До следующего раза

— Давай, ты знаешь, как меня порадовать… Рука крепче сжала ремень, и он медленно направился в мою сторону… Я помню, когда впервые ощутил это… Потёртый, но всё ещё крепкий ремень, сдавливающий мою шею, костюм бэтмена… До сих пор не понимаю, на кой-хрен я его напялил? «Сексуальная асфиксия. Я не могу вдаваться в подробности, но, в общем, это когда затягиваешь ремень у себя на шее во время мастурбации, одевшись бэтменом или типа того. Потом теряешь сознание от нехватки кислорода. В общем, оргазм получается сногсшибательным». Так сказал нам с пацанами мужик в белом халате, когда мы сидели у него на приёме после прохождения теста на «сексуальную зависимость». Глупый был тест, скажу я вам. Ну какой нормальный половозрелый пацан увидит какой-то там платок на фотографии с голой бабой? Вот и я не увидел. Кайл с Баттерсом тоже попались на эту уловку, но причины их невнимательности были несколько иные, нежели у меня. Я всегда был озабоченным, сколько себя помню. Будучи ещё в начальной школе, я редко отказывал себе в удовольствии полистать потрёпанный «Плейбой», запрятанный в недрах старого матраса, или, скажем, украдкой попялить порнуху, пока отец дрыхнет неподалёку в пьяном угаре. Всё это достигло своего пика после слов того тупого врача. Если б он знал, к чему это приведёт, то, наверное, заткнулся бы в тряпочку в тот самый момент. Но он не заткнулся… И это привело к тому, что мы имеем сейчас: моей четырнадцатой смерти вследствие удушья от аутоэротической асфиксии*. В четвёртом классе я сдох, скорее, в силу своей неопытности. В настоящий же момент я не гнушаюсь дохнуть от этого извращённого действа во имя самого что ни на есть сногсшибательного оргазма. Сначала я затягивал лишь слегка, давая себе возможность хотя бы немного перехватывать кислород, но со временем этого стало недостаточно. Даже небольшое ограничение в дыхании отзывалось в моём теле невероятными судорогами, чего уж говорить о том, когда доступ к воздуху был перекрыт совсем. Интенсивность оргазма поражала своей глубиной и силой. Простое передёргивание на порнуху уже не шло ни в какое сравнение с тем всепоглощающим чувством, которое я испытывал каждый раз, как перетягивал себе горло этим злосчастным ремнём. После очередного возвращения с того света я твердо решил во что бы то ни стало найти человека, который смог бы контролировать моё нездоровое увлечение…

***

Денёк выдался довольно пасмурный. Впрочем, в Южном Парке это явление не было редкостью. Сегодня пятница, которая, по идее, должна вызывать хоть какую-то радость, но не вызывала. Я знал почему, и шёл в школу без особого энтузиазма. Первым уроком по расписанию шла физра. Домашку по математике сделать мне так и не удалось, так же, как и взять с собой спортивную форму для занятий. Поэтому я замедлил и без того черепаший шаг и закурил. Блять, последняя… Сигарет — и тех не взял. Ночка выдалась весьма бурной. Как и любая другая ночка в местном стрип-клубе, предшествующая пятнице. Я работал там барменом на полставки. И шлюхой по совместительству на полную ставку. У зрелых клиенток я пользовался особой популярностью. Видать, моя тощая задница и ангельская мордашка вызывали у них какую-то нездоровую симпатию. Хуй знает. Меня это не волновало ровно до тех пор, пока мне исправно платили. Сильнее престарелых дамочек меня любили разве что престарелые педики, но им свою тощую задницу я подставлять отказывался. Хотя, чего уж греха таить, время от времени разрешал себе отсасывать в кабинке туалета (да-да, были и такие экземпляры)… Так, о чём это я? Ах да! Пятница — день физры и неиссякаемых шуточек жиртреста по поводу моего заработка и всего в таком духе. Неохотно откинув сигарету, которая была скурена уже до самого фильтра, я ступил за ворота школы Южного Парка. Как и ожидалось, поток шуточек Картмана снизошел на меня сразу же, как только моя нога переступила порог мужской раздевалки. — А вот и наша бедная шлюшка пожаловала. Здорово, нищеброд! Что, бурная ночка была, не так ли? Какому старому педику ты подставлял задницу на этот раз? — Задницу подставлять — это, скорее, твоя прерогатива, жиртрест, — нагло ответил я, и карие глаза стремительно сузились в немом негодовании. Шатен уже было приготовился обрушить на меня потоки своих ругательств, как вдруг между нами возникла ухоженная рыжая макушка, прерывая взаимные злостные гляделки. — Хей, чел! Выглядишь помятым. Может, потусуешься в раздевалке, пока идёт урок? Я прикрою, если надо. Кайл всегда отличался своей заботливостью. Прям как второй Баттерс, не считая, конечно… — Что, жидяра, решил прикрыть свою подружку? Может, вам вдвоём дать уединиться, заодно опробуешь его тощую задницу? — Заткнись, жирный сукин сын, пока я твою задницу не оприходовал своей кроссовкой! Между парнями завязалась небольшая потасовка, и под шумок ко мне подошёл Стэн. — Привет, Кен. Видок у тебя и впрямь неважный. Посиди-ка ты здесь, мы прикроем. — Спасибо, Стэнли. Я… Но договорить мне не удалось, так как Марш кинулся разнимать потасовку, которая начала перерастать в самую настоящую драку. Что ж, раз уж все сегодня решили проявить благодушие, грех было этим не воспользоваться. Как только парни покинули раздевалку вместе с не прекращающими толкаться Кайлом и Картманом, я улёгся на лавочку, чтобы немного поспать, накидав себе под голову первых попавшихся на глаза шмоток. Надеюсь, за обедом парни проявят не меньше понимания. Казалось, что я задремал всего пару минут назад, как вдруг дверь в раздевалку с шумом захлопнулась, впуская внутрь незваного гостя. — А ты какого хрена здесь? — вопрос прозвучал от Крейга Такера, рывшегося в своём бомбере в поисках чего-то в полуметре от моего лица. — Тебя ебёт? — в ответ мне последовал вполне ожидаемый жест с его стороны — выставленный средний палец. После минуты активного исследования своих карманов, Такер вытащил из них пачку сигарет и молча направился к выходу с явным намерением покурить. — Угостишь? — но ответа не последовало, поскольку дверь в раздевалку всё с тем же неимоверным грохотом захлопнулась. Я быстро подскочил с нагретого спального места, так как желание покурить вдруг резко возобладало над желанием поспать. Нагнав Такера уже на улице, я в два шага поравнялся с ним и повторил свой вопрос непосредственно адресату: — Угостишь? Всё тот же злосчастный средний палец мелькнул перед моим лицом, явно говорящий об отрицательном ответе. С трудом подавив желание вмазать по наглой похуистической роже Такера, я выхватил пачку у него из рук и выудил себе сигарету самостоятельно. Скромностью, к слову, я никогда не страдал. — Да ты в конец охуел, Маккормик. — Не будь мудаком, Такер. Наверное, уже в сотый раз за утро Крейг послал меня самым красноречивым способом из всех, что были ему знакомы, но тем не менее «трофей» отбирать не стал. Что ж, и на том спасибо. До нужного угла школы мы добирались в гробовом молчании. Будучи уже на месте, Крейг без лишних словесных прелюдий прикурил мне сигарету, обнаружив, что зажигалку я с собой не взял. Когда и от него стал исходить слабый табачный дымок, умиротворяющая тишина была бесцеремонно прервана: — Бурная ночка, да? Как же меня заебал этот вопрос. Под конец недели почти каждый мой знакомый считал своим долгом задать его. Такер, судя по всему, решил присоединиться к десятку таких же идиотов, не отличающихся оригинальностью. — Есть такое, — я постарался ответить как можно более вежливо в благодарность за безвозмездно полученную сигарету. — Давно хотел побывать в том баре. Там как вообще с фейсконтролем? — А ты как думаешь? Если я там работаю. — Хм… Ну да. Спустя пару минут Такер затушил свой бычок и развернулся в сторону входа в школу, чтобы вернуться на урок, но в самый последний момент снова решил подать голос: — После своей наглой выходки ты торчишь мне как минимум одну пинту пива. — Замётано, — что ж, если таким способом мне удастся клянчить у него сигареты до конца дня, то от одной пинты я уж точно бедней не стану. Выкинув уже потухший окурок куда-то за ворота школы, я не спеша последовал в сторону раздевалки. Денёк обещает быть долгим…