Истории тёмного королевства

       — Меня лишили крыльев за то, что не преклонила колени перед гнобителем. Что посмела возмутиться от того, что меня обидели. Я уже и забыла, каково это — летать.        Колдунья Малифисента, дитя тьмы, сидит на краю древнего камня. Плечи ее поникли, а руки холодны. Никогда еще за всю жизнь Румпельштильцхен не помнит настолько холодной кожи. У мертвецов, когда они только отходят в мир иной, кожа теплее. А эта женщина чудом все еще жива.        Тяжелые тучи свинцом гуляют по мрачному небу. Сегодня оно лилового цвета, мрачное, глубокое. готовое вот-вот разразиться грозой. Ощущение тревоги, и без того снедающее ежесекундно, только возрастало.        Румпель посмотрел на колдунью. Была ли она красива? Очень. Острые черты лица, аристократическая бледность, красивые мягкие руки, статная фигура. Она была королевой, пусть и в изгнании.        Слишком прекрасна для этого мира. Слишком сильная противница для трусливого короля. Проклятая и уничтоженная за свою силу. Живущая до сих пор лишь благодаря своей ярости.        Все, что ощущает могущественная колдунья, Румпельштильцхен испытывал долгие годы, века, жил с этим чувством. Он знал его, как свои пять пальцев. Оно было родным, как ребенок. Взросшим вместе с его тьмой. Причиной его тьмы.        Румпель уже не думал, что однажды встретит кого-то, настолько же похожего на себя. Но встретил — хрупкую женщину с печальным взглядом, который (уж он точно знает) так легко зажечь яростным огнем.        Тяжелые свинцовые тучи почти съели землю. Яростный гром разразил небеса пополам. Малифисента все еще сидела на камне, в горьком раскаянии молитвенно сложив руки. Точно грешница, что пытается вымолить прощения у великих небес.        Румпельштильцхен встает и протягивает руку прекрасной магической жрице.        — Идем, Малифисента. Скоро начнется гроза. Сейчас не время страдать. Нужно подумать, как вернуть тебе крылья и власть.        — Какая сладкая ложь, колдун, — горько усмехнулась волшебница, — мои крылья потеряны навечно. Мое сердце разбито навечно. Ничего не будет больше. Это конец.        — Не конец. Мы все вернем. Верь мне, крылатая колдунья. Я понимаю тебя больше, чем ты думаешь. Я один тебя понимаю.