Falling to you

" — Когда он к тебе подходит, чувствуешь ли ты дуновение ветра? Трепетание шейного платка? Или луна в небе становится гигантской? — Это случается только в кино, а не в жизни! — Нет-нет-нет! И в жизни тоже. Если ты любишь человека, а не осла"© «Три идиота» Глава 1. «Вслепую нас любовь свела и третьей встала между нами"©* «Вновь наша любовь начнется для нас. Как глупо было нам не слушать Сердечный наказ, Любовь как огонь пылает в сердцах, Но этот огонь не сожжет никогда Тебя до конца. " © Chris Norman & Suzi Quatro «Stumblin'In», перевод А. Гериной POV Магнуса Уже почти сто лет, как я не думаю о любви. Наверное, дело в том, что за всю мою долгую жизнь она причиняла мне немало страданий. Когда будучи бессмертным ты то и дело встречаешь свою половину и наблюдаешь за тем, как любимое существо жизнь за жизнью или гибнет, а ты по какой-то причине не успеваешь его спасти, или же — умирает от старости на твоих руках. Он был мужчиной, он был женщиной… Впрочем, это неважно — главное, что я снова оставался один. Но я всегда верил, что моя любовь ещё вернётся ко мне, мы вновь обретём друг друга и будем счастливы. Я знаю, сложно поверить в то, что при моём самолюбовании, ваш покорный слуга способен на любовь и верность, но, тем не менее, это так. Я и впрямь всегда хранил верность своей любви… Но после того, как я в очередной раз хоронил её… проходило время, и я лез на стенку от одиночества. Да и тело не железное — и ему, не скрою, хотелось. Бывали периоды, когда я не сдерживался и от души пускался во все тяжкие. Впрочем… вопреки слухам обо мне — у меня было не так много партнёров. Даже более того — я бы сказал, что слухи о моих многочисленных романах крайне преувеличены. Я не знаю, кто начал придумывать эти сплетни. Вначале они меня до крайности раздражали, а потом… в мою светлую голову пришла мысль: «Ах, вы считаете меня развратным! Хорошо же…» Дальше в ход пошла моя неуёмная фантазия, добавившая количество моих побед на данном фронте до немыслимого. Всего-то: добавить три нуля к реальной цифре моих партнёров! Смешно, разумеется, но… господа сплетники, вы сами того хотели! И я развлекался от души. Честно признаюсь — мне порой даже хотелось сделать эти неуёмные фантазии реальностью. Но есть одна ОЧЕНЬ большая проблема. Ваш покорный слуга, невзирая на бурный темперамент, к сожалению, обладает одним большим недостатком для этого общества. А именно — я моногамен на всю голову. И это даже не лечится. И да, меня напрягали партнёры, не умеющие хранить верность. А Сумеречный Мир, также, как и мир примитивных, увы, считает моногамию и разборчивость в связях слабостью. По крайней мере, у мужчины. От нас ждут, что мы станем вести себя как сволочи, заводить кучу связей, в том числе на стороне, и изменять. А при моей репутации свободного бисексуала — этого тем более ждут! Кстати, хочу уточнить: «свободный» не значит «развратный». Моя свобода в том, что никто не встанет на пути к моему счастью. Я этого просто не позволю. А при моей ориентации… увы, многие считают, что я обязан спать со всем, что шевелиться. Я старомоден, и так было всегда. Не знаю — к добру это или к худу… Ваш покорный слуга, конечно, сексуальный… но отнюдь не маньяк! У меня уже были отношения, когда я пытался убедить себя, что люблю. И что она тоже любит меня. Я даже поверил в это, чёрт побери! А что, в итоге, получил? Она была цинична и смеялась над моей верой в любовь, не ценила моей верности. Ей хотелось… явно не этого, и однажды, узнав о её измене, я порвал с ней. Вернее, она сама от меня ушла, нехорошо посмеявшись. И после такого предательства я решил, что с меня хватит. Во мне словно что-то умерло. Не скрою — у меня были попытки завести ни к чему не обязывающие отношения, и, естественно — надолго меня не хватало. Физическое удовлетворение я, естественно, получал, но нервы это изматывало. Но бывали периоды, когда мне даже нравилось быть одному. Я совсем забыл о чувствах, о своей наивной мечте о счастье — у меня, как у Верховного мага Бруклина было немало дел, а в жизни есть ещё и другие радости. Общение с людьми, книги, музыка, алкоголь, вкусная еда и прочие… удобства. Я уж не говорю о магии и алхимии! Жизнь была достаточно интересной, чтобы не забивать себе голову мечтами. Так я думал, пока снова не встретил Его. Этот синеглазый юноша с луком… Стоило мне встретиться с ним глазами, как в моём мозгу возникла лишь одна мысль:"Кто ты, красавчик?!» А ведь я совсем забыл, как это бывает… Когда перестаёшь дышать, стоит ему зайти в комнату. Когда сердце бьётся чаще, стоит ему пройти рядом. И… когда кожу покалывает всякий раз, когда он оказывается где-то недалеко. О да, когда он настолько близко, что можно почувствовать чужое дыхание. Я не хотел связываться с проблемами Сумеречных Охотников, хотя был и не прочь оказать помощь юной Клэри — этого хотела бы её мать. Но стоило появиться Ему… как все мои намерения пошли прахом. Юноша спас мне жизнь, когда ко мне в убежище ворвались люди Валентина, и я решил дать понять, что заинтересован в моём спасителе. Но его явно испугал мой напор, хотя… я чувствую, когда нравлюсь! Скроее, это было «я-хороший-мальчик-и-должен-быть-натуралом-а-ты-уходи-противный!» С самого нашего знакомства, Александр был зажатым и, я бы сказал, слишком зацикленным на своей работе. «Спасать мир — это, конечно, хорошо, мой сладкий», — подумал я, оценивая мальчика. — «но тебя кто-нибудь учил радоваться жизни и расслабляться?» А то, что у моей великой и вновь обретённой любви страсть к трудоголизму — создавало мне большие проблемы. Впрочем, я всегда любил трудности. Но внезапно нахлынувшие на меня чувства пугали. Я уже почти сотню лет, как запер своё исстрадавшееся сердце на замок, решив, что больше уже не увижу свою половину, хотя умом и понимал, что однажды моя любовь снова появится в моей жизни, но неудачный и крайне болезненный роман с Камиллой Белькур выбил меня из колеи и нанёс глубокую травму. Я поверил, что люблю и любим, но этому не суждено было сбыться. И лишь встретившись с Лайтвудом, осознал, что это было даже к лучшему. Потому что, вернув рубин, я также получил возможность завоевать мою вновь обретённую любовь. О да! Признаюсь, я был в восторге от этой мысли — сердце колотилось так, словно было готово пробить грудную клетку, я с предвкушением думал о том, как я буду ухаживать за ним… Надев на шею его сестры амулет, я расплылся в улыбке. — Твоему брату не пойдёт! — затем, склонившись к девушке, поинтересовался, — Алеку больше нравятся цветы или парфюм? Признаюсь, мне нравится его смущать. Я видел, как смущённо пожал плечами Александр, когда я рассказал при нём о своём мифическом романе с Микеланджело. Мне это даже понравилось — очень уж хотелось вызвать хоть какую-то реакцию. Это было своего рода намёком: «Я — опытный любовник, тебе со мной будет хорошо!» Что ж, если я смущаю — значит, зацепил! И я протянул ему руку — ладонью вверх, словно кавалер даме. Впрочем, если учесть, что этой душе уже доводилось бывать в женском теле (и неоднократно) жест был оправдан. Юный Алек опустил глаза, но всё же накрыл мою ладонь своей. Сказать, что ощущения были приятны — означало бы изрядно приуменьшить. Меня как молнией ударило. Наши взгляды встретились, но он довольно быстро отвернулся. Ах, есть контакт! Мне всё больше и больше нравилось смущение моего юного Охотника. Ну разве он не прелесть! Когда мы взялись за руки, я объявил: — Я буду вести ритуал, а вы — делайте всё, что я скажу. Демона зовут Валак, и он потребует плату за воспоминания Клэри. — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил меня Вейланд. — Какую? В ответ я лишь слегка пожал плечами: — Увидим. Ну, начнём! — И начал читать заклинание призыва. В тот же самый момент ожерелье на груди Изабель Лайтвуд запульсировало, а руна на её груди приобрела красноватый оттенок. Валак появился почти мгновенно, и я предупредил участников ритуала о том, что демон требует плату. — Чего он хочет? — коротко спросил Александр, бросив на меня быстрый взгляд. — Мы должны отдать самое любимое своё воспоминание, — отозвался я. Меня не удивило, что воспоминания Клэри были связаны с её матерью. Но вот Алек… Его мысли были о Джейсе Вейланде. Я ощутил досаду. Впрочем, она была недолгой — было видно, что чувства синеглазого красавчика к его парабатаю — скорее всего, лишь давняя детская влюблённость, за которую тот цепляется, поскольку боится отношений в принципе. А это означало одно — нахальный блондин мне не соперник. Хотя явное наличие у него шила в заднице означало то, что у Александра не раз ещё будут проблемы из-за друга. Хм… Всё же, «Алек» — звучит слишком просто, на мой взгляд, хотя и довольно мило. Но «Александр» — куда сексуальнее, пожалуй. Однако объект моих раздумий весьма громко возмутился, громко заявив: — Нет, это ложь! Демон обманул меня! Ах, какие мы, оказывается, стеснительные! Боимся признать, что голубее только небо? Хм… А вот его милая сестра, похоже, знает о секрете брата и ничего не имеет против его ориентации! — Не разрывай связь! — крикнул я ему. — Нет! — крикнул этот невозможный упрямец, опуская руки. Кажется, его сестре и парабатаю его поступок не пришёлся по душе. Синеглазка, ты идиот! Ты хоть понимаешь, что из-за того, что ты пытаешься играть в святую невинность, все усилия идут к Лилит?! Но связь была разорвана, и Валак был явно настроен исчезнуть, а я больше не мог его сдерживать, в чём и признался повалившимся на пол участникам ритуала. В это самое время демон попытался утащить Вейланда за собой, а Лайтвуды попытались этому помешать. Валак становился сильнее, он ускользал, а сил у меня явно не прибавлялось. Заметив, что юная Фейричайльд схватилась за меч, я крикнул ей: — Клэри, если ты убьёшь демона, твои воспоминания нельзя будет вернуть! Однако блондинчик явно был для неё дороже утраченной памяти: девушка довольно легко проткнула чёрный вихрь мечом, после чего тот рассыпался в прах. После чего Джейс Вейланд свалился без чувств и трое его спутников принялись приводить блондина в чувство. — Он всегда так лежит и не двигается? — ехидно заметил я, подходя к Охотникам. Заметив, что Александр хлопочет над своим парабатаем, я ощутил весьма чувствительный укол ревности — было неприятно знать, что этот брутальный блондин может быть персонажем влажных снов моего красавчика. Клэри укоризненно взглянула на меня. Что ж, если Вейланд — натурал, то мои шансы возрастают ещё сильнее! Через какое-то время мой соперник пришёл в себя и заверил товарищей, что он в порядке. Не сказав ни слова, я удалился, поймав настороженный взгляд красавицы Изабель. Подойдя к её брату, я тихо сказал тому: — Алек, тут нечего стыдиться! В ответ на мои слова юный Лайтвуд отвернулся:  — Не знаю, о чём ты говоришь. — Узнаешь, — коротко бросил я, отходя в сторону. Что ж, в предыдущих своих жизнях синеглазый красавчик разбивал мне сердце, как минимум, дважды — из-за собственного упрямства, слепоты и гордыни. А это больно! Неужели и в этот раз я не смогу быть счастливым? Впрочем, так расчувствоваться из-за красивого личика, с обладателем которого только что познакомился — это слишком даже для меня! Хотя… кто сказал, что я сдаюсь? ___________ * В названии главы цитируется ария «Зеркала» из мюзикла «Рукопись Мастера».