Жизнь первая: Кошка, которая умеет плакать

      — Привет, Руми… Я слышал, ты вчера шумиху устроила…       Я повернула голову и посмотрела на вошедшего. Это был Тодороки.       — А, это ты, Тодороки… — протянула я, потирая голову, которая была готова расколоться на две половины от боли. — Что вчера было? Ни черта не помню…       Я села и свесила ноги. Тодороки мягко приземлился рядом со мной.       — Я толком не знаю, но ты вроде знатно вчера оторвалась… Подробности, думаю, тебе лучше узнать у учителей.       — Понятно… А ты то чего припёрся, если ничего не знаешь? — спросила я.       Тодороки замялся. Я помотала головой, отгоняя боль, и с любопытством заглянула ему в разные глаза. Он вдруг как ошпаренный вскочил с моей койки и убежал за дверь. «Чего это с ним?» — подумала я, пожимая плечами и вставая с кровати, направляясь к кулеру с водой, стоящего в противоположном от меня углу комнаты. В дверь опять постучали. Я поставила пустой стакан на место и села на кровать, так и не утолив жажду.       — Входите, вроде не занято! — проворчала я, недовольная нарушением моего личного пространства второй раз за утро.       — П…привет, Руми! Айзава-сенсей говорил Тодороки зайти к тебе, но у него появились срочные дела, и он попросил меня зайти… — застенчиво сказал Мидория, краснея и запинаясь. Он что, правда так со всеми девушками разговаривает?       — Ну говори, раз уж пришёл! — сказала я, сведя брови к переносице.       — Нам дали два дня для отдыха после фестиваля… — наконец родил он.       — Это всё? — нетерпеливо спросила я, нарушив секундное молчание и уже надеясь наконец попить.       — Ну да… — сказал тот, продолжая сидеть рядом со мной, явно не собираясь уходить. Я вздохнула, закатив глаза. Как с ним сложно!       — Говори уже, чего надо!       Паренёк вздрогнул, словно от удара, отвёл взгляд в сторону и протянул мне конверт.       — ВОТ! — крикнул он, всунув письмо мне в руки, и вылетел за дверь. «Да что с ними такое? Вроде, с ума поодиночке сходят…» — ошарашенно подумала я, сжимая в руке конверт. Наконец я помотала головой и пришла в себя. Я снова встала и подошла к кулеру. В дверь опять постучали. Я с хрустом сжала в руке всё ещё пустой стакан.       — ДАЙТЕ МНЕ СПОКОЙНО ВОДЫ ПОПИТЬ, СОВСЕМ ОЗВЕРЕЛИ! — не на шутку рассердившись, проорала я, швыряя помятый стаканчик в дверь. Дверь с пинка отворилась. Я кинула злой взгляд на вошедшего, которым оказался Бакуго, и не двинулась с места.       — Чего надо, Капуста?! — вызывающе спросила я. Он ничего не ответил, просто дрожащей (видимо, от гнева!) рукой протянул мне конверт с явно увесистым содержимым.       — Ты можешь просто взять и не спрашивать, Р…Руми?! — запнувшись на моём имени, спросил блондин. Я прифигела, мигом остыв, и взяла конверт. «Кацуки сам на себя не похож… Даже по имени меня назвал. Что сегодня с пацанами творится? Заболели что ль?» — размышляла я, потерянно стоя посередине пустой комнаты, не решаясь подойти к кулеру.       — ДА НУ НАФИГ! — проорала я в закрытую дверь и опустилась на кровать. «Итак, у меня есть три конверта… Стоп… Почему три?» — я удивлённо покосилась на третий конверт, лежащий на краю кровати. — «Видимо, это от Тодороки…»       Я положила перед собой конверты.       — Эники бэники… Что там дальше? — пробормотала я, выбирая конверт. Выбор пал на конверт Мидории. Я с опаской открыла его и удивлённо округлила глаза. Там были билеты в кино… Неужели… Да ну нет… Я решила посмотреть, что сказано в письме.       Дорогая Руми! На образовавшихся после фестиваля выходных, мы с классом решили отправиться в кино, и я бы хотел, чтобы ты в тот день сидела рядом со мной…

Мидория Изуку

      Я поперхнулась от неожиданности. Я даже подумать не могла, что этот зеленоволосый пацан может испытать ко мне какие-то чувства, кроме страха… Неужели с того случая в детстве всё настолько изменилось? Я сглотнула. «А чувствую ли я к нему какие-либо схожие чувства?» — пронеслось в моей голове, в которой сейчас было абсолютно пусто.       Отойдя от первого письма, я принялась за второе. Им была краткая записка от Тодороки.       Увидимся сегодня вечером в шесть на пляже

Шото

      «Хм… Что он задумал? Любопытно…» — размышляла я, вертя в руках записку.       Наконец очередь подошла к конверту Бакуго. Я нерешительно взяла его в руки. Там что-то звякнуло, тяжестью ухнув в низ конверта, из-за чего тот чуть не выскользнул у меня из рук.       — Ну-ка, ну-ка… — протянула я, открывая конверт. Мне на колени выпала… ЗОЛОТАЯ МЕДАЛЬ?!       Я минут пять смотрела на неё, потом, взяв себя в руки, отложила её в сторону, развернув письмо.       Я признаю своё поражение! Медаль твоя!       «Какое нафиг поражение?! Кто-нибудь хоть что-нибудь мне объяснит?! — возмущённо подумала я, беря в руки медаль. — Это же за первое место на фестивале UA между первогодками…»       В дверь снова постучали. Я быстрым движением сунула письма и медаль под подушку.       — Да? — громко спросила я. В комнату зашёл Айзава-сенсей.       — Не отвлекаю? — спросил мой посетитель, прожившая меня внимательными тёмными глазами. От его взгляда по спине пробежали мурашки.       — Да нет, наверное… — неоднозначно протянула я, подбирая под себя ноги и усаживаясь поудобнее. Айзава подсел ко мне на кровать.       — Поговорить надо… — начал он.       — Что-то вы сегодня все разговорчивые… — пробурчала я, отводя взгляд на подушку, под которой меня ждали письма.       — Что? — непонимающе спросил Айзава.       — Нет-нет! Ничего! — поспешно ответила я и перевела тему. — Так о чём поговорить-то надо?       — Академия выделила деньги для твоего собственного жилища, — Айзава усмехнулся. — Видимо, ты уже порядком всем поднадоела.       Я пропустила замечание мимо ушей и как ни в чём не бывало спросила учителя:       — Так куда переезжаю-то?       — Понятия не имею. Ни разу не был по этому адресу. Собирай вещи и поехали, на месте разберёмся, — ответил Айзава, хлопая меня по плечу и мягко подталкивая в спину, чтобы я встала.       Я пулей вылетела из кабинета Исцеляющей Девочки и понеслась в свою комнатку. Там я быстро упихнула в рюкзак все вещи, не удосужившись даже аккуратно сложить их, и, забежав за письмами в кабинет Исцеляющей Девочки, рванула к воротам академии, где меня уже ожидало такси и сидящий в нём Айзава. Я плюхнулась на заднее сиденье.       — Ну что, поехали? — нетерпеливо спросила я, устраиваясь поудобнее и поправляя рюкзак на коленях, чтобы тот не упал на резком повороте.       Водитель вдавил педаль газа в пол машины, и мы понеслись к моему будущему жилищу. Спустя пятнадцать минут мы наконец прибыли на место назначения. Я выскочила из машины, захлопнув дверцу и не дожидаясь Айзавы, закинула на плечо портфель и ринулась к небоскрёбу, где я и буду жить. Нетерпеливо приплясывая у двери в подъезд, я смотрела, как Айзава достаёт из кармана ключи и кидает мне. Я с лёгкостью словила побрякивавшую связку и, приложив «таблетку» к домофону и услышав сигнал, распахнула дверь подъезда. Влетев внутрь, я нажала кнопку вызова лифтов, которых тут было целых три, и все они были абсолютно стеклянные! Вдруг двери одного из лифтов плавно открылись, и я вслед за подошедшим Айзавой осторожно зашла внутрь. Стараясь не смотреть вниз, я спросила дрожащим от страха голосом:       — А на каком этаже я буду жить?       — На последнем, — спокойно ответил мой учитель.       — НА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРОМ?! — заорала от удивления я.       — А ты что хотела? Это квартира была самая дешёвая. Кстати, первые три месяца жилья мы тебе тут оплатили, а остальные ты должна будешь сама оплачивать.       — Но у меня же нет денег!       — Значит, тебе придётся подзаработать. У тебя есть три месяца найти работу, — Айзава был неумолим.       Я промолчала. «Ну, а что я хотела? Не вечно же пользоваться добротой Директора! Уже достаточно взрослая, между прочим!» — напомнила я себе, но на душе было досадно.       Двери лифта распахнулись, и я облегчённо выдохнула, ступив на крепкий непрозрачный пол. Ну что ж! Идём смотреть жильё, а остальными проблемами можно заняться позже…