Beyonce — Dance for You
Двенадцатичасовой перелёт проходит невыносимо. Чонгуку не повезло забронировать хорошее место, ютясь в экономе с пятичасовой пересадкой в Германии, прежде чем он, наконец, приземляется в аэропорту Хитроу. Он не выспался во время долгого путешествия, тревожимый парочкой, сидящей впереди него. Еда была неудовлетворительной. В целом, Чонгук расстроен и раздражен, но благодарен за то, что находится на земле. Когда он прилетает и проходится по терминалу прибытия, он чувствует облегчение. Он знает, что на другой стороне, в том же здании, где и он, его ждёт Чимин. Кажется почти сюрреалистичным то, что Чимин находится в пределах досягаемости, после двух месяцев разлуки, Чонгук всего в нескольких минутах от того, как сможет снова заключить парня в свои объятия. Прошло много времени с их слёзного прощания, и каждый день с тех пор Чонгук тосковал по Чимину. Он жаждал ещё одного прикосновения, ещё одного вкуса его притягательных губ, жаждал почувствовать тепло, окружающее его со всех сторон. Ещё один день испытаний без Чимина сломал бы его. Без Чимина его жизнь безрадостна, ей не хватает смысла и цели. Парень не может извлечь простых радостей из своей повседневной жизни, когда всё, что было связано с Чимином, омрачено хмуростью. Он знает, что в конце концов с ним всё было бы в порядке. Он бы приспособился к этой новой норме, но он не хотел. Чимин украл его сердце, и у него не было никакого желания возвращать его. Чонгук проходит иммиграционную службу, забирает поклажу в зоне получения багажа, везя свой потрёпанный чемодан через вход в аэропорт. Всего спустя считанные секунды он снова встретится с Чимином. Он делает остановку в мужском туалете, чтобы успокоиться. Он критически осматривает своё отражение в грязном зеркале, приглаживая растрёпанные волосы и опухшие от недосыпа глаза. Как только он частично удовлетворён, он продолжает свой путь из зала прилёта. Чимин стоит прямо там, первый человек в толпе. Он совсем не изменился. Несмотря на то, что он немного похудел в плечах, а его ноги стали более подтянутыми, как у танцора, он всё тот же человек, что и два месяца назад. Наряд Чимина повседневный: на голову натянута шерстяная шапка-бини, а его тело поглощено толстовкой, но выражение его лица открытое и манящее, узнавание просачивается в его черты при виде Чонгука. Это происходит само по себе. Чонгук даже не осознаёт, что делает, когда роняет чемодан и бросается бежать. Это похоже на сказку — те, которые ты читаешь и удивляешься, как это может быть правдой. Чонгук запрыгивает на Чимина, громкий крик срывается с его губ, когда он осторожно обхватывает ногами торс парня. Старший ловит его без особых усилий, обхватив руками за талию, как недостающий кусочек пазла. Их тела идеально сочетаются. Среди оживленного аэропорта есть только они вдвоём. Время замедляется в сознании Чонгука, суета вокруг него испаряется. Его разум затуманен знакомым одеколоном Чимина, переключаясь на Чимина, Чимина, Чимина. Внезапно до него доходит, как сильно он любит Чимина. Какое же это правильное чувство. Быть в объятиях Чимина значит быть дома. — Ты здесь, — шепчет Чимин, возвращая парня к реальности, пока пытается сориентироваться. — Ты здесь. Ты здесь. Ты здесь. Момент, который задумывался как торжественный, быстро становится эмоциональным. Чонгук пытается сморгнуть влагу, но больше не может с этим бороться, слёзы скатываются по его щекам. Он хочет найти слова, но всё, на чём он может сосредоточиться — это то, насколько он доволен, как его организм переполнен счастьем. — Т-так и есть, — его голос срывается, когда он отвечает. — Я здесь. Чимин отпускает парня через минуту, когда его руки немеют. Пассажиры вокруг них ворчат себе под нос, взволнованные тем, что они занимают место. Они становятся лицом к лицу, и Чонгук пользуется случаем, чтобы рассмотреть мелочи Чимина поближе. Всё, о чём он мечтал, но к чему не мог прикоснуться. Широко раскрытые глаза Чимина блестят, как звёзды на ночном небе, пока он смотрит на парня снизу вверх. Его скулы впали, вероятно, из-за диеты танцора, но он выглядит здоровым. Чонгук понимает: Чимин счастлив. Это всё, что имеет значение. Они и счастье. Чимин обхватывает ладонями лицо Чонгука с дрожащей улыбкой: — Можно я тебя поцелую? Он ухмыляется, наклоняясь к нему и шепча: — Я уж думал, ты никогда не спросишь. Лондон — словно глоток свежего воздуха. Чонгук возбуждён своим новым окружением, желая изучить каждый уголок, каждую деталь. Его первый опыт в поездах метро далёк от приятного — он вжат в стену вагона, но Чимин всегда рядом. Чимин держится за поручень у головы Чонгука, ограждая его своим телом от толпы. Как только они выходят из станции метро, Чимин ведёт их в квартиру. Район, в котором он живёт, королевский. Он источает престиж: соседи выгуливают дорогих питомцев, одетые в лучшие наряды, а дома выглядят ухоженными и стоимостью в миллион фунтов стерлингов. Когда они приближаются к жилому комплексу Чимина, рот Чонгука открывается от удивления. — Это и есть твой дом? Чимин смеётся с любовью, пока ворота открываются для них, и ведёт парня к зданию: — Да. Компания платит, так что мне, правда, не на что жаловаться. — Чёрт, — Чонгук оглядывает садовый двор, его глаза расширяются от того, насколько великолепно это место. — Это потрясающе. — С тобой будет ещё лучше. Его щёки вспыхивают от такого сладкого комментария: — Напомни-ка мне ещё раз, почему я приехал сюда? Они поднялись на этаж Чимина, и прежде чем они успевают войти в квартиру, Чимин мягко хватает младшего и прижимает к стене. Помимо них двоих коридор пуст, но Чонгук всё равно осматривается по обеим сторонам, прежде чем улыбнуться парню перед ним. — Ты приехал, потому что… ты любишь меня? — предполагает Чимин с хитрой ухмылкой. Он выглядит юным. Он выглядит прекрасно. Чонгук скучал по тому, что старший был рядом, по возможности приблизиться к Чимину, когда ему заблагорассудится. Он никогда не думал, что это когда-либо повторится, никогда не думал, что откроет своё сердце отношениям на расстоянии. Пожалуй, это всё ещё пугает его, но всё, что он знает — он готов пойти на компромисс. Ради вот этого. Быть рядом с Чимином, смотрящим на Чонгука, как будто он единственный человек в мире, стоит долгого перелёта на самолёте, расстояния, разницы во времени. Это всё стоит того, потому что Чонгук нашёл свой «только раз в жизни». — Может быть, — криво усмехается он. Чимин тихо хихикает, наклоняясь, чтобы поцеловать его. Они обмениваются неспешными поцелуями в коридоре, как будто у них есть уйма времени, никаких надвигающихся дедлайнов, нависающих над их головами. Чимин просовывает своё бедро между ног парня, переплетая их пальцы вместе, пытаясь достичь такой близости, какую он только может себе представить. Когда Чимин отстраняется с ярко-красными губами, то бормочет: — Пора войти? — Да, пожалуйста. Давай. Первый вечер они проводят в тишине дома. Чимин заказывает суши в местном магазинчике за углом, и они сидят на подоконнике, любуясь садовым двориком под ними и лунным светом. — Ну и как там твой балет? — спрашивает Чонгук, делая глоток тропического сока. Это был вопрос, который беспокоил его, ему было интересно, но он не хотел переходить границы. Чимин, однако, только улыбается при этом упоминании: — Всё хорошо, — честно отвечает он. — Немного сложно, потому что я всё ещё в процессе тренировок, а мои первые выступления уже приближаются. Но я учусь. — Правда? Когда начинаются выступления? — На следующей неделе, — Чимин отхлёбывает сидра, на его лице появляется небрежная улыбка, хотя и искажённая очевидными переживаниями. — У меня главная роль, так что… это немного пугает, понимаешь? Всё внимание сосредоточено на мне. — Ты же знаешь, насколько ты талантлив, детка, — рука Чонгука ложится на бедро парня в удобной манере. — Тебе не о чем беспокоиться. — Не о чем? — Я не имею ни малейшего сомнения, что ты будешь великолепен, Чимин. Если кто и способен на это, так это ты. Щёки Чимина заливает густой румянец, словно он искал подтверждения и, наконец, получил его. Парень может никогда в этом не признаться, но он подпитывается похвалой, нуждается в поддержке, дабы поверить в свои силы. Он знает, что он предназначен для величия, но его неуверенность тяжело давит на его сознание. — Единственное, чего мне не хватало в Лондоне — это тебя, — говорит Чимин минуту спустя. Слова звучат приглушенно, как будто они не предназначены для того, чтобы быть услышанными, просто невысказанная мысль. Но для Чонгука они звучат ясно, повторяясь. Он не может сдержать вспышку вины, которая распускается в его животе, будто удар по внутренностям. — Я знаю. Прости. Я ужасно вёл себя с тобой, и мне очень повезло, что ты даёшь мне второй шанс. Чимин щёлкает языком, опуская бутылку: — Это нормально — иметь сомнения, любимый. Ты тоже человек. У тебя есть свои собственные страхи, — он произносит слова терпеливо. — Тебе потребовалось время, чтобы поразмыслить над всем, и, честно говоря, я просто счастлив, что ты сейчас здесь. — Я всё ещё сомневаюсь, — тихо признаётся он. — Я всё ещё боюсь. — Это тоже нормально. Я был бы обеспокоен, если бы это было не так. Чонгук задумчиво мычит, его глаза встречаются с глазами Чимина: — А тебе страшно, хён? — Постоянно, — немедленно звучит ответ. В его голосе слышна нотка ранимости, с намёком на болезненную правду. Он не скрывает своих демонов, а выкладывает на всеобщее обозрение. — Но если я не попытаюсь, то потеряю тебя, а я не смогу так жить. Только не без тебя. Эти слова просачиваются в Чонгука. Он пошёл на риск, улетел подальше от работы, оставил Мину с Тэхёном на две недели. Он никогда не был безрассудным, никогда не следовал своему сердцу вместо мозга с тех пор, как стал родителем. Он никогда не терял всей ответственности в погоне за любовью. Но чувство, которое пронизывает его сейчас, озаряя, — это то, с чем он хочет сжиться. Он хочет дать себе возможность сосредоточиться на себе, и это не обязательно означает, что он отказывается от других обязанностей, это означает, что он находит баланс, который подойдёт ему. — Как мы сделаем так, чтобы всё получилось, хён? Чимин с минуту молчит, пристально глядя на парня. Он протягивает руку, переплетаясь пальцами с Чонгуком, и бормочет: — В любом случае, мы справимся, — отвечает он. — Мы будем летать друг к другу, находить время, общаться по скайпу и переписываться, когда сможем. Мы никогда не будем слишком далеко друг от друга. Если ты когда-нибудь заскучаешь по мне, закрой глаза, и я окажусь рядом с тобой. Жар пронизывает его, эйфория распространяется по его органам, наполняя грудь надеждой. В словах Чимина есть что-то такое, что глубоко его задевает. Он знает, что если они возьмут на себя это обязательство, у них всё получится. Чонгук отодвигает от них коробки с суши, прижимаясь всем телом к Чимину. Он сокращает расстояние между ними, чтобы их губы встретились в жарком поцелуе, тяжело дыша друг другу в рот. Неважно, сколько раз Чонгук поцелует его, ему всегда будет мало. — Я люблю тебя, — произносит Чонгук, когда их губы распухают, а сердца переполнены чувствами. — Я так чертовски сильно люблю тебя, детка. Теперь моё сердце принадлежит тебе. — Я буду защищать его. Я тоже тебя люблю. Они занимаются сексом той же ночью. Ноги Чонгука вытянуты вверх, упираясь в плечи Чимина, когда парень трахает его. Каждый резкий толчок попадает прямо по простате Чонгука, их бедра шлёпаются друг о друга при соприкосновении кожи к коже. Свободная рука Чимина обхватывает его твердый, сочащийся член, и он одновременно дрочит ему. Они кончают вместе, падая в объятия друг друга, и Чонгук впервые за два месяца погружается в мирный сон.***
Единственное место, которое Чонгук смог найти в последнюю минуту, находится на верхнем ярусе, на балконе, в третьем ряду. Среди известных концертных заведений, билеты в Королевский оперный театр, как правило, распродаются на каждое шоу — тем более сегодня, учитывая, что это дебютное шоу Чимина после многих лет «перерыва». Суматоха вокруг Чонгука вызывает в нём прилив гордости, которая бурлит в его жилах. Все обсуждают потенциал сегодняшнего выступления, большие надежды, которые они возлагают на Чимина и его танцевальные навыки. Многие из присутствующих уже знают о нём, выражая свой энтузиазм о просмотре его выступления снова. Чонгук так нервничает, что у него вспотели ладони. Он вытирает их о страницы выданной ему на входе программки — беглый обзор шоу, которое они показывают сегодня вечером, наполненный промо-фотографиями Чимина. Он прочёл Чимину мотивационную речь перед тем, как они расстались, и тот пошёл в репетиционную комнату готовиться к сегодняшнему вечеру. Речь состояла из страстных, жадных поцелуев и хвалебных слов, воспетых прямо в губы парня. Он знает, что Чимин справится исключительно хорошо. Шоу начинается, и свет тускнеет, а болтовня стихает. Чонгук задерживает дыхание, когда живой оркестр начинает играть на своих инструментах, первая секция из скрипок заводит красивую мелодию, за которой следует виолончель. Красный занавес из бархата открывается, освещая людей из подтанцовки. Чимин является взору лишь позже. Он одет в специальный костюм, его расшитый топ блестит под приглушенным освещением, а лицо украшает сверкающий макияж. Чимин — это видение, прекрасное на сцене и вызывающее восхищение толпы. Чимин поднимает руку над головой, стоя в первой позиции, начиная двигаться в такт инструментам, играющим из хора. Его лицо бесстрастно, источает серьезность, когда он идеально исполняет гран жете, что совершенно гипнотизирует Чонгука, взгляд парня прикован к Чимину, пока тот прыгает по сцене. Спектакль поставлен исключительно, все танцоры одинаково талантливы. С помощью своих тел они разыгрывают историю, демонстрируя эмоции своими конечностями. Химия между Чимином и исполнительницей главной женской партии разрывает сердце, заставляя публику аплодировать каждый раз, когда действие заканчивается. Во время финальной сцены Чимин поднимает главную героиню, пока она вытягивает ноги и приземляется на левую и правую ступни по очереди. Они заканчивают в пятой позиции, окружённые подтанцовкой, пока занавес опускается перед ними. Зрители в зале встают под оглушительные аплодисменты. Чонгук на мгновение лишается дара речи, прежде чем заставляет свои ноги подняться, и присоединяется к аплодирующим. Он встречается с Чимином позже в раздевалке, не в силах стереть гордую улыбку, даже если бы попытался. Старший сидит в кресле, всё ещё тяжело дыша, капли пота скатываются по его лбу. Когда он поднимает глаза и замечает Чонгука, то только улыбается. — Как всё прошло? — спрашивает он с лишней долей сомнения в голосе. Чонгук сокращает расстояние между ними, чтобы поцеловать Чимина: — Ты — суперзвезда, — шепчет он. — Это было идеально. Это было потрясающе. Я так горжусь тобой.***
Две недели проходят в блаженстве, полные умиротворения в присутствии друг друга. Чимин уходит на работу по утрам, и весь день Чонгук бездельничает в квартире. Он берёт книгу в садовый дворик комплекса и садится на скамейку, читая. Он готовит ужин из продуктов, которые покупает в местном супермаркете. Он осваивается в подземке, чтобы каждый будний день забирать Чимина из театра. Это ужасно по-домашнему. Они приходят домой, ужинают вместе за столом, держась за руки и обсуждая свой день, смотрят телевизор, переплетя ноги вместе, а затем занимаются сексом перед сном. Это удобный распорядок, который Чонгук не прочь включить в уже существующий режим в Корее. В один из дней, когда он забирает Чимина, тот смущённо улыбается. — Как думаешь, можешь пойти выпить в местный паб с моими коллегами? — спрашивает он робко, словно готовясь к отказу. Он играет пальцами Чонгука, ожидая вердикта. — Я хочу признаться им в том, что я гей, и мне было бы легче, если бы мой парень был со мной. Младший улыбается и, не задумываясь, говорит: — Конечно, детка. Они идут в паб, расположенный в районе Ковент-Гарден — в здание восемнадцатого века с балконом и открытой зоной отдыха. Это место грандиозно, и Чонгук чувствует себя не в своей тарелке, крепко держа Чимина за руку и следуя за ним. Они поднимаются по лестнице на балкон, где сидят его коллеги. Это смешанная, разнообразная группа, и все они дружелюбны, вежливо приветствуя пару. — Привет, — говорит им всем Чимин, усаживаясь на свободные места. — Извините, я немного опоздал, мне нужно было подобрать особого гостя. Чонгук краснеет, внутренне желая, чтобы он лучше владел английским языком и мог общаться с коллегами. Они так талантливы, судя по тому, что он видел, и обладают впечатляющим опытом в своей стезе. Сидеть среди них почти пугающе, у него нет собственного таланта, которым можно было бы похвастаться. Исполнительница главной партии, Зара, улыбается и говорит: — Говоришь, особый? — она протягивает руку с усмешкой. — Привет, добро пожаловать в нашу банду. Меня зовут Зара. Чонгук, не колеблясь, пожимает ей руку своей, хотя та и дрожит от нервов: — Я Чонгук, приятно познакомиться. — А почему он особенный? — продолжает спрашивать девушка с понимающей ухмылкой на губах, привлекая внимание семи человек, сидящих вокруг них. Чимин делает паузу, прежде чем дотянуться до руки Чонгука и крепко сжать, положив её на стол, чтобы все увидели и сделали своё предположение. — Он — мой парень. Чонгук, не привыкший к вниманию, сосредоточенном на нём, опускает голову от румянца, заполняющего его лицо. За столом воцаряется тишина, прежде чем Зара говорит: — Чонгук великолепен. Тебе очень повезло. Чонгук думает, что может привыкнуть к этому чувству.***
На этот раз прощание даётся тяжелее, чем в первый раз, оно пронизано противоречивыми эмоциями, затаившимися в глубине души. Они трахаются утром перед отлётом Чонгука обратно в Корею, что больше похоже на занятие любовью в миссионерской позе. Чимин заказывает для них такси и отвозит в аэропорт. Всю дорогу Чонгук смаргивает слёзы, щиплющие глаза, не желая признавать, насколько это больно. Он готов вернуться домой, чтобы снова быть рядом с Миной после того, как две недели очень скучал по ней, но он знает, что оставляет частичку своего сердца вместе с Чимином в Лондоне. Они обнимаются за пределами зоны вылета в аэропорту, прижимаясь друг к другу в толпе. Чонгук вдыхает парфюм Чимина, его естественный запах, зная, что ещё некоторое время у него не будет такой возможности. — Передай Мине привет от меня, ладно? — мягко шепчет Чимин ему на ухо, нежно поглаживая спину. Он отстраняется, чтобы вручить завёрнутый подарок, достаточно маленький, чтобы положить его в свой багаж. — Я купил ей альбом для воспоминаний, скажи, чтобы она заполнила его фотографиями своей повседневной жизни, пока мы не встретимся снова. Чтобы я мог знать, что происходит в её жизни. На этот раз у Чонгука не получается сдержать слёз, даже если бы он попытался. Чимин внимателен ко всем нуждам Мины, понимает малышку, как свою собственную. Он заботится о ней по-своему, даже находясь в разных странах, что трогает сердце Мины больше, чем это можно выразить словами. Он всхлипывает в шею Чимина, крепко вцепившись в его воротник. — Мине так повезло, что у неё есть ты, — шепчет он. — Ты её отец, Чимин. Она называет тебя своим вторым папочкой. — Перестань. Иначе я тоже сейчас расплачусь, — сдавленно отвечает Чимин. Они цепляются друг за друга так долго, как только могут, прежде чем открывается посадка Чонгука, ему нужно пройти службу безопасности и отправиться в путь. Они разделяют поцелуи, то отстраняясь, то притягивая друг друга обратно, пытаясь с жадностью насладиться ещё одной-двумя минутами. В конце концов, Чонгук набирается сил, чтобы окончательно отстраниться. — Мне пора идти, — говорит он с сожалением. — Да, ладно. Хорошо, — Чимин обнимает его в последний раз, прежде чем сделать шаг назад, отдаляясь друг от друга, и кивает. — До скорой встречи? Чонгук мило улыбается: — До скорой встречи. (Скорая встреча случается через месяц, когда у Чимина недельный перерыв после постоянных выступлений, и он почти сразу же покупает билет на рейс в Корею. Они проводят вместе всю неделю, Мина буквально запрыгивает на Чимина, как только он появляется в поле зрения. А следующая встреча происходит всего несколько недель спустя, во время школьных каникул Мины. Они вместе летят в Лондон, Мина сжимает школьный рисунок, где оба её отца держат её за руки. Она бежит в объятия Чимина, как только они проходят через зону прилёта, Чонгук наслаждается тем, как Чимин подхватывает и кружит Мину. Тем не менее, не всегда всё так уж радостно. Иногда у них случаются ожесточённые ссоры, когда они устают от постоянной тоски друг по другу и расстояния между ними. Но они всегда мирятся. Когда шестимесячный контракт заканчивается, Чимин в конечном счёте решает, что хочет вернуться в Корею. Он хочет обустроиться со своей семьёй, быть рядом с дочерью. После окончательного прощания с проблеском своей мечты, ценя каждый день в театре, он летит обратно в Корею. Они съезжаются вместе. Чимин устраивается на работу в корейскую балетную труппу, а также возобновляет преподавательскую деятельность. А Мина теперь засыпает с обоими отцами в соседней комнате. Их скорая встреча превращается в ежедневную.)