Узы Силы. Сирота

Вейдер с излишней силой ударил ладонью в перчатке по кнопке, открывающей двери. Двери с шипением отъехали в стороны, разделив надпись «Сенатор Рей Денна» пополам. Вейдер вошел внутрь и направился прямиком к стойке регистрации. Помощник сенатора, сидящий за стойкой, вскочил на ноги и отступил, продолжая пятиться до тех пор, пока не наткнулся на комнатное растение. Вейдер не обратил на него никакого внимания. Он быстро миновал стол и направился к следующим дверям. Он остановился лишь от того, что они не раскрылись перед ним. Он поднял руку. Простого прикосновения Силы было достаточно для снятия с двери блокировки. Он продолжил свой путь, шагнув в кабинет и приблизившись к столу сенатора. Сенатор поднял удивлённый взгляд на гостя, столь бесцеремонно ворвавшегося в его кабинет. — Лорд Вейдер! Ах… чем могу быть полезен? Вейдер поднял вверх предмет, который держал в левой руке. Это был простой черный датапад, который он продержал на виду еще несколько секунд. Убедившись, что собеседник все понял, он разломил вещь на двое, а потом сжал кулак с такой силой, что на стол посыпались лишь мелкие обломки. Вейдер облокотился двумя руками о стол и наклонился к сенатору. — Если вы еще хоть раз пришлете мне отчет на две тысячи страниц и будете ждать, что я его подпишу, вас ждет та же участь. Мужчина вскинул руки вверх в тщетной попытке успокоить собеседника. — Понял. Этого больше не повторится. — А теперь кратко изложите мне суть этого доклада и объясните для чего вам понадобилось мое разрешение. — Лорд Вейдер, вы не могли бы дать мне несколько секунд, чтобы отменить встречи? Одна из них, с сенатором Монасси, назначена через пять минут, я не хотел бы заставлять его ждать… — Это не займет пяти минут, — произнес Вейдер, выпрямляясь и складывая руки на груди. Сенатор кивнул. — Хорошо. Мне нужно финансирование для исследовательского проекта на небольшой планете Среднего кольца — Монасси. Это всего лишь просьба. — Вы не ученый, — с подозрением в голосе заметил Вейдер. — Вы политик. Как этот проект связан с вами или с людьми, которым вы якобы служите? — Эти исследования в интересах всех граждан Империи, — с притворным удивлением настаивал сенатор. — Я был почетным членом общества охраны дикой природы более двадцати лет! — И для чего вам мое личное разрешение? — спросил Вейдер. — Финансирование подобных проектов — дело комитета по развитию и технологиям. — Знаете, что самое забавное, — произнес сенатор с наигранно небрежной улыбкой. — Несколько лет назад вы принимали участие в проекте по повышению эффективности наземного разведывательного транспорта. — Я помню. — Мир Монасси использовали в качестве полигона. Вместо того, чтобы связываться с бюрократической волокитой и получить разрешение на использование заповедника, большую часть земли просто выкупили под полигон. Ту самую часть, которую я хотел бы отвести под свой проект. Однако она все еще числится как частная собственность, закрепленная за вами. — Какая жалость, — произнес Вейдер. — Да… то есть, нет. Я хотел… — Пока земля принадлежит мне, о продвижении вашего незаконного проекта можете забыть. — Лорд Вейдер, я уверяю вас… — Я выясню истинную причину, по которой вы хотите провести на этой земле «исследования», и когда это произойдёт… Вейдер замолчал, когда двери резко распахнулись, и в комнату ворвалось существо, в котором он с трудом узнал сенатора от Монасси. Он размахивал увесистым бластером. — Ты сказал пять! Пять миллионов! — кричал он, размахивая смертоносным оружием. Сенатор достал свой собственный бластер и, не колеблясь, выстрелил. Через несколько секунд началась полноценная перестрелка: один  из ее участников укрылся за дверным проемом, второй — за столом. Вейдер наблюдал за происходящим с некоторым недоверием, когда это зрелище ему надоело, он протянул вперед руку, заставляя оба бластера отправиться в его раскрытую ладонь. Он отбросил их в сторону и подошел к монассианцу. Инопланетянин удивленно уставился на него, видимо, только что его заметив. — Что это было? — требовательно спросил он. — Ах… ничего, лорд Вейдер. — Попытка убийства одного из ваших коллег — это не ничего, — произнес Вейдер, чувствуя себя так, будто разговаривает с ребенком. — В чем дело? — Это просто мелкий деловой спор, — ответил Денна, выходя из-за стола и поправляя одежду. — Не так ли, сенатор Ич? Они коротко переглянулись, после чего сенатор от Монасси кивнул. — Да, приношу глубочайшие извинения за то, что прервал вашу встречу, — с этими словами он развернулся и спасся из кабинета бегством. Вейдер медленно повернулся, глядя на сенатора Денна, который в этот момент широко улыбался. — Вернемся к получению разрешения на мой проект… Вейдер почувствовал, как в душе поднимается гнев. Он протянул руку, используя Силу, чтобы подтащить сенатора к себе. — Незначительный деловой спор? — произнес Вейдер, сжимая его горло. — Проект защиты природы? — удавка на шее затянулась еще туже. Сенатору не хватало воздуха. — Прошу! Не надо! — Вы коррумпированы, лживы и отвратительны. — Это ошиб… шибк… стойте! — хрипел мужчина. — Какая ирония, даже ваши последние слова — очередная ложь, — сказал Вейдер, сломав мужчине шею. Тело рухнуло на пол. Вейдер встряхнул руки, чувствуя, как гнев утихает. Это было удивительно хорошо. На одного коррумпированного политика меньше. Теперь он может уделить внимание более важным вопросам. Выходя из кабинета, Вейдер задался вопросом, заметит ли кто-нибудь, что этот человек исчез.

***

Иногда приходилось удивляться работе человеческой памяти. Вейдер считал свою прошлую жизнь в качестве Энакина Скайуокера блеклым и полузабытым воспоминанием, отзвуком старой истории. Страсти и чувства этого человека были ему чужды. Однако этим утром его старая личность казалась не такой уж и далекой. В очередной раз мастер был им недоволен. Он сидел спиной к своему ученику, рассматривая растянувшийся за окнами городской пейзаж. Причина, по которой его вызвали, до сих пор оставалась для Вейдера загадкой, и он мог только гадать, какую ошибку совершил. Если сравнить эту ситуацию с теми, что происходили в дни его молодости, то можно предположить, что он нарушил какое-то не озвученное правило, о существовании которого даже не догадывался. — Я слышал, что сенатор Денна вчера вечером был найден мертвым в своем кабинете, — произнес император, наконец нарушая повисшую тишину. Понимание пришло быстро. Должно быть, сенатор был полезен своему господину. — Необычная смерть, — непринужденно продолжил император. — Как будто бы кто-то сломал ему гортань… изнутри, иначе не скажешь. Это противоречит всем законам физики. Вейдер молча слушал, задаваясь вопросом, когда ему следует заговорить. — Если бы я не знал вас, — произнес император, поворачиваясь на троне, — я бы подумал, что он был убит моим учеником. Но потом я задал себе вопрос, зачем ему было это делать? Что случилось? Какая причина могла заставить его убить кого-то столь влиятельного? — Я не знал, что он был полезен вам, учитель, — сказал Вейдер. — Приношу свои извинения. — А как, вы думаете, он смог бы подняться до должности сенатора, не принося мне пользы, лорд Вейдер? — Это был порыв. Я действовал не задумываясь, повелитель, — произнес Вейдер. — Что такого сделал этот человек, что вынудило вас забыть о здравом смысле? Вейдер поразмыслил над этим. По правде говоря, он не помнил. Было что-то, связанное с отчетом, проектом, взяткой… что-то из перечисленного вывело его из себя. — Он пытался получить мое разрешение для начала работы над проектом, который, без сомнений, был незаконным. Кроме того, он пытался подкупить сенатора от Монасси. — Другими словами, — произнес император, — он вел себя, как все политики, и это противоречило вашим представлениям о чести. В самом деле, лорд Вейдер, вас можно принять за рыцаря-джедая. Он почти выплюнул последние слова, и Вейдер почувствовал холодный гнев, исходящий от императора. Направленный не столько на него, сколько на само понятие. — Очевидно, вам необходим небольшой отдых, лорд Вейдер. Напряжение столицы плохо на тебя влияет. — Учитель, я… — начал Вейдер. — Отправляйтесь в убежище ситхов на Лиган. Я жду вашего возвращения через три недели. Он демонстративно отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Вейдер потерял дар речи… он что — ребенок, которого можно отослать в отдаленное место, чтобы он подумал о своем поведении! Но что ему оставалось делать? Спорить? Это было, мягко говоря, бесполезно. Он подавил вспышку гнева, скрыв его глубоко в своей душе. В конце концов, у этой ситуации были и плюсы. На Лигане нет политиков.