Питер Паркер, ты чудо

       Питер оторвался от телефона, когда чутьё подсказало, что Нед смотрит уж слишком неодобрительно. Он сказал «очнись», или «проснись» или любую другую цитату из Титаника. И только Питер действительно очнулся, вынул наушник и дёрнул бровями. Огляделся. В классе послышались тихие шорохи. Учитель недовольно глянул на Питера с Недом. Манипуляции не остались незамеченными.       — Ты мне повторишь, что «Лобстер» сказал или да? «Лобстер» — это их учитель. Он вообще-то Вебстер. Маркус Розмус Вебстер, но «Лобстер» звучит покруче. Профессор математики и мастер счета в уме. Каким образом его занесло в старшую школу Куинса с таким набором способностей — дело открытое.       — Хорошо, я подскажу. Очень справедливо с твоей стороны, спасибо, Нед.       — В Старк Индариз два дня открытых дверей для выпускников или что-то такое, — говорил Лидс тихо, но Питеру показалось, что вместе с ним Неда слушал весь класс. Питеру сначала показалось, а потом, осилив информацию, он на несколько секунд замер. Наконец, собрав мысли в кучку, сказал:       — Ты неправ. Ты дважды неправ. Старк ИндаСТриз не устраивает дней открытых дверей. Какой гений вообще додумается до такого? — Питер попробовал покрутить между пальцев карандаш, как это умел Нед, но не получилось, и он отбросил это дело.       — Гений из разряда таскающих с собой в школу костюм? — Лидс стрельнул в него пальцами и заулыбался совсем по-идиотски. Чёрт. Питер усмехнулся.       — Господа, всё обсудили? — Профессор обратил на них внимание и совсем по-киношному приспустил очки. Зачем люди в очках так делают, Питер никогда не догадывался. То есть, буквально, очки нужны, чтобы хорошо видеть, а они их опускают и смотрят так, не через линзы. Какой от этого толк? — На школу нам пришло приглашение для группы выпускников. Собрание учителей единогласно решило, что отправится математический факультатив и актив школы. Питер оступился. Тяжело оступаться, когда ты сидишь за партой, но он очень постарался. Снова замер. Перевёл испуганный взгляд на Неда и заразил его чувством паники.       — Мне нельзя туда.       — Это ещё почему?       — В последний раз ко мне кто-то обратился на «Здравствуйте, мистер Старк младший», — случилось это действительно смешно. Потому что обратился не «кто-то», а агент Романофф. Питер с Тони тогда настолько удивлённо посмотрели в её смеющиеся глаза, что стало не по себе.       — … В отбор пойдёт команда по Декатлону и ещё несколько особо отличившихся личностей. Да, Паркер?       — Можно отказаться?       — Простите, но собрание учителей запретило отказывать. Почему собрание учителей не может перезапретить за него, Питер тоже не понял. Повернул голову, а там, прямо напротив, сел Флэш. Показал Паркеру средний палец и губами произнес «ты соснёшь». В обычной ситуации Питер бы не понял, но он слишком часто слышал эту фразу, чтобы даже с закрытыми глазами и в монотонном молчании Томпсона знать, какими мыслями тот промышляет. «Да здравствует культ поклонения неудачам Питера Паркера». «Мы ещё точно не решили, он Пенис Паркер, или Питер-член, голосуем на официальном сайте!». «В случае победы всем раздадим именные футболки». «Белые и пустые, как роль Питера в обществе». Когда, спустя два урока, кто-то шепнул, что вместе с математиками точно поедут главные лица школы, собрание активистов присвистнуло. Питер больше всего захотел, чтобы теперь кто-нибудь шепнул «Ха-ха, школяры, серьёзно решили, что до вас есть дело?». Очень хотелось, чтобы это в привычной манере шепнул Тони Старк директору по телефону. Питер и сам мог позвонить мистеру Старку, у него, как полноправного хозяина марка костюма Человека-Паука, имелась такая привилегия. Другое дело, что мистер Старк мог быть вообще непричастен к этому, а министерство решило странным образом отблагодарить незаурядные умы. Вот вам, детишки, башня имени Говарда Старка, побегайте за ручку с величайшими героями Земли, пока у них перерыв, и никто не захватывает вселенную. Лучше бы денег дали.       — Питер-член, ты чем-то загружен? Иногда казалось, что Томпсон преследует Паркера и заранее репетирует шутки на тему его имени и различных половых органов. Учитывая, что за три года случилось только «Пенис Паркер» и «Питер-член», фантазировать Флэш не очень умел.       — Ай, дай-ка подумать: ты полтора года сбегал с репетиций, потому что мистер Тони Старк названивал по гарнитуре? Нет?       — Я не смогу поехать, Флэш.       — Удивил, так удивил, — он даже по коленкам себя хлопнул. Питеру на секундочку показалось, что в коридоре слишком тихо и светло для обычного школьного коридора. На секундочку показалось, что из этого диалога можно выйти сухим. Но Питеру лишь показалось, потому что кто-то привлек их внимание к себе. Фелиция Харди кашлянула. Перебросила ногу на ногу. Вдёрнула руки и острый подбородок вверх, потянувшись всем телом. Питер проследит за линией ключиц и струящимся перекатом мышц под водолазкой. Питера буквально примагнитило к белой шее, а когда поднял взгляд, Фелиция смотрела прямо ему в глаза. Смотрела и нахально улыбалась, как это умела делать только блядская Фелиция Харди.       — Флэш, солнце, ты переигрываешь, — голос у неё от природы надменный, хитрый и какой-то поистине хищный. Обращалась Харди к Томпсону, но ни на секунду не посмела оторвать прищура ярких зелёных глаз от Паркера. Глаза у Фелиции, Питер готов поспорить, светились в темноте. А ещё, Питер снова готов поспорить, она посылала ему сигналы «Смотри на меня, пока я смотрю на тебя, уловил?» Воздух зарядился. Вот он, талант.       — Извини, синоним к слову секс, но пока твои волосы не станут в цвет чего-то кроме потолка, разговора у нас не получится, — Флэш решил обратить на себя их внимание. Фелиция — спасительница Паркера, потому что в кои-то веки безуспешно.

***

«Лобстер» выдал им распределение по автобусам. Как можно распределять детей по автобусам, если их всего два, Питер не понял. Так и спросил. Профессор ответил, что ему самому заниматься этим не в кайф, но Старк Индастриз — это вам не мороженный комбинат, поэтому везде нужна максимальная собранность. Но потом, немного подумав, таки добавил, что да — бред. Накатать бы письмо. Всё, что нужно было Питеру, это прийти через два дня к третьему автобусу. Почему автобусы были под номерами три и сто семь, тоже неясно. И если между ними ещё сто четыре автобуса, то куда они делись? «Лобстер» активно посоветовал, раз у Паркера настолько математический склад ума, самому спрашивать у ассистентов Старка. Питер, вообще-то, хоть сейчас может позвонить Хэппи и обо всём узнать. Но Хэппи будет не очень рад звонку, потому что в прошлый раз проиграл Питеру в карты. Пятнадцать долларов проиграл. Нед снова над чем-то неприлично ржал. Когда Питер приблизился — в телефоне ничего не было. А значит, либо Лидс снова шутил в голове свои несмешные шутки и никому их не рассказывал, либо… Другого не дано.       — Знаешь, ты зря кипишь, Пит. Придёшь, хлопнешь Тони Старка по плечу, чмокнешь Вдову, и весь класс у твоих ног. О, сделаем фото, и твоим будет весь Инстаграм. В голове почему-то всплыли картинки, как они ездили в Европу полтора года назад. Попросили парня на улице их сфоткать, посмотрели результат и телефон вернули. Спустя полчаса до Лидса дошло, что телефон был его.  Питер хмыкнул, сказал, что сейчас придёт и хлопнул дверью туалета. В отражении зеркала на него смотрел Питер Паркер. Почти что выпускник. Почти что Мститель. Человек-Паук, если бы тот не носил костюм. Питер огляделся, когда в нос что-то ударило. Он выпрямился и расправил капюшон. Пусто и тихо. Как и прежде, только чем-то запредельно странным всё равно пахло. Питер ударил себя по лбу — сигареты. Паркер обошёл стену и замер на месте.       — Стоять! — Фелиция взвизгнула, выдохнула пар глубокого мятного дыма и голову вбок склонила, — Котик, ты никому не расскажешь, хорошо? Питеру захотелось смеяться. Ну, а кому он расскажет? Профессор «Лобстер», я знаю, из-за кого в прошлом году система безопасности произвела бунт, пойдёмте за мной. Она обитает в мужском туалете и носит рваные чёрные колготки. Колготки у Харди действительно рваные: от щиколотки до коленки идёт стрелка. Это, вкупе со всем остальным, делает из Фелиции что-то запредельно неприличное.       — Перестань разглядывать части моего тела, Паркер, - Харди не из тех, кто говорит. Харди из тех, кто мурчит, а словами нанизывает на копья. Ему перестало дичайше хватать кислорода, когда Фелиция попросила подойти поближе. Харди — странная личность. Одна из тех, кому Питер бы никогда не решил довериться, потому что выглядит и одновременной занозой в заднице ... И чем-то невероятным тоже. Форточка за её спиной была открыта, и неестественно-белые волосы разлетались прядями. Питер кинул сумку на спину и подошёл к ней, рассчитав, что расстояния в два метра хватит. Фелиция выкинула сигарету в окно, достала телефон и что-то быстро пропечатала. >Ближе, я не кусаюсь Телефон в кармане завибрировал. Вибрация пробежалась по всему телу, остановившись в пальцах. Но Питер взял себя и своё «я» в руки и шагнул навстречу неизвестности. Неизвестность запрокинула голову и засмеялась его потугам, схватила Паркера за ворот футболки и рывком притянула ближе.       — Я думал, хорошие девочки не курят?       — Нет, курят, — Фелиция перешла на шёпот. Глаза у Питера были изумлённее, чем у неё, когда поняла, что может неплохо так втиснуться в чёрный латекс. И от этого было смешно. Питер застыл прямо между её ног, пока Харди продолжала самодовольно ухмыляться. От неё пахло корицей. Острый запах сладких специй. Момент, когда не понимаешь, человек напротив слишком хорош, чтобы быть плохим. Или слишком плох, чтобы быть хорошим.       — Хорошие девочки берутся за сигареты строго в первый понедельник месяца.       — Но сегодня среда…       — Тогда я не справилась. От удивления Питер распахнул глаза. Фелиция оказалась ещё ближе, чем это позволяла сложившаяся ситуация. Девчонка смеялась над ним, и Питер это чувствовал. А потом Харди укусила за жилистую шею, и провела большим пальцем по подбородку.       — Ты сказала, что не кусаешься?       — Я ничего не говорила.