Закатай меня в асфальт своей любви, Где догорают огни, и осыпается небо! Пронеси меня стрелой сквозь длинный серый строй Душ, испепеленных тобой, Туда, где я еще не был! Машина Времени – «Круги на воде»
- Синьорина Савада, с вами приятно иметь дело, - заметила Маммон. - С вами тоже, синьорина, - улыбнулась Тсуна, - было очень приятно встретить столь рачительного человека, как вы, у которого мне есть чему поучиться. - Обращайтесь, если будет нужна помощь или консультация, - судя по мелькнувшей на губах улыбке, Маммон пришелся по душе, как комплимент, так, к удивлению присутствующих, и сама Тсуна. - Спасибо за помощь и прекрасный прием, - поблагодарил Занзас, - буду рад когда-нибудь вновь увидеть вас в качестве своей гостьи. - Была рада помочь и благодарю за приглашение, но… - Тсуна хотела сказать, что вряд ли сможет воспользоваться им, но тут со двора послышался автомобильный гудок – сигналила ждущая в своем «Ferrari» Елена, - боюсь, мне пора, - девушка почувствовала, что грустно и растерянно улыбается. К её удивлению уголки губ Занзаса дрогнули в похожей улыбке, когда он сказал: - До свидания, синьорина. Позже Савада поймет, что сама не знает, что заставило её ответить: - До свидания, синьор. И будет думать о том, что эти слова стали искрой для заведомо ложной надежды. Или все же не ложной? Ведь Реборн все так же порою не ночует дома. А она ощущает себя в его доме скорее экономкой, нежели будущей хозяйкой. Дорога проходила в молчании. Тсуна думала о том, что с каждым днем все глубже и глубже погружается в пучину безысходности и глухого отчаяния, а Елена, украдкой смерив племянницу встревоженным взглядом – о том, что времени для воплощения их с Реборном плана в жизнь гораздо меньше, чем они думали. И без привлечения третьих лиц точно не обойтись. Одно такое лицо у них уже есть, значит, начало положено. А стало быть, и за остальным дело не станет. Неделю спустя, поместье отряда «Вария» - Последнее время босс какой-то странный, вы не заметили? – спросил сидящий у камина Леви. Бельфегор, вытянувшийся на диване, рассмеялся: - Ши-ши-ши, Леви, да это только слепой не заметит! Иногда мне кажется, что он все-таки сошел с ума. - Последовав твоему примеру, что ли? Рядом с ухом Леви со свистом пролетел стилет, оставшийся подрагивать в стене. - Бел, не порти интерьер гостиной, а ты, Леви, думай, что говоришь и кому! – возмутился Луссурия, - Сошел с ума, как же…. У вас, ребята, ну ни капли романтики! - А какая романтика в том, что босс внезапно начал лично брать самые завернутые задания и, не побоюсь этих слов, лезет на рожон? – ехидно поинтересовался Бельфегор. Обычно он редко наделял Занзаса, которого уважал и считал отличным лидером их отряда, такими характеристиками, и если дошло до этого, значит, поезд доехал до конечной станции тревоги того, кого в свое время назвали Принцем-Потрошителем, за единственного человека, власть которого он признавал. - Бел, только за то, что ты вытащил босса из перестрелки в Неаполе, я сделаю вид, что не слышал тебя. - Леви, заткнись! – коротко бросил Луссурия, - если вы не поняли, то я намекаю на то, что не хочет ли босс просто-напросто забыться в работе от… - Дел сердечных? – продолжила молчавшая до сих пор Маммон, - Луссурия, ты себя-то хоть слышал? Какой нормальный человек в таком случае будет ввязываться во все и вся? - Только влюбленный идиот, - ответил Бельфегор и…озадаченно сел, обменявшись с Леви удивленным взглядом. Маммон хмыкнула и вернулась к своим подсчетам, решив не ввязываться в такую опасную дискуссию, как обсуждение личной жизни босса. Если говорить откровенно, то она понимала удивление остальных. Они уже давно оставили мысли о том, что у дома, в котором они живут, будет хозяйка. И уж тем более не могли представить себе Занзаса влюбленным, приняв за аксиому то, что он вряд ли любил кого-либо, вряд ли любит сейчас и вряд ли полюбит вообще. Свято холимый и лелеемый Бестер не в счет. И теперь слышать предположение о том, что босс влюбился, было не просто неожиданно и странно, но и вообще дико. - Хорошо, - после недолгого молчания задумался Леви, - если босс влюблен, то зачем ему так рисковать вместо того, чтобы обратить свое внимание на объект, так сказать, воздыханий? - Ибо на подвиги в честь прекрасной дамы это явно не похоже, - понимающе добавил Бельфегор. - Может потому, что любовь безответна? - И он ищет смерти и забвения? – фыркнула Маммон, - Нет, Лусс, завязывай с гипотезами. Или со своими фруктовыми коктейлями. - Не обязательно этого, а просто пытается отвлечься. По-своему, конечно. И если я прав, то что будем делать? – Луссурия не обратил внимания на комментарий Маммон, и продолжил гнуть свою линию, - раз мы нашли причину? Он же так рано или поздно себя угробит! - Позвони Скуало, - пожал плечами Бел, - спроси, когда наш единственный, кто может вправить боссу мозги, говоря ему все без обиняков, вернется в дом родной, и поделись своими опасениями с ним. А если наша рыбка начнет упрямиться, намекни, что Такеши уже волнуется – и он мигом примчится! - Здравая мысль! – одобрила Маммон, не отрывая взгляда от планшета, - и в случае чего придурками будете выглядеть только вы двое, а не мы все. - Спасибо, Маммон! – с сарказмом поблагодарил Луссурия, - но мысль верная, так что я, пожалуй, так и сделаю. - Благодарность не обналичишь, - привычно проворчала та. - Надеюсь, это сработает. - Это сработает в любом случае, Леви. Если не вправит мозги, то хотя бы узнаем, в чем дело. На этом обсуждение душевного состояния босса подошло к концу. Луссурия вышел из гостиной, на ходу набирая на мобильном номер Скуало. Волнуясь, они не подозревали, что на самом деле были не просто близки к истине, а угадали. Спустя неделю после приема и еще пару случайных встреч в городе, Занзас сначала с недоумением, а потом каким-то ужасом понял, что…влюбился. Сначала был шок, потом осознание, а потом – обреченность. Тсуна не будет его. Уже не будет. А значит, не стоит и пытаться. Влюбиться в невесту самого известного и опасного киллера мира мафии – такое могло приключиться только с ним, боссом «Варии». И теперь оставалось только молиться, чтобы тот ничего не заподозрил. И поэтому, чтобы забыться, Фиаммо лично брался за самые опасные дела, с остервенением бросаясь в пекло. Потому что только это могло полностью отвлечь и заглушить мерзкие в своей монотонной настойчивости мысли о ней. Хвала Мадонне милосердной, рядом всегда находился кто-то, иначе Занзас уже давно бы примерил деревянный макинтош. Но вот только так везти вечно не может, и мужчина прекрасно отдавал себе отчет в этом. Адреналином разбитое сердце не склеишь. Конечно, намного проще было бы спихнуть все дела на Скуало, а самому удариться в загул, но вот только печень столько алкоголя не выдержит, а просыпаться в постели с очередной куклой, каждый раз представляя на её месте ту, с кем тебе не быть, будет уже перебором. Поэтому подчиненные забили тревогу за его спиной очень даже вовремя, вызвонив единственного, кто мог растрясти его.***
- Какого хрена, босс, мать твою за ногу?! Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, разбудив мирно дремавшего в кресле Бестера, тут же недовольно заворчавшего на ворвавшийся в кабинет беловолосый вихрь. Занзас мягко почесал кота за ухом, успокаивая: - Дверь закрой и громкость убавь. - бросил он вошедшему, думая о том, что вечности в этом мире точно есть место, и привычки Супербии Скуало тому подтверждение, - Ты разбудил Бестера. Капитан и уполномоченный представитель «Варии» бесшумно закрыл за собой дверь, после чего сел напротив, и уже спокойным, на тон ниже, голосом заметил, глядя на недовольно уставившегося на него мейн-куна: - Прости, Бестер. Погорячился – нервы, - лучше было попросить прощения сейчас, чем найти свои дорогущие кожаные туфли в плачевном состоянии. Или… не найти вовсе. Фыркнув, кот опустил голову на лапы и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что нарушитель прощен, а значит можно спать дальше. Супербиа перевел дух и обратился уже к боссу: - Занзас, какого черта? – на правах старого друга Скуало имел некоторые привилегии, которыми пользовался в приватных разговорах, - Мне вчера позвонил Луссурия, весь в панике, словно у его павлина внеплановая линька началась, и попросил приехать как можно скорее. И это в самый разгар переговоров с Джиг! Хорошо, ребята понятливые – сказали, что наша позиция им ясна, цены устраивают, но они еще обмозгуют это в своем кругу, а затем уже они приедут к нам. Но стоило мне приехать, как меня ненавязчиво отводят в сторону и осторожно просят повлиять на тебя, в красках описывая все твои игры с огнем и смертью. Твою безусловно прекрасную и отважную бабушку, ты рехнулся, что ли? Я пока еще не намерен возглавлять «Варию»! - Ты знал, на что шел, - пожал плечами Фиаммо, отметив про себя, что Скуало в своем репертуаре – успевает и возмутиться, и одновременно с этим максимально лаконично и точно отчитаться о проделанной работе и результатах. Значит, семью Джиг все устраивает. Это уже хорошо. Пусть обмозговывают, сколько хотят, и перетирают в своем кругу тоже. Главное, что прогресс налицо. С Шимон было сложнее. Правда, тогда все карты подпортило столкновение Елены и Адельхайд Сузуки. А ведь ту предупреждали же – не дразни тигрицу, не лезь к Деймону Спейду, зная характер его супруги… Женская ревность – вещь страшная, и случившееся «падение» фаворитки Козарта Шимона тому пример. - Знаю, - кивнул Скуало, - и на что шел, и то, что никуда уже не денусь, даже к бамбуку. А посему – рассказывай, от чего тебе уже настолько снесло крышу. Занзас лишь поднялся, подошел к бару и налил им по стакану виски. Несмотря на небрежность тона, он видел в серебристо-серых глазах друга тревогу и страх. В этом был весь Супербиа – так повелось еще со школы. Сдружившись, они стали своего рода «братьями по крови», когда вытащили друг друга из небольшой заварушки с ребятами постарше, решившими устроить младшему поколению «тест-драйв» на прочность, и который они прошли. «Ничто так не скрепляет дружбу, как драка спина к спине с превосходящими силой и количеством противниками» - потом не раз говорил об этом Занзас, обычно после того, как им удавалось выпутаться уже из более серьезных неприятностей. Например, небольшая перестрелка в нью-йоркском Чайнатауне с местной триадой, когда те вдруг решили, что парочка приезжих «прощупывает почву» для своих дел на их территории, когда они просто искали нужного им человека. Фонг Хибари потом долго от всей души материл их на непереводимой смеси китайского, японского и итальянского за переполох на полквартала. И вот теперь Скуало вновь «вытаскивает» его из ямы, имя которой – сам Занзас. Супербиа даже не подозревает, насколько вовремя его вызвонили, да и сам Фиаммо не осознавал необходимости выговориться и поделиться с кем-то, кто выслушает, поймет и посоветует что-нибудь до тех пор, пока на пороге кабинета не появился Скуало – тот необходимый ему «кто-то». Протянув стакан другу, намекая тем самым, что разговор будет долгим, Занзас сел в кресло и начал рассказывать. Начиная от слухов о помолвке Реборна и заканчивая прошедшим не так давно приемом, на котором Тсуну приняли за его жену с легкой руки Бьякурана. Выслушав Занзаса, Скуало присвистнул и залпом допил свой виски. - Ситуация из разряда «нарочно не придумаешь», - констатировал он, - но для начала – сбавь обороты, босс. Не лезь на рожон. Не думаю, что девчонке будет легче после твоей смерти, особенно когда какая-нибудь «сочувствующая» душа ласково шепнет, что это из-за чувств к ней босс «Варии» допрыгался. А ведь такая душонка обязательно найдется. - И что мне делать? - Жить как прежде, стараясь думать о ней как можно меньше. Если это всего лишь увлечение или влюбленность – они пройдут, а если же нет, то… - То мне крышка, - Занзас последовал примеру друга, - черт возьми, я никогда не думал о любви, и уж тем более не думал, что она будет такой…. - Какой? – фыркнул Скуало, - Проблематичной? Трудной? Тяжелой? Поверь, босс, любовь – это не серенады под балконом и не стихи в полнолуние. Думаешь, у нас с Такеши все было просто? Да его дома чуть не распнули, когда узнали с кем он связался и о его до того дня скрываемой ориентации. А мне, би в прошлом, думаешь легко было принять, что теперь я весь принадлежу только одному? Что я хочу принадлежать только этому человеку и все? Вот это и есть любовь – осознание, принятие и понимание как себя с этим чувством, так и того, с кем она тебя связала. И это может длиться несколько лет. Все те годы, что вы проходите вместе. Считай меня недобитым романтиком, Занзас, но это именно так. - Недобитый романтик вряд ли бы так полно объяснил мне все то, что происходит со мной, и вряд ли бы понял и успокоил, - хмыкнул Занзас, - и я бы до сих пор не знал, что мне делать. - А теперь? - Теперь – знаю. - И что же это? - Как ты и сказал – продолжу жить в прежнем, но уже нормальном, режиме. А там посмотрим – любовь это или же увлечение. Скуало подавил облегченный вздох. Кажется, возложенная на него Луссурией миссия по вразумлению босса выполнена. В это же время, кафе «Ванильное небо» Алауди смотрел на сидящую перед ним женщину. Черные волосы свободно спадали на плечи, обрамляя лицо с высокими скулами и правильными патрицианскими чертами. В темно-карих, с сердоликовой «искрой», глазах плескался интерес напополам с легкой насмешкой, в то время как тонкие пальцы с выкрашенными в перламутрово-бежевый лак ногтями задумчиво отбивали импровизированный ритм на полированной столешнице. - Значит, тебе нужна моя вилла на Капри в аренду? - Во временное пользование, Олив, а не в аренду. Оливейра Каваллоне фыркнула: - Одно не исключает другое, Алауди. Что есть временное пользование, как не аренда? - Каваллоне… - только Алауди умел произносить эту мягкую фамилию рычащим голосом, когда её обладательница выводила его из себя. Только этой женщине удавалось это сделать и даже превратить в своего рода маленькое личное хобби. - Алауди, я знаю свою фамилию, не злись, - примирительная улыбка коснулась карминных губ, - я же не сказала «нет», верно? Тем более, что условие таково: моя вилла в бессрочную аренду в качестве ответной услуги, что я тебе задолжала год назад. Я правильно тебя поняла? - Все именно так. - Было бы глупым отказаться, но ведь тебе нужно не только это. - Верно, - как бы босс семьи Каваллоне не злила Алауди своими манерами, характером, умением сводить его с ума, своей легкомысленностью (на его личный взгляд), в уме и хорошем чутье он ей отказать не мог. Там, где все сомневаются, Оливейра обычно следовала своей интуиции, и выигрывала. И наоборот – там, где все были поголовно уверены, Каваллоне начинала чувствовать подвох. Как, например, сейчас, однако, на сей раз это был не подвох, а ряд дополнительных условий. - И что же это? Знаешь, меня еще в школе бесила твоя односложность. - Не обессудь – каков собеседник! – Алауди с деланным сожалением развел руками, - а нужно мне одно. Чтобы твоя вилла была пуста. Никакой постоянно живущей обслуги. Просто дом. Девушка, которая там будет жить, прекрасная хозяйка, но если ты переведешь обслугу на приходящий режим работы, будет тоже хорошо. - Хм-м…. Она готовит? - Да. - Тогда повару могу дать отпуск – он давно просил. Плюс горничные тоже родню давно не видели. Но учти – отпуска за твой счет. - Это с какой еще стати? - Потому что это твоя идея, а инициатива – наказуема. - Хорошо, если только ты поужинаешь со мной, - слова вырвались прежде, чем Алауди успел осознать и остановить их, и теперь был вынужден смотреть, как довольная улыбка сменяется удивлением во взгляде и приподнятой бровью. Тут же захотелось прикрыть лицо в излюбленном жесте Деймона, когда он видит, что его не понимают. Впрочем, как сейчас Алауди не понимал ни своего поступка, ни того, почему сидящая перед ним женщина так обожает играть на его нервах, достигнув уже восьмидесятого уровня виртуозности точно? И почему после каждой встречи он строит планы о том, как отплатить ей её же монетой, но новая встреча случается, и он ничего не может сказать. Интересно, чтобы ему сказала Тсуна, спроси он у неё об этой странности? - Договорились, - кивнула Оливейра, нарушая затянувшееся молчание, - я согласна, - почему она согласилась? Каваллоне не знала. Она знала только то, что спустя столько лет ей выпал шанс, и она поступила правильно. В это же время, поместье семьи Вонгола - Я придумала, как мы можем все устроить самым лучшим образом, - заметила Елена. Реборн приехал к ней под предлогом организации свадьбы, а на самом деле, стоило им покинуть дом и направиться в наполняющийся красками грядущего лета сад, сразу перешел к истинной цели своего визита – их плану. И был чертовски рад слышать, что тот сдвинулся с мертвой точки. - И как же? - Нужно просто оставить их вдвоем в полном покое, вдали от всех нас. Что может сблизить лучше, чем отдых у моря в уединенной вилле, где можно забыть об окружающем мире и кем ты являешься в нем? - Звучит романтично, и, кажется, вы с Деймоном познакомились в похожих условиях, - ди Аркобалено усмехнулся. Синьора Спейд возмущенно фыркнула: - Это был горнолыжный курорт, и Деймон был просто обязан на мне жениться, когда врезался в меня, сбив с трассы и упав вместе со мной в сугроб! А если ты намекаешь на то, где я возьму подобное место, то этим уже занялся Алауди. Оливейра Каваллоне задолжала ему услугу, и он попросил в ответ одолжить нам её виллу на Капри. Вопрос только в том, как заманить туда этих двоих? - По отдельности. Тсуну бери на себя – любящая тетушка советует племяннице отдохнуть перед свадьбой, вдали от организационной суеты, что может быть естественней? - Логично. А как быть с Занзасом? Кстати, последнее время, говорят, что он будто с цепи сорвался. Лично сунулся в ту заварушку в Риме, где прибавил себе еще пару шрамов. - Вот тебе и предлог. Если не остановится, пойду вправлять ему мозги, а если его зацепит и ранит шальная пуля – опять же, вправлю мозги и отправлю отдыхать. На виллу. И пока они будут отдыхать, мы обдумаем, что делать со свадьбой. Елена кивнула. В принципе, у нее уже была идея, что делать с этой свадьбой, но для этого нужно было переговорить с одним человеком, для которого, собственно, эта идея и была предназначена.