Истории тёмного королевства

       Освальда раздражали все и всё. Даже солнце на небе, неожиданно выглянувшее из-за туч. Даже запах вина, сочащийся из бутылки. Даже собственное отражение в зеркале (но с этим ничего нового).        Но еще больше его раздражала София, мать ее, жена мафиози, Фальконе. Нет, это же надо быть настолько дерзкой, чтобы прийти к нему и заявить о своих правах! Тоже мне — королева Готэма нашлась! Освальд готов был делить королевское кресло, но только с одним высоким молодым человеком в очках. Никак не со смазливой девицей. А тут эта смазливая девица притопала своими длинными худыми ногами, рассказала историю об отце и матери (от которых, как предполагала, он, Пингвин, расчувствуется и впадет в сантименты), и заявила свои права на город. Еще и недвусмысленно дала понять, что не отступится в борьбе за престол.        Освальда зло брало. Ну кто еще, кроме как не он, настрадавшийся, несчастный узник судьбы, умнейшее создание, заточенное в немощном покалеченном теле, мог править этим странным городом? Кому еще жители Готэма могли доверить свою (без)опасность, душу, кошелек (а кое-кто, не будем тыкать пальцами — еще и тело)? Кто еще мог соперничать с ним в умении давить на жалость (очень полезное умение, когда хочешь добиться своей цели, знаете ли), строить козни и рассказывать о собственных страданиях? Никто. Так что, что еще этим ничтожным людишкам вокруг было нужно?        Битый час Освальд ходил туда-сюда по комнате и готов был взвыть от злости. Правда, когда в дверь постучали и через секунду-другую на пороге появилась красивая, даже по меркам его гейского Величества, женщина, он приободрился.        — Добрый день, мистер Кобблпот, — красивым бархатным голосом поздоровалась она, — меня зовут Ирэн Адлер.        — О, мисс Адлер! — Освальд торопливо поспешил к гостье, целуя тонкое запястье. — Добро пожаловать. Чего изволите? Вина? Шампанского? У меня всего в достатке.        — Перейдем сразу к делу, — новоприбывшая перебросила ногу за ногу и Освальд ощутил подозрительно шевельнувшегося натурала в себе, который как ни кстати, реши проснуться именно в этот момент, — кто клиент?        Будущий полноправный король Готэма оторвал глаза от красивых женских ножек (которыми любовался исключительно с эстетической точки зрения) и протянул своей очаровательной визави фото.        Мисс Адлер взглянула. На лице ее появилась легкая улыбка. Затем она понимающе кивнула.        — Смена ролей? Игры с наручниками? Порка?        Освальд вовремя схватился за рискующую убежать от него за тридевять земель челюсть.        — Простите?        — Я говорю, — продолжая почти невинно улыбаться, уточнила мисс Адлер, — каким образом вы хотите, чтобы я ее устранила от власти над Готэмом? Изучите полный список моих услуг.        В руках у Освальда оказалась довольно увесистая папка. Когда он дочитал до конца, пришлось напомнить собственным глазам, что место их — в глазницах, а не на лбу. Но ощущение было такое, точно он всю Камасутру проштундировал.        — Мистер Кобблпот? — видя его замешательство, окликнула гостья.        — Ах да, — вздрогнул Освальд, — видите ли, вообще-то у меня на уме были более криминальные методы. Тюрьма. Электрический стул. Бесплатный бессрочный отдых в Аркхеме. Но вы можете делать все, что угодно, лишь бы эта маленькая мошка не мешала Королю Готэма устанавливать порядки. Любые ваши методы из перечисленных в документе одобряю.        — Хорошо, — улыбнулась Ирэн, забирая у него папку, — в таком случае, необходимо скрепить печатью наше соглашение. Я приступлю к делу завтра и буду подробно информировать вас обо всех своих действиях. План их пришлю сегодня почтой.        — О, прекрасно — оживленно кивнул Освальд, взяв ручку и приготовившись подписывать документы. ****        Мисс Адлер ушла, оставив умопомрачительный аромат своих духов витать в воздухе и дразнить его тончайшее обоняние. А Пингвин сидел в своем кресле и думал, что надо немедленно нанести визит одному своему умному очкарику-знакомому. А то что-то они давно не виделись.        А в голове у него крутилось только: «Смена ролей. Игра с наручниками. Порка».        Хотя, разве было в этом хоть что-то криминальное? Он мог позволить себе расслабиться, раз уж Софии Фальконе вскоре наступит конец, не так ли, дамы и господа?