Кофе с привкусом полусладкого

      Я просыпаюсь с ужасной головной болью. Такое чувство, что внутри меня что-то строят, причем абсолютно неумело, от чего постоянно роняют тяжёлые предметы. Я как будто нахожусь на вокзале, на который прибывают все поезда одновременно. Грохот в голове не даёт мне даже подняться, от чего я открываю глаза в лежачем состоянии и принимаюсь осматривать потолок. Обычное для меня дело, потолок безумно скучная вещь, но у нас на кухне с Юлей нарисованы облака, так что есть за что глазу зацепиться. Так стоп! Где, черт возьми, облака? Потолок внезапно черный. У кого вообще черный потолок?! Несмотря на головную боль, мне приходится приподняться, чтобы понять, где я и что произошло. Подняв голову, первое что я делаю — это бросаю взгляд на вторую половину кровати, ведь лежу не на своем зелёном потёртом диване из кухни, а на кровати с черным постельным бельем. Это рефлекс на то чтобы понять, одна ли я, вызван тысячами сериалов и фильмов, где люди напиваются и просыпаются неясно с кем, неясно где. И я таки лежу не одна. Но к счастью, рядом со мной нежно дремлет Юля. Она очень красивая, волосы аккуратно ложатся на ее щеку, а грудная клетка аккуратно приподнимается при каждом вдохе. Юля лежит в мужской рубашке, что должно было меня удивить, но только не с Юлей. Она всегда мне говорила, что как заядлый тусовщик вывела пару хитростей даже для самой обезбашенной вечеринки. Одна из них это то, что нужно всегда брать с собой какую-то вещь, в которой можно уснуть, если вечеринка окажется слишком жаркой. И эта рубашка вечный ее спутник, Димина рубашка, в которой она однажды проснулась после прекрасно проведенной ночи и решила, что возвращать не будет. С этими мыслями понимаю, что я тоже нахожусь не в своем вчерашнем костюме, спать в платье с высоким воротником было бы максимально некомфортно. Осматриваю себя, черт, чьи это вещи?! На мне толстовка грязно-розового цвета, по размеру явно не женская. Как бы мне не хотелось это признавать, но толстовка неизвестного мне парня очень приятная к телу. От нее исходит запах парфюма, что свидетельствует о том, что ее недавно носили. Запах уда и зелёной клубники впивается мне в ноздри, когда я принюхиваюсь к рукаву. Ну я же человек-удача, так что Юля просыпается именно в этот момент:       — Доброе утро, солнышко. Что ты делаешь?! — приятным сонным голосом произносит она, осматривая эту картину.       — Да так, ничего, — заминаюсь я, — Юль, чья она и где мы находимся вообще, и да, почему мы здесь?! — наконец произношу, поднимая все тот же рукав.       — Тише, спокойно, — она явно заметила нотки раздражения в моем голосе. — Начнем по порядку: вчера все знатно напились и те, кто живёт в Киеве уехали на общественном транспорте, а такие как мы, к которым автобус в город ходит реже чем ты вовремя просыпаешься, остались тут. А тут — это в квартире Мела, он любезно выделил нам свою комнату, а сам отправился спать на кухню, очень мило с его стороны. А ну и толстовка тоже его, я предложила, что ты будешь спать в белье. Но он каждый раз повторял: "в квартире пиздец как холодно, ты хочешь, чтобы она заболела к чертям" ну мы сошлись на там, что ты будешь спать в его толстовке.       Какой ужас! Я пообещала себе не связываться с ним, а теперь просыпаюсь в его квартире одетой в его толстовку. Ну, Ли, ты явно провалила это задание. За вчерашний вечер я поняла, что не хочу ни ненавидеть его, ни просто знать. Я просто, больше не хочу с ним связываться, надеялась, что вчера вечером мы просто уедем с Юлей домой и я его не увижу. Но, черт, сейчас я лежу в его кровати в его одежде, по-моему, это совершенно расходится с понятием "не связываться с этим парнем". Так, в любом случае, сегодня утром я из вежливости перекинусь с ним парой фраз, а потом спокойно уеду домой. Сразу же на этой мысли у меня в животе образуется вулкан, и я срываюсь с кровати и бегу в ванную, ищу её, основываясь чисто на интуиции и опыте, где обычно находится санузел в квартирах. Когда мне все-таки удается ее найти, то, ну вы знаете, что происходит с людьми, когда они жёстко напиваются, особенно когда это первый опыт с алкоголем. Какой позор! Я сижу в чужой в квартире в обнимку с белым другом всех гулящих студентов, и такое чувство, что меня вывернули наизнанку и бросили как старую футболку. К этому всему ужасу добавился голос, что прозвучал у меня над головой:       – Уже легче, – голос звучит мягко и заботливо, – должно было бы уже полегчать. Первая пьянка, тяжело наверное?       Он присел на корточки рядом со мной и протянул салфетки. Я лениво поднимаю глаза в его сторону и беру салфетки. Но тут внутри меня снова образовывается извергающийся вулкан. Как же это ужасно! Еще и осознание того, что на тебя кто-то смотрит только добавляет очков к чувству собственной убогости. Когда извержение внутри меня заканчивается, я чувствую, что мои волосы кто-то все это время держал.       – Тебе повезло, что не запачкала в первый раз. Все тусовщики говорят, что нужно иметь кого-то кто придержит волосы, – отзывается наконец Мел, кладя руку мне на спину, – Все ок, или тебе хуже?       – Нет, нет, уже лучше, спасибо за все.       – Пожалуйста, ты давай умывайся и зови Юлю завтракать, – он поднимается и, дойдя до двери, добавляет, – Давай поторапливайся, а то в универ опоздаем.       Черт! Универ! Я срываюсь с места и бегу к умывальнику, резко бросаю себе на лицо холодную воду. От нее мне становится легче, я понемногу начинаю соображать. Ставлю руки на раковину и заглядываю в зеркало, выгляжу конечно максимально отстойно. Запутанные волосы, плохо стертый макияж и зеленоватый цвет кожи. Мой костюм на Хэллоуин — ничто по сравнению с этим ужасом. Пальцами расчесываю волосы, что решили организоваться в кооперацию под название «гнездо» и водой пытаюсь досмыть макияж.       – Если тебе нужно, то в тумбочке есть мицелярка. Мне тоже иногда грим наносят, – звучит голос Мела из соседней комнаты.       – Спасибо, – кричу из ванной и опускаюсь, чтобы достать бутылек с жидкостью для снятия макияжа.       Наконец избавившись от него, выхожу из ванной и двигаюсь в сторону комнаты, где проснулась, видимо, это комната Мела, очень темная надо сказать. Темный потолок, стена увешена картинами с глазами и посреди всего этого стоит пианино с подтеками и свечами на нем. Несмотря на это, она не пугает, а даже как-то притягивает своей таинственностью. В этом всем безумии темноты и депрессии сидит солнышко Юля в белоснежной рубашке и мило улыбается, когда я захожу.       — Там Мел говорил, чтобы мы шли завтракать, — произношу, понимая, как странно все это.       — Ну тогда пойдем, я от Артёма слышала, что он отлично готовит, когда в настроении.       На кухне нас ждал парень с челкой цвета воронова крыла, в белой футболке и широких черных шортах, держа в руках две тарелки с яичницей и поднося их к столу.       — Я надеюсь, что вы не против такого завтрака, просто по утрам готовить совсем не охота. И, кстати, будете кофе, и если да, то какой? — все это он говорит с широкой улыбкой, но какой-то туманной грустью в глазах. И, да, без линзы он выглядит ещё лучше, чем в ней.       — Мне, пожалуйста, с молоком, а Ли черный любит, без сахара оба, — буквально припевает Юля, когда присаживается за стол.       Я лениво прохожу за ней, отодвинув стул тоже усаживаюсь, причем в полном молчании. Передо мной появляется черный кофе в такой же черной чашке, его аромат приятно вбивается в ноздри, забивая дух. На удивление, отпив немного, я понимаю, что он очень вкусный. Я очень придирчива к этому напитку, у меня есть только три места, где я наслаждаюсь, а не просто потребляю для бодрости, кофе: дома у мамы, кофейня возле универа, но там больше не кофе, а атмосфера подкупает, и за Юлин кофе я готова душу продать. Но сейчас я правда наслаждаюсь этой порцией бодрящего напитка, приготовленной безумно вкусно, чувствуется правильная горечь, даже любовь к процессу приготовления ощущается.       Завтрак у нас получается весьма странный. Я молчу, Юля уже в десятый раз пытается начать разговор, но Мел каждый раз обрывает ее попытку холодным, точным и коротким ответом на заданный вопрос. Наверное, научился этому для неудобных вопросов на интервью. В конце концов я не выдерживаю этого цирка из разряда «делаем вид, что мы хотим говорить»:       – Может в тишине поедим, – вырывается из меня, – Когда я ем, я глух и нем, – никогда не думала, что фраза, которую мне повторяли все детство, пригодится в такой ситуации.       «Спасибо» шепчет самими губами Мел, благодарно смотря мне в глаза. Юля слегка обижено замолкает, кажется ему не хватало наглости остановить ее, да и гостей затыкать очень невежливо. Я люблю завтракать в тишине, утро, из-за сонливости, единственное время дня, когда меня не посещают назойливые мысли, и тратить его на пустые разговоры я не хочу. Когда все доели, Мел собрал тарелки и понес их к раковине.       – Давай я помою, – почему-то мне захотелось помочь, хотя мыть посуду ненавижу.       – Нет, не нужно, вы мои гости, вам не стоит этим заниматься.       Юля уже не решается начать разговор заново, я вижу ее надутые щечки, и мне становится ее жалко.       – Все хорошо? – спрашиваю я.       – Вы вообще-то меня обидели, своим «давайте молчать как чужие», – в другой ситуации я бы отметила, что мы не близко знакомы между собой, но сейчас я замечаю совсем другое.       – Я и Мел?       – Мы?       Наши голоса звучат одновременно, а потом мы все также одновременно поворачиваемся друг на друга.       – Я тебе настолько неприятен, что ты даже слово «мы» не приемлешь?! – я вижу, как он закипает, но виду не подает, максимум повышает голос на полтона.       – А может мне не приятно соединять себя в речи с таким человеком как ты! – говорю я и привстаю, смотря ему прямо в глаза.       – Да, что черт побери не так?! Я блин тут как золушка бегаю ради тебя, ночлег, завтрак, салфетки, да толстовка в конце концов, а ты все дуешься на меня за какой-то бред, – он срывается. – Ты могла бы проснуться совершенно в другом месте, если бы я вас не приютил, а ты все еще крутишь носом!       – А может я и хотела проснуться где угодно, только не здесь, и толстовку свою забери, мне она нафиг не сдалась!       – Ну уж нет! После тебя я ее явно носить не буду, а то еще заражусь от нее твоей неугодливостью!       – Напыщенный индюк! – кричу я, замечая испуганный взгляд Юли и выходя из комнаты.       – Капризная девчонка! – кидает он мне вслед.       Заходя в комнату, громко хлопаю дверью, а за мной вбегает Юля. Я быстро начинаю складывать вещи себе в рюкзак и про себя проклинаю тот момент, когда осталась в квартире этого ублюдка. И тут понимаю, что я даже свалить не могу, ведь мое платье помятое и выглядит, мягко говоря, никак. А уйти в одной толстовке, что уже не кажется мне такой приятной, я не могу.       – Блин, мне не в чем уйти! – выкрикиваю я, хотя в этом нет никакой потребности, ведь Юля стоит совсем рядом. Кажется, это все из-за эмоций внутри.       Тут из открытой Юлей двери мне прям в лицо прилетают женские джинсы, с биркой, а значит новые.       – Будешь у себя дома дверью хлопать, а тут главный я. Или тебя этикету в гостях не учили?! – прилетают мне вдогонку за джинсами слова Мела.       – Откуда у тебя женские джинсы?! – это правда странно, еще и новые, значит не какая-то загулявшая девушка оставила.       – Я не обязан перед тобой отчитываться, – рычит он мне в ответ, а потом, меняя голос на более приятный и любезный, обращается к моей подруге, – Юль, тебя в универ забросить? Я все равно в ту сторону еду, а Артем оставил вчера машину тут.       – Если он не будет возражать. А как же Ли?! – как мило со стороны Юли позаботиться обо мне.       – Нам не по дороге, сама доедет, тут метро недалеко, – отвечает он. «Вот сволочь!» проносится у меня в голове, не то чтобы я горела желанием ехать с ним, просто я без понятия где нахожусь.       – Отлично! С косоглазым за рулем ездить – себе дороже! – я не знаю, зачем съязвила именно таким способом. Ведь шутки про его линзу — это уровень одиннадцатилетки, но я была слишком разгневана, чтобы думать.       – ТАК, Знаете ЧТО?! – внезапно срывается Юля, – Я в вашей Санта Барбаре участвовать не буду, разбирайтесь сами, а мне на пары нужно!       Сказав это, она надевает черные штаны, что были у нее с собой, и прожогом вылетает из квартиры. Попутно я слышу, как она набирает кого-то в телефоне, а уже за дверью произносит «Алё, Димочка! Забери меня из этого дурдома…».       – Ну вот, доигрался, доволен?! – бросаю слова в сторону Мела.       – Я виноват?! – возражает он.       – А кто же еще?! Если бы ты не был таким придурком и не строил из себя гордого, то она бы не обиделась.       – Если бы ты не строила из себя холодную королеву, – он походит близко ко мне и хватает за подбородок, как в тот вечер, – Ты просто ничто! – рычит он и отбрасывает своими пальцами мою голову вбок, – Как ты могла оказаться такой глупой?       Это он уже шепчет мне на ухо, но это звучит больше как вопрос к себе, а не ко мне. Я готова убежать, выпрыгнуть из окна, что угодно, чтобы скрыться от него, но я не знаю куда.       – Стой! Я не знаю где здесь метро, тебе придётся меня проводить. – бросаю ему вдогонку, когда он подходит к двери, – Или тебя не учили этикету с гостями?!