Истории тёмного королевства

       Новости не радовали. Юная Луна, редактор школьного вестника престижной школы Лондона, сидела, сокрушенно вздыхая и схватившись за голову. Вчера Белла Лэстрейдж со своим любовничком Томом Реддлом снова устроили потасовку — измывались над Нэвиллом. Бедняга сегодня в школу не пришёл и, хотя во время разговора, клялся, что не пострадал физически, нужно только выдохнуть, пережить эмоциональную бурю, уже ко второму уроку стало известно, что у него надколота в локте правая рука.        Луна не знала, что делать, кроме того, чтобы заклеймить обидчиков в экстренном выпуске газеты. Жалобы Малфою толку не дадут, она знала это по трём предыдущим. Разве что глубокомысленно вздохнет и изречет философски: «Подростковый возраст очень трудный. Вечный бунт по поводу и без. Надо переждать». Деньги, которыми снабжают школу Лэстрейджи и Реддлы делают своё, грязное дело.        Луна устала плакать, но слёзы из глаз ручьем лились сами. Всхлипнув в очередной раз и судорожно вздохнув, она развернула блокнот и стала медленно выводить там текст. В голову не лезло ничего продуктивного, только гневные лозунги и короткие спичи, вроде: «Долой мажоров!», «Зажравшиеся аристократы», «Сколько можно терпеть унижения?». В конце концов, она остановилась на заголовке: «Отразим нападки вместе, не молчи!».        Её мысль болезненно сверлила голову, но слова рождались адски медленно. В итоге, за два часа было написано только полтора абзаца, так что, она была рада появлению лучшего друга как никогда раньше.        Гарри выглядел порядком уставшим и измотанным. Едва волочил ноги, запутываясь. Луна привстала, искренне переживая, как бы он не упал, надеясь, что сможет поддержать, подхватить его, если что. Гарри, тем не менее, хватило сил добраться до свободного кресла, куда он рухнул, пораженчески вздохнув. Он активно потирал виски и глаза, которые, как заметила Луна, были порядком покрасневшие, не то от слёз, не то от напряжения.        — Ты плакала? — спросил он и Луна кивнула.        Гарри вздохнул. Он прекрасно знал, почему плачет его дорогая подруга.        — Твари. И Малфой не лучше.        — Я бы сказала, хуже всех. Раз позволяет себе издевательства. Если бы не молчаливое согласие, тем самым, принятие, эти двое и их подпевала Крауч не смогли бы организовать эту…        — Организованную банду, да, — закончил предложение за неё Поттер, — как с этим бороться, понятия не имею.        Луна пожала плечами:        — Выпущу экстренный тираж газеты.        — Будто это из когда-то останавливало.        Луна вздохнула, словно признавая собственное поражение:        — Всё, что могу.        Гарри кивнул. Стал смотреть на свои руки, точно они были изрядно испачканы, хотя, на самом деле, почти что стерильно чисты.        — А как дома дела? — осторожно спросила Луна, подвинувшись чуть ближе.        — Всё по-старому, — нехотя и хмуро отозвался Гарри, — этот Вернон со своим недотёпой-сынком руководят вовсю. Тётушку Питти точно подменили. Ну, в общем, чувствую себя лишним. Надеюсь, скоро уже уеду учиться от них куда подальше. Сил нет.        Луна печально вздохнула.        — Слушай, я…        — Я знаю, — перебил её Гарри, — не нужно так беспокоиться.        Она бы с удовольствием пригласила его пожить у себя, но отец, помешанный на идее неприятия гражданских браков и отказывающийся верить, что Луну и Гарри связывала долгие годы дружба, ничего большего, ни за что бы подобное не позволил. Не стоило даже пробовать говорить с ним об этом, хотя Луна была готова.        Гарри поёрзал, встал.        — Ты куда? — обеспокоенно отозвалась Луна, прекрасно понимающая, что, в таком состоянии, Гарри способен изрядно наломать дров.        — Я сейчас приду.        Он вышел, аккуратно захлопнув за собою дверь. Луна посмотрела в блокнот, который шумно закрыла, поняв, что муза уж точно сегодня не придёт, и стала отрешённо глядеть в окно. Мысли о том, почему мир — такое дерьмо и почему, в таком случае, не случился конец света, не давали ей покоя.        Гарри вернулся с большим блокнотом в руках, высоким, в твёрдой обложке, из тех, что могли бы сойти за книгу. Сел рядом, приобняв снова Луну за плечи.        — Я пишу сказку, хочешь прочитать?        — Сказку? — заинтригованная, Луна улыбнулась. — Конечно. Только давай ты мне сам прочтёшь своё произведение.        — Ладно, — недолго поколебавшись, согласился Гарри.        Он смочил слюной указательный палец, открыл тетрадь, и начал читать:        Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.        Луна, на миг напрягшаяся, внезапно взорвалась смехом.        — Ты не думаешь, что твоя тетка и её муж не настолько тупы, чтобы не догадаться, что у мистера и миссис Дурсль есть прототипы, у которых всё с ними общее, кроме недостающей буквы в фамилии?        — Я не собираюсь им показывать текст, — помотал головой Гарри, — не им точно.        Он читал, Луна с большим интересом слушала, положив в итоге голову на его плечо.        — Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор, — с выражением продолжал читать Гарри дальше, пока Луна не перебила его мягким касание руки к его ладони:        — Длинные седые волосы? Голубые глаза? Имя? Ты описываешь своего соседа Дамблордорра?        — Ага, — кивнул Гарри, — его.        — И что, эта любовная история с Хеллертом Хриндэвальдером, тем немцем, что он нам рассказывал, ну, во время войны, тоже будет? — брови Луны изумлённо взлетели.        — Да, я подумываю, как лучше её обыграть, — кивнул Гарри.        — Ну ты даёшь! — Луна покачала головой. — Эту сказку издавать нужно!        — Возможно, — уклончиво ответил Гарри, продолжив читать.        Ещё через пятнадцать минут Луна восхищенно хохотала, поняв, что кошка — не кто иная, как их любимая учительница биологии Минни МакГоннал. Она даже в ладоши хлопнула, не в силах сдержать восторга.        — Как же здорово! Гарри, ты умница! — Луна потрепала его по взъерошенным и без того волосам, — молодец!        — Спасибо, солнце, — улыбнулся Гарри, — у меня еще две главы готовы, но пока в черновиках. Прочту тебе обязательно, как закончу их.        — Да, конечно, — кивнула Луна, — буду ждать с нетерпением.        И встала, предложив Гарри сходить в кофейню за углом, на что тот, конечно же, согласился. ***        — Вы уверены, что они не притворяются? — Малфой откинул прядь белоснежных волос со щеки и посмотрел на миссис Помффри с таким вниманием, точно от ее ответа жизнь целой цивилизации зависит.        — Увы нет, — доктор Помффри поджала губы, — навязчивое состояние, эмоциональное расстройство, и, судя по всему, одна из средних стадий шизофрении. Чтобы уточнить диагноз, в любом случае, их нужно отвезти в клинику.        — Чем может быть вызвана болезнь? — мистер Лавгуд, отец Луны, беспокойно ходил из стороны в сторону, пока Герми Грейджер, староста школы, с презрением смотрела на равнодушных Дурслей, которых нисколько не испугала болезнь племянника.        — Стресс, — пожала плечами доктор Помффри, — или же наследственная предрасположенность. Детали — позже, когда уточним диагноз и его причины в больнице.        Она скомандовала и врачи «Скорой», два мускулистых парня, втащили на носилках сначала Луну, которая, счастливо смеясь, говорила о каких-то мозгошмыгах, а потом Гарри. Тот, поглощённый разговором с подругой, внезапно умолк, посмотрел на санитара, точно под лупой его изучал, и расплылся в счастливой улыбке, протягивая руки для объятий:        — Привет, Хагрид!        — Интересно, — отозвалась Луна, — когда директор уверен, что отработка у Хагрида — наказание, неужели он не понимает, что это не так? Совсем нет? Хагрид, я пойду в лес, надо ловить сверчков. Сегодня ночь подходящая.        Что ещё говорили неразлучные друзья больше никто не слышал, потому что дверь кареты «Скорой» захлопнулась. Но, едва её вой перестал долетать до слуха, Рональд Уизлиус решительно взял за руку свою девушку Герми и тоном, не терпящим возражений, сказал, обращаясь к директору:        — Мистер Малфой, это ваши порядки довели Гарри и Луну. Это вы сломали им психику. Больше это вам с рук не пройдёт.        — Как вы смеете мне угрожать, мистер Уизлиус? — прошипел директор, надвигаясь на Рональда чёрной тучей.        — Смеем, — Герми высоко вздёрнула подбородок, — потому что это по вашей вине. И мы намерены защищаться. Считайте, — тут она красноречиво обвела взглядом компанию Реддла, смеющуюся и потешающуюся над только что случившемся в сторонке, чуть поодаль от них с Рональдом, — что мы объявляем вам войну!