***
Куницын стоял у дома Даши и смотрел на ее окна. Там горел свет. Ещё пару дней назад она сама заманила его туда и вытворяла такое, о чем он даже не мечтал. Он просто сошел с ума, он готов был за нее умереть. Ее руки, губы и фигура мерещились ему постоянно. А стоило вспомнить ее голую так в джинсах стоял колом. Но она так грубо отшила его после, что он просто горел словно в огне. Каждую ночь он словно заколдованный стоял у ее окон и тупо смотрел туда. На что он надеялся? И вдруг он увидел как дорогая тачка подъехала к дому, а уже через минуту из подъезда вышла Даша в такой короткой юбке, что все тело Вадима напряглось. Из машины вышел белобрысый парень и обнял ее, поднося букет роз. — Это тебе, — сказал он. — Спасибо, Никита, — она обняла его за шею и поцеловала. Этого Куницын выдержать уже не смог и выйдя на свет фонарей, подошёл к тачке и перехватил парня за руку не давая тому сесть в машину. — Влад! — злобно вскрикнула Даша. — Кто это? — парень вырвал руку и тоже злобно посмотрел на парня. — Никто, — ответила она Никите, а после Владу, — пошел вон! — Даша, я люблю тебя, — Куницын не отходил от машины не давая им проехать. — А я тебе нет, — отчеканила девушка, — зря ты бросил свою лохушку, она тебе не изменяла, а впрочем вы два сапога пара, иди к ней мирись и дай проехать. Она впрыгнула в машину. А Влад стоял как молнией пораженный ее словами. Вскоре правда ему громко посигналили и он отошёл давая машине выехать со двора. Когда иномарка скрылась за поворотом, он от злости ударил ногой ограду клумбы. Слова Даши, что Лена не изменяла ему наводили его на мысль что он стал частью какого-то девичьего умопомешательства. Но от этого не легче. Завтра игра, а ему было так хреново, что все валилось из рук. Он чувствовал себя идиотом.***
Орлова пила свой чай в кафе с весьма кислым видом. Их с Жилиным план по краху Казанцева не удался. Ее новая должность на радовала. А недавний развод и вовсе болел на сердце. Ей хотелось чтобы все просто исчезло и было как раньше. Или вообще ничего не было. Но. И вдруг в дверях появился Казанцев, конечно она не ожидала, опешила, благо он ее не видел и ещё была возможность остаться незамеченной, но только она было собралась улизнуть, Вадим Юрьевич заметил ее. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза словно решая что дальше предпринять, но после Вадим все же подошёл и сказал: — Добрый день, Наденька, какая встреча, — хищная улыбка, его визитная карточка, так и говорила о его состоянии души, — как я рад, как я рад что ты снова с нами, в министерстве и вообще, что вернулась. — А уж я то как рада, — она умела притворяться, — как ваши дела? Как молодая жена, не утомила? — Знаешь, Наденька, нет. Живём душа в душу. — Конечно, душа то змеиная, вы кажется нашли друг друга, — Орлова улыбнулась сквозь зубы. Вадим вдруг замер, оглядывая ее. — Спасибо за комплемент, а ты Наденька, постарела, тяжко в разводе поди? Одной? — он улыбался так же, но за этой улыбкой было что-то большее, ведь он не так хотел встретить любимую женщину. — Нет, вы знаете, Вадим Юрьевич, очень хорошо, мой муж давно мне надоел, так спасибо вам, я нашла себе молодого любовника и счастлива с ним. — Это кого? Жилина? У него же стоит только на деньги и тупых блондинок. Хотя если он принимает какие-то препараты, то может полчаса и продержится. — Уж, получше чем у вас, — отрезала Орлова вставая, — прошу простить меня, мне надо на работу. — Надя, Надя, — он схватил ее за руку, — я тебя опустил, я тебе могу и поднять, не уходи, давай дадим друг другу ещё один шанс. Орлова с минуту смотрела ему в глаза и казалось она сейчас согласиться, но она резко вырвала руку и сказала: — Вадим Юрьевич, идите вы..... К своей жене! И будьте счастливы! — на миг Казанцева показалось что она плачет, но она так быстро убежала, что он не успел рассмотреть. И садясь за столик сам себе сказал: — Ну, нет так нет, Наденька, значит прозябай дальше со своими баранами, — и уже в зал, — девушка, можно мне коньяку.***
Куницын так и бродил до утра по городу, он так устал, но совсем не хотел идти домой. Когда его заметил Шмелев. — Что ты здесь делаешь? — он подошёл к другу, — на тебе лица нет, а через час сборы на игру. — Не мог заснуть, знаешь оказывается Лена не изменяла мне, это все Дашка подстроила, сволочь, что мне теперь делать? — Влад был бледен и зол. — Сказать ей правду, — ответил Шмелев. — Какую правду? Извини Лена, я переспал с другой девушкой, потому что был идиотом и поверил какому-то придурку что ты изменяешь мне? Да, она меня нафиг пошлет и правильно сделает. — Послушай сегодня важная игра, ты можешь подумать об этом после? — Хорошо. — Пойдем ко мне, хоть часов покемаришь.***
— Несмотря на сложную игру «Медведи» выиграли и тем самым сравняли счёт. Следующий матч будет решающим, — Сергей Макеев, вещал команде. А тем временем Куницын после поражения получал от тренера: — Такое впечатление, Влад, что ты сегодня ночью вагоны разгружал, а не к игре готовился. Ещё одна такая игра и считай ты больше не с нами. Все свободен. Он быстро бросился в раздевалку, схватил свои вещи, переоделся и так же быстро поспешил из дворца, но на выходе увидел Лену. — Влад, подожди, — она посмотрела ему в глаза, — я видела игру, но ты не виноват, послушай, ты отлично сыграл. — Лена, — он почти забыл как дышать, — я подвёл команду, я подвёл тебя. Прости. Девушка опешила, ничего не понимая захлопала глазами, и хотела что-то сказать, но Куницын пулей бросился прочь. За всем этим наблюдал Шмелев и когда Влад скрылся он подошёл к Лене. — Что с ним? — спросила девушка. — Мне надо тебе кое-что рассказать, — хоккеист искал слова, — только ты пойми правильно…***
Вадим Юрьевич, открыл двери и уставше вошёл в квартиру, была почти ночь и он страшно устал, да и такой поворот с Надеждой его не радовал, он верил, что одинокая и униженная она приползет к нему, а нет, женщина оказалась гордой, но тем больше она ему нравилась. Из печальных мыслей его вырвал шум. Он вошел в гостиную и увидел Настю, она куда-то собиралась, прихорашивалась, не обращая внимания на Казанцева. — Могу я узнать, куда это ты намылилась? — он сложил руки на груди. — В ночной клуб, — она красила губы такой красной помадой, что даже для нее было пошло. — И когда ты вернёшься? — Казанцев уже начинал злиться. — Я должна перед тобой отчитываться? — она с презрением посмотрела на него, — или тебе напомнить, что ты мне никто? Эти слова были как красная тряпка для быка, он преградил ей путь и сказал: — Настя, тебя сфоткают там, а завтра весь город будет говорить, что жена Казанцева… — Что? Договаривай — проститутка? А я имею право, ты же не захотел, чтобы я тихо встречалась с Алексеем, так все, теперь терпи. Она начала его обходить, когда он резко схватил ее за руку и крепко сжал. — Ты никуда не пойдешь! Я сказал, — он смотрел ей в глаза и в них кипела злость и что-то ещё. — Отпусти, не то я закричу, — она вырывалась, — я разведусь с тобой. Но он лишь ещё крепче сжал ее руку. — Вадим, ты обещал, — но в ее голосе уже не было той уверенности. — Пришло время тебя проучить, — он поволок ее в свою спальню, и швырнул на кровать. — Вадим, что ты делаешь? — она смотрела как он закрыл двери на ключ, а и его спрятал в тумбочку, — ты обещал, отпусти меня, я никуда не пойду. — Хватит с меня твоих не пойду, не хочу, на буду, ты такая же как твоя тетя, проститутка, — теперь она только поняла, что Казанцев пьян. Он расстегнул пояс и ширинку на дорогих брюках и двинулся к кровати. Настя хотела встать, но не успела, он навалился сверху задирая ее и без того короткое платье и хватаясь за ее бедра. От него так и несло перегаром и дорогим одеколоном, гремучая смесь. Настя все ещё сопротивлялась, чем заводила Вадима Юрьевича, ещё больше, он любил побеждать, победа без сопротивления была ему скучна. Он рвал платье на девушке и почти кусал ее шею, слушая ее плач и мольбы. Нет, не сегодня, разум вернётся завтра, а сегодня он получил то, за что платить уже столько дней. Когда он стянул с нее крошечные трусики и наконец взял, то услышал такое стон, что чуть почти сразу не кончил, нет многолетняя практика и выдержка научили его держать удар. И он вдавив ее в кровать, и забросив одну ее ногу на свое бедро принялся брать её с особым азартом. Который вскоре сменила истинная страсть, вырвавшаяся из-под его снаружи. Он вколачивал в нее свой член желая казалось выбить дурь из ее головы, но сам не заметил как начал сходить с ума. Уже целуя и лаская жертву, и сам задыхаясь от подбирающегося оргазма. Который спазмом скрутило все тело. И электричеством отдался в каждой клетке. Упав на нее, он почти сразу пришел в себя, но слазить не спешил, чувствуя ее дыхание под собой и что его член снова поднимается. Эта ночь будет долгой, и пусть завтра он пожалеет об этом, но сегодня… Он снова впился в ее губы и на миг ему показалось что она целует его в ответ, впрочем ее чувства его сейчас интересовали меньше всего. Это была месть Надежде. Не более.***
Влад спал, но слышал как кто-то звонит в двери. Кому он нужен? Нехотя он поднялся и пошёл. Но посмотрев в глазок обалдел там стояла Лена. С минуту он думал открывать или нет. Но потом все же открыл. — Я все знаю, мне Шмелев рассказал, — она смотрела ему в глаза, — можно войти? Он молча отошёл от двери. Пропуская ее вовнутрь. Лена пошла на кухню, а он закрыв двери за ней. — Послушай, Влад, я могла бы обидеться или ещё чего хуже, просто возненавидеть тебя, но я отчасти сама виновата, я оставила тебя одного, не приезжала, не звонила, прости меня. Куницын не верил собственным ушам, она извинялась перед ним, и смотрела с такой любовью, что просто чувствовал себя тварью. Но вместо ответа он обнял ее, крепко крепко и прошептал: — Прости меня, — он весь дрожал и в тоже время, сейчас совсем не хотелось слов. Он повел ее в спальню и там принялся целовать, словно в первый раз, он смотрел на нее так влюбленность и жадно, что Лена почти смущалась, хоть и помнила их ночи. Сама быстро забираясь под футболку и лаская его крепкое тело, медленно опуская руки на пояс, и замечая как выпирает ширинка. Явно там плоть проситься наружу, отражая то о чем не говорят словами. Влад не отставал от нее и стягивал все, лаская и касаясь ее везде, притягивая к себе и жадно горячо дыша, он так хотел ее, что никакая Даша, не смогла перебить это желание. Когда они уже голые опустились на кровать, он нависая над нею и раздвигая ее ножки почти не дышал. Ее плоский животик, эти сладкие ложбинки и вот он наконец там, где и должен быть. От ее стона зашкаливал все датчики, сердце билось так что его бросало то в жар, то в холод. Как она дышала, как стонала, как шептала что любит, он сходил с ума, лишь бы это не кончалось никогда. Мысли путались, они служили телу, одному желанию, не отпускать, брать снова и снова, целовать и сосать, быть глубоко и до конца, чтобы ей было хорошо, чтобы она стонала от удовольствия и была лишь его. Все это перепрошивал мозг такое новой программой что он понимал, это навсегда. Когда крики стали частыми, ее стоны громкими и долгими, он и сам уже понимал что близок финал, но каждое движение как сладостное зелье, что сковывает тело такой агонией внизу живота, ее шальные глаза и упругая грудь, кончить одновременно, вот его цель. И он ее достигает. С минуту слушая как она орет и как сперма капает на пол, да это грязно, но это любовь. Член не падает, в таком возрасте он может сутки стоять, да ещё и у спортсмена. Но усталость даёт свое, они лезут на кровать, она шепчет что любит, он снова и снова просит прощения. Клянётся в вечной любви и обещает ее. Они засыпают, Куницын крепко держит свою девушку за талию, через несколько дней финал. Но даже если «Медведи» победят, свою победу он уже одержал.