Оборотень - Путь Роберто

И вот еще одно утро. Доброе оно или нет, я перестал различать. Может это так и должно быть, когда ничего не происходит — это нормально. А что должно произойти? Чего именно и так наивно мы вечно ждем? — Салют! — дверь нараспашку в комнату, где вечно лежачая гостья. — Эй, салют! — и в ответ мертвая тишина. — Да, а мне фейерверки новогодние, — прошел мимо дабы не казаться дурачком. На кухне… чашка кофе… обжаренный бекон без хлеба… — Настя, я бы тебе предложил, то вы же дамы странные существа. Придерживаетесь какими-то диетами, ограничения, которые никому не сулят ничего хорошего. Зачем? — глубоко вздыхаю и понимаю, что нужно с этим заканчивать. Параноиком я точно не хочу стать! — Алло, Егор? — один из серьезных и надежных людей, который никогда не станет другом, но всегда поможет и никогда не предаст за определенную сумму. Ибо выполнение договора гарантия дальнейшего сотрудничества и серьезного отношения к делу. — Узнал? — Конечно. Всегда к вашим услугам Мистер Орлов, — многозначно произнес. А ведь это он мне документы делал. Да смог сделать так, чтобы комар не смог носу подточить. И на деле проверено! Вегенц все роет, но пока безуспешно. — Проверь свою почту. Подтверди перевод… — Подтверждён. Я ознакомился. Время нужно. — Сколько? — Если анонимно, то придётся подождать. Пока идет расследование Авиакомпания тщательно следит за… но если это официальное заявление, то информация уже будет завтра. И ваша проблема решится… — Нет. Пусть будет анонимно. Не надо светить ни меня ни мое имя. — Хорошо. Как только будет информация я сразу дам знать! Как говорится в народе, хочешь что-то сделать — сделай сам! От Данилы толку нет, значит, будет искать по своим каналам. Ждать пока девчонка очнется, все равно что подставить ладони и ловить падающие звезды. Данила увлекся работой, а я подружился со стаканом виски. Иногда обидно, что мне не светит алкоголизм. Друг который день у мамы, а я изливаю душу глухим ушам Насти. Не получается напиться беспамятства. Не получается вернуться домой и рухнуть на кровать, чтобы открыть глаза только утром. — Знаешь Настя, все хочу тебя спросить, но ведь ты же не ответишь! — поворачиваюсь к окну и слежу за стекающими каплями сильного дождя. — Я конечно сомневаюсь, что ты мадам слышишь меня. Но это даже хорошо. А то с кем бы я еще так откровенничал, как не с тобой. Просто удивляет то, что ты не борешься за свою жизнь. Где-то же должна блуждать твоя душа или сознание. Мне иногда правда кажется, что мы зря тебя тогда вытащили из лужи. Нельзя же вот так брать и вмешиваться в судьбу. Если бы было суждено тебе жить, ты бы здесь не лежала, а давно бы была со своей семьей, — вздыхаю и закрываю глаза, а сон не идет. Так хочется взять телефон и набрать номер Эмили или Джексона. Хотя бы просто услышать их голоса. Вот только пальцем по экрану перелистываю верх и в них их контакты. Но тут Данила оборвал все мои пьяные мысли своим звонком. — Орлов ты вообще офигел! Ты что трубку не берешь? — а я даже алло не успел сказать. — И я тебя рад слышать, — тихо шепнул. Тяжело закрываются веки и язык еле ворочается. — У тебя все хорошо? — А ты знаешь, Настя такой хороший собеседник… — Она очнулась?! — восторженно. — Лучше не найдешь! Слушает. Не спорит, не возражает. Молча глотает и не осуждает. — Ты что напился? — отчаянно вздохнул Данила в трубку. — Нет, — закрыл глаза и лег на спину прямо. Закрыл глаза и слушаю дальше друга. — Завтра утром доктор придет. Ты не забыл? — Нет. — Мне остался балкон докрасить и я свободен… Ты же против, чтобы я… — Это ты сейчас спрашиваешь разрешение, чтобы прийти ко мне? — усмехаюсь. Как дитя малое!  — Ты не отвечаешь на звонки… — Я не выгонял тебя Данька. — Ты и правда какой-то пьяный сегодня и добрый, — тихо рассуждает в трубку. — Я просто устал. Как приедешь, поболтаем, — сейчас почувствовал себя женщиной сплетницей, которая боится что-то лишнее сказать по телефону. Не уверен, что поболтаем, скорее, чтобы сейчас закончить непонятно начатый разговор. — Завтра полнолуние… — и я отключил телефон. — Не знаю, что у тебя там случилось в жизни, что ты не цепляешь за жизнь. А может, я ошибаюсь, ты цепляешься, а у тебя не получается. Но я бы с большим удовольствием отдал тебе все свои силы, все физическое здоровье, которое тебе не хватает подняться на ноги. Но и это не в моей власти. Морально опустошён. Не так я себе представлял эту жизнь. Огромный мир с миллионами красками перед глазами расплывается в сером цвете. Где тошнит от пустой болтовни, где в тишине тонешь и захлебываешься в собственных угнетениях. Кто я есть? Где тот воин и стратег? И как выбраться из этого всего? Не то ли дно, о котором твердил приведенный незнакомец. И если это то самое дно на которое я опустился, то совсем не чувствую почвы под ногами, чтобы отталкиваться. *** Теперь считаю дни, Егор должен позвонить. Или письмом информацию прислать. Но пока ни того ни другого. А самому его подгонять, смысла нет. Раз анонимно, так сиди и жди молча теперь. Боясь за свою репутацию, авиакомпания перекрыла любой доступ к информации. Угробили столько людей и все пытаются выйти сухими из воды. Бизнес — что тут ещё скажешь. — Все готово, — вышел врач и его медсестра из комнаты. — Есть реакция организма, но далеко не к улучшению. Поднялась температура тела… — Это плохо? — не уверен, что понимаю о чем идет речь. — Увеличиваются ухудшения ряд патологических изменений. Точно смогу сказать только при повторном осмотре в клинике. Требуется госпитализация пациентки… — А если оставить ее здесь? — Только при повторном обследование я смогу оказать необходимую медицинскую помощь. Сейчас я только увеличил дозировку предыдущего назначения и нормализовал температуру тела. Домашние условия ей больше не подходят. Решать конечно вам, когда и как её госпитализировать. Но если затяните, то сохранение клеток головного мозга будет невозможно. В скором времени они начнут отмирать, а умершее… — пожал плечами, взял свой медицинский чемоданчик и направился в выходу. — Как что-то решите, знаете где меня найти. Я стою и смотрю на уходящих медиков. Судя по выведенному вердикту доктора, Насте стало только хуже. В очередной раз убеждаюсь, что ей осталось недолго. Вот Данила придет и займется своей подопечной, если к тому времени не позвонит Егор. *** Луна в зените — белая ночь. Лес как на ладони. Звери Вегенца воют за версту слышно. Адреналин течет по волчьим венам, оловом раскаляет злость, страсть, несдержанность. Лунный свет разжигает неутолимую жажду ненависти к отродию противника. Влажная земля подпитывает гнев, наталкивая на безумные поступки. В голове зверя мутиться, раскаляется воображение. Зверь жаждет боя, свержения противника. Он не принимает разумные человеческие суждения, где можно решить конфликт мирным путем. Обидчик должен пасть, погибнуть в честной схватке или уступить сильнейшему первенство в строю. Роберто с трудом сдерживал все негативные эмоции, которые подпитывали зверя на безумные и не рассудительные поступки. Белый волк не в силах сопротивляться своей сущности, поднял голову вверх, взирая на мать силы и безумства, взвыл так, что весь лес замер. Все живые существа притихли слушая песню молодого волка. В звериных нотах он старался выплеснуть все то, что не давало спокойно бегать под луной. Но понимая, что лучшее решение проблемы это скрыться от источника проблемы, белый волк рванул домой. С безумной скоростью умело перелетал прыжками километры, не оставляя следов и ветер друг попутный подгонял, словно скрыть его старался от неприятеля. Но от небесного светила зверю не скрыться и сопротивление почти невозможно. Уже во дворе своего дома в обличье человека, она все ещё по венам гонит раскалённое железо. Роберто с трудом поднимается и входит в дом. Под ледяным душем, пытается переждать лунное восхождение. Так раньше трудно не бывало, он мог спокойно гулять под ней и не испытывать безумства. Он мог холодной головой стаю направлять и сдерживать безумных новичков. И как так получилось, что в одиночку ему самим собой так трудно справиться? Где рассудительная голова, которой подчинялись обо существа? Вздохнув отчаянно и мыслями собравшись, наконец он отключает воду. Окутавшись, но не обтеревшись, чтобы дольше сохранить желанную прохладу, выходит из ванной комнаты. Прогуливаясь по верхнему этажу он замирает, опешив в удивление, что кто-то ходит там внизу и вовсе не скрывается. Подозревая то, что давно не ожидал, тихо открывает дверь и видит пустую кушетку уже бродячей внизу гостьи. Вот это поворот! То чудо, что сейчас ему совсем не нужно. Сосредоточенно слушает, что происходит внизу, Роберто медленно спускается. Крадется, как зверь подбирается в жертве. А та беззаботно хлопает дверцей от холодильника. Что-то пытается проглотить и запить простой водой из-под крана. — Ну, здравствуй, коль не шутишь, — рыкнул сзади на неё парень.