Истории тёмного королевства

       — Макс! Отнеси заказ за пятый столик! Немедленно!        …        — Макс!        …        — Макс, работать! Сейчас же иди работать!        Макс со вздохом отрывается от своего дела. А занята она была весь вечер тем, что пилила кривой ноготь на большом пальце руки. Очень важное дело, не правда ли?        Макс снова вздыхает и внимательно смотрит на новую напарницу. С интересом паталогоанатома, которому предстоит немедленно заняться вскрытием. Макс качает головой, от чего пышные тёмные волосы падают на лицо.        — Слушай, все блондинки такие крикливые?        — Нет, — своим очень тоненьким голоском откликается Бернадетт, — моя подруга Пенни, например, не очень умеет кричать. Если, конечно, дело не касается её спальни, в которой она проводит ночь с очередным неудачником. А что?        Макс щурится, морщится, и демонстративно ковыряется пальцем в ухе.        — Не могла бы ты говорить не так громко, Бернадетт? И не так высоко? Мне кажется, моим барабанным перепонкам наступил конец. Имей в виду, с теми чаевыми, что мы получаем, к врачу мне ближайшие сто лет не пойти. А копилка пуста. Так что, если не ослабишь свои усилия, придётся тебе работать одной.        Бернадетт хмыкает. Приосанивается, занимает стойку боевого комара.        — Ты думаешь, раз у тебя такие большие сиськи, имеешь право мне угрожать? — со всей деловитостью и явной угрозой в голосе спрашивает она, бесстрашно глядя Макс в лицо. — Я и так работаю здесь одна. За двоих. Если ты, вдруг, этого не знала.        — Ты думаешь, если у тебя такой высокий, писклявый голос, ты имеешь право на меня кричать? — парирует Макс, надвигаясь на горе-коллегу, словно гора.        (Вообще-то, в своём воображении сейчас она похожа на Чудо-женщину — такая же могущественная, грозная и бесстрашная).        — Не только, — Бернадетт, как обычно, быстро нашлась, что ответить, — я могу тебя микробами заразить. Прямо завтра же принесу их из моей лаборатории, и у тебя будет СПИД, если сейчас же не отнесёшь заказ.        — Чё ты гонишь? СПИД не передаётся микробами. Только если постоянно с кем-попало спать, — не очень уверенно отвечает Макс, — но я не такая. Я не сплю с кем-попало.        Предвосхищая возражения, Макс поднимает ладонь вверх:        — Байкер, пекарь, сантехник и тот наркоман из соседнего бара не считается. Это была минутная слабость.        — Сегодня четвёртое число, Макс, — едко улыбаясь, замечает Бернадетт, как бы между прочим, — ты провела с разными парнями четыре ночи подряд.        — Не завидуй мне, мелкая, — качает головой Макс, надеясь, что выглядит максимально грозно, — не будь как Кэролайн. Это она всё время примеряла на себя роль непорочной. А ты не такая, я знаю, что у тебя есть парень — тот учёный с придурковатой причёской.        Кэролайн. Макс вспоминает симпатичную улыбку, и ровные пряди волос. Эту дурацкую причёску, которая ей никогда не нравилась. И то, как Кэролайн иногда приходила к ней в постель, потому что с чего-то загналась, и боялась спать одна. И магазин «Кэнди Энди», который совсем недавно стоял здесь, по соседству. Энди, между прочим, был лапочкой. Не каждый парень подруги позаботится о её соседке так, как заботился Энди о Макс.        Макс готова впасть в панику, подпереть собой дверь и плакать. С тех пор, как Кэролайн уволилась и укатила со своим парнем жить на Бродвей, прошло всего две недели. А ей кажется, будто вечность. Уже и новая напарница нашлась.        Она вздыхает. Выхватывает из рук Бернадетт поднос. Судорожно вздыхает, и буквально бежит в зал:        — Отнесу, отнесу я этот заказ! — ворчит она. — Только перестань уже пищать у меня над ухом, стерва.        И всем видом она даёт Бернадетт понять, что делает ей большое одолжение. Хотя, на самом деле, сбегает, чтобы не плакать.