Kneel, my love...

Jaymes Young - Infinity       Старейшины покинули тронный зал, оставив царя девяти миров одного.       Огни постепенно затухали, погружая колонны и трон в тень.       По царскому плечу, из-под темно-зеленых доспехов, выползала длинная змея. В ее черной чешуе отражались оставшиеся зажженные свечи, отчего гладкая кожа приобретала золотой оттенок. Гибкое тело медленно опоясывала руку Лафейсона, который лениво следил за движением хладнокровного существа, чувствуя довольно крепкую хватку. Змея полностью скрыла левую руку мужчины, уложив свою голову в бледную ладонь, обращая взгляд на лицо царя.       Локи аккуратно поднес свою ладонь к лицу, следя за тем, чтобы змея не попала в сгиб локтя. Чешуйчатый лоб уткнулся в его.       «Я рада, что мы остались одни, мой царь!»       Лофт улыбнулся, услышав мысли хладнокровной.       — Я слишком сильно желал их исчезновения, моя царица, — прошептал мужчина, поднимаясь с трона, в миг оказываясь в своих покоях.       Черное гибкое тело переместилось на широкие плечи, захватывая в плен кольца грудь трикстера, хвостом щекоча кожу под плотной тканью, отчего по покоям царя разносился тихий бархатный смех.       Локи присел на кровать, сняв броню, и, откинув голову назад, закрыл глаза. Его чувства слегка обострились, отчего гладкая скользящая кожа казалась холоднее, но и приятнее. Змея обвила торс мужчины и его шею, чуть сильнее сжав крепкое тело, заставляя лофта откинуться на кровать со слабым вздохом.       Хватка вдруг исчезла, заставляя трикстера открыть глаза.       Знакомые локоны волос струились над его головой.       — Ты не должна…       Слова мужчины оборвал поцелуй, медленный и тягучий, словно говоривший о том, что сейчас, в тишине, проклятое сердце желало немного покоя и ласки.       Женская талия тут же оказалась в кольце мужских рук, а тонкие губы нещадно терзали другие, мягкие и теплые, почти забытые.       От нехватки воздуха горели легкие. Сбивчивое дыхание опаляло кожу. Тонкие пальцы крепко сжимали ворот зеленой рубашки.       — Я ведь просил тебя не возвращать человеческий облик до тех пор, пока…       -… не найдешь противоядие против проклятья. Я знаю. — Царица улыбнулась, заглядывая в глаза супруга. — Но мне не хватает тебя. — Она нежно коснулась губами его лба, чувствуя, как тело мужчины сильнее напрягается.       Трикстеру стоило много сил, чтобы сдерживать себя рядом с желанным многие годы телом. И причина была слишком проста, слишком неприятна его сознанию, омерзительна до глубины его черной души, в котором единственным лучом была молодая супруга, отдающая все, что у нее есть, своему мужу: сердце, душу, тело, жизнь, которая сейчас зависит только от лофта.       Древнее проклятье, поразившее юную деву, из-за которого каждое прикосновение к ее коже приносит нестерпимую боль хрупкому телу. Его прикосновения. Единственное время, когда Локи позволяет касаться своей супруги, дни, когда она проводит в облике змеи.       И сейчас, когда в его руках вновь ощущались плавные изгибы, Лафейсон знал, какую боль скрывают тихое дыхание и бьющееся в быстром ритме сердце.       — Довольно, — прошептал мужчина, нехотя убирая руки с женских бедер.       — Локи…       — Довольно! — Он отвернулся, снова ощущая гладкую чешую на своей груди.       Он найдет противоядие. Уничтожит каждого на своем пути. Даст своей царице все, что она желает. Только ради ее улыбки.