Истории тёмного королевства

       У Зельды Спеллман рыжие волосы, вызывающе-красные губы и острые когти, точно крючки. Холодные глаза ведьмы проникают в душу медленно, но сжигают целиком, без остатка.        Зельда Спеллман — одержимая слуга нечистого, готовая целовать следы его копыт и перестать дышать по его приказу. Днями и ночами рыжая бестия душит в себе жалкие проявления человечности, которые так и не смогла уничтожить тьма. Для нее жизненно необходимо казаться человеком куда хуже, чем она является. Плохая девочка отчаянно не желает становится хорошей, боится, что Господин отвернется от нее, разочаруется, пренебрежет ее преданным служением год за годом, век за веком.        Мастеру нравятся плохие девочки. Делать из плохих девочек еще более плохих — его любимое занятие.        У него были такие жертвы. Ни с одной не было так же интересно, как с ведьмой Зельдой. Мисс Спеллман — это вовсе не глупенькая юная Люси, и не идеальная умница Марта Джонс, отлично натасканная Доктором, как дворовой пес. Она вовсе не простушка, как эта негритяночка, с которой Доктор путешествовал не так давно и которая — какая жалость! — превратилась в бесчувственную железяку.        Зельда — опасный пожар, жаркое пламя, способное сжечь любого, кто к ней приблизится. Конечно, если этот кто-то — не Мастер.        Мисси не желала задерживаться в Гриндэйле. Чего она не видела еще в однотипных однообразных городишках, забытых Богом (если он существует) и людьми (если они вообще способны долго что-то хранить в своей памяти)? Но планы (к счастью) меняются, если под руку попадается опасная жертва, бунтарь, мятежник. Сломать такую — истинное удовольствие. Трахать такую — настоящее наслаждение.        Мисси трахает Зельду ежедневно. У той на спине дьявольские отметины от когтей навечно отпечатались, за высокими шарфиками колдунья прячет яркие, точно ожоги, пятна от засосов. Губы Зельды болят и пекут от укусов, на запястьях отпечатались следы веревок, на ягодицах — поцелуи плетки, которые даже магия плохо скрывает.        Кто-то другой, возможно, уже давно бы устал. Когда отношения (а можно ли их греховную связь назвать отношениями?) опаснее извергающегося Везувия, только идиот не станет бежать без оглядки.        Идиот. И Зельда Спеллман.        Каждый вечер после сатанинской мессы Зельда приходит в школьный кабинет той, кого знает, как Мэри Уорделл, замыкает замок с тихим щелчком, запечатывает магией стены, чтобы никто ничего не услышал. Садится на стул напротив, достает сигарету, затягивается. Выпускает в потолок столб дыма, извилистый и тонкий. Это всего лишь игра, и они обе знают правду. Правда состоит в том, что ровно через несколько минут (никак не больше двадцати), миссис Уорделл достает плетку, проведя раздвоенным концом Зельде по щеке обманчиво-нежно, цепляется ногтями в тонкую жилу на шее и оставляет очередной жадный и жаркий засос.        Это начало, прелюдия к чему-то, о чем нельзя говорить другим, непосвященным в эту тайну.        Зельда Спеллман, рыжеволосая ведьма, все еще думает, будто одержима Дьяволом. Мисси знает правду — Зельда Спеллман одержима ею.        Она — ее личный Дьявол. Мадам Сатана.