Истории тёмного королевства

       Джессика Джонс нещадно спивалась. День за днем, вечер за вечером коротала в компании бутылки и рюмок. Понимала ли она, что тонет? Без сомнений. Знала ли, что с этим делать? Да. Обычно отвлекалась работой, загружала себя так, что лишь на поход по нужде изредка да легкий полудрем на несколько часов хватало.        Сейчас она пыталась сделать так же, пойти проверенным путем. Но ни хрена не работало. И то, что это ни хрена не работает сейчас, Джессика поняла уже на следующие сутки запоя, а на вторые — официально признала, глядя в зеркало на собственный заплывший от количества выпитого взгляд.        Твою мать! Так она не то, что до пенсии — до тридцатника не дотянет. Загнется. Но Джессика понимала это умом, а приходилось делать все, чтобы ум этот окончательно не поехал. В городе орудовал маньяк, нужно было как можно скорее распутать это дело, Джонс замирала в ужасе, постоянно думая, может ли это быть Килгрейв, либо же она столкнулась с новым психом, которых развелось, мать их, как грибов после дождя, Джессика ломала себе голову, пила больше обычного, по крайней мере, раза в полтора, курила, как заправский моряк и медленно сходила с ума всю эту неделю. Вопросов прибавилось, ответов так и не появилось.        Миссис Начальница, чтоб ей, будет недовольна и, вполне возможно, вышвырнет к хренам собачьим. Кто посмотрит на былые заслуги, если теперь уже не можешь поймать оголтелого маньяка до того, как он ухойдокает весь город к хренам?        В общем, именно за такими невеселыми мыслями прошел восьмой день корпения Джессики над бумагами и отчетами и попыток зацепиться хоть за одну ниточку. Без толку.        Сейчас частный детектив сидела в своем кабинете, вытянув ноги на стуле, и пила пиво прямо из горла. Вообще-то супер-героини так не делают. И не супер-героини тоже. Даже просто героини не делают. Но, какая к чертовой матери, разница, если голова плавится от дерьмовых мыслей? И вообще, какая, мать ее, из нее супер-героиня, коль не может одного вшивого гада к стенке прижать?        — Теряешь квалификацию, Джессика Джонс — мрачно призналась она, глядя на свое отражение в висящее на противоположной от стола стене, — валить пора из сыщиков. Правда, фиг его знает, чем потом заниматься. Сранная Джери решила меня работы лишить.        Именно такие невеселые мысли озвучивались совсем уж мрачными словами, когда дверь открылась. Джессика, которая даже не подумала убрать со стола ноги, потому что была уверена, что это кто-то из своих (разве кто левый захочет топать в такую тьмутаракань в вечерних сумерках, конечно, если этот кто-то не маньяк?) спокойно продолжала тянуть виски из бутылки.        И нет. Детектив Джонс ошиблась. В дверь вошел довольно хорошо сложенный мужчина, возрастом явно за тридцать, в кожаной куртке и с гамбургером в руках. Вот тут Джесс впервые за день ощутила, что до колик хочет есть. Точнее, не так. Жрать. Жевать. Запихиваться едой. Давиться ею. Да она, оказывается, так проголодалась, что не прочь была бы целого слона съесть. И этого парнишу тоже.        Ноги со стола мисс Джонс таки убрала и заинтересованно посмотрела на… (она старалась на посетителя, но вышло — на сендвич, последний кусок которого только что растворился в его желудке).        — Мисс Джонс, верно? — он разглядывал ее с неприкрытым интересом и, в общем, оценивал: стоит ли такая красотка потраченных на ухаживание сил и как долго придется ее очаровывать.        Джессика ханжой не была, но еще одному мужчине хоть сколько-нибудь командовать собой тоже разрешать не собиралась. Килгрейва хватило, баста!        — Она самая, — кивнула она, продолжая заставлять себя, наконец, пялится на его губы, что до одури пахли сосисками, черт бы их побрал, — чем могу?        — Дин Винчестер. Я от Джери.        Так. Все становилось еще запутаннее. Джесс позаботилась о ее здоровье, сжалилась над беднягой и решила передать это дело представителю отряда мужских половозрелых, что ли?        — И? — переспросила Джесс, не отпуская его взглядом.        — И я твой помощник в деле.        Он сел, закинув ногу за ногу и стал внимательно изучать бумаги, что скопом лежали на столе (ну или отлично делать вид, что изучает, поди разбери на нетрезвую голову).        — Я, конечно, не против, что Джерри подкинула помощника, — Джессика оставалась максимально прямолинейной, как всегда, и никакие чудеса дипломатии рядом с совсем незнакомым напарником проявлять не собиралась, — потому что я тут тупо загибаюсь уже. Но с чего ты решил, что тебе можно вот так нагло врываться ко мне и шуршать моими делами, не выслушав моих комментариев?        — А они мне не нужны, — беззаботно отозвался Дин, уже добравшийся до спелого яблока на столе в вазе, — я неплохо читаю мысли.        Джессика не стала уточнять, правда это, бахвальство или просто шутка. Ночь безжалостно надвигалась, завтра Джерри ждала первых результатов, которых не было, так что, не все ли равно, сколько сигарет выкурит этот Дин, и какие там способности у него имеются, если Джерри (профессиональная чуйка которую никогда не подводила) считает, что он может ей помочь?        Джесс отложила бутылку и, вздохнув, придвинула еще одну папку к новоиспеченному помощнику.        — Все, что мне довелось узнать за это время. Изучай.        — Отлично, — Дин довольно улыбнулся, — обязательно посмотрю. А сейчас давай-ка прокатимся кое-куда по делу на моей куколке.        Джессика выглянула в окно. Там, сверкая фарами, стояла спортивная «Импала» из которой раздавался старый добрый рок семидесятых.        Дин Винчестер Джессике уже нравился.