***
Нацу опомнился от видения, как от кошмарного сна. Демонические силуэты все еще навязчивыми видениями мелькали перед глазами. Он по старой привычке проводит лапой по лбу, а, не почувствовав влаги, отчасти с облегчением вспоминает, что давно мертв. Став Демоном, Драгнил получил в свое распоряжение невероятно цепкую память, что впитывала все события, происходящие вокруг него, лучше губки. Что, с одной стороны, являлось плюсом, а с другой огромным минусом. Всколыхнувшиеся было из-за старых воспоминаний чувства, вновь стали покрываться льдом, затвердевая и теряя очертания под толстым слоем внутреннего снега. Демонические силуэты исчезли, оставляя после себя лишь серые почти неразличимые призраки. А Нацу тихо вздыхает от облегчения. Ему и впрямь совсем без чувств будет лучше… Если бы он сейчас видел бы Драгнила — пылали ли бы его стальные глаза с вытянутыми в щель зрачками гордостью? Или он, как всегда, пренебрежительно фыркнув, назвал бы его глупым Демоненком, ничего не смыслящим в не жизни? Нацу не хотел знать ответа на этот вопрос. Драгнил еще тогда сказал ему, что изберет не путь истребления, а путь мести и будет следовать ему, наслаждаться им, смаковать его, как бокал крови. Больше, с тех пор, они не встречались. Игнил был тогда счастлив, что Дракончик вернулся в родное гнездышко, еще не понимая, что это гнездышко противно Нацу до глубины Сути. Слишком его изменила смерть. Слишком его изменила не жизнь. Он был слишком взрослым для мира Драконов, в котором раньше обитал, и слишком молодым для мира Демонов, которому, по контракту, он очень скоро будет принадлежать. Драгнил после своей недосмерти мотался из крайности в крайность, нигде не находя себе применения. Ему почти все было безразлично. Все кроме мести, которой он отдался целиком и полностью. Жил ей, питался ей, видел смысл лишь в ней. — Мстить это очень по-демонически, — с грустью подметил Игнил в разговоре с Грандиной, когда думал, что Нацу его не слышит. Сам Демон тогда затаился перед дверьми в тронный драконий зал, случайно уловив первую фразу. Старший Драгнил весь день вел себя странно, и причина этого поведения так уж сложилось была интересна младшему. Ему не было любопытно — все его мирские чувства уже давно погребены под Голодом. Скорее Нацу терзало ощущение подобное паранойе. Всю неделю со своего первого появления Демон чувствовал на себе странные взгляды драконьих глаз. Каждый ящер при встрече наследника удивленно шипел, принюхивался и сразу сворачивал в другое помещение, возмущенно подметая камни хвостом. Это не на шутку раздражало Демона. У него складывалось ощущение, что что-то в Драконьем царстве не так, что все что-то от него увлеченно скрывали, прячась за масками надменного презрения. Отвратительно. Нет, конечно, Драконье окружение всегда являлось еще тем клубком ядовитых гадюк, но все равно Демона преследовало ощущение неправильности происходящего. И в этот раз, чтобы просто не сорваться на первом попавшемся ящере, Нацу решил поделиться подозрениями со своим отцом и потребовать от него ответов, но после первой фразы, подслушанной под дверьми, его решительность пошла на спад. — Мне кажется, что этот проклятый Дьявол похоронил моего сына где-то на полях их сражений, заменив его достойной, идеальной для наследования копией. Я просто не могу увидеть в нынешнем нем того Нацу, которого я воспитывал и растил в течение пятидесяти лет… — Дракон замолчал, в его золотых глазах океанами скорби плескалась грусть, — Грандина, является ли Нацу до сих пор моим сыном или же он уже один из Темных? — в голосе Игнила было столько отчаянья, что ветряная Драконица даже не смогла найти слов для его утешения и лишь молча накрыла своим крылом его лапу. Эти слова тогда всколыхнули в сути Дракона-Демона такую бурю чувств, что он почувствовал, как вокруг него все тени, выходя из-под контроля, начинают свой неспешный танец, как иголки пробегаются по редким чешуйкам. Ощущение близкое с выдиранием темной сути из груди. Граничащее со слезами. Но глаза Нацу всегда были суше пустыни. Бывший Дракон даже на мгновение забыл, как дышать. Ощущая себя так, будто ему до ужаса на хватает кислорода, хотя его Демонический организм вовсе в нем не нуждался, Драгнил чувствовал себя поверженным, потерпевшим поражение от рук слабейшего противника. Он так до сих пор так и не смог понять, что это было за ощущение. Просто не мог вспомнить его. Вычленить еще из прошлой жизни. Нацу грустит? Может злится? Волнуется? Боится? Может это чувство Смертные называют разочарованием? Дьявол знает… Но это точно было то же самое ощущение, которое он испытал, когда Люси смотрела на него ледяным взглядом. Холодный нож между ребрами. Взбешенный Дракон, заточенный в теле, что рвет его изнутри. Отвратительно-омерзительное на редкость чувство, даже для него слишком леденящее. Вымораживающее каждую клетку тела. Нацу не хочет это чувствовать. Не хочет чувствовать. Он не будет чувствовать.***
Люси, когда открыла глаза, увидела привычное мрачноватое помещение, почти не освещенное ничем кроме неровно горящего камина. Небольшие отголоски Тьмы, еще немного покрутившись вокруг нее, растворились в окружающем мраке. Оглянувшись, Заклинательница окончательно расстроилась. Эта комната вызывала у Люси слишком много неприятных воспоминаний и ассоциаций. Пустая, совершенно безликая, как и сам Драгнил, она порождала лишь сочувствие к своему обладателю. Но сочувствовать Демону, казалось девушке идей совершенно глупой и нелогичной. После того, чему она стала свидетельницей, один его вид вызывал лишь едкую горечь. Заклинательнице до жути хотелось развернуться, хлопнуть дверью и сбежать куда-нибудь далеко, где ее никто никогда не отыщет и не сможет напомнить о том какой Нацу на самом деле. Отвратительно горько. Даже глаза пощипывает от непролитых слез обиды. Но на что обижаться? На себя, на свою слепоту и глупость? Люси должна быть сильной. Люси должна запереть все свои сомнения и чувства где-нибудь очень глубоко и больше не вспоминать о них. Люси должна предотвратить пир Кровавого Короля. Должна, должна, должна… Ее обреченный взгляд столкнулся со взглядом изучающего ее Демона. Заклинательница вздрогнула всем телом, по коже пробежали мурашки. Люси до ужаса поразила та мертвая пустота, что жила в глазах Нацу. Мертвые. Мертвейшие глаза. Будто потерявшие смысл существования. Точно так же смотрит Бездна на своих жертв, что остановились на самом краю и вот-вот упадут, сольются с ее мраком, исчезнут из мира живых. Заклинательница поежилась. И в его алых горящих глазах девушка видела лишь отражение своего страха. Его зрачок, прежде живший своей жизнью, превратился в тончайшую вертикальную черточку. Совершенно статичную. Мертвую. — Хэй, Люси… — Нацу будто смотрел сквозь нее. А по коже у Люси бегали холодные мурашки от безумного безразличия, пронизывающего его голос, — Ты хочешь увидеть солнце? У девушки ком застрял в горле. Не могла отказаться. Она совершенно неоспоримо точно не могла отказаться. Кажется, у нее тряслись коленки. И не только потому, что девушка страшно опасалась за целостность своей жизни, если ответит ему отказом. А потому, что ответить на такой его мертвый вопрос отказом казалось преступлением. Она просто убьет его, погрузив так глубоко в отчаянье, что из него уже нельзя будет выплыть. Разве может Заклинательница так поступить? Именно тогда наверно и родилось простое осознание — даже если сам Нацу монстр, то это еще не значит, что Люси такая же. Люси не чудовище. Люси не будет рвать его чувства в клочья. Она поможет ему чем сможет. Склеит разбитую душу, если нужно, научит существовать в окружающем мире. Вновь возродит в нем желание жить. Ведь существование любого живого организма, обладающего мертвым взглядом, явно хуже всех кругов ада. Жизнь такого существа просто противоестественна. Жизнь существа с мертвым взглядом попросту невозможна. — Да, — прошептала она одними губами, — Я очень хочу увидеть солнце… Зрачок в его глазах нервно дергается, оживает, сначала заполняя всю радужку до краев, а после вновь сужаясь в узкую полоску. Розовые брови в удивлении чуть приподнимаются. Нацу силится что-то сказать, даже приоткрывает рот. Внутри него возникает страшный шторм, буря, что сметает все на своем пути. Никаких связных мыслей лишь какие-то странные ощущения. Облегчение, смешавшееся с настороженностью, и скованная радость, тщательно скрываемая даже от самого себя. Она не бросит? Не вонзит ледяной нож между ребер? Не будет в нем, в Нацу сомневаться? Она и впрямь хочет увидеть солнце вместе с ним? Он отворачивает голову, прикрывая рот рукой, но Люси успевает заметить сноп золотых искр, взрывающийся в его глазах. И когда он стал настолько явно разграничивать свои чувства? Когда он вообще начал чувствовать? Девушка отчего-то точно знает, что это растерянность, приятное удивление. Он до ужаса взволнован и напряжен, как перед прыжком в Бездну. Но разве могут Демоны чувствовать что-то подобное? Разве они способны волноваться и удивляться? — Я хотел долететь до одной деревушки, что находится где-то на окраине Фиора… — наконец начал Нацу, внимательно рассматривая каменную кладку стены, — И подумал, что тебе как Смертной может быть интересно повидаться с сородичами. — Зачем тебе туда? — тихо спросила у него Люси. Заклинательница уже даже приподняла руку, пытаясь по привычке положить ладонь Демону на плечо в знак поддержки, как резко передумав, спрятала ее себе за спину. Девичьи пальцы от напряжения были холоднее снега, и Люси крепко сжала их в кулаки. Еще свежи были воспоминания. Она еще помнила на что способен этот Демон. Люси еще помнила его совершенно человеческий рацион. Душевный. Драгнил же молчал. — Дела гильдии, — расплывчато ответил Демон. Его голос вновь был полон холодного безразличного льда. Нацу видимо окончательно взял себя в руки. Слегка повернув голову, он внимательно посмотрел на нее одним глазом, в глубине радужки которого вновь плескалась кровь, — К тому же тебе нужны нормальные человечьи вещи… Не будешь же ты носить мои камзолы? В его голосе вновь появился сарказм? Люси усмехнулась. Видимо этот Драгнил уже оправился от своего странного приступа мертвой доброты. Отчего-то девушке было неприятно осознавать этот факт. Ей бы очень хотелось, чтобы именно то лицо было истинным. Чтобы он уже больше не играл с ней, не обманывал ее… Хотя и то и другое мало осуществимо. Люси просто хотелось думать, что она была нужна Нацу, пусть даже такому неправильному. — Конечно, не буду, — с совершенно серьезным лицом кивнула Заклинательница, — Но, к сожалению, я совершенно точно не выгляжу как человек. Не сделав что-то со своим внешним видом, я попросту не смогу с тобой пойти. Еще раз внимательно оглядев ее Демон усмехнулся и хмыкнул, красные глаза зловеще блеснули во мраке. — При этом ты уверенна, что я смогу замаскироваться под Смертного, — его улыбка стала змеиной, — Интересно… — А ты не можешь? — с вызовом, вопросом на вопрос ответила Люси. От такого прямого утверждения в девушке не возникла ожидаемая волна паники, а, наоборот, ее разум был кристально чист. Нацу уже не казался воплощением всех страхов. Да, он может быть чистейшим Злом. Но даже Зло с мертвым взглядом несчастно. Даже Злу порой нужно помогать. Заклинательница допустила ошибку. Если это и впрямь их первая встреча, то ей просто не откуда подчерпнуть информацию об его изменениях облика. Если только девушка не знала это изначально. Этот простой вывод даже дурак сделает, а этот Драгнил дураком не был. Он был гораздо умнее своей прошлой маски. — Виляешь, — почти укорил ее Нацу, — Но ладно, сам вскоре догадаюсь… Насчет твоего вопроса — твой внешний вид не такая уж проблема, чтобы о ней волноваться. Замаскировать его проще пары пустяков. — И как же? — Через Проклятия, Проклятые предметы — это штуки наподобие кольца на твоей левой руке, можно самостоятельно научиться накладывать иллюзию, либо реально изменять облик, — начал перечислять Драгнил, — Последнее хоть и самое сложное, при этом, самое надежное. — пакостно усмехнувшись, Нацу добавил, — Хотя и тебе недоступное. — Почему? — Потому что ты еще теоретически человек. — Могу я перестать быть полуДемоном? — с надежной спросила Люси. Нацу прищурился. — Ты же уже спрашивала меня об этом, и я ответил нет. Совсем память отшибло? — А если подумать, — девушка не хотела сдаваться. Нацу мельком глянул на ее уверенный вид и закатил глаза. Устало вздохнув, он все же процедил: — Если тебе так это интересно, то спроси у Грандины. Эта Драконица знает медицину лучше собственного хвоста… И если уж кто-то может помочь, то только она. Уж в вопросе недо полуДемонов эта карга разбирается в разы лучше меня. — последние слова он и вовсе будто выплюнул, и раздраженно прошипел что-то на незнакомом Люси языке. Девушка попыталась уловить смысл как в прошлый раз, но ничего так и не получилось. Шипение, как было шипением, так им и осталось. Демон, заметив это, довольно улыбнулся, — Значит не понимаешь… Тон его был слаще патоки. Кажется, понимание того, что Люси не может перевести им сказанное, донельзя его развеселило и подняло настроение. Девушка же наоборот нахмурилась, но ничего уточнять не стала. — Ты отведешь меня к Грандине? — уточнила девушка у Драгнила. — Зачем? Вы и так вскоре встретитесь, — Демон, чуть наклонил голову, — Я не сомневаюсь, что ее крайне заинтересует твоя персона.***
Спустя полчаса Люси стояла на крыше Куба, с восторгом осматривая медленно плывущий под ней пейзаж. Погода была сегодня на редкость ясная и теплая, подобная середине лета. Буквально несколько шагов вперед, и девушка носочками чувствует пролегающую под ней зеленую бездну. Ветер потоками бьет ей в лицо, сдувая непослушные волосы с глаз. Прикрыв глаза, девушка счастливо расхохоталась. Платье постоянно норовило задраться, из-за чего Заклинательнице приходилось постоянно придерживать его подол одной рукой. Но это маленькое недоразумение нисколько не умаляло ее искреннего восторга. Раскинув руки в стороны, она гуляла по самой кромке огромного Этериаса и наслаждалась адреналином, чувством грани смерти, ее близости. Буквально повернешься и увидишь ее темный силуэт с косою в руках. Но Заклинательница не боялась упасть, ведь она чувствовала на себе его взгляд. Взгляд восторженный, восхищенный. Люси знала, что, если, что Нацу ее поймает, не даст разбиться. Она чувствовала себя бессмертной, и это чувство пьянило ее. А Нацу же пребывал в настоящем ступоре. Что-то внутри него дрожало от ужаса, от осознания, что эта девушка может свалиться с крыши Куба, а что-то дрожало от восхищения, ведь у нее такая пьянящая улыбка… Хотелось, до ужаса, увидеть глаза Люси при солнечном свете. Каковы счастливые человечьи глаза? Каковы ее глаза? Они цвета коньяка или же имеют оттенок корицы? Хотелось прикоснуться к ее волосам, расплести косу, впитать их запах всем естеством. Нацу точно знает, что запах их подобен восходу солнца, такой же чистый и невинный. Иногда она пахнет костром, ярким пламенем свечи. Так уютно… Ему хотелось улыбнуться ей в ответ, увидеть ее улыбку. Улыбку Люси… Узнать у нее, почему он уже так болезненно ей одержим. Может ли она знать это? Может ли она понять его? Нацу все вдруг, как по щелчку, понимает. Это так… неправильно. Так не должно быть. Невозможно. Это не он. Взгляд твердеет, подобно стали, и будто покрывается коркой льда. Зачем он это затеял? Что им двигало? Почему предложил? Нет, это не он. Не будет Демон так поступать. Никогда. Невозможно. Тьма клубится где-то на глубине сути, молчаливо соглашаясь с каждым словом. Молчаливо поддерживая. И Нацу леденеет еще больше, настолько сильно, что даже магия льда в сравнении с ним горячее любого пламени. Драгнил не хочет понимать себя. Он и так справится. Один. Без друзей и компаний, любви и привязанности. Так будет лучше всем — особенно Демону. Да, Нацу определенно одному будет лучше. Когда же Люси обернулась, вместо привычного ей Драгнила, она увидела огромного темно-алого Дракона. Его золотые глаза оттенка плавленого золота внимательно изучали ее. Гордый изгиб длинной шеи, острые шипы, украшающие его позвоночник от черепа до хвоста, и корона из черных рогов, венчающая хищную морду зверя. Но самым главным атрибутом Дракона были его крылья. Необъятные, занимающие чуть ли не половину всего пространства Куба и явно превосходящие размер ящера минимум в три раза. Их перепонка была чернее мрака, имела вид изрядно потрепанный, но от этого еще более завораживающий. Вспоминая, Люси поняла, что цвет этой мембраны у Игнила отличался. Она имела оттенок ванили, а не ночного неба, и при этом не была так варварски избита жизнью, до рваных дыр и неровных краев. Огромные светло-желтые пластины, почти идентичные таковым у Игнила, покрывали драконье брюхо, начиная с шеи и заканчивая кончиком хвоста. Хвост же венчал устрашающего вида черный шип, чем-то напоминающий таковые же шипы на кончиках чертячьих хвостов. Его чешуя не была однородно алой, кое-где проглядывали обсидиановые пятнышки, похожие на какую-то страшную болезнь, терзающую ящера. Взгляд Дракона умен, но до чертиков перед глазами насмешлив. Он будто бы говорит девушке: «Ты трусишь, боишься и к тому же ничего не знаешь. Безнадежность.» Люси в отместку показывает наглой ящеричной морде язык, в нарочито обидчивом жесте складывая руки на груди. Наглая морда довольно щурится, глаза его пылают всеми оттенками лимонного, а улыбка такая хитрющая, что у девушки появляется навязчивое желание лишить его парочки клыков. Она тихо бубнит почти себе под нос, прекрасно зная, что Драконий слух не позволит ее собеседнику упустить ни единой детали ее речи. — Подумаешь в Дракона обратился, все таким же Драгнилом остался, — проникновенно взглянув ему в глаза, Люси добила, — Наглым и хамоватым. Дракон, кажется, подавился воздухом. Издав каркающий звук, он пораженно уставился на Заклинательницу. Из его раскрытой в немом удивлении пасти вверх устремились облачка дыма. Люси хихикнула, что оказало еще большее влияние на ящера. Пару секунд он просто то открывал и закрывал пасть, не зная, то ли нарычать на обнаглевшую девчонку, то ли запереть ее где-нибудь, чтобы больше не сказала вновь чего-нибудь такого, то ли просто забыть этот инцидент. Последний вариант Драгнилу не нравился от слова совсем. Еще немного попилив девушку взглядом, Дракон мрачно вздохнул. «Садись уже. И без твоих слов омерзительно-тошно.» И вновь ледяной тон, подчеркивающий ледяной взгляд и ледяную морду. — Что с твоим голосом? — удивленно спросила Люси, прикрывая уши руками. Его рычащий полу рык будто бы сразу раздавался у нее в голове, не выходя из его глотки вовсе. Он будто оглушал ее разум, смешивал мысли в кучу. «А что с ним?» — приглядевшись к девушке, Дракон добавляет, — «Слишком громкий, что ли?» Люси опять поморщилась и кивнула. «Ясно. Я не владею мыслеречью на уровне моего отца, ведь не так часто контактирую с людьми, из-за чего я толком не могу контролировать громкость своих мыслей…» — чем больше Драгнил говорил, тем тише становился его голос. И, наконец, когда он достиг нужных частот, Люси смогла вдохнуть полной грудью, — «У Игнила, если не вглядываться, можно даже не заметить, что он не говорит на самом деле, а лишь транслирует свои мысли в твою черепную коробку. Он один из лучших в этом деле, » — в словах Дракона чувствовалась гордость и еще какая-то завуалированная горечь. Вкус его слов был подобен изрядно подслащенному, но все равно в сути своей горькому лекарству. Что же такое происходит между Драгнилами? — А как вы общаетесь между собой? Тоже мыслеречью? Дракон посмотрел на нее как на умалишенную. «Между собой мы используем Драконий. Мыслеречь была создана лишь для Смертных существ, которые физически не способны понять наш язык, » — пояснил с умным видом Драгнил. — Но постой, я ведь понимаю ваш язык! «Ничего ты не понимаешь, » — злобно прошипел Дракон в ее голове, глаза его были вызывающе прищурены и, кажется, даже отливали каким-то Демоническим пламенем гнева, — «А сейчас садись. Я больше не хочу тратить свое время на твои бредни!» Люси на это лишь пожала плечами. Опять взбесился ни за что, ни про что. Странный все-таки этот Нацу. Дракон перед ней, еще раз злобно прищурившись, все же наклонил голову, плотно прижав крылья к земле, позволяя Люси на себя взобраться. Девушка, подойдя ближе, еще больше поразилась его неприкрытой, хищной мощи. Силой звериной, неукротимой. Положив ладонь на его грудную клетку, Заклинательница почувствовала обжигающее тепло, будто высушенной на солнце чешуи, ярость огня, что буквально течет по венам Дракона. Грудь ящера под ее рукой мощно сокращалась. Под слоем ало-черных чешуй змеями перетекали сильные мышцы. «Ты собираешься залазить или так и будешь меня разглядывать?» — иронично уточнил ящер, явно почувствовавший искреннее восхищение девушки. Его перемены в настроении случались все чаще и чаще, что просто не могла для себя не отметить Люси. Одно мгновение злости сменяется напыщенностью, а после переходит в меланхолию. С ним точно что-то не в порядке, но вот что? — «Неужели в своем Драконьем обличии я более симпатичен чем в основном?» Люси, вдруг неожиданно засмущавшись, убрала ладонь с горячей чешуи и даже отступила на шаг назад. Драгнил с еле слышным мурлыканьем приблизился к Заклинательнице. Ее мысли разбегались как бесы, учуявшие запах неприятностей — слишком уж близко к ее лицу подобралась Драконья морда. Драгнилу же эта игра доставляла удовольствие. Он с наслаждением садиста наблюдал как одна эмоция на лице девушки сменяет другую, при этом не соблюдая никакого порядка. Это было красиво. — Не в этом дело, — спрятав руки за спину, Люси постаралась отвести взгляд от бездонных Драконьих глаз. Глаза смотрели с любопытством гурмана и будто насмехались над несчастной блондинкой. «Ага, ага…» — важно покивал он, — «А в чем же тогда, скажи мне на милость?» — У тебя спина шипастая, — быстро нашлась с ответом Заклинательница, — Я бы не смогла бы на нее залезть и уж тем более не имела шансов без повреждений пережить полет. «И правда, » — вытянутая Драконья морда резко сменила приоритет своих интересов. Драгнил, завернув свою длинную шею на все сто восемьдесят градусов со вниманием осмотрел свой шипастый позвоночник. Немного подумав, он тягостно вздохнул и произнес, — «Так уж и быть, я сделаю правки…» Люси сначала удивленно приподняла бровь, явно не понимая, о чем толкует Дракон, а потом, когда увидела, ужасно удивилась. Под тяжелым взглядом ящера, острые шипы на позвоночнике в районе крыльев стали на глазах медленно уменьшаться, пока и вовсе не исчезли. Но на этом Драгнил не остановился. Следующими, на месте бывших шипов, стали появляться черные костяные наросты, что почти полностью повторяли конструкцию несколько модифицированного седла. Наконец оторвав взгляд от своей спины, Нацу взглянул на удивленную девушку. Его пасть растянулась в привычном оскале. «Нравиться?» — Это просто невероятно, — пораженно прошептала Люси, — Уму не постижимо… Ты можешь так все тело модифицировать, да? «Чисто теоретически скорее да, чем нет, » — прикинул что-то Драгнил, — «На практике же, если я захочу внести слишком глобальные изменения, то либо уткнусь в тупик, либо вернусь к первоначальному облику. Эта способность свойственна и всем Драконам, и всем Демонам. Просто последние владеют ей на совершенно невозможном уровне.» — Интересно, как вообще такое возможно? «Смертным не понять, » — насмешливо фыркнул ящер, — «Ты не сможешь вырастить себе шипы если не будешь разбираться в том какие именно клетки нужно задействовать в этом процессе, как отдать им нужный приказ и откудова их вообще брать. Еще нужно точно рассчитать место, чтобы новообретённый шип не мешал твоему существованию. Очень много нюансов, на изучение которых могут уйти сотни лет… Сложный, очень сложный процесс. Отчасти из-за этого я стараюсь не менять свой облик вовсе. Напутаешь что-нибудь, и на следующий день будешь обладать белыми волосами с залысинами — в лучшем случае.» — Что такое клетки и как ими управлять? — резко заинтересовалась девушка, услышав совершенно новое понятие. «Я вроде бы говорил, что Смертным не понять, » — ехидно уточнил Дракон, — «Слишком уж у вас недоразвитый мирочек.» — Не знаешь, не говори, — поддела гордость чешуйчатого Заклинательница. Тот насупился. «Если рассматривать организм под огромным увеличением можно увидеть структуру, из которой он состоит. Эта самая структура — куча маленьких клеток. Они бесконечно делятся, благодаря чему вы можете расти. Мы же, Высшие существа, можем ускорить их деление в несколько тысяч раз, благодаря чему становиться возможным отрастать себе новые конечности или полностью изменить свой внешний вид.» — Дракон зевнул, — «Довольна? Хотя я сомневаюсь, что ты полностью вникла в эту тему… Дитя Средневековья.» — Почему Средневековья? Дракон тихо зашипел. Неторопливо размяв застывшие от долгого лежания лапы, Драгнил вернулся в прежнее положение. Ну вот опять — смена темы провоцирует резкую смену настроения. Но в Драконьем обличии Люси кажется, что даже сам характер Нацу изменился. Этот Драгнил стал чуть более дружелюбным и самовлюбленным, все реже в его глазах проглядывает лед, а голос не подобен завыванию вьюги. Хотя возможно Заклинательнице это и правда лишь кажется. «Забудь. Твое любопытство уже начинает действовать мне на нервы.» — Любопытство — не порок, — оспаривает его слова Люси, — К тому же кое-кто все еще не изменил мой облик. Драгнил морщится. «Насколько же ты проблемная…» Его большая туша начинает медленно перетекать в другое положение. Все его движения наполнены хищной грацией и, наверное, какой-то аристократической размеренностью. Девушка не могла точно описать свои ощущения, но, по крайней мере, люди, что входили в круг общения ее отца пытались двигаться подобным образом. А эти самые люди уж точно были никак не меньше голубых кровей. Правда в сравнении с плавностью и грацией Дракона их попытки соответствовать казались просто ничтожными. Тем временем Драгнил, заняв сидячее положение, начал что-то выколупывать из своей лапы. Его острые когти проворно и резко двигались, пытаясь что-то вырвать. И наконец, под шипение ящера, черная пластинка с громким хрустом оторвалась от тела. Почти сразу вслед за ней из новообразовавшейся раны неохотно полилась черная вязкая жидкость. — Почему твоя кровь черная? — тут же не преминула моментом Люси, задав новый вопрос. Драконья морда стала еще кислее. «Наверно потому что это не кровь?» — ответил вопросом на вопрос Драгнил, и, пока девушка не успела вставить свой очередной комментарий, продолжил, — «На возьми и надень как-нибудь на себя. Эта вещь поможет тебе с твоей проблемой.» Описав ровный полукруг, обсидианового черная чешуйка оказалась прямо в руках Заклинательницы. Та, с удивлением покрутив ей на солнце, насладилась ее красотой и красивыми переливами, что возникали на матовой поверхности от преломлений лучей. Тут же мир полный Душ, к которому она привыкла за последние несколько часов, неожиданно сузился и свернулся в ее сознании. Черные вены пропали с девичей руки, будто старательно подтертые ластиком. И как подозревала Люси, глаз тоже вернулся к привычному состоянию. Правда, к сожалению, знак Тартароса никуда не исчез, а будто даже возгордившись своим одиноким положением начал поблескивать яркими ало-золотыми искрами. Люси было бы куда приятнее лицезреть пустой тыльную часть ладони, но видимо не Судьба. Дракон, лишь поджав пострадавшую конечность, покачал головой. Наивная, — мелькнула мысль и тут же испарилась, погребенная под тысячей более важных. Лапа опять стрельнула болью. Рана почти на глазах начала затягиваться, а из ее глубины полезла новая идентичная выдранной черная чешуйка. Сухим языком Дракон привел свою пострадавшую конечность к относительно чистому виду. Черная жижа по-черному безвкусна, — ухмыльнулся собственному каламбуру Драгнил. Тут же его как иголками кольнули еще в нескольких местах. Холодный ихор начал стекать по его бокам искусственно окрашивая алый в обсидиановый. — Что с тобой? — резко заволновалась Заклинательница, когда заметила, как отлетают от его тела несколько кровавых чешуек. По его бокам так же, как и в прошлый раз медленно заструилась черная жижа. Но его сущность стала чуть ли не мгновенно регенерировать. Раны заросли, переставая пропускать ихор, а на их месте уже намечаются черные отростки. И спустя пару секунд на месте красных чешуек вырастают черные, поблескивая на солнце чернильным блеском. «Ничего опасного, лишь плата за превышение нормы, » — спокойно ответил ей Дракон. Для него подобное было явно давно уже в порядке вещей, — «Садись уже, я больше не собираюсь отвечать на твои вопросы.» Люси еще немного помолчав, глубоко вздохнула. — Ну и не больно надо. Несколько секунд девушке и вовсе понадобилось для планирования своего восхождения. Драконья туша чуть ли не превышала двухэтажный домик, где она снимала квартиру. Люси совершала несколько попыток, но ноги каждый раз лишь соскальзывали с ужасно гладкой Драконьей чешуи. Драгнил над ее попытками тихо хихикал, удобно развалившись на Кубе и получая удовольствие от лицезрения ее забавной неуклюжести и теплоты солнечных лучей, приятно согревающих чешую. Сонное царство. На все призывы о помощи он лишь нагло щурил глаза, не предпринимая никаких попыток помочь Заклинательнице. Хочешь на Драконе кататься, умей на Дракона забраться, — сейчас Люси начала понимать истинный смысл старой поговорки. Этот ящер и впрямь стал одной из самых непреодолимых преград в ее жизни. Наконец, когда Заклинательница уже почти успела зацепиться за шип, ее нога соскользнула с гладкой лопатки, и девушка кубарем по черной перепонке скатилась с ящеричной тушки. Пусть падать из-за мягкой Драконьей мембраны было совсем не больно, в душе Люси начал мало по малу разгораться пожар. Злобно сдувая с глаз выбившуюся из косы прядь, она уже хотела высказать наглому Драгнилу все, что она о нем думает, как услышала громкий клекот, переходящий в рык. Дракон не выдержал и расхохотался. Так уж комично выглядела эта Смертная, потерпев поражение, истинно не описать даже самому голодному Дьяволу. «Ты неуклюжее танари!» — покаркал над ее неловкими попытками взгромоздиться в седло Драгнил. Его смех и правда был подобен глухому клекоту птиц, что, то переходил в шипение, то в рык. Люси лишь фыркнула, из гордости не уточняя, что за звери такие эти танари. Хотя конечно хотелось. Вообще этот Нацу знал очень многое, не известное Люси, отчего девушке было довольно непривычно. Ведь обычно все было наоборот. Всегда именно Люси помогала старому Нацу в плане информации. Она была крайне начитанна и умна, мини мозг в их команде. Но весь этот ум нынешний Драгнил ни в медяк не ставил. Гордо хмыкал, называя Заклинательницу «Ребенком Средневековья». Попытка вызнать о значении средневековья натыкалась на стену злости и на том останавливалась. Не хотел этот упертый ящер говорить ни о ком кроме себя. И ладно бы только это, у Драгнила так же присутствовала точка невозврата — определенные темы, обсуждение которых переходит черту и трогает его нежную психику. И как спрашивается предотвращать безумство Демоническое, если толком не можешь понять, что это за черт перед тобой стоит, тобой играет и манипулирует? Очень умный и осведомленный черт. И эта его осведомленность не могла не вызывать много вопросов. Кто же все-таки этот Драгнил такой? — Лучше бы вместо смеха помог, — буркнула Люси, но в ответ получила лишь привычный насмешливый прищур золотых глаз. «Я не Дракончик, чтобы устраивать благотворительные акции для безногих, » — Дракон лениво шевельнул крылом, чуть не скинув сидящую на нем девушку на крышу Куба. Морда его стала для Люси выглядеть еще более садисткой чем прежде. Этот саламандровый откормыш, ведь специально хотел так над ней поиздеваться — видно по его довольному оскалу. Люси нахмурилась, — «К тому же это слишком веселое развлечение, чтобы его так рано прекращать.» — Садюга чешуйчатая. Дракон улыбнулся. Его до ужаса забавляла злость Люси. Глаза девушки в этот момент начинали лихорадочно блестеть, щеки заливались румянцем, кулаки сжимались, а в Душе вспыхивала такая решимость, что до жути хотелось ее растоптать. Увидеть девичье отчаянье. Ту грань, что отделяет людей от Бездны. Интересно какова бы она была? Каково было бы сломать ее стержень? Ящеру отчего то хотелось увидеть именно момент ее падения. Он был бы таким же сокрушительным и резким как у него? Подобным ножу в сердце? Или же он будет плавным, как стекло, медленно покрывающееся трещинами? От таких картин, в темной сути его начинало взрастать нетерпение. Как быстро сможет сломать ее мир… и сам Нацу? Но Заклинательница упорная. Вновь забирается, не глядя на прошлые поражения. Шевеления Люси на его теле почти не ощутимы, будто ветерок слегка обдувает чешуйчатые бока. Интересная черта характера. Даже более интересная, чем что бы то еще. Ведь охотиться на жертву, что до последнего старается сопротивляться, гораздо интереснее, не так ли? Наконец, взобравшись по крыльям до спины, девушка смогла, приноровившись и зацепившись руками за шипы, перекинуть ногу через импровизированное седло, а потом и вовсе залезть полностью на Драконью спину. Поудобнее устроившись, Заклинательница смогла наконец расслабиться. Седло, созданное ящером буквально на ее глазах, было на удивление удобным. Но от недавно пережитой нагрузки все ее мышцы будто подрагивали мелкой дрожью. Люси с грустью подумала, что с Игнилом таких проблем у нее не возникло от слова совсем. Неужели у Драконов адекватность приходит с возрастом и с кучей трупов, оставленных за спиной? Или это Нацу такой один одаренный? Вот бы еще раз увидеться с его отцом, спросить, что да как, почему произошло то, что произошло. Пусть лезть в эти тайны было до одури интересно, одно лицо Драгнила чего стоит в отдельные моменты, но при этом слишком сложно. Люси было просто страшно не успеть. Не успеть спасти гильдию, не успеть спасти будущее и не успеть спасти самого Нацу. Защитить этого Демона от самого себя, как бы парадоксально это не звучало. «Ты и впрямь смогла залезть. Я уж думал подставлять тебе крыло помощи, » — беспардонно вмешивается в ее мысли Драконий голос.Заклинательница от неожиданности даже чуть вздрагивает. Но тут девушка замечает, что мышцы зверя под ней начинают, разогреваясь, сокращаться. Ящер под ней вдруг решил потянуться, отчего Люси чуть не нанизала себя на его позвоночные шипы, успев вовремя опереться о чешуйчатую шею. Приглушенно поругавшись о его невнимательности, она старается удобнее ухватиться за выступающие наросты. Люси на коне всего раз каталась, и то тот ее чуть не скинул. Не умеет она совсем держаться в седле. Так что, глядя на качающуюся под ногами брусчатку, у Заклинательницы вставали вопросы собственной выживаемости. Но тут уже и сам Драгнил заметил, что его всадница нервничает: ерзает у него на спине, слишком крепко хватается шипы и недостаточно сильно ногами сжимает бока. Да и к тому же, чуть не убилась, когда ящер лишь решил потянуться. Просто боится или впервой садится на зверя? Он решает спросить прямо, стараясь не делать лишних движений, дабы не нервировать сидящую на нем девушку. «У тебя был опыт поездок с седлом на каких-либо существах?» — Н-неа, — голос ее чуть подрагивает, — Один раз с седлом на пегом коне каталась — скинул. «Либо твоя семья очень богата или ты слишком изнеженна, » — замечает Драгнил, начиная медленно переминаться с лапы на лапу, — «Но тут уже ничего не поделаешь. Придется тебе учиться на ходу. Кстати сразу совет: для того чтобы не поцеловать землю, плотнее обхватывай круп ногами и чуть меньше впивайся в шипы.» Девушка медленно кивнула и, выпрямив спину, постаралась выполнить все его указания. Она решила никак не комментировать его умозаключения. Ведь Драгнил, как и сама Люси разгадывали загадки друг друга. Дракон пытался понять, что за подарочек подкинул ему Игнил, а Люси разгадать личность Кровавого Короля. Каждый вел свою игру, но от этого наблюдать за их партией становилось лишь интереснее. Змей начал двигаться. Его походка была до ужаса плавной, не сравнить с конской, но при этом у Люси все равно от страха дрожали коленки. Драгнил медленно начал ускоряться, а потом, не спрашивая никакого разрешения, просто соскользнул с Куба. Заклинательница чуть не взвизгнула от ужаса, когда поняла, что в ее животе вдруг образовалась тягучая пустота, а сердце ринулось в пятки. А под ногами уже не булыжник — массивы бесконечного леса. «Не беспокойся, не уроню я тебя, » — мысленно проворчал Нацу, почувствовав ее страх, — «Я поставил на тебя барьер, что должен спасать от сильных воздушных потоков и переохлаждения на высоте, так же от кислородной недостаточности.» — Для того, кто не является человеком, ты слишком хорошо знаешь наши слабости, — заметила Люси. Говорить было совсем не тяжело, воздух не бил в лицо, не чувствовалось его сопротивления, и к тому же полет Дракона был плавен и грациозен, как течение реки. «У меня был хороший учитель, » — немногословно отозвался ящер. Он тут же чуть отклонился в сторону, огибая плывущее навстречу облако, отчего Люси вновь пришлось напрячься всем телом, чтобы не дай Бог не скатиться по горячим чешуйкам прямо в зеленую бездну деревьев. Все мысли из ее головы в тот же момент благополучно вылетели. И когда наконец, Драконий полет выровнялся, она уже не хотела ни о чем спрашивать Драгнила. Но в голове все равно засела одна пакостная мыслишка: был ли именно Игнил его учителем? Люси просто показалось, что об Драгниле старшем Нацу всегда отзывается с какой-то горчинкой, а в этой фразе ее совсем не было. Дракон будто просто констатировал факт. Где-то спустя полчаса Люси смогла приноровиться к полету ящера и начать наслаждаться процессом. Драгнил то резко взмывал вверх, отчего уши девушки немного закладывало, то падал, кончиками крыльев касаясь верхушек деревьев. Если не считать убойной порции адреналина в крови, то Люси очень даже понравилось. Хотя летали Драгнилы, конечно, очень по-разному. Полет Игнила был очень постоянен и нетороплив, он делал редкие взмахи крыльев, не стремясь набрать какие-то заоблачные скорости. На нем Люси могла себя ощущать в полнейшей безопасности. Нацу же наоборот старался лететь подобно стреле. Он мастерски лавировал в ветрах, чувствуя себя в воздухе, лучше рыбы в воде. Люси могла это ощутить по его спокойным размеренным и уверенным движениям в такие моменты. Он мог то резко поддаться вверх, то мгновенно упасть вниз, стараясь заработать для себя больше смертельного удовольствия. Девушке в такие моменты оставалось лишь крепко хвататься за драконий гребень и стискивать зубы, чтобы не закричать. Его крылья казалось вообще не двигались, но иногда при резких взлетах, начинали делать быстрые почти неразличимые взмахи. В такие моменты создавалось ощущение, что и сам Дракон, и его наездница, не более песчинок в этом мире.***
«Я чую запах огня, » — пробудил от легкой дремы Люси голос Дракона. Девушка, еще раз сонно моргнув, окончательно вернулась в реальность. Даже забавно, за все время ее дремания ящер ни разу не совершил ни единого виража. Неужели побеспокоился за ее сон? Люси усмехнулась — и почему ей эта версия казалась насквозь фальшивой? Под ногами все еще была зеленая громада леса, никак не изменившаяся с начала полета, — «Что-то горит. Хотя нет… Тлеет.» — Думаешь пострадала именно неизвестная деревня? — иронично уточнила Заклинательница, пытаясь размять застывшие за время сидения на Драконе ноги. Дракон на ее слова фыркнул. «Деревня Рута*, » — просветил Драгнил девушку, — «Глушь глушная, к тому же еще и далекая от столицы. Я думаю, что запахом гари несет именно из нее.» — И что за «дела гильдии» могут быть в такой глуши, к тому же далекой от столицы? — процитировала его же слова Люси. «Сейчас, уже видимо никаких, » — мрачно прорычал Дракон и пошел на резкое снижение. Люси едва успела крепче обхватить его круп ногами и сжать зубы, чтоб не откусить языка. Дракон на мгновение завис в воздухе, прищурившись вдаль, а после, выровняв свой полет, сменил его траекторию, — «Выйдем в лесу и посмотрим, что такое случилось у местных.» Люси уже было хотела съехидничать по поводу помощи гордых Демонов простым Смертным, но Дракон начавший набирать какую-то заоблачную скорость стал этому помехой. Ей лишь оставалось, набрав полную грудь воздуха, задержать дыхание, вцепившись в ящеричную чешую, как утопающий в доску, гуляющую вместе с ним по волнам. Сердце у Заклинательницы, кажется, упало куда-то в пятки, а адреналин с новой силой заструился по венам. Такого страха за свою жизнь ей, пожалуй, еще не доводилось испытывать никогда раньше.