Свет в помещении выключается, образовывая кромешную тьму, отчего крики толпы становятся громче, пока вновь не затихают. Яркий свет софитов светит ровно по центру сцены, где спиной друг к другу стояло трое парней. Толпа радостно их приветствует, а из многочисленных динамиков, что были расположены по всей территории заведения, начинают раздаваться первые биты и парни разбегаются по сцене, чтобы отдаться ритму и музыке.
Толпа громко реагирует на каждый жест, взгляд и ухмылку выступающих, громко скандируя их имена и текст песни.
Минхо сидит с раскрытым ртом и не может оторвать взгляда от сцены. Температура в помещении резко поднялась, а бас колонок оглушительно бил по слуху, заставляя все тело раскачиваться в ритме.
Но что больше всего завораживало парня - это именно трое их знакомых, находившихся на сцене. Они выглядели настоящими профессионалами своего дела и выступали со всей присущей им страстью. Проникшись мелодией, те прекрасно передавали ее энергетику, что правда не могло не привлечь внимание.
Ли шокировано смотрел на Джисона и не мог понять, как такое возможно? Этот парень всегда выглядел зашуганным и, казалось, в страхе убежит от легкого дуновения ветерка, но стоя на сцене, тот абсолютно менялся.
Его взгляд, мимика, движения – все делалось с такой уверенностью и невольно приковывало взгляд. В глубине души Минхо почувствовал себя обманутым. Мягкотелый Джисон полностью перевоплотился в харизматичного Хана, который только что бросил в их сторону насмешливый взгляд и облизнулся. О б л и з н у л с я.
- Хён, ты куда?
Феликса он не слышит из-за громкой музыки, но видя взволнованный взгляд парня, старший просто догадывается, что тот спрашивает. Минхо в свою очередь лишь улыбается другу, указывая в сторону туалета, отчего младший понятливо кивает и отпускает ранее схваченную руку.
Ли спешит обойти разгоряченную толпу, чтобы, добравшись до пункта назначения, умыть лицо холодной водой. Парень чувствовал жар во всем теле, а подняв глаза на свое отражение в зеркале, осознал, что лицо его тоже пылает.
Он возбудился. Возбудился из-за чертового Хан Джисона, который всего несколько дней назад испуганно убегал от Минхо.
Парень разочарованно стонет и не сильно ударяется головой о холодную поверхность зеркала, прислоняясь к нему лбом. Он не собирается дрочить в чертовом туалете клуба, поэтому старается думать о каких-нибудь противных вещах
Чанбине, чтобы немного успокоиться и снизить напряжение. Ситуацию не улучшает и количество выпитого алкоголя, которое именно сейчас решило ударить в голову.
Ли понимает, что становится слишком жарко и ему прямо сейчас следует побыстрее успокоиться, а после, забрав друзей, убираться из этого логова разврата. За этими мыслями он совершенно не замечает, что там творится снаружи. И вскоре сожалеет, что не обратил на это внимание, так как спустя совсем ничего, дверь в туалет распахивается.
- Хэй, Минхо, ты в порядке?
Джисон стоит весь потный и беспокойно оглядывает парня, прислонившегося к зеркалу.
Минхо внутренне матерится, потому что покинувшее казалось бы возбуждение вновь возвращается с ещё большей силой. Он только прикрывает глаза и старается не вдыхать аромат парня, который сейчас чувствовался куда сильнее обычного. Из всех людей в этом дрянном клубе сюда решил зайти именно тот, кого он не хотел видеть. Спасибо мадам Фортуна, что покинула его и оставила разбираться с проблемами самостоятельно.
- Эм, да, все в порядке. Выступление уже закончилось? – Ли разворачивается к альфе и старается говорить в своей обычной манере.
Хан в свою очередь еще раз сканирует парня на предмет повреждений и пожимает плечами.
- Ты что, свалил сюда, чтобы не смотреть его? Честное слово, Ли, мог бы тогда вообще не приходить. Тебя не было, когда мы вернулись к ребятам, и Феликс сказал, что ты довольно долго задерживаешься в туалете, вот я и пришел проведать…
Минхо и рад бы послушать парня, но совершенно этого не делает. Он только смотрит на то, как поднимается и опускается его кадык, как по шее парня пробегает капелька пота, а пухлые губы не переставая шевелятся, гипнотизируя его.
- …и если на то пошло…. Хён, ты чего? – альфа прерывает свою бесконечную болтовню и подходит ближе к брюнету, чтобы заглянуть в его лицо. Минхо пугается от такой внезапной близости и толкает парня в грудь, не позволяя приблизиться. Мысль о том, что Джисон может заметить его возбуждение неслабо так пугает, из-за чего он спешит отвернуться от парня и как-нибудь прикрыть бугорок в штанах. Хоть здесь повезло, что он надел достаточно длинную рубашку.
- Стой, Минхо, да что с тобой? Тебе плохо? – Джисон не отступает и только сжимает руки омеги, чтобы тот перестал упираться. Он точно не осознает, что этим, казалось бы, невинным действием, чуть не выбил из парня весь кислород.
- Э... Минхо... у тебя что, началась т-течка? – Джисон с сомнением принюхивается к старшему и в ужасе начинает озираться по сторонам, а омега в его руках хочет обессилено упасть, но он его вовремя придерживает.
- Твой нос перенюхал омег в зале и перестал работать? - огрызается Минхо, а сам прислушивается к собственным ощущениям. Его течка уже прошла и хоть та была куда болезненней остальных, но все же прошла. Так какого же черта он чувствует жар во всем теле и до боли знакомый зуд в одном месте?
Старший поднимает расфокусированный взгляд на Хана и невольно прижимается к нему ближе. Да, Минхо хоть и был достаточно самостоятельным и полным принципов, но он оставался здоровой омегой, которая, почувствовав запах желанного альфы, не может в полно мере совладать с инстинктами.
- Джисон, - тихо шепчет парень, а у альфы от этого тона только мурашки пробегают по спине. Он сглатывает слюну и прикрывает нос, но сладкий запах Минхо уже успел пробраться в его легкие и ударить по голове. Хан придерживает брюнета и сдерживается изо всех сил, чтобы не завалить его прямо здесь.
- Минхо, держись. Я позову Феликса или Чонина и…
Ли только отрицательно качает головой, а сам подается ближе, утыкаясь в чужую шею. Он проводит по ней носом и втягивает в себя запах, после чего издает тихий стон.
Джисона от такого как молнией прошибает. Он чувствует возбуждение парня, которое упирается в его бедро и мысленно матерится, потому что и сам начинает возбуждаться.
- Джисон, не уходи, - шепчет старший, обвивая шею альфы руками и слегка раздвигая перед ним ноги. – Я не против, если мы…
Ли тянется к таким желанным для него губам, но Хан его резко отталкивает, из-за чего омега больно ударяется затылком о кафельную плитку и медленно сползает вниз.
- Прости, Минхо, я не могу! Я хочу сделать это только со своим истинным омегой. Да и если мы сделаем это, ты же меня потом прикончишь, - горько усмехаясь говорит парень и отпрыгивает подальше от второго, стараясь восстановить дыхание.
Ли удивленно распахивает глаза. Либо удар затылком хорошо вправил ему мозги, либо отказ Джисона его настолько шокировал, но парень осознавал все, что здесь только что произошло. Осознал и готов провалиться сквозь грязный кафель туалета прямо сейчас.
Ему становится жутко стыдно за себя и свое поведение, отчего румянец на щеках и кончиках ушей становится сильнее. Ли немного шатается, но все же молча поднимается с пола, боясь поднять на парня глаза. Джисон хочет ему помочь, но боится, что во второй раз не сдержится от близости с омегой, потому что Ли сейчас был до безумия желанным. У Хана с глазами все в порядке, и он всегда считал старшего очень красивым, даже если и побаивался. Но именно сейчас он видел совершенно другого Минхо - такого беззащитного, робкого и привлекательного. Парень старался не дышать носом, но сладкий аромат шоколада уже глубоко в нем засел. Возможно, если бы Минхо был его парой, он бы не раздумывая взял бы того в первой же кабинке, но старший не его истинный и Джисон не может поступить по-другому, чтобы в будущем не пострадал и сам Ли.
- Прости за это. Не мог бы ты отвезти меня домой? – тихий голос парня немного дрожит, но Хан старается не обращать на это внимание. Он набрасывает свою куртку на чужие плечи, чтобы хоть как-то скрыть его запах и ведет того вон из туалета в сторону парковки.
Минхо молчит всю дорогу до дома, с головой зарываясь в куртку альфы, от которой исходил дурманящий запах костра. Брюнет в детстве часто ездил с родителями на природу, где они разжигали костер и жарили зефир с шоколадом. Он любил смотреть на танцующие языки пламени и слушать звук сгорающих веток. Папа всегда говорил, чтобы он не пытался даже в шутку подходить к костру и играться, потому что может пострадать от огня.
Парень только усмехается над воспоминаниями. Символично.
Они подъезжают к дому старшего, но тот не спешит выходить, раздумывая о чем-то.
- Насчет того, что было…
- Я никому не расскажу. Прости и поправляйся скорее.
Ли слабо и благодарно улыбается альфе, возвращая ему куртку. Омега вновь благодарит блондина, после чего быстро бежит в сторону своего дома.
Дом встречает его абсолютной тишиной, и Ли не спеша идет в свою комнату. Он ложится на кровать и смотрит в потолок, пока в какой-то момент в уголках его глаз не начинают собираться слезы. Одна слеза, вторая и вот уже парень не может остановиться и тихо рыдает в подушку, при этом со всей силы ее колошматя.
Его разрывает изнутри от осознания того, что он только сейчас понял, как сильно ему нравится Джисон. Для этого потребовалось время, но он осознал, что альфа привлек его внимание еще с их первой встречи. Но Минхо за всю жизнь еще никто и никогда не нравился, отчего он испугался собственных же чувств и не знал, что ему с ними делать. А теперь, он окончательно понял, что безответно влюблен.
Джисон хороший парень и он хранит себя для своего истинного, которым Ли не является. Он не может злиться или ненавидеть его за это, ведь парень не виноват, что Ли в него влюбился. Никто в этом не виноват.
Минхо понимает, что его глупая истерика ничем не поможет, но все равно не может остановить слез. Парень плачет еще очень долго, пока наконец не выматывается и засыпает.
***
- Кто-нибудь может дозвониться до Минхо-хёна?
Чонин взволнованно смотрит на друзей и перепроверяет свой телефон. Он еще со вчерашнего дня оставил старшему кучу сообщений, но тот ни на одно не ответил.
- Вчера что-то случилось? – спрашивает Сынмин, поправляя повязку на левом глазу.
- Во время выступления ребят, он отошел в туалет, так там и потерялся. Джисон пошел проверять, ни случилось ли чего, а потом написал Чану, что Минхо стало плохо из-за выпитого и он отвез его домой. Хён и правда разошелся, пьянь несчастная. Наверное, у него сегодня жуткое похмелье, вот и остался дома.
Парни кивают на слова Феликса, после чего двое омег переводят выжидающий взгляд на Кима.
- Нам все же спросить про этот чудеснейший аксессуар или ты сам расскажешь? – произносит Ли, указывая на чужую повязку.
Сынмин только закатывает
глаза глаз. Ему даже вспоминать не хочется.
- Гребаные фанаты Хёнджина в конец ошалели, а после его дохрена развратного выступления, так вообще с ума посходили.
Чонин только присвистнул. Ким Сынмин редко ругается. Он в последний раз слышал друга таким злым, когда Феликс случайно удалил его курсовую работу с ноутбука.
- Этот недостриптизер в итоге получил главный приз и в конце подошел ко мне, предлагая вместе отправиться к вам. Тогда то эти ненормальные люди нас окружили, и кто-то из них не слабо так замахнулся и попал мне локтем в глаз.
- Боже, а Хёнджин что?
- Да он даже не заметил и продолжил с ними болтать.
Сынмин выглядит слишком спокойным для человека, с которым так жестоко обошлись. Ли и Ян молча посмотрели друг на друга, а потом одновременно произнесли:
- Что ты сделал?
- Совсем ничего. Просто узнал, что даже один мой глаз в состоянии точно прицелиться бутылкой по одной тупоголовой башке, - Сынмин победно ухмыляется, а Феликс только вздыхает.
- И что ты сделал потом, Леголас несчастный?
- Конечно же свалил, пока он пытался понять, кто в него попал. Затем пошел в ближайшую круглосуточную клинику, где мне проверили зрение.
Ким выглядел очень самодовольно, а остальные двое только посмеялись над его видом. Но ему шло, как ни странно.
- Предлагаю вечером завалиться к Минхо. Он до ужаса забавный, когда с похмелья, - говорит их циклоп и получает согласные возгласы друзей.
Но после пар ребята сталкиваются с Чаном и Уджином, которые их, кажется, искали.
- Хэй, малыш, как ты? – спрашивает Бан, обнимая Чонина.
- Так как Минхо сейчас нет, так и быть, это сделаю я, - говорит Феликс и кашляет в кулак. – Вы, двое, перестаньте обжиматься на глазах всего университета, то есть при мне.
Парни смеются над тем, как точно тому удается спародировать голос и выражение лица Минхо. Очень похоже получилось, вот правда.
- А где он сам? – интересуется Уджин, на что младшие лишь пожимают плечами.
- Отходняк у него, вот как раз к нему и идем. Вы что-то хотели?
- Нет, просто хотел предупредить, что мы сейчас поедем в больницу, а там может не ловить связь. Это так, чтобы ты меня не потерял, - говорит Чан своему парню, аккуратно поглаживая его по голове.
- В больницу? Что-то случилось?
- Ну, можно и так сказать. Вчера какой-то ненормальный швырнул в Хёнджина стеклянную бутылку, из-за чего он потерял сознание и сейчас отлеживается в больнице. О, Сынмин, а что у тебя с глазом?
Феликс и Чонин, услышав слова Уджина, переводят на друга недовольные взгляды.
-
Стеклянную бутылку? – спрашивает Ликс, смотря на Кима, который спешит спрятать глаза.
- Кстати, ты ведь вчера был там. Не видел того, кто мог это сделать? – спрашивает Чан, на что Сынмин только отрицательно качает головой.
- Эм, нет, мне срочно нужно было домой, поэтому я не знаю о произошедшем. А повязка - это так, часть образа.
Альфы только понятливо кивают на его слова. Они прощаются и просят передавать привет Минхо. Чан быстро чмокает младшего, из-за чего тот начинает глупо хихикать, умиляя этим своих друзей. Двое парней уходят, а оставшиеся омеги осуждающе смотрят на Сынмина.
- Ты навестишь его.
Феликс хмурится, сложив руки на груди, и делает голос достаточно строгим, но Сынмин даже не думает слушаться его.
- Хрен там. Я тоже потерпевший и вообще, может это его судьба.
- Получить от тебя стеклянной бутылкой по голове? – уточняет Ян, а Сынмин только плечами пожимает. Почему бы и нет.
Они спорят всю дорогу до дома Минхо, убеждая Кима в том, что он как порядочный человек должен признаться и попросить прощения перед парнем. Сынмин их даже слушать не хочет. Он только быстрее топает к дому друга, потому что «Вот Минхо-хён меня за это похвалит».
Но позже, парни лишь встают в ступор, потому что дверь им никто не открывает, а Минхо все еще не берет телефон.
- Может, уехал куда? – предполагает Чонин, но и сам понимает, что это маловероятно. Их хёна лишний раз из дома не вытащить, куда он мог выбраться?
- Может, спит? – предполагает Сынмин и это уже больше похоже на правду.
- И что будем делать?
- Не страшно, пусть тогда отсыпается. А я предлагаю пойти в больницу к Хёнджину.
Двое парней переглядываются между собой, а Сынмину становится не по себе от этих хитрых взглядов. Они что-то задумали, это точно.
- Минни, ты пойдешь с нами и во всем сознаешься… - начинает Феликс, хитро прищуриваясь.
- Или что?
- Иначе, Феликс-хён даст твой номер тому альфе с 4 курса, - говорит Чонин и громко смеется с того, как быстро искажается лицо друга.
Год назад бета делал один научный проект, ради которого ему пришлось немного поработать с одним альфой из старшего курса. Но ладно бы, они поработали и разошлись, так тот потом еще целый семестр надоедал Сынмину, пока наконец их расписание не стало таковым, что оба никак не могли пересечься. И плевать, что для этого Ким чуть ли не плача на коленях молил кафедру и ту женщину, что занималась их расписанием. Все было не зря, а теперь, его друзья хотят, чтобы парень снова прошел через тот ужас? Ни в жизнь.
- Ладно, но не думайте, что у меня нет на вас ответного компромата, - говорит шатен. Двое омег только показушно хмыкают, а сами активно вспоминают все косяки, которые умудрились учудить. Предупрежден значит вооружен.
***
Больница встретила их компанию привычным запахом медикаментов и только войдя в двери, они уже умудряются столкнуться со своими знакомыми.
- О, ребят? А как же поход к Минхо? – спрашивает Чан, вновь прижимая к себе Чонина.
- Он не открывал, и мы подумали, что он спит. После вчерашнего – не удивительно, - говорит Ликс и смеется, повисая на руке хмурого Чанбина. Но стоит брюнету лишь взглянуть на омегу, как легкая улыбка появляется на его лице.
Сынмин закатывает глаза на это. Магия Феликса Ли в действии.
- Он вам что-то рассказывал насчет вчерашнего? – спрашивает Джисон и как-то нервно озирается по сторонам.
- Не, мы с ним еще не разговаривали. А что, случилось что-то интересное?
Феликс говорит это без особого подтекста, в своей обычной веселой манере, но Джисону этого достаточно, чтобы резко покачать головой и перевести взгляд.
- Феликс, прекращай флиртовать с моим другом, - хмурится Чанбин, что вызывает смех у всех остальных.
- В общем, вы же к Хёнджину пришли? Мы только оттуда, так что можете зайти, а мы вас тут подождем. – говорит Уджин, обращаясь к ребятам.
- А почему бы вам снова не зайти?
- Один раз за день мы его уже видели и больше как-то не хочется, - честно признается Джисон.
- Он прогнал нас со словами, что "наши унылые рожи не помогают ему исцелиться", - отвечает Чанбин.
- А еще добавил, чтобы мы "лучше привели симпатичных омежек, на них хоть смотреть приятно", - поддерживает Чан.
- "И пахнут они тоже лучше".
Уджин добавляет последние слова парня, после чего компания спешит на выход и говорит, что они их там дождутся. А по дороге обсуждают, почему они вообще дружат с таким засранцем.
- Я передумал.
Сынмин тоже хочет пойти за ребятами, но двое омег ловко тянут его за шиворот обратно.
- Мы здесь только для того, чтобы ты признался в содеянном и извинился. Так что вперед.
- В смысле, а вы не пойдете? – офигев спрашивает Ким, но двое лишь отрицательно качают головами.
- Думаю, тебе неловко будет просить прощения при нас. Поэтому мы будем тут и проследим, чтобы ты не убежал.
- Признайтесь, вы просто не хотите к нему заходить…
Последние слова Сынмина остаются без ответа, так как ребята заталкивают его в палату к Хвану и с чистой совестью прислоняются к двери, чтобы подслушать их разговор.
- О, я просил сладкопахнующих омежек, но и бета в лице моего истинного тоже ничего, - говорит Хёнджин, откладывая книгу, которую до этого читал.
Сынмин на него только шипит и испуганно озирается на дверь.
- Не боись, я попросил перевести меня в палату с хорошей звукоизоляцией, так что твои друзья нас не услышат.
Ким только недоверчиво смотрит на парня и нехотя приближается к его кровати. Тот вроде и лежит в больнице, но выглядит так, будто хоть сейчас готов сниматься для обложки журнала. Ему бы такую способность.
- А зачем ты ее попросил? Спать не дают?
Хван не отвечает, только с улыбкой на лице притягивает к себе Сынмина на кровать, одним движением подминая его под себя и нависая сверху.
- Догадывался, что ты заглянешь, - смеется парень и утыкается в шею сопротивляющегося Кима.
- Считаю до трех, и ты меня отпускаешь, иначе я лишаю тебя возможности оплодотворять омег. Раз, …-
Секунда и Сынмин снова на свободе, стоит на своих двоих и удивленно смотрит на альфу. Неужели правда сработало?
- И не надейся, у меня просто все еще болит голова.
Хёнджин снова садится на кровать, но умудряется бросить:
- Тем более, ты же сам потом пожалеешь об этом.
Ким сначала не понимает, что тот имеет в виду, но как только до него доходит, начинает лупить парня его же подушкой.
- О, ты покраснел, как мило.
Хёнджин смеется и уворачивается от этих неловких ударов шатена. Младший делает глубокий вдох и успокаивается.
- Так и зачем пожаловал, Минни? Что-то я сомневаюсь, что ты волнуешься о моем здоровье, - Ким на это прозвище только недовольно цокает, но отвечает:
- Надеялся, что смогу задушить тебя подушкой во сне или подсыпать лишние дозы какого-нибудь препарата.
- Да? А не потому ли, что преступники всегда возвращаются на место преступления? Ну, в твоем случае, к жертве преступления.
Парень удивленно смотрит на все еще улыбающегося альфу.
- Так ты в курсе, что это я кинул в тебя бутылку?
- Нет, но ты только что сам подтвердил мои подозрения.
Хёнджин продолжает мило улыбаться, а Сынмину хочется выть от злости. Его развели как последнего лоха и парня злит, что он так заметно реагирует на этого альфу, который одним своим видом может пошатнуть все его внутреннее спокойствие.
- Не волнуйся, со мной ничего страшного, только небольшая шишка. Как твой глаз?
- Спасибо твоим фанатам, он болит, - отвечает парень, скептически приподнимая бровь. Не уж то Хван заметил, надо же.
- Да, я как раз просил их уважать своего парня, чтобы после подойти к тебе, но неожиданно почувствовал боль в затылке и потерял сознание.
- Я тебе не парень, - бурчит Ким, а сам думает о том, что, похоже поспешил с выводами? Хотя, это же чертов Хёнджин, вдруг тот просто все придумал.
- А кто ты мне тогда, Сынмин?
И вот тут Ким действительно настораживается, потому что Хван Хёнджин смотрит на него слишком уж серьезно. Он не припоминает, чтобы вообще когда-либо видел на лице этого парня подобное выражение, что в какой-то степени даже пугает. Вот и что за резкая смена атмосферы?
- Друг парня твоего друга. Даже двоих, - быстро отвечает Мин, отводя взгляд. Хёнджин только возвращает улыбку на лицо и отрицательного покачивает головой.
- Если бы только это, билось бы твоё сердце так сильно? – спрашивает альфа, а сам кладет руку на грудь парня, где под его пальцами, как он и сказал, учащенно билось сердце младшего.
- Я быстро бегал по лестнице. И вообще, раз ты все знаешь, делать мне здесь больше нечего.
Ким резко отталкивает его руку и направляется к выходу. Он больше не может находиться наедине с этим парнем. Хёнджин его не останавливает, только окликает у самых дверей.
- Сынмин…
- Что еще?
- Мне нравятся ролевые игры. Так что, повязку-то не теряй, - протягивает Хван и подмигивает.
Феликс и Чонин скучающе сидят у дверей, так как сразу поняли, что ничего им не удастся подслушать. Парни успевают лишь вздрогнуть, когда дверь палаты резко распахивается и оттуда пулей вылетает их друг.
- Катись к черту, Хван! В следующий раз я кину что потяжелее, клянусь! – зло бросает парень и мчится к выходу, а ребята лишь спешат его догнать.
