Жизнь первая: Кошка, которая умеет плакать

      «Высоко…» — я нервно сглотнула, посмотрев вниз. Я сидела на высокой балке, служащей неким украшением мосту, который был далеко внизу. По нему проносились на огромной скорости машины, мутная вода била его по бокам. Высоко… Я ничего не слышала: сильный разозлённый ветер бил в уши, чуть не сшибая меня вниз, подталкивая в спину. Страшно… Внизу возле балки уже собралась толпа зевак. Кто-то вызвал полицию, и она оцепила балку вокруг, не подпуская любопытных случайных прохожих. Я опять доставляю кому-то проблемы… Эти люди не понимают, что это единственный способ остаться собой. Да, таким образом я до конца буду такой, как была, ведь либо я убью кого-то и перестану быть человеком, сломав себе душу грехом, либо стану кошкой и потеряю свою человечность.       Я крепко сжала в руке шприц и записку. Как же мне страшно… Я резко пихнула бумажку и иглу в внутренний карман и снова посмотрела вниз. Нет… Я не смогу прыгнуть. Прав был Что-то… Я сильна физически столько же, сколько слаба душевно… Я не могу никого убить… Даже себя… Слабая…       Я захохотала, высмеивая себя и свою ничтожность, и, выдохнув, просто стала болтать ногами в воздухе, испытывая себя.       Ветер подстёгивал меня, толкал вниз, в эту чёрную, мутную воду. Нет… Я так не могу… Я продолжала сидеть на обрыве, не в силах ни прыгнуть, ни уйти. Может, остаться здесь? Может, всё само как-нибудь разрулится? Нет… Так ничего не решить. Смерть ничего не изменит. Она только вызовет горе у людей, которые дороги мне. Действительно… У меня же есть люди, для которых я не пустое место. Для них я Руми. Руми Чокото. Я не могу бросить их. Шото поклялся научить меня любить, Айзава обещал ждать, Мидория — сохранить мою тайну, а с Кацуки… Я дала ему слово выслушать его, когда будет нужно. Исцеляющая Девочка, Директор, Всемогущий, Яоярозу, Урарака и другие одноклассники и учителя… Я связана с ними… Не могу просто взять и умереть.       Вдруг я вздрогнула от лязга металлической лестницы. Кто-то поднимался ко мне. Я резко вскочила на ноги и повернулась спиной к пропасти, посмотрев в лицо человека, пришедшего за мной. Им оказался молодой полицейский. Моё сердце колотилось, как бешеное, колени подгибались от страха. Полицейский старался выглядеть спокойным, но я видела блеск страха в его глазах. Он сделал осторожный шаг навстречу, тихо приговаривая что-то. Я попятилась. А вдруг он сейчас заберёт меня и отправит в психушку? Я не хочу обратно к Что-то, он уже сказал мне всё, что хотел!       — Тихо, девочка, не надо прыгать! Тебя же наверняка ждут родители, они боятся за тебя! — он явно пытался успокоить меня. — Ну же, иди ко мне!       Я, выдохнув, решила довериться полицейскому и сделала шаг навстречу, но вдруг он резко подался вперёд в попытке схватить меня, и я рефлекторно отпрянула. Резкий порыв ветра сделал последний, самый сильный толчок в грудь, и я не удержалась…       — НЕТ! — взвыл полицейский, поняв свою ошибку. Я, оступившись, полетела вниз. «Простите…» — я зажмурилась и закрыла ладонями лицо, поджав ноги к животу. Ветер вертел меня в воздухе, как хотел, трепал одежду, оглушал шумом, выбивал из глаз слёзы. Эти несколько секунд полёта вниз казались мне вечностью. Время словно остановилось. Внутри было пусто. Даже страх пропал. Убрав ладони от лица, я увидела, как люди на мосту с удивлением и ужасом смотрят на меня. Я в очередной раз перевернулась в воздухе и глянула вниз. Вода, казалось, разъярилась: била, стегала волнами мост, кидая брызги в лица напуганной толпе. Яркий блик солнца, отражённый в воде, ударил в глаза. Яркая вспышка разлетелась по водной глади, ослепив меня. Я пробила своим телом воду, и она сомкнулась над моей головой. Я даже не почувствовала боли и просто закрыла глаза.       Знаете, я читала, что перед смертью у людей вся жизнь проносится перед глазами. Оказалось, на меня это правило не действует. Это может означать, что либо я не человек, либо я не умерла.       Я резко распахнула глаза. Живая! Я живая! Силовое Поле защитило меня от удара, обволакивая тело. Оно всё ещё не спало, и я могла всматриваться в мутную воду. Вдруг я почувствовала нехватку воздуха и поспешила активировать голубой огонь, который, приняв форму крыльев, с лёгкостью разрезал водную гладь, взмывая вверх, и вытащил меня на поверхность. Ветер ударил в лицо, Силовое Поле деактивировалось. Радость захлестнула меня. ЖИВАЯ, Я ЖИВАЯ!       Да уж… Что-то меня накрыло… Неужели для меня и правда сейчас мнение одного человека казалось важнее, чем мнения дорогих для меня людей? Что-то однажды уже бросил меня, теперь он всё равно что чужой. Меня и колебать его мнение не должно, пусть думает, что хочет. Теперь у меня своя жизнь, и в ней есть люди вовсе не считающие меня ошибкой! До этого момента я была словно слепой, и смогла разглядеть эту простую истину только чуть не распрощавшись с жизнью. Так дело не пойдёт! С этого дня мой поток жизни пойдёт по совершенно другому руслу. Я сама себя выстегаю, но стану сильнее настолько, чтобы могла дать отпор лиге злодеев и Все За Одного! Но перед этим мне нужно рассказать правду о своих причудах хотя бы одному человеку… Точнее, не человеку. Я расскажу это Директору, ведь он должен понимать меня, как никто другой!       Я широко улыбнулась и помахала ошарашенным происходящим людям.       — ПРОШУ ПРОЩЕНИЕ ЗА БЕСПОКОЙСТВО! БОЛЬШЕ ЭТОГО НЕ ПОВТОРИТСЯ! — прокричала я и, взмахнув пламенными крыльями, взмыла в облака. Не хватало только чтобы меня поймали полицейские и упихнули в психушку, как суицидницу. Нет, сейчас этого мне не надо. И так слишком много проблем доставила изрядному количеству человек. Я, бесшумно шелестя крыльями, летела, так сказать, признаваться во всех грехах. «Вот и хорошо! А то нюни развела, аж думать тошно! Сама не своя! Из-за слов какого-то умалишённого старикашки чуть не убилась!» — я рассмеялась весёлым, лёгким смехом. На душе было радостно и приятно. Я направлялась в академию.

***

      — Здравствуйте! — я постучала в дверь и заглянула в кабинет.       — А, Руми, это ты? Ну проходи! — крыс плюхнулся на диванчик и похлопал рядом с собой, приглашая меня. Я села рядом, и Директор налил мне чаю. Я взяла горячую кружку в руки и заглянула внутрь, вдыхая пряный запах травяного чая.       — Так о чём ты хотела поговорить? — спросил крыс спустя пять минут молчания.       — О своих причудах! — смело ответила я.       — Этого стоило ожидать… — задумчиво протянул крыс и отхлебнул чаю. Я тоже сделала глоток, после вздохнула и решительно высказала ему всё, что знаю:       — Как вы уже знаете, я была кошкой. Я никому раньше не рассказывала о своём прошлом, да никто и не интересовался, — я выдержала паузу, размышляя, стоит ли упоминать Мидорию, но решила, что это лишнее. — Мой хозяин, которого я называла Что-то, выучил меня грамоте и правилам человеческого поведения. После он отдал меня чужому человеку — Знакомому. Он оказался плохим и отдал меня Безлицему. — крыс удивлённо посмотрел на меня, но решил не перебивать. — Не знаю как, но он вселил в меня две причуды: Повелевание и Слово-закон, — я снова замолчала, не решаясь рассказать о психушке. Думаю, расскажу это чуть позже. — Дальше, сумев сбежать, я жила относительно спокойной жизнью. В следующий раз, под предлогом убийства Всемогущего на академию напала Лига Злодеев, — я сглотнула. — Их настоящей целью была я. Они поймали меня и вернули Безлицему, который снова вместил в меня причуды: Силовое Поле, голубой огонь и атмокинезис, по какой-то причине не работающий. Я вновь сбежала от них. И вот сегодня утром, во время прогулки по больнице, я встретила Что-то. Он… Он кое-что сказал м…мне… — голос захрипел и сорвался. Я занервничала.       — Попей чаю, Руми, и успокойся. Потом продолжим. Можем сейчас, например, телевизор посмотреть, — крыс взял пульт и включил экран. Там шли новости.       — Странный случай произошёл сегодня на ……ном мосту. Девочка-самоубийца бросилась с верху мостовой балки, напуганная неосторожностью полицейского. К сожалению, сейчас неизвестно, жива она или нет. Полиция ведёт поиски.       Директор выключил телевизор.       — Чокото… Это ведь ты, верно?       — Я… — тихо прозвучало ему в ответ. — Очень странно, что они ищут меня, ведь я сказала, что всё в порядке.       — Надеюсь, ты сможешь объяснить свой поступок. Но, Руми, ты должна знать, что я осведомлён о твоих годах, проведённых в психлечебнице, и если ты стабильно неуравновешенная, я буду вынужден отдать тебя в больницу.       — Это я и хотела рассказать… Всё не так, как выглядит… — я рассказала Директору об утреннем происшествии и о своём недосуициде.       — А где сейчас шприц и записка? — поинтересовался крыс. Я вспомнила, что пихнула их во внутренний карман халата. Нет, я не могу сейчас просто отдать эти предметы, самой не разобравшись с их содержимым.       — Я… Я отдам вам позже… Мне бы сначала самой в этом разобраться…       Крыс обнял меня своими мягкими, тёплыми лапками, отчего я почувствовала себя лучше, и сказал:       — Делай, что хочешь, но если понадобится помощь, ты знаешь, куда обратиться. Двери моего кабинета всегда для тебя открыты!       — Спасибо! — горячо поблагодарила я и, наскоро попрощавшись, вылетела за дверь, спеша домой в нетерпении узнать, что же всё-таки в записке.