Истории тёмного королевства

       Сторибрук Северусу не нравился. Круэлла описывала его как «беспросветную глушь» и «смертную скукотищу». Заверяла, что ему «понравится отдыхать в этом немодном городишке» и он «вернется домой раньше, чем успеет моргнуть».        Устав от вечных проделок школьников, нотаций Даблдора и запаха зелий, Северус Снейп позвонил давней подруге и, едва та откликнулась, заявил:        — Я переезжаю к тебе!        Круэлла (подавившаяся джином от столь смелого заявления) закашлялась:        — Милый, я, конечно, очень рада, но, как же твоя работа?        — Пусть кто-нибудь другой вдалбливает основы магии в пустые головы этих оболтусов, я не нанимался! Все равно толку нет!        — Но, дорогой, здесь нет волшебных школ, где ты будешь работать?        — А я не буду работать, Круэлла, считай, что у меня отпуск!        — Но, милый, — продолжала возражать Де Виль, — мой развод был довольно болезненным, я еще не готова…        — Зато я готов, жди — парировал Снейп.        — Но, Северус, я еще не купила новое белье!        — Ничего, походишь в старом, а лучше — голой — спокойно ответил Северус и отключился.        Однако Дамблдор не столь радужно воспринял требование профессора об отпуске. Два дня он кричал о том, что школа не может остаться без преподавателя зельеварения, еще два — требовал немедленно найти замену, день убивался по поводу того, что для всех Хогвартс должен быть родным домом, а Северус, жабокрюк неблагодарный, решил из этого дома сделать ноги, пусть даже на время.        Профессор Снейп понял — плохо дело. А кто же, как не верная боевая подруга, с которой знакомы всю жизнь, придет на помощь, когда дело плохо? В общем, он позвонил Круэлле с предложением стать временным преподавателем в Хогвартсе.        — Да чтоб я, Круэлла Де Виль, читала лекции малолетним идиотам? Дорогой, ты сошел с ума? — возмущенно прокричала Круэлла в трубку.        — Если ты согласишься, я куплю тебе ящик джина!        — Нет!        — Два ящика!        — Нет!        — Три ящика джина, новая шуба и поездка на Мальдивы!        В трубке наступила тишина. Затем Круэлла деликатно поинтересовалась, покашливая:       — И откуда у тебя столько денег, дорогой?        — Мне некуда было тратить зарплату.        — Ладно, — судорожно вздохнула Де Виль, — я приеду. Но учти, дорогой, я иду на эти страшные муки только ради тебя.        — Хорошо.        — И тебе еще долго не откупиться за мои страдания!        — Да, Кру, — кивнул Северус, — я в курсе.        В конце концов, три дня назад свершилось великое переселение. Круэлла Де Виль, рассекая на машине, поехала в Хогвартс («потому что я не лохушка, чтобы трястись в поезде с детьми и блохастыми совами, дорогой!»), а Северус очутился в Сторибруке.        И ему здесь все не нравилось. В отеле у вдовы Лукас кровати были такими же жесткими, как кости Круэллы, подушки почти деревянными. Жена мистера Голда, здешнего бизнесмена, все уши ему о любимых книгах прожужжала. Еще и злая половина мадам мэр по городу с грудью напоказ разгуливала. Когда местная учительница начальных классов, Мери-Маргарет, пылко заверяла его, что «дети душки, очень умные и милые», Северус не очень поверил. Когда эти же самые «умные душки» чуть не довели его до инфаркта, он окончательно убедился во лжи.        После первого рабочего дня, профессор Снейп уныло поплелся в отель. Там, сидя на жесткой кровати и жуя засохшее печенье, решил позвонить дорогой подруге, узнать, как у нее дела.        Круэлла взяла трубку после восьмого гудка и пьяным голосом, икая, простонала:        — Мисс Де В-Виль у оппа-рр-рата!        — Круэлла! — возмущенно фыркнул Северус. — Мы же договорились — никакого джина на работе!        — Какой джин? — икнула Де Виль. — Это всего лишь парочку зелий вместе.        — Так, — вздохнул Снейп, — позови Дамблдора!        Вдруг в трубке послышалось пьяное пение:        — УПС, АЙ ДИДИТ ЭГЕЙН, АЙ ПЛЭЙ ВИЗ ЕР ХАТ, О БЭБИБЭБИ!        Подумав секунду, Северус сообразил, что голос певца ему подозрительно знаком.        — Кру! Это что, Дамблдор магловские песни орет?        — Ага, — весело отозвалась Круэлла, — я включала ему Рамштайн, но он не оценил.        — Он что, пьян?        — Ну, — Де Виль закашлялась, — видишь ли, дорогой, ты не предупреждал о том, что корень белладоны и растертые крылья бабочек в сваренном виде могут давать такой эффект.        — А дети? — спохватился Северус, которому уже стало жаль мозгогрызов. — Что с детьми? Кто ведет занятия?        — Да все в порядке с детьми, дорогой, — заверила Круэлла, — Гернимона ведет, или как ее там. Ну эта, выскочка. Какие у них, блин, странные имена!        — А Поттер где? — забеспокоился профессор. Ему вдруг стало казаться, что, стоит только вернуться домой, он лично расцелует Поттера прямо в очки. И в обе щеки. И даже в губы. И заобнимает до смерти.        — Все нормально с твоим очкариком, — снова икнула Де Виль, — Гаррик, поздоровайся с профессором, дорогой!        — Привет, Сева! — послышался знакомый голос.        — Сева? — от возмущения Снейп позеленел (в зеркале увидел). — Он назвал меня СЕВОЙ? Поттер, я тебе зад надеру, как вернусь! И да, минус двести очков с Гриффиндора!        — Эй! — возмущенно откликнулась Круэлла. — Сейчас я декан твоего Слизерина, так что, ты не имеешь права отнимать у кого-то очки. Кстати, а что же ты не предупредил, что это ваше приведение так очарователен?        — Кто? — изумленно воскликнул Снейп. — Кровавый Барон?        — Да, он такой проказник! — рассмеялась Круэлла. — Явно соскучился по женской груди, бедняжка. Ну все, я отключаюсь, а то новое зелье вот-вот будет готово! Минерва, разливай! Пока, дорогой, и передавай привет Голду!        В трубке раздались гудки.        Ошеломленный, Снейп плюхнулся в кресло, схватился за голову, потом за сердце. Он все мог понять, даже попойку. Даже пьяного Поттера (мальчуган пошел в своего мерзкого папашу, теперь совершенно очевидно). Даже поющего Дамблдора и разливающую Миневру. Но Кровавый барон — о нет, это было уже слишком!        Второпях, Снейп собрал чемодан, кое-как запихнув туда вещи, плотнее закутался в мантию, и бросился прочь из номера.        Он едет домой!