На грани: отсвет ориентиров

Когда мы вошли в замок, Реджинальд разговаривал с гонцом. Он был ужасно зол. Его провели. Провели как ребенка. Подставили пешку, завладев ферзем. Наконец, гонец ушел, а Ред еще некоторое время стоял, глядя прямо перед собой опустевшим взглядом. Он ведь не собирается сдаваться? Он тяжело вздохнул и расслабил челюсти. Руки в карманах разжались, он убрал с глаз растрепанные волосы и как-то весь ссутулился. Из глаз исчез гнев, из них вообще все исчезло. Он был бледен и едва стоял на ногах. Неужели это тот самый Ланкастер, что держит в страхе всех землевладельцев Англии? Ред вздрогнул, когда я к нему подошла, и поднял голову, делая вид что все нормально. - Я выхожу в поход на свой замок, - сказал он. - Ты остаешься здесь. - Нет, - заявила я настолько непререкаемым тоном, что Ред удивленно приподнял бровь. - Сейчас ты идешь в кровать и не вылазишь из нее как минимум до утра. Видел бы ты себя, лицо белое, синие круги под глазами и черные потухшие глаза. – Сколько ночей ты уже не спал? – спросила я. Он мотнул головой и пошел прочь. Я схватила его за руку и обернула к себе, она была горячей. – Если ты помрешь где-нибудь по дороге, твоей армии не станет легче. Ты не сможешь сейчас и в седле то держаться, какая тебе осада? – я потянула его за руку. – Пошли. Он подчинился, но шел медленно и как-то заторможено. Мы начали подниматься по лестнице, но вторую половину Ред не осилил и присел на ступеньки. Он потер глаза и закрыл лицо руками. Воевать он собрался, ага. Я с трудом дотащила его до спальни и стянула с него камзол. Все что наш гордый вояка сам сумел сделать - это доползти до подушки. - Тебе принести что-нибудь поесть? - спросила я. Он помотал головой. – Тогда спи. - Не могу, - буркнул он. - Почему? - Мне не уснуть. Я села рядом на кровать и убрала волосы с его бледного лба. Он весь горел. - Давно у тебя температура? - Не знаю, - ответил он. Соврал. - Я сейчас приду, - сказала я, но он взял меня за руку и не отпустил. - Не надо, - попросил он. Его рука была очень горячей. Пальцы стали еще краснее, чем раньше. Я хотела развязать бинт, но Ред убрал руку и сунул ее под одеяло. - Дай сюда, - проговорила я. Он упорно смотрел перед собой, спрятав обе руки. Упертый как ребенок. – Я сказала, дай сюда, – пришлось раскрыть его и поймать руку. Бинт заканчивался на предплечье, он был весь мокрый и грязный. По мере того, как я его разматывала, мне становилось все хуже. Вся рука была в волдырях, покрасневшая и воспаленная. Кожа держалась на добром слове. Ожог полз дальше по предплечью на плечо. Я расстегнула ворот его рубашки – ожог кончался на груди и шее. Все было воспалено от постоянной влажности под повязкой и грязи. Ланкастер, твою мать. - Ты лжец, Ланкастер, - проговорила я. – Или скажешь, что оружие ты еще и грудью чистил и левым ухом тоже? Лежи спокойно, я скоро вернусь, и не дай Бог застану тебя не в кровати. Я вышла искать врача. Он перевязывал раненых вместе с каким-то мальчишкой. Он дал мне чистые бинты и какой-то раствор с порошком, чтобы обработать ожоги. Я вернулась к Реду со всем этим добром. - Почему ты такой упертый? - спросила я, накладывая ему на руку чистую повязку. Он слабо улыбнулся. Я закончила с перевязкой и отнесла сумку обратно врачу. Когда я пришла, Ред все также смотрел прямо перед собой. - Почему ты не спишь? - спросила я. - Я же сказал, что не могу уснуть. - Я и спрашиваю, что тебя настолько беспокоит, что ты не можешь спать, - спросила я. – Руки болят? - Нет. - Тогда что? – он не ответил. Я знаю, что. Он думает, что это я предала его. - Я не делала этого. - Чего? - Того, в чем ты меня обвиняешь. - Я тебя ни в чем не обвиняю, - устало ответил он. - Так почему тогда не спишь? – снова молчание. Понятно, гиблое дело. Я залезла рядом под одеяло и обняла его. Он вроде как планировал начать протестовать, но не стал. Через несколько минут он уже сопел, пуская слюни на подушку. Какая прелесть. Реджинальд Ланкастер, гроза всех замков в округе, неисправимый упрямый засранец, уснул как ребенок, которого приласкали. Я вскоре тоже уснула, прижавшись щекой к его спине.