимая из рук альфы небольшой пакет с выпивкой. Хотя Юнги уже пить и не хочет, он хочет лечь спать. Омега убирает пакет в сторону на комод и тихонько помогает спять Чонгуку прилипшее черное пальто. — В такое время даже младенцы не спят. "У тебя нет совершенно никаких манер» — думает Юнги. — Ладно, я в любом случае не оставил же тебя на пороге, — заключает Мин, пропуская брюнета в ванную и дает тому полоценце, дабы вытереться. Юнги при всем желании не смог бы оставить Чона там, потому что парня вместе со всей его одеждой можно было выжимать в ведра, и этих ведер хватило бы, чтобы напоить всю Либерию. — Я разбудил тебя? — виновато спрашивает он, ограничивая свои движения в пределах ванной комнаты, — Прости, я думал, в такое время ты не спишь… «Что-то божеское в тебе все-таки есть» — вновь подмечает омега. Он оборачивается, чувствуя, как в глазах плещется предательская сонливость, но вида старается не подавать. Юнги хватает только на умиленную улыбку в ответ, но Чонгук все равно выглядит немного подавленным. Промокшим, подавленным, виноватым и усталым. Если бы он сейчас превратился в щеночка, Мин, наверное, никогда бы не смог натискать его вдоволь. Оказывается, Чонгук не всегда выглядит гроздно и устрашающе. — Распологайся пока. Я пойду, сделаю нам какао, если ты не против. Юнги все еще продолжает улыбаться. . . . Юнги и Чонгук решили немного расслабиться и уже собирались посмотреть новый фильм, выпущенный совсем недавно, но Юнги сказал о том, что не любит новые фильмы. И тут между парнями зародилась дискуссия, они около часа рассуждали над фильмографией всего мира, о том, какие им нравятся фильмы. Чонгук лишь сказал, что его жизнь слишком похожа на фильм, поэтому он их и не смотрит. А вот от омеги Чон узнал, что парню нравятся старые фильмы: романтика, психология, драма, убийства. В общем все фильмы, которые способны вызвать инфаркт на нервной почве, и интересуют Юнги. На удивление Чонгука Юнги оказался очень интересным и довольно странным парнем. И еще Чон не уставал нагло рассматривать омегу перед собой, подчеркивая, что он куда более нравится Чонгуку без макияжа, чем с ним. Юнги похож на маленького ребенка, мечтающего изменить мир к лучшему и оставить след в истории музыки и искусства. Так же альфа подметил наличие в комнате Юнги гитары, синтезатора и большого стеллажа, забитого книгами. Именно книгами зарубежных писателей, книгами, не бесполезной мангой или пылящимися комиксами. Альфа впервые встречает подростка, которого интересует литература, обычно всех подростков интересуют вещи совершенно иного характера. Они лежат на кровати и разговаривают, а на фоне играет какой-то старый американский сериал о войне. Чонгук не может оторвать глаз от глаз Юнги, он видит, что они изменились, но как конкретно, не может разгледеть из-за выключенного света в комнате. Невероятные глаза омеги могут подчеркнуть лишь небольшой ноутбук, лежащий на кровати в ногах и тоненькая гирлянда на спинке кровати. Омега лежит лицом к альфе, в полулежачем на животе положении, а Чон в свою очередь протягивает ноги вдоль кровати и силит, облокотившись о спинку кровати. Юнги замечает уже надоедавший взгляд Чонгука в свою сторону и прекращает говорить. Они смотрят друг другу прямо в глаза, и Чонгук, завороженный красотой омеги, не в силах сказать и слова. — Может быть ты прекратишь так смотреть на меня? Пока Чон раздумывал над тем, стоит ли что-то говорить, Юнги тихонько посмеивался над тем, как забавно на нем выглядит Миновская черная футболка овер сайз размера. К счастью, свои штаны одалживать не пришлось, потому что его собственные им удалось спасти еще на Чонгуке. Брюнет, кажется, услышал. — Как «так»? — отвечает вопросом на вопрос Чонгук, заставляя Юнги мгновенно краснеть. — Прекрати. Чего ты меня рассматриваешь, будто купить хочешь, — обиженно лепечет омега, закрывая голову подушкой. Знал бы Юнги, что его далеко не купить хотят. — Потому что ты красивый, я бы даже сказал, до неприличия красивый, — честно отвечает Чонгук и видит, как пара больших лисьих глаз уставилась на него в удивлении. Юнги прикрывает глаза и принимается рассматривать кисти своих рук, через несколько минут он решает ответить: — Почему ты такой? — грустно произносит омега, серьезно, но с тоской в глазах смотрит на Чона. Альфа не понимает вопроса. — Какой? — Почему ты такой заботливый, почему бегаешь за мной, почему так себя ведешь, будто мы знакомы с детства? Почему ты пытаешься доверять мне? — задает все интересующие его вопросы. — Потому что я хочу делать это именно с тобой. И я хочу доверять именно тебе, — серьезным тоном отвечает Чонгук, в ответ смотря в глаза омеги. Зрительный контакт длится около нескольких минут, и Юнги разрывает их игру в гляделки, опуская взгляд, и медленно вздыхает, ставя сериал на паузу и направляясь к подоконику, запрыгивая на него, дабы покурить. — Ты когда-нибудь был в серьезных отношениях? Ты когда-нибудь любил? — Мин сейчас полностью откровенен с альфой, ему ни капли не стыдно говорить о таком с Чоном, а если он захочет, то и о сексе может с ним поговорить. Это глупо — смущаться таких обыденных тем. Юнги открывает окно настеж и слегка облокачивается на внешнюю сторону окна. Он закуривает. Чонгук долго молчит, вспоминая свои единственные искренние отношения, то, как он любил. Альфа поднимается, подходя к омеге и смотря на того в упор, облокачивается на край подоконика. Юнги на подоконике, а Чонгук стоит рядом, складывается впечатление, словно это всё какой-то неудачный фильм. — У меня было много отношений, но все они не длились больше одного дня. Однажды я действительно полюбил омегу, он был молод, красив и сексуален. У нас были хорошие, как мне казалось, отношения, но он предал меня ради денег. Я любил его…и я же убил эту любовь… — рассказывает Чонгук. Он никогда вот так открыто и честно не говорил ни с кем. Юнги — удивительный подросток, его мысли, его взгляды на этот мир кардинально отличаются от взглядов общества. — Ты любил его? — задает омега вопрос, смотря прямо в глаза. — Да. — А между вами было что-нибудь общее? — Нет. — Он был умен? — Нет. — Он тебя понимал? — Нет. — Значит, единственное, что он был в состоянии тебе дать — это секс. И всё, что ты хотел от него — это секс… - заключает свою мысль омега, с усмешкой смотря на альфу перед ним, он видит, как в глазах Чонгука застыло непонимание, удивление, разочарование. Но видит, что альфа будет стоять на своем, ибо он столько лет думал, что любил того омегу. — Я любил его, Юнги я… — Ты любил его тело, а не душу, — перебивает старшего омега и чувствует, как фильтр сигареты вновь обжигает его пальцы. Омега снова закуривает. «Чонгук действительно не понимает?» — задается вопросом Мин. Юнги от своих слов не откажется, ведь в любовь он не верит и считает, что этого чувства не существует. Он считает, что любовь кажбый себе сам придумывает и вырисовывает, как хочет. Любовь — лишь слово, совокупляющее в себе множество других жизненных приоритетов людей. Любви не существует. . . . После этого не самого приятного разговора, парни стараются как можно меньше контактировать. Чонгук делает вид, что смотрит включенный Юнги фильм, а омега в свою очередь думает о словах Чонгука. Думает о том, как же глуп этот альфа в свои 26, словно никогда не испытывает каких-либо эмоций. Впрочем, омега заметил крайнюю безэмоциональность и бессчувственность в этом альфе ещё в их первую встречу. Спустя час, а может и более, Юнги впадает в легкую дрему и закутывается в теплое одеяло, прислоняясь слегка к Чонгуку, который кажется до сих пор пораженным проницательностью этого 16-летнего омеги. Шестнадцать лет… Самый, что ни на есть яркий возраст обычного человека, возраст, в котором ты можешь найти себя. Только вот современные дети в свои шестнадцать либо погружены в учебу и мысли о карьере, либо спиваются от невыносимости мира, в котором им приходится существовать. Юнги не похож ни на один тип таких детей. Он другой. Он словно мыслит на несколько лет вперед, видит больше, чем другие люди, понимает то, что пожилой человек за свои 90 проживших лет не смог понять. Юнги очень странный. Чонгук немного встряхивает плечем, тем самым вырывая Юнги из уже было захвативщего его царства Морфея. Юнги просыпается и отстраняется от Чона, смотря на него, а после и на часы, которые показывают не самую радостную для Мина цифру, которую он чаще всего видит: 5:00. Омега вновь возвращает взгляд на Чонгука: — Скоро рассвет… Ты не хочешь его увидеть? — задает вопрос Юнги, складывая свои руки в замок на пресе альфы и аккуратно кладя на них голову. Юнги живет довольно далеко от центра Сеула, в не самом богатом районе, поэтому всё здесь на улицах выглядит как в деревушке. — С тобой! С удовольствием, — отвечает Чонгук, замечая еле скрываемую улыбку на лице Юнги. Омега уже не стал сдерживаться и пустился дразнить его своим хохотом. — Знаешь, если бы эта рубашка была сделана из сетки, то ты бы сейчас был похож на магазинную свиную колбасу. Реакция Чонгука не заставляет себя долго ждать, и в одну секунду Чон скидывает с себя омегу, заваливаясь на него сверху. — Ты чертов засранец… Сказал бы сразу, что тебе просто хочется попялиться на меня, — возмущенно бормочет он, заставляя омегу залиться еще более громким смехом. Альфа начинает сильно щекотать Юнги, заставляя того ерзать, как змею. Он мягко скидывает парня на пол, а сам, оставшись на кровати, наблюдает за тем, как Юнги медленно успокаивается. Чонгук замечает еле оголенный промежуток тела Юнги в области спины и ловит себя на мысли, что хочет оставить синяк или же отметину на алибастровой коже молодого омеги. Юнги разворачивается в его сторону и подпрыгивает, начиная переодеваться. Он натягивает на себя большую толстовку с капюшоном цвета слоновой кости и черные бойфренды, ибо это самые удобные джинсы, которые когда-либо придумало человечество, он вновь затягивает спадающие с него джинсы черным ремнем. Надевая прозрачные носки, при этом подворачивая штанины, он переводит взгляд в сторону Чонгука, замечая что альфа с него глаз не сводит. — Ты собираешься? — спрашивает он, и Чонгук выходит из ступора, принимаясь надевать свою белую, уже высохшую рубашку, закатывая рукава. — И куда же мы пойдем? — спустя пару минут задает вопрос Чонгук, в ожидании смотря на омегу, который не может выбрать, какие кроссовки надеть. Альфа усмехается, ведь миниатюрный омега стоит напротив большого шкафа с обувью, не в силах выбрать кроссовки. В итоге через несколько секунд, он хватает кроссовки, которые ему подарили на прошлый день рождения, но которые он не надевал уже как пол года. «Buffalo london», подходящие под цвет толстовки, на его взгляд не так уж и плохо смотрятся на нем. — Мы выйдем на веранду. Извини, долго мы просидеть там не сможем, у меня сегодня первая пара в 7 утра, идти до колледжа долго, — говорит Мин, разворачиваясь в сторону Чона, уже полностью одетым. Чонгук стоит перед ним в черных джинсах и белой рубашке с закатаными рукавами и выглядит, словно модель, сошедшая с подиума. Когда Чон переодевался, Юнги не смог не взглянуть на его идеальное тело. Омеге вновь становится жарко от одного упоминания о теле альфы. Омега открывает окно настеж, впуская запах дождя и еле заметные лучи солнца, начиная вылезать из него на очень уж маленький деревянный балкончик, который в состоянии разместить на своей площади максимум двух человек. Он выбирается наружу и, цепляясь за лесницу вдоль стены, карабкается на третий этаж их дома, который уже служит кладовой, и именно на третьем этаже есть вполне уютный балкон, который находится прямо под крышей дома. Чонгук повторяет за Юнги, и они оказываются на балконе. Из-за линии горизонта уже виднеется огненный круг, освещающий всё на своем пути. Именно сейчас на свету Чонгук может разглядеть всю красоту омеги и его глаз. Они словно собраны из разноцветных кусков стекла, такие большие, такие яркие, будто смотришь в калейдоскоп. — У тебя красивые глаза, я впервые такие вижу, — говорит альфа, смотря за испуганной реакцией Юнги и умиляясь покрасневшим щекам парня. Юнги уже и думать забыл о том, что он без линз. За все шеснадцать лет жизни ему впервые говорят такие слова. Делают искренний, а не пошлый комплимент. — Спасибо, — робко отвечает он, отворачиваясь от альфы в сторону алого с розовым оттенком рассвета. Чонгук уже было думает поцеловать Юнги, как вдруг парень начинает что-то бубнить, говоря о том, что пора бы уже спуститься. . . . Оказавшись вновь в комнате Юнги, альфа стоит и ждет, пока Юнги соберется. Омега о чем-то рассказывает ему, но Чонгук не слушает, всё, чего он сейчас хочет, так это впиться в губы Юнги зверским поцелуем. Альфа давно уже заметил, что Юнги шепелявит из-за штанги в языке. Чёрт каково же целоваться чувствуя холодный металл сквозь горячую плоть. "Какой же фантастический минет может устроить Юнги... Блять, детка." Проносится в голове альфы ибо не терпится попробовать этого омегу. Мин подходит к комоду, рядом с которым стоит Чон и замолкает, пытаясь достать какую-то нужную ему папку. Пользуясь моментом, альфа хватет руку Юнги и впивается в его губы, пытаясь быть как можно нежнее, ведь чувствует непонимание и даже панику со стороны омеги. Только вот Юнги отвечает на поцелуй, разрешая кусать свои губы, вылизать свой рот, играться со штангой в языке и схватить себя под ягодицы так, что Мину приходится обвить ногами торс Чонгука, а руками робко схватиться за плечи. Поцелуй выходит уже даже слишком мокрым, что по губе и подбородку Юнги стекает тоненькая ниточка слюны. Чонгук поворачивает и с силой впечатывает омегу в стену, чувствуя, как напряжение растёт и надо бы прекратить, но тоненькие пальчики, блуждающие по его спине и утопающие в его волосах, не дают этого сделать. Юнги выгибается под Чонгуком, будто из семейства кошачьих, начиная давить на грудь альфы ладонями, в попытке отстраниться и это у него получается, Чонгук медленно опускает Мина на пол и с громким причмокиванием отстраняется в конце дёргая за штангу в языке. Альфа долго наблюдает за реакцией Юнги, видит, как он смущен, как раскраснелись его глаза и кончики ушей. Чонгук поднимает голову Юнги за подбородок, смотря прямо в глаза: — Я отвезу тебя в колледж, собирайся. Я спущусь вниз, — говорит альфа. — Но я живу с родителями, — подмечает Юнги, изо всех сил пытаясь не смущаться и избавиться от этого чертового румянца на щеках. Чонгук подходит к омеге вплотную, и они смотрят друг на друга, затворно улыбаясь. — Они не одобряют отношения в раннем возрасте, — обьясняет омега, начиная хихикать в унисон Чонгуку. — Ты не хочешь разыграть небольшую пьесу для своих родителей? — Хмхикает альфа голосом затворщика. — Я не против их проучить.