Эффект бабочки/Butterfly Effect

«Ты действительно собираешься никогда не выходить замуж?» спросила Канаэ. Она и Чиоре были в комнате отдела «Люби меня!», убираясь после того, как закончили смотреть драму. Это было спустя два часа после того, как Кеко уехала, и у них было много времени, чтобы обсудить все, что они сказали ей, и друг другу. «Хм? О, ну да … - Амамия пожала плечами. - Я предполагаю, что никогда не уделяла этому вопросу серьезное внимание. Даже когда я была в «Keisei», я не мечтала о белых платьях и свадебном торте в три яруса. Моя карьера всегда была на первом месте. Но … хорошо, я думаю что это не станет проблемой, по крайней мере, до моего тридцатилетия. Я принимаю, что это произойдет однажды, но почему я должна волноваться из-за этого?» Канаэ согласно кивнула. «Кажется, это хороший план. Но я просто думала, что это было бы раздражающим, если бы у меня было две Кеко в подругах». Чиоре слегка толкнула ее. «О, мне кажется или ты планируешь замужество, госпожа « Я-не-хочу-встречаться-на-данный-момент-потому-что-сейчас-я-буду-слишком-зависимой-от-мужчины»? Не ты ли говорила, что наши шансы выйти замуж уменьшаются пропорционально тому, как увеличиваются наши богатство и известность?» «Я не говорила, что это легко решит наши проблемы, если мы влюбимся в кого-то из коллег, - сказала Канаэ. – Нам нужен кто-то, в равной с нами способности зарабатывать, и кто-то достаточно зрелый, чтобы поддерживать отношения, которые будут достоянием общественности». «Ты права, пожалуй. И что, у тебя есть кто-то на примете?» «Нет! Это просто … чисто теоретические рассуждения!» - На самом деле Канаэ волновалась о Кеко. Ее отношения с Цуруга-саном были прекрасными, на данный момент, но есть возможность того, что они превратятся в полный бардак, если оставить их без контроля. И в то же время, хотя она и знала, что Цуруга Рен никогда не будет причинять ее подруге боль (иначе бы она его прибила), она не знала, что произойдет с их … отношениями в долгосрочной перспективе. И Кеко не была из тех девушек, которые принимают что-либо не навсегда. Канаэ, спрашивала ее, согласилась бы она на случайные отношения, скорее в шутку, чем в серьез – Кеко не согласилась бы на меньше, чем настоящая любовь, не говоря уже о браке. Действительно ли Рен был способен дать ей то, что она хотела… чего она заслужила? Она поделилась своими мыслями с Чиоре, когда они закрыли комнату отдела и вышли. «Разве ты не думаешь, что слишком волнуешься из-за этого? - сказала Амамия - Я имею в виду, это - жизнь Кеко. Она должна сама решать, что делать. Ты сама это сказала – не позволять парню доминировать над тобой. Так чем же мы отличаемся?» «Я предполагаю, что ты права. Но, действительно, ты можешь вообразить, что будет, если Кеко признается ему, а он всего лишь играет с ней? Ты можешь представить ту реакцию, с которой мы должны будем иметь дело?» Чиоре вздрогнула, что, по мнению Канаэ, было слишком умеренной из всех возможных реакций. Но с другой стороны, Чиоре никогда не сталкивалась с сильным недовольством Кеко, когда она была в своем худшем настроении. Она не встречала Кеко, до того, как она получила свою первую серьезную роль и немного повзрослела. Канаэ знала ее, прежде чем она оправилась от ран, нанесенных предательством Шо. Она была ужасающей. И Канаэ скорее прокляла бы себя, чем она позволила той Кеко появиться снова. «Но Кеко действительно должна понять как это – любить, - сказала Чиоре. – Не в этом ли назначение этого отдела? Чтобы мы изменились… чтобы имели шанс, открыть вновь все наши эмоции? Сделать так, чтобы мы жили с любовью, а не с ненавистью?» «Это правда - сказала Канаэ, когда они встали в очередь перед маленьким ресторанчиком с раменом. - Но действительно, Цуруга Рен? Ты честно думаешь, что она когда-либо будет в состоянии выходить в свет, не обращая внимания на вопросы об их отношениях?» Она действительно должна хорошенько подумать, чем сказать что-то настолько шокирующее в общественном месте. *** Юкихито Яширо непроизвольно остановился, удивившись, когда услышал имя своего подопечного. Но еще больше он удивился, поняв, что услышал его от одной из подруг Кеко-чан. Сначала он увидел знакомую розовую форму, а потом уже понял, что это Котонами Канаэ и Амамия Чиоре. Девушки казались слишком занятыми своим обсуждением, чтобы заметить его, но он заметил эмоциональные жесты, скрытые взгляды. Как большинство мужчин, он знал, когда женщины обсуждают очередного «кандидата на отношения». И он точно знал, о ком они говорили. «Прошу прощения, дамы, - сказал он, достаточно громко, чтобы вмешаться в разговор, и мягко улыбнулся. Чиоре и Канаэ застыли, как олень под светом автомобильных фар. – Амамия-сан, Котонами-сан. Как прошел Ваш день сегодня?». «Добрый вечер, Яширо-сан, - сказала Канаэ, расслабившись немного, когда менеджер не подал виду, что он слышал их разговор о его подопечном. – все прекрасно, а у Вас?» «О, мне не на что жаловаться! А разве Кеко-чан не с Вами сегодня вечером? - Он притворился удивленным. В действительности он знал точно, где она была – играла роль Сецуки Хилл, следующей за Реном – но он не мог позволить девушкам узнать об этом. «Ей понадобилось уехать, - сказала Чиоре. – прямо перед тем, как мы пошли на ужин. А Вы, Яширо-сан? Разве Цуруга-сан не с Вами?» «Мы закончили рано сегодня, поэтому Рен уже дома - быстро проговорил Яширо, надеясь быстро сменить тему. – У меня есть предложение - в честь сегодняшнего короткого дня я хотел бы оплатить Ваш ужин. Я думаю, Вы заслужили это». Канаэ подозрительно прищурилась. Цуруга Рен выглядел подозрительно, с этой его джентльменской улыбкой. По мнению Кеко, конечно же. Но еще более подозрительным сейчас, был Яширо Юкихито, который справлялся с папараци, даже не вспотев, и не выдав ни одной тайны своего подопечного, который улыбался сейчас точно такой же улыбкой. Человек, даже более непостижимый, чем Цуруга, сейчас улыбался явно для того, чтобы что-то скрыть. И это ей не нравилось. Чиоре, однако, не заметила подвоха, и прежде чем Канаэ успела послать ей предупреждающий взгляд, предложила поискать ресторанчик без очереди на входе, пройдя дальше по улице. Они только свернули за угол, когда Чиоре шумно втянула в себя воздух и схватила Канаэ за руку. «Дерьмо! Это он!» «Что-то случилось, Амамия-сан?» - спросил Яширо, настороженно хмурясь. «Не … совсем … - почти прошептала Чиоре, притягивая к себе Канаэ. - Это - он. Мой бывший. Не смотри!» - она практически закричала шепотом, когда Канаэ попыталась оглянуться назад. «Он беспокоит Вас?» - обеспокоенно спросил Юкихито. Ну, будем надеятся, что у этого парня не все хорошо с ушами - подумала Канаэ, поскольку Чиоре наконец отпустила ее руку и продолжила идти. «Нет. Да. Возможно… - сказала Амамия. – Он появлялся рядом с моим домом несколько раз, но я думала, что он просто забыл часть своих вещей у меня. Я никогда не думала, что он вдруг начнет меня преследовать!» Канаэ и Яширо выглянули из-за угла, чтобы осмотреться. Конечно же, долговязый парень с темными волосами шел позади них. Он выглядел неопределенно знакомым, но они не могли что-то ему предъявить. Они немного изменили маршрут, только чтобы увидеть то, что он сделает. Парень обогнал их справа и прошел мимо. Он споткнулся, но прежде чем он мог обернуться, они нырнули в другой переулок. «Нам стоит замаскироваться, - сказала Канаэ. – Яширо-сан, дайте нам две секунды». Она схватила руку Чиоре, и они обе побежали в самый близкий общественный туалет. В это время Яширо делал вид, что играет в игру на телефоне, и ему нет дела до окружающего мира. Пять минут спустя из уборной появились две девушки, одна, одетая по последней моде, и другая, поправляющая галстук своей формы. Волосы обеих девушек были собраны в тугие узлы. Сторонний наблюдатель не увидел бы ничего странного – девушки подошли к Яширо, что-то ему сказали, и затем модно одетая девушка поклонилась и уехала на такси. Школьница и Яширо стояли на углу улицы еще некоторое время, просто разговаривая, прежде чем продолжить свой путь. Затем если бы случайный свидетель был особенно наблюдательным, он заметил бы, что за парой следует высокий молодой человек, идя практически след в след на некотором расстоянии. «Он все еще идет позади нас?» - спросила Канаэ, подняв воротник ее форменного пиджака, чтобы скрыть лицо. «Да. Но если тебя это как-то утешит, он не кажется очень угрожающим». «Будем надеяться, что нам повезет». Чиоре сказала ей, что парень не представляет опасности, но если он дошел до того, чтобы поджидать ее перед ЛМЕ, у него, очевидно, не только вещи на уме были. Хотелось бы надеяться, что к тому времени, когда он поймет, что шел не за той девушкой, Чиоре будет в безопасности у себя дома. И если он попытается сделать что-нибудь, Яширо-сан здесь. Конечно, это не было большим утешением, учитывая, что Яширо-сан выглядел так, будто порыв ветра может свернуть ему шею, но все же… «Скажите, а Вы уверены что Цуруга-сан поел перед тем, как идти домой? – спросила она, надеясь отвлечься от этой неудобной ситуации. - Разве Вы не знаете, что Кеко убьет Вас, если Вы позволяете ему морить себя голодом?» «Рен - большой мальчик. Я уверен, что он может заботиться о себе. - сказал Яширо. Кроме того, он добавил про себя, сама Кеко заставит Рена поесть, это наверняка. - Хотя, если Вы думаете, что Кеко-чан почувствует себя более спокойной, я могу заставить его взять ее на ужин чтобы она видела, что он ест, собственными глазами». «Не думаю, что это необходимо». Яширо изобразил оскорбление - «Эй!» Выражение лица Канаэ смягчилось. - «Я не хотела Вас задеть. Я просто … я нервничаю, и мне нужно отвлечься на что-то». «Я во многом понимаю Вас, - сказал он, одновременно бросая беглый взгляд через плечо. – Все же, это - интересная реакция на стресс». «Я - интересный человек. - Канаэ пожала плечами. - И я не думаю, что это долго продлится. Цуруга Рен- самый известный актер в Японии – и мне не верится, что общественность будет думать, что он просто дружит с Кеко, если их увидят обедающими вместе». «Да, действительно. - сказал Яширо. - Но конечно, такое давление со стороны может все усложнить». Канаэ тяжело вздохнула - «Я не думаю, что он - подлец, Яширо-сан, но он очень ошибается, если он думает, что то, как он сейчас делает по отношению к Кеко, заставляет его быть похожим на хорошего парня. Он говорит, что она - просто его кохай, но при этом слишком уж старается, чтобы помочь ей изучить роль и повысить ее уверенность в себе. При этом, его реакция меняется на противоположную когда кто-то еще помогает ей – он бросает на нее холодный взгляд с таким видом, будто она опозорила всех актеров. Он говорит ей не встречаться с парнями, но сам целует ее в щеку. Да, она сказала мне - сказала она, бросив на Яширо триумфальный взгляд. - Он может быть Ведущим Актером Японии, но в данной ситуации он не может разобраться в собственных чувствах». «Я уверен, что у него есть свои причины». «И разве вы не пытаетесь сейчас защитить его?» Яширо вздрогнул, потому что этот комментарий действительно был близок к истине. Это было верно – он пытался защитить Рена, несомненно, потому что провел четыре года как его менеджер. Теперь, когда он действительно знал причины своего подопечного, он честно не мог понять, действительно ли эта тайна стоит того, чтобы ее скрывать. «Почему бы нам не зайти в этот ресторан? Похоже, что мы не должны будем ждать, пока столик освободится - он сказал и положил руку на поясницу Канаэ, чтобы пропустить ее внутрь. Но они только что перешагнули порог, как бывший бойфренд Чиоре догнал их, обогнул Яширо и ударил его кулаком в челюсть. *** Кеко взяла привычку отключаться от мира рядом с ним. Рен, по большей части, не думал об этом – он никогда не относился к их отношениям семпай/кохай слишком серьезно, для начала – и он ожидал, что она будет засыпать на ходу, когда он закончил принимать душ, но она была все еще не в кровати. Вместо того чтобы спасть, она суетилась на маленькой кухне их номера. На столе был накрыт ужин только на одного. «Уже поела?» спросил он, удивленный отсутствием второго прибора. «Я не голодна» - сказала она, не отвлекаясь от мытья посуды. Вроде бы ничего необычного, Сецука определенно была из того вида девушек, которые пропускают ужин. Но было что-то в ее позе, что выдало ее – напряженные плечи, слишком прямая спина. Она однозначно нервничала. Он ел в тишине, рассматривая ее спину, когда она внезапно отложила кастрюлю, которую она мыла вот уже пять минут, и повернулась к нему лицом. Если у него были какие-либо сомнения, ее лицо убедило его абсолютно. Она не Сецу, сейчас она Кеко. «Семпай, я могу задать Вам вопрос?» Рен был так поражен, что даже не рассердился на то, что она вышла из роли. - «Конечно. Что ты хочешь спросить?» Кеко глубоко вздохнула и выпалила - «Вы … счастливы?» «Счастлив? – он непонимающе моргнул. – В каком смысле?» «Вы… довольны тем, что вокруг Вас теперь? - уточнила Кеко. Ее храбрость начинала понемногу покидать ее, и она отчаянно надеялась, что он не спросит с чего вдруг такие вопросы. - Это то, где Вы хотели быть? Нет ли… ничего иного, что Вы хотите?» Рен, вероятно, мог думать о дюжине вещей, которые он хотел, но он был вполне уверен, что шокирует ее, если скажет об этом. Таким образом, он просто пожал плечами. «Я доволен. Я здоров и у меня замечательные друзья. У некоторых людей не может быть даже этого». Кеко прикусила губу, нервно сглотнула, и сказала - «Это действительно так? Вы не кажетесь довольными тем, что обременены мной». Его лицо мгновенно застыло бесстрастной маской. «Могами-сан, я полагаю, что уже сказал Вам, что все прекрасно. - Его комментарий прозвучал неискренне, даже для него самого. - Вы - очень компетентный человек, и Вы справляетесь с теми трудными ситуациями, с которыми я никогда не смог бы как Каин Хилл. Вы очень важны для этого проекта». «Я очень благодарна, что Вы помогаете мне, действительно. Но Вы не должны вынуждать себя быть добрым ко мне. Если Вы действительно не захотите идти со мной на прием завтра, я пойму.» - Кеко нервно сцепила руки перед собой. Она думала об этом, и чем больше она думала, тем больше убеждала себя, что это однозначно не самое удачное время, чтобы пытаться сблизиться с Цуруга-саном. Он был, вероятно, очень расстроен из-за того, что не мог быть с девушкой, которую он любил, и не мог действовать рационально, время от времени. Она знала это достаточно хорошо, и не хотела, чтобы он сделал что-то, о чем они будут и сожалеть. Но Рен не знал этого. И он, конечно, не хотел, чтобы она была просто благодарна. Он сделал свой голос максимально холодным и лишенным эмоций. «Не за что благодарить меня, Могами-сан. В конце концов, я просто делаю свою работу. Если бы Вы действительно знали, как использовать в своих интересах эту возможность, я не старался бы Вам помочь». «Что?» - эти его слова заставили ее тревожно замереть. Он не издевался. Нет, Цуруга Рен издевался, но взгляд, которым он посмотрел на нее, был эквивалентен этому. «Вы, кажется, не понимаете, сколько возможностей, там для Вас, чтобы улучшить Вашу игру. Возможно, если бы Вы понимали, то показали бы более реальную Сецуку». Ее руки непроизвольно сжались в кулаки. «Вы говорите, что я играю недостаточно убедительно?» «Вы сами это сказали. – сказал он и, поставив свои тарелки в раковину, вернулся к роли Каина Хилла. – Пора спать. Мы должны встать рано завтра». Кеко несколько секунд стояла неподвижно, затем согласно кивнула. «Да, брат». Он уже переоделся в пижаму и сидел на кровати, но не ложился спать. Он смотрел на нее с надеждой, когда она взяла свою пижаму, и когда она повернулась к ванной, он вздохнул. Кеко замерла, услышав «плохо-вздох», и почувствовала, что оценка ее игры упала еще ниже. Что он хочет, чтобы я сделала? И затем она поняла, что… Сецука Хилл не была бы смущена, переодеваясь перед братом. В предыдущие ночи один из них всегда был в постели перед тем, как другой выходил из ванной, таким образом, не было проблемы переодевания в соответствии с образом. И Цуруга-сан всегда прощал ее небольшие несоответствия с ролью, мелочи, необходимые ей, чтобы не переступать через свою скромность хотя бы в этом. Но не теперь. Ярость всколыхнулась в ней. Ярость и что-то еще. Решимость. Таким образом, он думал, что мог управлять ею? Покажи немного неудовольствия и лицезрей, как она из кожи вон лезет, чтобы вернуть твою благосклонность? Нет. Она не собиралась позволять ему ругать ее как школьницу и давать ему удовлетворение от знания, что он добился своего. Не убедительная Сецука? Ха! Ну, давайте посмотрим то, что он сделает, когда я дам ему точно, что он хочет! – думала Кеко, начиная закипать. Рен думал, что она покраснеет и застынет на месте. Возможно, даже прочитает ему лекцию о японской скромности, и, покрывшись румянцем негодования, скроется в ванной. Он честно не ожидал, что она начнет раздеваться прямо здесь… Единственное что он смог сделать, когда она быстро расстегнула свои штаны, так это вытаращить глаза. Я Сецука. - думала Кеко, когда раздевалась. Она следила за тем, чтобы двигаться медленно, как будто она всегда переодевалась вот так, и не происходит ничего необычного. Она сняла свои штаны, затем расстегнула свою куртку и легко скинула ее с плеч. Оставшись в топе и трусиках, она подошла к комоду со своим бельем, и немного покопалась в нем, пока она не выбрала соответствующую настроению пижаму. Она остро чувствовала напряженный взгляд на своей спине, но не оборачивалась, чтобы не встретиться глазами с семпаем. Сейчас она чувствовала себя сюрреалистично, как будто у всех ее действий сейчас была очень ясная цель. Она ни за что не признала бы этого, но все же она чувствовала его взгляд на себе уже очень долго, и этот взгляд разжигает внутри нее что-то темное, волнующее. Рен, между тем, был в Аду. Он не мог отвести взгляд, и он, конечно, не мог проигнорировать то, что видел перед собой. Конечно, он сказал себе, это - то, что сделала бы Сецука. Но…, конечно, ее брат не смотрел бы на нее так, как это делал он. Была граница между братской любовью и… этим. И, черт побери, у него было такое чувство, словно она знала, что делает с ним. Тем как она замерла на месте, чтобы отвести волосы от шеи, тем, как она растянула свою майку – будто специально приподняв, чтобы показать голую кожу ее спины … и эти шорты! Серьезно, она, должно быть, выбрала самую крошечную, самую откровенную пижаму из всех, которые у нее были, как будто специально, чтобы свести его с ума видом своих обнаженных ног. Он лег под одеяло и повернулся к стене прежде, чем она смогла его разглядеть. Даже без зеркала, он знал точно, как выглядел сейчас – губы напряженно сжаты, нервно трепещущие крылья носа, глаза, ставшие практически черными… он чувствовал себя человеком на грани срыва. И эта грань казалось, все больше истончается. А теперь, когда он думал, что снизил риск срыва, он почувствовал, что матрац примялся под ее весом, и она устроилась за его спиной. «Доброй ночи, брат» - сказала она. Теперь была его очередь застыть. Это не было просто ее обычным действием – она на самом деле, обоснованно издевалась над ним. Конечно, он назвал ее игру неубедительной (просто не задумался об использовании более мягких выражений), и теперь она доказывала его неправоту. И, черт его побери, если она не знала точно, что сделать, чтобы заставить его нервничать. Это не было просто актом протеста. Это была проблема. Это было объявление войны, тихое сражение, чтобы увидеть, кто из них первым выйдет из роли. Рен мысленно выругался, а затем обернулся так, чтобы можно было обнять ее. Она улыбнулась довольной улыбкой и положила голову на его плечо, в то время как он положил руку на ее талию и позволил пальцам обосноваться на этой теплой, атласной коже. Плевать, - думал он, когда она уснула, пригревшись в его руках. - Если я все равно попаду в ад, то за что именно – уже не важно.