242. Пенни и Кэролайн Ченнинг
6 января 2023 г. в 14:47
— Пенни, позволь сделать тебе комплимент.
Пенни опешила. Смотрит на новую напарницу, как будто приценивается. После неспешно кивает:
— Валяй давай.
— Я восхищаюсь твоим трудолюбием.
— Рёбанный ёд, — с изумлением в голосе восклицает Пенни, — трудолюбивой меня ещё ни разу не называли. Ну спасибо.
— Нет, правда, — Кэролайн крутит в руках поднос, с остатками чьего-то ужина, катает крошки меж пальцев, — ты так много работаешь, столько всего делаешь. Не то, что Макс. Та ужасная лентяйка. Если бы я не заставляла её печь кексики, она бы совсем обленилась, я клянусь!
— Ну кексики ведь она пекла, — пожимает плечами Пенни, — значит, не такая уж лентяйка.
— Лентяйка, поверь, — смеётся Кэролайн, запрокинув голову назад, — в квартире уборка происходила только тогда, когда Макс теряла початую пачку чипсов. И то, как правило, только в комнате, где она её, предполагаемо, потеряла.
— Бывает, — пожимает плечами Пенни, — я тоже не адепт чистоты. Ты мой склад пивных банок не видела. Заходи как-нибудь в гости — познакомлю.
— Нет, — упрямо мотает головой Кэролайн, — до Макс тебе очень далеко, поверь. Даже если пивной склад насчитывает миллион банок.
Пенни кладёт тарелку с блинами на поднос и суёт его в руки Кэролайн:
— За седьмой столик. Будь осторожна. Там клиент, который любит трогать девчонок.
— Меня не тронет. У меня ведь нет такой роскошной груди, как у Макс.
— Зато у тебя ноги красивые, — парирует Пенни, — так что, я не была бы так уверена.
Кэролайн с улыбкой выходит в главный зал.
Вернувшись, находит Пенни, протирающей тарелку.
— Слушай, ты же знаешь, что мыть посуду — не твоя обязанность, да? Можно пожаловаться в ассоциацию работников пищевой промышленности на то, что «Сырники тёти Глаши» нарушают твои права как сотрудника.
— Да всё нормально, —- почти с равнодушием пожимает Кэролайн плечами, — не надо никуда жаловаться.
— Уверена?
— Сто процентов. Синди, посудомойщица, заболела, я просто подменяю её. Мы договорились вчера.
Кэролайн облакачивается об стену у двери, любуясь напарницей:
— Ты знаешь, ты всё же большая молодец, Пенни.
— Правда?
— Да.
— Ну, спасибо, — улыбается Пенни. Мелочь, но ей приятно. Редко когда приходится услышать комплимент не только о внешности в свой адрес.
— Вот Макс ни за что бы так не сделала, — продолжает Кэролайн, уперев руки в бока, — а, если бы и подменила коллегу, то, наверняка, плевалась бы в тарелки вместо того, чтобы их мыть.
— Ясно — равнодушно отзывается Пенни. — Сейчас я последний заказ за девятый столик отнесу, а ты пока подготовь наши вещи. Рабочий день закончен. Можно перестать пахать.
— Ладно, — с готовностью соглашается Кэролайн, — ты только не болтай долго с клиентом. А то…
— Макс всё время болтала, знаю.
— Правда? — Кэролайн засияла, на губах будто взошли тысячи солнц. — Откуда?
— Ты рассказывала сто раз.
— Извини — сконфузившись, отвечает Кэролайн.
— Слушай, почему бы тебе не пойти к Макс и не сказать ей правду? Что ничего у тебя с тем парнем не вышло, и отношения с ним вообще были ошибкой? И вот ты уже не на Бродвее, а в «Сырниках тёти Глаши» работаешь. Хочешь, я напишу Берни, и она устроит вам встречу. Она почти полгода работает с ней.
— Я не могу, — трагически вздыхает Кэролайн, опустив взгляд в пол, — она станет надо мной издеваться. Шутить. Может быть, оскорблять. Ты её не знаешь, она такая.
— Благодаря твоим рассказам, я как будто бы знакома с ней сто тысяч лет. Ты же о ней постоянно болтаешь. Только и слышу: «Макс то, Макс сё, рёбанный ёд!
— Я не замечала, — виновато улыбается Кэролайн. — Прости, я исправлюсь. Не буду больше о ней говорить.
— Ага — кивает Пенни, едва не закатив глаза.
Вскоре они выходят из кафе, на весенний воздух. А Кэролайн смотрит в небо, на звёзды, и загадывает, как и каждый вечер, одно желание — чтобы у Макс всё было хорошо.