Дневной кошмар

– Дело: #273402 Статус: Катастрофичный.

- "Я смотрю на это дело и понимаю, что я больше ничего не в силах сделать. Последние 2 года каждый монстр, приписанный Шарлотте Доувер, сбегал, каждый до единого. Её первый монстр: огромный гуманоид с лицом аквариумной рыбки - продержался у неё 4 года до того момента, пока она не перестала бояться его. После этого последовала огромная цепочка самых различных монстров: обычных, необычных и редких... Я даже приписывал ей разумного носка. Он вернулся в слезах..." - шеф читает отчёт и приподнимает бровь, глядя на подчинённого через очки-половинки. - Эллиот, я надеюсь, ты понимаешь, что если этому ребенку не начнут сниться кошмары, то нам придется разорвать контракт с "Найтмерс-Инк", наши дела покатятся по наклонной, и во всем будешь виноват только ты! Ты соображаешь, что все настолько серьезно, что даже один чертов ребенок может испортить все положение нашей компании, которое мы долго и упорно нарабатывали несколько десятков лет?! Итан Гарриет - шеф Эллиота - давно пашет в этой компании за копейки, и сейчас, уперев руки в свой собственный дубовый стол, брызжет слюной прямо Та́кону в лицо, с пеной у рта, пытается втереть ему, что именно от него и от его рабочего стажа зависит судьба компании. А эта мерзопакостная шестнадцатилетняя тварь все никак не желает просыпаться в холодном поту, тяжело дыша и потом падать лицом в подушку и рыдать от испуга. Все потому, что Шарлотта не из робкого десятка, постоянно меняется ролями со своими подкроватными монстрами и ехидно улыбается, глядя прямо в темноту, из которой на нее глядит Эллиот. Она об этом, правда, ещё не знает... Итан устало потирает переносицу, поправляет очки, откидывается на спинку кресла. Грустно глядя на парня, вздыхает: - Эллиот, понимаешь, я сам не хочу на тебя кричать, не хочу тебя мучить, но ты же сам понимаешь, что если компания загнется, у меня не останется совсем ничего. Скоро эти грустные и тяжёлые времена обязательно пройдут, и я дам тебе отпуск. Хорошо? - Конечно. - устало хрипит, ибо самому уже осточертело работать с такой дрянью, как Доувер. Уже которую неделю Эллиот Такон не выходит из-за стола, разрабатывая стратегии, изучая психологию, ставя опыты, пытаясь как можно скорее расправиться со здоровой психикой Лотты раз и навсегда. Устало потягивается, закидывая рюкзак на плечо, зевает, широко раскрывая рот, и заходит в прокуренный лифт, опираясь боком на стенку и начиная тихонько посапывать. Пятый день без сна брал свое, веки тяжелели, руки отказывались держать телефон и набирать номер мамы, которой нужно позвонить, чтобы не волновалась и еду погрела. Ну, или приготовила. Уснуть не давали лишь слова шефа - Скоро эти грустные и тяжёлые времена обязательно пройдут, и я дам тебе отпуск... Верилось в это слабо, ибо уже два года Эл мучается с одним-единственным делом - "делом Ди", как его кратко зовут в конторе. В метро такая приятная качка, что на месте Эллиота уснул бы любой. Выходить на конечной, так что можно ни о чем не беспокоиться и уснуть, крепко зажав рюкзак в руках. - Мам, я дома! Такону уже двадцать два, а он до сих пор живёт с мамой. Смешно, но всяко лучше приходить после тяжкой работы туда, где тебя ждёт кто-то кроме кота и пугающей тишины. Чмокнув мать в щеку, юноша вяло стянул с себя куртку и прошел на кухню, небрежно бросив рюкзак у двери. Сев за стол, он положил на него руки и плавно опустил на них голову на них. Спать хотелось безбожно, глаза закрывались сами собой, веки словно притягивались друг к другу сильными магнитами, которым никто не в силах противостоять. - Эллиот? - Элинор потрясла сына за плечо и села напротив. - Эллиот, суп остынет. - А? А, да, сейчас. - совсем не хотелось смотреть на маму, казалось, что за пренебрежение сном она его отчитает, прямо как в детстве, когда Эл зарывался под одеяло с головой и читал книжки про страшнейших монстров в истории человечества под тусклым светом фонаря. Кто бы мог подумать, что такое странное, почти болезненное увлечение инопланетными и не очень существами когда-то станет предметом основного заработка молодого "креативного дизайнера и отправителя монстров" и "исполняющего обязанности руководителя отдела распределения и контроля", как гласят его нынешние должности. Эллиот мечтал об этой должности ещё с тех времён, как научился читать и рисовать. Все подаренные мальчику блокноты вскоре заполнялись самыми разными цветастыми пятнами, которые очень походили на людей, но все же оставались чем-то далёким и чуждым человеку. А мать, мягко улыбаясь, смотрела на эти рисунки и бережно сохраняла их, шутя про воспоминания о детском возрасте Эла, а на самом деле надеясь, что они пригодятся ему в будущем. И не ошиблась ведь! Вплоть до выпуска из школы юноша лелеял мечту поступить и выучиться на креативного дизайнера, с блеском в глазах рассказывая маме о том, как он задумал новый проект, о том, как в школу вновь приходил работник "Гарриет-о-Корпорейшн" и рассказывал о своей работе, а юный Такон слушал и внимал, раскрыв рот. Былой блеск в глазах не пропадал, даже когда парень жутко уставал и хотел спать. Ведая об успехах и неудачах на работе, он улыбался, активно жестикулировал и хлопал глазами, прямо как в детстве. - Вот смотрю на тебя и диву даюсь. - отвлеклась от раздумий Элинор, -Работаешь ведь в солидной фирме, а все прогресса никакого нет. Отправляя монстров к детям, не задумываешься ли ты о том, что после недели без сна ты сам похож на монстра? Я, конечно, не хочу обидеть.... Дальше Такон даже слушать не стал. Слова матери натолкнули его на мысль, которая его уже посещала в минуты отчаяния, но он все никак не решался даже рассказать о ней кому-то, ибо сам не представлял, как будет пугать детей. Водя ложкой по опустевшей тарелке, парень старался не уснуть и продумать план работы на будущее, если он действительно планирует пойти к Доувер самостоятельно. Стоя у раковины и намывая тарелку, он старательно раскрывал глаза, периодически сбрызгивая лицо холодной водой. Все тело обмякло, ноги подкашивались, а картинка перед глазами расплывалась. Уже на ощупь находя дорогу в свою комнату, Такон успел ещё пару раз убедиться в том, что стены в их с матерью доме образуют слишком острые углы. Он вошёл в комнату и, потирая ушибленное бедро, поводил свободной рукой по стене, нащупывая выключатель. Сквозь полузакрытые веки ударил яркий свет, и пришлось ещё пять секунд простоять на месте и усовершенствовать свою выносливость - ну не уснул же! Комната в темных тонах - слава богу, в свои игривые семнадцать Эллиот не выбрал для своей комнаты яркие цвета, иначе сейчас в глазах парня плясали бы пестрые огоньки, и, несмотря на то, что он совершенно здоров, у него начался бы эпилептический припадок. Впервые почти за шесть лет Такон понял, какая же у него мягкая кровать. Хотелось провалиться в сон, забыться, проснуться только через сутки, но мысль о деле Ди совсем не давала покоя. Вероятно, это его последнее, может, даже неоконченное дело в конторе Гарриета. Кто знает, может, Итан сжалится и даст Элу хотя бы окончить это дело и официально закрыть его, впоследствии шумно отпраздновав очередной нервный срыв у клиента. Ну, в смысле, у ребенка. На стенах висят старые рисунки, которые от неуклюжести Эллиота уже изрядно потрепались. Обшарпанный деревянный стол, на котором все никак руки не доходят навести порядок. Старая, покрывшаяся, казалось, вековой пылью гитара висела на стене, напоминая парню о его беззаботной юности, когда он, вновь сорвавшись на старую мать, мог закинуть чехол с гитарой на плечо и уйти из дома, истерично хлопнув дверью. В углу стоит старый, потресканный платяной шкаф, с которого местами слезла краска. Во мраке, наступившим по воле лёгкой руки Элинор, он казался ещё более жутким и устрашающим. Того и гляди, оттуда вывалился скелет, вылетит привидение или вывалится старый пылесос, который чихает постоянно от того, что фильтры дичайше засорены. Снова окинув комнату взглядом, Такон тяжело вздохнул. Отвлечься от работы не получалось даже дома, даже в собственной постели, даже при условии того, что от желания спать шатало не хуже, чем от дешёвого скотча. Было очень тяжело. Такон даже захотел поверить в слова Итана об отпуске, чтобы работать было проще, но что-то ему мешало. А что конкретно - он не понимал. Как и всегда, в принципе. За двадцать два года Эллиот уже успел изучить себя настолько, чтобы знать, что ему нужно просто принять удобную позу для сна, а дальше организм возьмёт все в свои руки. Но сон никак не шел. Вот уже десять минут как Эл ворочается в кровати, а все не то. То рука зажата, то ноги неудобно расположены... Вновь перевернувшись на спину, Эллиот произнес лишь одно тихое, но такое полное и лаконичное слово, которое прекрасно подходило к данной ситуации - Блядь. Глаза слиплись, и в этот раз Эллиот не стал сопротивляться, а просто поддался зовущему его голосу и провалился в царство Морфея, тихонько посапывая и сжимая в руке уголок одеяла...