Восточный цветок

Чимин медленно идет по замку, наслаждаясь чужими криками и стонами. Запах гари и сожженных тел приятно покалывает нос. Вот он, король Пак Чимин! Победитель! Ему доставляло удовольствие смотреть на пылающий город, смотреть, как он подчиняется ему, как и все остальные жители населения. Стража и солдаты королевства Пак на данный момент собирают их всех на главной площади. Ухмылка на лице Чимина становится шире. Как же он ждал этого момента. Как же он жаждал отомстить. Он идет дальше по коридору, рукой проводя по каменным стенам. Его родным стенам. Тут совершенно пропал запах дома. Столько лет прошло и появился запах гнили. Запах Кимов. Мерзких и жадных Кимов, место которым в аду, как и самому Чимину. Только Пак Чимин сам Сатана, даже чертов король ада. А Кимы… Как были грязью, так и остаются. Он помнит, когда был маленьким, он бегал по солнечным лужайкам, наслаждался теплым южным солнцем. А потом, все пропало. Его семью просто выкинули, отправили в чертову ссылку, на север. Север всегда считался кромешным адом. Люди замерзали там на смерть. Умирали от лихорадок, воспаления легких, от голода. Но Кимам было плевать, что они отправляют туда детей, омег, стариков. Им было плевать, они смотрели на них своим холодным взглядом, не думая пощадить. В первый год Чимин потерял двух своих любимых младших братьев-омег. Чимин, как сейчас, помнит широкие улыбки младших. Они были до безумия красивыми блондинами с глубокими глазками. Чимин всегда мечтал выдать их замуж за самых лучших альф. Помнит, как защищал их и помнит холодные тела в своих руках. Потом, они более-менее обосновались. Много людей потеряли, но начали с начала. Все начало налаживаться. Отец был мудрым и умным человеком. Он смог достать много мехов, благодаря охотникам. Также еду. Паки стали едины. Все стали Паками. Стали семьей. После они начали объединяться с другими поселениями и земля их росла. Но сломала их смерть папы Чимина. Тот слег из-за лихорадки. Отец пытался его спасти, не спал, был все время около его койки и не мог принять его смерть. Отец провел Чимину в тот день серьезный разговор. Сказал, что тот будет следующим правителем. Что у него на плечах теперь тяжелый груз и он должен нести его с честью. Что судьба всех людей теперь в его руках. Вскоре после этого скончался и его отец. Чимин остался один. И в сердце его поселилась ненависть. Она его всего окутала, врастать в тело стала, и теперь ее не отодрать. Ненависть и Пак Чимин одно целое. Кимы отобрали у Чимина все. Дом, любовь, семью и тепло. Отобрали все. Оставив одного в этом аду, когда сами наслаждалось жизнью. Но вот он, час расплаты. День, когда гниль в лице Кимов умрет и сотрется с этой земли. Тяжелые шаги эхом отражались от стен, пугающе громко оповещая, что каратель тут. Их личный судья, Бог, что пришёл мстить. Никого не пожалеет. Убьёт всех, пролив океаны крови. Чимин ощущал, что каждый находящийся в тронном зале дрожал от его присутствия. От каждого шага. Как же они боятся. Трясутся и наверное молят о пощаде. Только ее не будет. Альфа прошёл к трону и вальяжно сел, смотря с насмешкой на людей, которые стоят на коленях в подле его ног. Так приятно смотреть на эту гниль сверху вниз, показывать их место, статус. Такое приятное чувство чужого страха. Чимин питается им, наслаждается, сильнее становится. Змеей смотрит на бывших королей, которые теперь никто. — Какой же хороший день сегодня, — с ухмылкой начал Пак. — Как вы думаете, король Ким? Он хитро смотрел альфе прямо в глаза. Как змея своей жертве, которая готова впить свои ядовитые клыки в чужое тело. Ким зло смотрел, прямо в глаза, понимая, какая участь ждёт его, вызов кидает. А Пак наслаждается. Ему так нравится играть, загонять в угол. — Не думал, что ты вырастешь вот таким, Пак Чимин, — ровно произнёс бывший король, вызывая у Пака очередную усмешку. — Жизнь никого не щадит. Ким смотрим в глаза, возможно надеюсь найти там хоть каплю добра и света, но они чёрные, как сама ночь. Надежды нет. — Не верил я, что твой отец воспитает такое чудовище. Но видимо ты прав, жизнь никого не щадит. Где он? Неужели твой батюшка такой трус, что отправил сюда своего сына? Чимин сжал кулаки, впиваясь в кожу ногтями почти до крови. Ему мерзко слышать, как эта падаль говорит о его отце. Что он вообще знает о нем. Как смеет говорить о нем. У него нет никакого права. Он виноват в его смерти. Он виноват в том, что Чимин стал таким. Альфа встал со своего место и начал медленно спускаться к пленным. Страх нагонял, и заставил сердце удар пропустить. — Меня послала сюда судьба, — присев на корточки, прошипел тот в лицо. — А мой отец наблюдает за расплатой с небес, видя суд того человека, что всю нашу семью в могилу свёл. Было так приятно наблюдать за тем, как глаза округляются, а в них смятение и страх. Он резко встал, и обратился к охране. — Где омега? Вы нашли его? — Да, Ваше Величество, — отчеканил один из охранников и услышав приказ завести омегу в зал, подал знак. А Чимин наслаждался, зная, что Кимы понимают про какого омегу он говорит. Смотрит, как те вырываться начали, кричать, а младший король плакать. А у Чимина ничего в душе даже не дрогнуло. Появилось только чувство удовлетворения. И некой радости. В зал двое охранников завели хрупкое тело. Издалека можно подумать, что это маленький ребенок до двенадцати лет. Только Чимину плевать. Хоть десять, все получат по заслугам. Омега в страхе оглядывался по сторонам, уже в истерике находя своих родителей. Из больших глаз лились слезы, дыхание было сбито, грудь опускалась и поднималась слишком заметно. Боится. Пусть, так оно и должно быть. Чимин не мог не отметить красоты наследника. Глаза темные, такие знакомые, что хочется выть, эти глаза вырвать, сожрать, лишь бы не смотрели в гнилую душу. А волосы светлые, с серым отливом, слишком мило обрамляли личико. Его родные братья могли бы вырасти такими же красивыми. Но они не выросли, потому, что их тела разлагаются в земле. Чимин подошел к нему, снова сел на корточки, взял маленькое личико в свои жесткие руки, больно сжимая челюсть и щеки. Змеиный язык облизал свои губы, довольно осматривая омежье лицо. — Какой прелестный восточный цветочек, — протянул альфа, а после резко повернул лицо принца в сторону его родителей, чуть не свернув шею. — Как думаете, насколько быстро этот цветок завянет в суровом северном краю? Глаза хитро сжались наблюдая за бурной реакцией. Король Ким покраснел от гнева, начал вырываться сильнее, лишь бы защитить родную кровь, только стража быстро повалила его на пол и начала усмирять. Омежка в его руках взвизгнул, тоже попытался вырваться, только хватка на челюсти стала более крепкой. — Наблюдай, цветочек, — он провел языком по нежной щеке, слизывая соленую слезу. Этот ребенок дрожал, так мило, как маленький щенок. — Не трогай его! — кричал старший омега. — Не смей лапать его своими мерзкими руками! Тэхен, все будет хорошо, не волнуйся! Того тоже больно толкнули на мраморную поверхность, заставляя всхлипнуть от боли. В ответ Чимин отпихнул ребенка, наблюдая краем глаза, как шелковая ночнушка задралась, оголяя стройные ноги. Пак отвернулся, дал знак прекратить избивать бывшего короля. Те прекратили, обратно поставили на колени и заставили смотреть прямо в глаза своему палачу. — Перед тем, как вы умрете, я хочу, чтобы вы знали, в каком аду будет жить ваш любимый сын. Что из-за вашей жадности Тэхен, — он перевёл взгляд на омегу. — Будет платить за ваши грехи. Дальше он ничего не слышал, ни криков, ни мольбы. Он смотрел, как несколько альф из его стражи начали избивать младшего Кима. По всему телу, со всей силы, но не принося смертельные побои. Пак с удовлетворением наблюдал за отчаянием свергнутых королей. Они умрут, а сын их страдать будет. Все грехи искупать, трофеем его станет. Каждый день это молодое тело будет напоминать о сладкой победе. А сам Тэхен плачет, воет от боли. А потом все прекратилось, резко. Омега даже вздохнул спокойно. Дышать больно. Только он не знал, что весь ад ещё впереди. И избиение было манной небесной. Его ночную одежду рвать начали, задирать, а ноги со всей силы раздвигать в стороны. Тэхен пытается кусать, сопротивляться, но слишком слабенький, чтобы дать отпор. Омега молил, чтобы все прекратилось. Чтобы это был сон. Вот сейчас он проснется и все будет как обычно. Родители будут гулять в саду, а он в тайне бегать в библиотеку отца. Только правда в том, что тело болит, а между ног стоит амбал. Он не щадит юное тело, грубо трогает, нижнее белье без труда срывает, не видит чужие слезы. Не слышит чужие мольбы. А Чимин с неким сумасшедшим огнем в глазах наблюдает за тем, как обнажается чужое стройное тело. Тэхен орет от боли, когда чужой орган вторгается в неподготовленное девственное тело. Его разрывает на части, рвут на куски. Сумасшедшая боль. Его будто в живую режут. Невыносимо. А мерзкий мужик даже не думал останавливаться, сразу продолжил вбиваться в омегу, размашисто входя и двигая бедрами. Тэхен терял сознание от боли. Чувствовал только боль и унижение. Пак не скрывая наслаждался чужими страданиями, мечтал убить этого тупорылого идиота и вбиваться в тело самому. Такой сладкий, такой красивый, восточный цветочек. Не дав альфе кончить, он взмахом руки приказал тому прекратить и оставить омегу в покое. Сам он встал со своего места, и громко, на весь зал сообщил, что час возмездия настал.