Послесловие: Тайна Минувших Лет

Его дрему без сновидений прервало ощущение энергетического голода. Черная суть внутри привычно скалила клыки, истекая слюной. Ее дикий рык набатом отдался в голове Драгнила, на что Демон лишь легко поморщился и широко зевнул. Голод гнал и метался, как запертый в клетке зверь. Легко поднявшись, Нацу до хруста в позвонках потянулся, напоровшись на любопытный взгляд карих глаз. — Куда-то идешь? — с любопытством поинтересовалась Люси, отрываясь от взятой в библиотеке книги. Нацу морщится. О жизни ее печешься, к Проклятым книгам советуешь не прикасаться, а итог один — полное игнорирование. Но в целом ее жизнь — ее забота, а не Драгнила. Он отворачивается. — Нет, — лаконично ответил Демон, — Заказать тебе какой-нибудь человеческой еды? — Ага. Можешь взять что-нибудь на свой выбор, — лениво отозвалась девушка. Демон, удивленно приподнимает брови, и смотрит на Люси с какой-то странной смесью шока и интереса. — Я не разбираюсь в человеческой пище, — честно признается он. Теперь удивляется уже Люси. — Как..? В смысле ты же Нацу Драгнил… Разве ты не любишь есть? — растерянно спрашивает Люси, откладывая уже неинтересную книгу в сторону. Нацу улыбается, пытаясь скрыть смех за кашлем. Его ледяная маска трещит по швам, что Демон даже не замечает, поражаясь искреннему удивлению в карих глазах. — К великому людскому сожалению Демонический голод не утоляется обычной едой, — легко улыбаясь, отвечает Драгнил, — Я не ел уже человеческую пищу больше века, так что даже представить не могу твои вкусовые предпочтения. — Более ста лет… — задумчиво шепчет Люси, а Нацу делает вид, что ничего не слышит. Он отводит взгляд, расправляет плечи и стискивает клыки, пытаясь сдержать яростный рык. Люси прикрывает глаза, не замечая болезненную злость Демона. А спустя секунду все вновь в порядке. Нацу окатывает ледяным взглядом девушку и расслабляется, — Тогда можно какой-нибудь салат и может мясо… Нацу безэмоционально кивает и складывает руки в жесты. Руны на стенах потухают. Когти легко рассекают кожу, и на пол капает черная кровь. Спустя миг перед Нацу предстает мелкий Демон-прислужник. Демоненок склоняется в угодливом поклоне. Его слова тихим прерывистым рыком вырываются из пасти. Стараясь не дышать, Люси замирает и с интересом разглядывает прислужника, явившегося на зов своего господина из лужицы черной крови. Демоненок и сам был чернее Тьмы, небольшой, он дотягивал лишь до колен Нацу, и широко улыбающийся своими длинными, неровными, желтоватыми клыками, блестящими в окружающем мраке. На его мордочке, сплошь покрытой короткой жесткой шерстью, больше всего выделялись огромные влажно поблескивающие желтые глаза с пятью зрачками, внушающими какой-то странный суеверный ужас. Его речь была больше похожа на смесь шипения с животным ревом. — Что прикажите Великий Господин? — вопрошает Демон-прислужник, покорно опуская взгляд. Люси застывает, как ледяная статуя, осознавая, что понимает все слова произнесенные Демоненком. Нацу нарочно лениво оглядывает взглядом комнату, останавливаясь на Люси. На его губах змеится противная улыбка. Он все понял! Люси боится и паникует, но молчит. А Демон уверенно тянет слова, отслеживая ее реакцию: — Передай Мард Гиру о том, что скоро будет массовый сбор всех Этериасов в главном зале. За опоздание, как ты знаешь, одно наказание — смерть, — Люси вздрагивает под пронзительным взглядом алых, как кровь на льду, глаз. Девушка понимает, что Демон говорит это не для своего слуги, ведь он уже знает, а для нее. Люси неловко улыбается самой себе. Уже думала, что перестала его бояться, и Нацу вновь напоминает, кто она для него и кто он есть на самом деле. Кровь и Страх — вся его суть. И от этого сразу становится так противно. Будто она — Люси в этом только и виновата. — Как прикажете Владыка. Что-то еще? — тихий рык Демоненка разрывает установившуюся после слов Нацу тишину. И Драгнил отводит взгляд от своей пленницы. Теперь Люси понимает все. — Да. Отбери мне какой-нибудь перекус, — услышав приказ, Демон-прислужник покорно кивает, — И еще, — неторопливо добавляет Нацу, — Заставь Смертных приготовить какую-нибудь пищу, желательно салат и мясо для моей гостьи, — издевательский оскал расцветает на его лице, — И можешь быть свободен. — Да Великий Господин, — Демоненок еще раз кланяется и быстро выскальзывает из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь. Нацу будто лениво оборачивается к ней и опасно щурит глаза. — Ты ведь все поняла, — констатирует факт Драгнил, и Люси ежиться под его леденящим взором. Но Заклинательница упорно молчит, прижимая колени к груди. Демон от злости скрипит клыками и улыбается приторно сладко. Ей кажется, что его кровавые бездны глаз будто оценивают каждый кусочек Души, как оценивают люди качество пищи, прежде чем ее съесть. И Люси вздрагивает, стараясь смотреть на все что угодно кроме его фигуры, темнеющей на фоне огня. — Да, — тихо шепчет она, крепче обхватывая руками колени, — Я поняла каждое слово до последней запятой. Демон кивает и вновь о чем-то задумывается. Он отворачивается и садится перед камином, бесцельно вороша лапами горящую, но несгорающую древесину. Люси с облегченным вздохом падает на подушки. Сохранять самообладание под таким леденящим взором оказалось на удивление трудно. Девушка задается вопросом, кто вообще мог назвать его Кровавым Королем. Он если уж Король, то точно Ледяной или Отмороженный. Люси тихо хихикнула своим мыслям. Нацу ведь всегда называл Грея Отморозком, а сам-то, оказывается, был ничуть ни лучше. Заклинательница даже бы скорее отдала титул Ледышки Драгнилу, чем Фуллбастеру. Вот бы весь Хвост Феи удивился! Люси улыбнулась, но тут же помрачнела, вспомнив о своей старой гильдии и о Нацу, сидящем около камина. Вспомнив о том, что ее воспоминания — лишь воспоминания, а не реальность, которая имеет все шансы не наступить. Тихий стук в двери вырвал Люси из задумчивого состояния. Нацу резко повеселел. В последние несколько минут голод успел его доконать, и если бы не этот своевременный приход, у Демона было бы на одну гостью меньше. Нацу передернуло от таких мыслей. — Входите. Первым в комнату проскользнул Демоненок с подносом еды в лапах. За ним в дверях появилось еще два человека, нагруженные разной пищей. Они расторопно расставили тарелки на столе. Люси приподнялась с кровати, разглядывая пришедших. Это были два ребенка лет десяти, мальчик и девочка, одетые в простую крестьянскую одежду. И каждый из них жутко боялся. У них подрагивали колени, а на глазах были готовы выступить слезы. Люси оставалось только удивляться. Неужели Нацу был настолько страшным? Или дело было в другом? Нацу плотоядно улыбнулся и наклонил голову набок. В его глазах блестели золотые искры предвкушения. — Ты всегда умеешь выбрать пищу, — похвалил Драгнил Демона-прислужника. Тот улыбнулся и склонил голову. — Я всегда рад быть вам полезным, мой Повелитель, — Нацу легко улыбнулся. — Можешь быть свободен. Демон еще раз поклонился и растекся черной кровью по полу. Повеяло Тьмой. Кровь тут же, получив приказ, собралась в змейку и стремительным движением метнулась к Нацу. Тот поймал ее за хвост и закинул себе в рот. Его черты исказила широкая улыбка. Кажется, от этого зрелища дети затряслись еще больше. В Душе Люси притаилось плохое предчувствие. Но девушка гонит его. Ей нельзя сомневаться в Нацу. Не станет же он, в конце концов, есть этих бедных детей? «К великому людскому сожалению Демонический голод не утоляется обычной едой». Всплывает в голове Люси одна из случайно оброненных Нацу фраз. Но она мотает головой и упорно верит в его совесть. Он ведь не бездушный Монстр? Вот Демон делает какой-то жест рукой, и к нему медленно на негнущихся ногах направляется парнишка. Девочка провожает его печально-обреченным взором и крепко зажмуривается. Люси напрягается и молча наблюдает за каждым шагом ребенка. Плохое предчувствие усиливается. И девушке жутко от того, что она уже не может верить своему когда-то лучшему другу. — Нацу, что ты с ним планируешь делать? — ее голос дрожит, но взгляд решителен. Драгнил усмехается. Он чувствует ее отчаянный страх и надежду. Эта причудливая смесь эмоций настолько нравится Демону, что он позволяет себе легкую насмешливую полуулыбку. И ведь боится Люси не за свою жизнь, а за чужую. За этих смертных птенцов, что она увидела впервые в жизни. Она и, правда… странная. — Как это что? — притворно удивляется Демон, купаясь в эманациях страха, исходящих от парнишки. Нацу кладет лапу на его макушку, и треплет по мягким волосам. Увидев это, Люси на мгновение расслабляется. А девочка наоборот, прикрывая глаза ладонью, отступает в глубину комнаты, — Я собираюсь перекусить… Люси не успевает среагировать. Все происходит так быстро, что она даже толком не успевает заметить, что так быстро распороло шею парнишке. По щекам ребенка текут слезы, он падает на колени, хрипит, пытаясь зажать рану, но кровь продолжает хлестать, заливая черный пол. А над ним черной тенью возвышается Драгнил, с каким-то радостным удовлетворением слизывающий алую кровь со своей черной лапы. Люси мотает головой, прижимает руки к губам, пытаясь сдержать крик, и не чувствует слез текущих по щекам. К ней оборачивается широко скалящийся Демон, его взгляд открытый и радостный, как у ребенка, получившего на день рождение кучу подарков. Его губы, как и половина лица, залиты темно-алой кровью, и Нацу даже не пытается стереть ее руками. Против воли сквозь крепко сжатые зубы вырывается всхлип. Потом еще один и еще один. Капли слез падают на покрывало, оставляя темные разводы. — Зачем ты это сделал, Нацу, — тихо шепчет Люси, роняя слезы на ткань. Он странно улыбается, пожимает плечами. Встряхивает рукой, и на черных стенах расплываются кровавые пятна. Демон задумчиво разглядывает свою лапу, затем вновь обращает свое внимание на Люси. — Наверно потому, что я жутко голоден, — он обнажает ряд острых клыков в улыбке, — Наверно потому, что я люблю впитывать чужой страх и ненависть. Правда последняя столь редка, что является эксклюзивом. Еще потому, что я — Демон и люблю уничтожать, разрушать, сжигать. Неважно, что именно человеческие жизни или города. И еще потому, что я люблю мстить, ненавидеть и злиться… — Хватит! Прекрати! — прервала Демона Люси. Нацу удивленно хмыкнул и уязвлено заметил: — Между прочим, ты сама спросила, почему я это сделал. Девушка промолчала. Демон же наклонился к трупу парня, намереваясь, наконец, спокойно перекусить. Люси провожала его действия пустым взглядом. Теперь она знала точно, за что Этериас Нацу Драгнил был удостоен прозвища Кровавый Король. По ее щекам все еще текли слезы, но всхлипов не было. Будто этими словами Демон лишил ее Души, и сейчас Люси была лишь пустой оболочкой. Как он мог убить невинного ребенка?! Как он мог вообще кого-то лишить жизни?! Как он… Ее саламандр Нацу делал так же? Убивал и пожирал, скрывая свои действия? Но ведь он так улыбался… Так должны улыбаться лишь невинные дети, не убивающие, не мстящие, добрые и открытые, честные. Разве Нацу не был таким? Видимо не был… А ведь Люси искренне считала его своим лучшим другом. Пусть он ночевал у нее в кровати, пусть утром и вечером постоянно разорял холодильник, пусть постоянно пытался прочесть ее роман и влезал в ее личную жизнь. Ей на удивление это нравилось, и девушка прощала его раз за разом. Ходила с ним на задания, удивлялась его наивности и верила в его доброту. В конце-то концов, она любила Драгнила! А Нацу оказался совершенно не Нацу. И все, что было между ними — обман. Все, что она к нему испытывала — обман. Даже сам убийца Драконов саламандр Нацу оказался лишь обманом, маской Дракона-Демона Этериаса Нацу Драгнила. Демон присел к трупу, лежащему в луже крови, и простер над ним лапу. Его ловкие пальцы сплетали из мрака Темную змейку. Она обвилась вокруг руки Драгнила и нырнула в грудь мертвого ребенка. Спустя секунду в руках Демона уже была блестящая синими всполохами невинная Душа. Она была как маленький огонечек, завлекающий путников в окружающем мраке. Совершенно невинная и чистая, омраченная лишь страхом. От взгляда на Душу в Нацу проснулся зверский аппетит. Он тяжело сглотнул и наконец, приступил к своему маленькому перекусу. Душа последний раз мигнула синими всполохами и исчезла в демонической глотке. Вся его Тьма успокоилась. Она ласково жалась к боку Демона, с голодом посматривая на труп. Нацу, потрепав чешуйчатую по голове, кивнул, и мертвый ребенок вместе с Тьмой покинули комнату. — И часто ты так… перекусываешь? — раздался тихий и надломленный голос Люси совсем рядом с Драгнилом. Нацу повернул голову на звук. Девушка стояла чуть в стороне, будто Демон был прокаженным. Но его это нисколько не тронуло. — По-разному, — равнодушно отозвался Нацу, вычищая кровь из-под когтей, — Но обычно пары Душ на недельку хватает. — Понятно. По коже Демона пробегает холодок, а Душу медленно начинает выжигать изнутри. Нацу со странной смесью удивления и интереса касается своей груди, но боль лишь усиливается. Он переводит взгляд на Люси и натыкается на два застывших кристаллика глаз. Ледяных равнодушных, как и у него, секунду назад. И Огонь внутри вспыхивает ярче, обжигая Тьму, возмущаясь, причиняя боль. Почему она так смотрит на меня? Почему именно она? Глупые мысли. Слишком жалостливые, слишком милые, слишком непривычные, слишком… правдивые. И Нацу внутренне воет в унисон с Огнем, а она смотрит на него слишком холодно, как на преступника. И от этого слишком непривычно больно. Хочется выдрать сердце из грудной клетки и вручить ей — забирай и не возвращай. Оно слишком ноет, слишком болит, слишком верит в ложь, слишком хорошо чувствует. Нацу правда совсем без чувств будет лучше. Тогда не будет боли. Тогда не будет осознания, что Драгнилу не плевать на холод в карих глазах. Тогда и Огонь, бушующий в сердце, погаснет, оставив после себя лишь Тьму. Тогда он станет таким же ледяным, каким и должен быть. Таким Демоном, каким видит его Люси. Замороженным и бесчувственным. Тогда Драгнилу точно будет проще. «…Шагай, танцуй, верни ее доверие пес» Глупое предсказание. Лживое предсказание. Нацу не верит Грандине с ее вечно сбывающимися предсказаниями. И разум ноет, мечется в агонии. И он перед ней на коленях, внутренне сгорает под ледяным взором от собственного Огня. И понимает, что без сердца даже Демон умрет, не прожив и минуты. Не дав растопить две льдинки в карих глазах. Не дав увидеть ее смех. Люси ведь никогда при нем не смеялась… Тупые и глупые мысли! Нацу даже не знает кто она и откуда. Их знакомство длится не больше пары мимолетных дней, а он уже так болезненно привязан. Не бывать этому! И яркое пламя Огня тухнет под напором леденящей Тьмы, и Демон скалится торжествующе, вставая с колен. Он Демон Тьмы и будет так, пока его месть людям не совершенна! Вместо Огня его греет жуткий голод. Вместо улыбки — привычный оскал. И вместо чувств — выжженная ледяная пустошь. Он Дракон-Демон, тот кто будет всегда мотаться из крайности в крайность, ни в чем не находя успокоения. Но сейчас Нацу побудет Демоном без сердца в груди. Так будет легче. Так будет проще. Люси не могла понять, что с этим Этериасом Нацу Драгнилом не так. Сначала убивает ребенка с улыбкой, а после падает на колени и смотрит на Заклинательницу так, словно она сейчас приговорила его к незаслуженной казни через расчленение. Так смотрит щенок на хозяина, когда тот выкидывает его на улицу. И сердце у Люси непроизвольно сжимается. Но взгляд не смягчается. Так ему и надо, — мысленно твердит девушка, пытаясь убедить саму себя. Но безуспешно. Взгляд слишком грустный, слишком искренний, раскаивающийся. Как глупо… Второй раз она на это не купится. И Демон, будто это чувствует. Встает, скалиться, а вместо ледяных глаз, жуткий голод на глубине кровавых озер. Люси сжимает кулаки и заслоняет девочку своим телом. Всем своим видом говоря, что ты здесь живым не пройдешь. Ребенок дрожит, хватается за ее платье, и решимость в Люси уверенно взмывает вверх. Нацу склоняет голову набок, щурится недовольно и все понимает. — Люси отойди от моей пищи! — повелительно рычит Нацу, раздраженно махая хвостом по полу. Девочка испуганно вскрикивает, но Люси оборачивается к ребенку и легко ей шепчет, улыбаясь: «Все будет хорошо». А ярость Драгнила выходит просто на новый уровень. Злой утробный рык вырывается из его пасти, — Я. Сказал. Отойди. Люси крепче сжимает кулаки и упрямо качает головой. Нацу зло скалится и начинает медленно подходить к девушке. — Не приближайся! — Заклинательница вытягивает вперед чуть дрожащую руку, пытаясь сконцентрироваться на магии. Демон на удивление останавливается и злобно шипит. — И что ты мне сделаешь, Лю-юси, — специально нараспев тянет Нацу ее имя и презрительно щурится, — Отдай мне Смертную и можешь возвращаться к своим делам. — Нет! Ты не навредишь еще одному ребенку! — Это был твой выбор, — пожимает плечами Демон и резко рвется вперед. Люси резко закрывает глаза и прижимает ребенка к себе. Она до дрожи в коленях боится, что он убьет эту девочку так же, как того паренька, без всякой жалости. Что Нацу вновь покажет свою истинную суть, руша все девичьи воздушные замки. Лишь бы он только остановился! Лишь бы замер на месте ледяной, как его взгляд, статуей! Но здесь нет Грея, чтобы воплотить мечту Заклинательницы в жизнь. Она одна. И лишь она сможет спасти жизнь этой несчастной девчушке. По щеке скатывается одинокая слеза и правую руку пронзает болью. Люси вздрагивает от неожиданности. А по венам, будто вместо крови растекается раскаленный спирт. Перед глазами пляшут белые пятна. Люси пытается сдержать крик, но ей слишком больно. Обжигающе горячие слезы вытекают из глаз, девушка пытается их вытереть руками, но ватное тело не слушается ее. Последнее что она помнит перед блаженным забытьем — обжигающий жар в груди и чьи-то сильные руки, дарящие прохладу темноты. От ее страха все в Душе переворачивается, скручивается и пылает. Неправильный страх — страх Люси, от которого Нацу хотелось зарыться под землю, куда угодно! Лишь бы не чувствовать то, что сейчас ярко пылает в Душе. Его ненависть к самому себе. И от этого так противно и тошно. Она дрожит, но крепко сжимает ребенка в своих объятьях. Драгнил вспоминает, как Люси улыбнулась этой Смертной, и волна ярости поднимается из самых недр Демонического сердца. Нацу рвется к ней. Ближе! Но тут из вытянутой руки Люси вырывается три Темных стрелы. Нацу резко тормозит и перехватывает их прямо перед своим носом. Проклятие рассыпается в его лапах, как Тьма рассеивается при свете дня. Люси разве не знала, что Демонов нельзя проклясть? Нацу оборачивается к Заклинательнице и ловит ее полный боли, пустой взгляд. И все тело от кончика хвоста до кончиков рогов пробивает мелкая дрожь. Нацу мчится к ней еще быстрее, успевая перехватить безвольное тело в паре сантиметров от пола. — Проваливай отсюда! — яростно рычит он, когда останавливается безумным взглядом на девочке. Та всхлипывает и быстро убегает из комнаты, напоследок громко хлопая дверью. Но Демону уже не до этого. Нацу едва слышит ее пульс. Крепко прижимая к себе холодеющее тело, Демон следит, как темно-алые вены от метки Тартарос распространяются по всему телу, собираясь высосать из Заклинательницы все жизненные силы, как плату за то мелкое Проклятие. Хотя… Нет, именно кольцо дало ей силу проклясть. Кольцо с частью его темной сути. Мысли метаются в голове, как бешеные Драконы в периоды линьки. Нацу недовольно рычит, но выбора у него особого и нет вовсе. Уж лучше Нацу превратит Люси в кровозависимого вампира, чем позволит ей умереть на его руках, из-за его же темной сути. Вдох, выдох. Нацу пастью впивается в свою руку, клыками выдирая куски кожи, не позволяя быстрой регенерации исцелить его. Он прижимает свою кровоточащую конечность к губам Люси и зажимает ей нос, заставляя девушку сглатывать черный вязкий ихор, заменяющий Демонам кровь. Когда Драгнил замечает, что алые вены больше не расползаются по ее телу, то убирает почти зажившую руку и бережно укладывает Люси на кровать, прикрывая одеялом. Демон будет верить, что новоиспеченная полуДемонесса очнется раньше, чем все Этериасы соберутся в тронном зале. А то встречу придется переносить на неопределенный срок, что Драгнил не сильно жаловал. И все-таки не верил он в глупые предсказания про ненужную любовь. Даже понимая, что делает для Люси слишком многое, что никогда не сделал бы ни для кого на свете. Даже понимая, что начинает медленно зависеть от ее карих глаз. Нацу все равно не верил в глупые вечно сбывающиеся пророчества Грандины.