32.3
Фил был рад вернуться на Землю. Наверное, никогда прежде он не был так рад вернуться на эту планету. И особенно был рад избавиться от общества Азимуса. Назойливый галван вдруг стал проявлять неподдельный интерес, хотя прежде всегда относился к Филу как к чему-то маловажному, ненужному и, скорее даже, мешающемуся. Причём мешающемуся не ему самому, Азимусу, а Максвеллу Теннисону, которого Фил якобы вечно тянул вниз, будучи его напарником. Теперь же галван явно уделил пристальное внимание и старательно залатал не только всё то, что натворил Агрессор, но и сверх этого, да ещё норовил отчитывать при каждой встрече, как когда-то отчитывал Макса. Даже Кэролайн не удостоилась подобного, хотя её лечение было куда более важной задачей. Хоть галване практически моментально восстановили свою планету после уничтожения Чистопородными, но тогда у них оставалось лишь самое необходимое для жизни и спорить из-за гибели девчонки с Вилгаксианской империей, сумевшей сохранить куда больше ресурсов и сил, было крайне невыгодно ни самим галванам, ни кому-либо вообще. Кэролайн Ганс без сомнений нужна Вилгаксу, Фил же был в их компании поскольку-постольку – повезло, что от него не избавились сразу же и даже не воспротивились возвращению после года в Нулевом измерении. Именно поэтому внезапный интерес Азимуса к собственной персоне только больше порождал вопросов. Что-то случилось, пока он отключался. Что-то помимо того, что дети справились с Агрессором. Что-то, что Фил никак не мог вспомнить. Надеялся, что быстрее придёт в себя в привычной обстановке. На спокойствие Фил не рассчитывал: рядом с Беном и Омнитриксом на его руке привычной обстановкой была смена одной передряги в другу, вот только происходящее на Земле всё больше становилось театром абсурда, опять главная роль которого доставалась Бену Теннисону. Непонятно откуда взявшиеся и разросшиеся до таких масштабов Хранители Огня и Терра, многочисленные смерти пришельцев и гибель бывших санитаров, серьёзное ранение Капитана Немезиса при объявлении Ма Вридл, исчезновение Кевина, Купера и Альбедо, неожиданное взаимодействие санитаров с Вечными Рыцарями из-за прорывавшегося на планету Диагона – всех их объединял Бенджамин. Как и всегда. Казалось, что мальчишка всегда притягивал неприятности. И чем старше он становится, тем крупнее становились неприятности. “Это равновесие, понимаешь? Если ты уничтожишь зло, на его место придёт большее, ведь оно должно соответствовать победившему его предшественника”. Фил даже не мог вспомнить, кто ему это сказал, когда. Да и ему ли, ведь в ответ спорил женский голосок: “Неправда. Герой не может победить злодея, ведь он герой: он добрый, он не убьёт. Злодея может уничтожить только ещё больший злодей”. Если хотя бы один из этих голосов в голове был прав, то совершенно не хотелось знать кто же, ведь нельзя было исключать, что и оба. И почему так получилось, что, вернувшись домой, он снова хоронит друга? Снова бывшего санитара придают земле без каких-либо почестей. Единственным упоминанием о том, как много сделал этот человек для планеты, было лишь обилие людей, провожающих в последний путь. Бетти Джин сумела добиться того, чтобы Санитары Космоса покрыли похоронные расходы, но на всё остальное получила жёсткий отказ: Виктор Валидус – обычный гражданский, из санитаров он вылетел давно. Да и санитаром он побыть даже не успел, почти тут же службу на Земле расформировали, а их самовольный кружок по интересам вообще никакого отношения не имел к Содружеству. Точка. Очередная точка среди бывших коллег. Просто закрытое личное дело. Где-то там, кто не знал Виктора лично, а обходился лишь поступающими данными. Вот только все эти люди, кто были здесь, знали Виктора, помнили. Может, не так много, как пришедших провожать Макса, но Виктор был их другом, соратником. А ведь здесь были далеко не все. Как ни крути, первых земных санитаров почти не осталось – многих выкосило само время. Елена находилась в таком состоянии, что на неё и вовсе смотреть было невозможно. Она так и стояла в стороне, убиваясь своим горем и не подпуская к себе никого. Бенджамин хотел поддержать её, но девушка яро откинула его руку и запретила приближаться к себе. Это же коснулось Кай. Да что уж говорить, Филу тоже перепала своя доза обвинений в произошедшем с её отцом. Отчасти так оно и было, всё-таки это Фил в прошлом выгнал Виктора, оставив его в одиночестве бороться с наносхемами, может, не поступи он тогда так, всё было бы совсем иначе, Виктор остался бы в рядах санитаров и его бы не посмели тронуть. Вот только не было смысла гадать, изменилось бы что-то. Девочке нужно время, чтобы смириться с произошедшим, прийти в себя и продолжить жить. Как бы не было грубо, но рано или поздно ей пришлось бы встретиться с этой трагедией. – Магистр Конерс, – всё же подошла Елена, но так и не посмотрела на него. – Я не буду извиняться за то, что сказала, но могу через вас подать прошение на исключение меня из академии? – Ты уверена? Я могу придержать его, пока тебе нужно время… – Я не смогу вернуться туда, где всё напоминает мне о том, что моего отца не смогли защитить те, кому он вверил свою жизнь, – она мотнула головой. – Я не прощу тех, кто это сделал с ним. Мистер Конерс, этим ублюдкам повезло, что папины исследования не сохранились на Земле, а у меня не было доступа к наносхемам, чтобы забрать хотя бы один образец, – нервно рассмеялась она, а потом затихла. – И пусть академия стережёт мои исследования: если я доберусь до них… Вы же представляете, – Елена подняла безумные глаза на Фила, всматриваясь в него, – что я сделаю? Я не остановлюсь на тех, кто ответственен за взрыв, я изведу каждого, кто встанет на моём пути. Если это всё же произойдёт, пожалуйста, не мешайте мне и не позволяйте вмешиваться Бену и остальным. Я не хочу драться с теми, кто был мне другом и был другом папе. Елена сжала пальцы – прощание просто отказывалось озвучиваться. Она ещё раз мотнула головой, в надежде, что это хотя бы немного приведёт в себя, но не получалось, поэтому просто развернулась и пошла, не имея понятия куда же. Дом разрушен, осталась разве что старая отцовская лаборатория, которую, скорее всего, уже сдали. Да и в принципе было не важно куда идти, ведь главное – просто убраться отсюда как можно быстрее и дальше. Все её идеи использования наночипов словно были издёвкой. Нет, будь она внимательнее и не отвлекалась бы на всякую ерунду, то закончила бы исследования, завершила бы проект, вернулась бы домой и не позволила бы этому случиться, защитила бы папу, как он всегда защищал её. Вокруг резко стало темно, Елена просто за что-то ухватилась, чтобы не свалиться. Тело пошатывало от усталости и голода, но кусок в горло не лез с самого известия, не удивительно что и предобморочное состояние. Стало не по себе от темноты, ещё недавно в такой же темноте она пыталась догнать папу. Он шёл перед ней, она слишком хорошо знала эту спину, но никак не могла дотянуться. Пыталась бежать, а темнота вязкая, липкая, тяжёлая. Это был сон, кошмар, в котором папа ушёл от неё, так и не повернувшись. Не повернулся, даже когда она кричала. Ей почти удалось догнать его, но она обо что-то споткнулась и свалилась. И вот снова. Она слышит его шаги совсем рядом, видит его спину. Такую родную. Елена потянула руку к нему. Понимала, что это лишь иллюзия, но увидеть бы его. Плащ казался таким реальным. – Папа… Он повернулся. Елена оттолкнула, вжалась во что-то спиной. Папин плащ, папина фигура, вот только вместо лица кишит рой наносхем. Девушка напряглась, наблюдая, как тело её отца изменялось. Одна его рука вытягивалась в что-то длинное, похожее на змею, но вместо головы остриё, направленное ей в лоб, а вторая рука расползалась сетью вокруг неё, заковывая в кишащий кокон. – Папа, – еле выдохнула она, наблюдая, как остриё преобразовывалось в его лицо. Вот только чем больше она смотрела на него, тем больше видела своё отражение. Лицо из наносхем резко повернуло в сторону на какой-то шорох. Всё пропало. Елена тяжело выдохнула, увернулась от атаки. Она итак устала, а тут ещё и напали на неё. Стоило лишь остаться одной. Хоть Елена не хотела возвращаться в Академию, но магистру Халке и Брэнигину надо отправить что-нибудь в благодарность – даже в таком ужасном состоянии она справилась с каким-то недоумком, изображающим из себя ниндзя и это в США в их-то время! Елена подняла меч и отпрянула – противник шевельнулся и растворился. Она успела содрать маску, но почему-то даже не удивилась лицу Бена. Если бы не пламенный меч в руке, решила бы, что снова галлюцинации. И судя по звукам, он не был единственным. Вот только с ещё противником она уже вряд ли справится. Когда она ела в последний раз? Это было задолго до известия о смерти папы – слишком увлеклась работой и пропустила обед. Хотя сейчас это уже не играло роли. – Ну, давайте, ублюдки! С одной девчонкой и то справиться не можете сами, только здания подрывать? За спиной раздались хлопки в ладоши, заставляя резко развернуться. В глаза на миг опять потемнело. Меч почти задел противника, но тот легко уклонился и продолжал издевательски хлопать в ладони. Елена беспомощно свалилась, вымотанная горем, отсутствием аппетита и сна, дорогой, похоронными процессами и нападением фальшивым Беном. – Браво, ты всё так же сильна, как я помню. Но, видимо, я забыл, что ты умеешь ругаться, – усмехнулся мужчина. Даже по голосу он был сильным и самоуверенны. Он был ещё сильнее, чем показался своей изворотливостью. Он приблизился к ней и сел на корточки, свободно свесив руки на коленях. – Ты всё такая же очаровательная, – проговорил он, не дрогнув, когда рядом с его горлом вспыхнуло лезвие меча. – Я рад, что ты всё ещё жива, Блад. – Кто ты такой? – ещё больше насторожилась Елена. Единственным, кто так называл её, был Бен, но после возвращения он ни разу не обратился к ней этим прозвищем. Хоть он и принял её обратно, они уже не были так близки, как в детстве. – Блад? Бредовее имени не бывает. – А как думаешь ты, кто я, Бладжер? Это было ещё более странным. Даже если кто-то слышал когда-то её прозвище, то как объяснить Бладжер, ведь Бен всегда называл её сокращенно? Одни ребята считали, что Бен прилепил к ней в ответ на то, что она разбила ему нос во время тренировки, были и другие версии, вплоть до нелепых и отвратительных. Хотя что могло быть нелепее сравнения с бладжерами из Гарри Поттера? Однако Бен уверял, что Елена на поле так же опасна, как эти тяжёлые мячи в квиддич. – Я думаю, что, кем ты не был, ты явно выбрал не то время, чтобы шутить. Мужчина развернул руку, несмотря на угрозы, между пальцами был зажат наночип. – Наночип Валидус, версия Е. Единственный и неповторимый в своём роде, способный взять под контроль даже неизменённый рой. Поистине уникальная разработка, Блад. Твоя разработка. – Кто ты? – ещё раз спросила Елена. – Тот, кто был твоим мужем в прошлом, пока не потерял тебя, и тот, кто вернулся, чтобы не дать этому произойти. – Прекрати нести бред, – разозлилась она. – Мне всего шестнадцать, чтобы быть чей-то женой, и версия Е ещё не отшлифована, она в разработке и нет никаких гарантий!.. – Блад, – он снял шлем, – я-то знаю, что у тебя получилось с первого раза. – Бен? – непонимающе смотрела на него Елена. Он был старше, но всё-таки это был Бен. – Этого не может быть. Как? – Бен погиб, – он аккуратно взял её руку, словно это было что-то невероятно хрупкое, и поднёс к своим губам, – когда потерял тебя, Блад. Поэтому я здесь. И я хочу, чтобы ты смогла осуществить своё желание, чтобы могла жить без сожалений, – вложил в руку наночип.***
Мет не была уверена, стоит ли ей возвращаться в дом Биллионсов. С одной стороны Билли появился раньше времени и за ним приходилось присматривать, а с другой… Билли Биллионс не был мотыльком Земли, но мотыльком он быть от этого не перестал. Хотя по сравнению с Беном Теннисоном или Альбедо его влияние было катастрофически маленьким, ничтожным. И всё же Мет постоянно чувствовала, что с этим мальчиком что-то не то, вернее с ней что-то не то, но как бы не пыталась найти причину, не выходило. Профессор Парадокс как-то лишь сказал, что в её жизни этот ребёнок сыграл роль, но обычно профессор не говорил о её будущем, если сам не начинал путать порядок событий. Это он путешествовал в любом направлении пространства и времени, Мет же была в этом значительно ограничена. Она могла выйти из времени, но всегда возвращалась в те же события ни секундой ранее. Иногда даже завидовала Ривер Сонг, пусть и не знала её лично, а лишь то, что довелось увидеть через «чужие фантазии» в кино: ведь та жила в обратном потоке времени Доктора, и её первая встреча с ним была его последней, в то время как Мет всегда приходилось гадать относительно профессора Парадокса, он из относительного прошлого или же будущего. Появление профессора с протезом не сильно упрощало задачу в понимании, ведь и он тоже путешествовал то туда, то сюда. – Где тебя носило? – появился в дверях разозлившийся Билли, пока Мет стояла растерянно, не решаясь зайти. Он был гением, но застрял в одиннадцатилетнем возрасте не только телом, но и поведением. – Матушка... – начал мальчик замахиваться на неё своими кулачками. – Мет, ты слишком бледная, – остановила его запал Мазума. – Ты хорошо себя чувствуешь? – Всё в порядке, – заверила Мет. – Просто анемия, в последнее время я... – Только не говори, что мой отец тебя так загонял, что ты сперва неожиданно берешь отпуск, а теперь падаешь в обмороки посреди улицы! Иногда Мет сбивало поведение этого ребёнка. Избалованный, заносчивый, зачастую нетерпеливый и горделивый Билли умел проявлять искреннюю заботу, хоть и выражал это капризами и материально. В принципе, Биллионсы все выражали своё отношение к кому-либо через деньги: тем, кого они уважали или любили, одаривали дорогими вещами или услугами, даже прислуга, заслужившая к себе их расположение своим трудолюбием и добродушным характером, получала хорошее жалование и стремилась оправдать возложенные ожидания. Да и это касалось работников в бизнесе мистера Биллионса. По крайней мере, в нескольких ветвях Биллионсы были благородны и широко известны своей благотворительностью, но были и те, где богатство уничтожило в них человечность, оставив лишь алчность и тщеславие. И везде тон всей семье задавал Билли. – Не посреди, – покачала головой Мет, и лишь по его реакции поняла, что стоило смолчать: может у Биллионсов нет обилия камер для мониторинга города подобно Немезиде, но у них были свои методы оставаться в курсе всех событий. – Нет, я не то хотела сказать. – Ты не в положении? – совсем выбил из колеи ребёнок. Или же не совсем уже ребёнок. В любом случае такого Мет не ожидала. Мысли итак путались от обилия информации от ветвей, а тут ещё и отголоски Альфы внутри не давали спокойствия. – Нет же. Да и если я вдруг забеременею, то мой ребёнок будет похлеще Ривер Сонг, – выдала Мет, опять не к месту вспомнив героиню, но забыв, что в этом мире Доктора не существовало вовсе. О нём не снимали сериалы и фильмы, о нём не писали и даже не рисовали в комиксах, хотя во многих других мирах Доктор и его спутники были популярны десятилетиями и больше. Здесь же были свои истории о путешественниках во времени, такие как «Назад в будущее» или «Терминатор», но ничего подобного Доктору. Зато есть живой (пусть и несколько сумасшедший, хотя Мет и сама уже недалеко от этого) профессор Парадокс и Эон (а этот уже откровенный псих). И если профессор был человеком, то ощущения от Эона были очень близки к тем, что она испытала рядом с Доктором. Гьюл, как в принципе и любой представитель Сиоры, тоже была своего рода путешественником во времени, но Сиора – это совершенно другое… И опять же, именно Гьюл вынудила Мет пересечься с Доктором, пообещав незабываемые приключения и неоценимый опыт. – Неважно, я не беременна, – повторила Мет. – Просто было очень много дел, которые срочно требовалось уладить. Я их уладила и привезла сувениры. – Билли Биллионса не подкупишь сувенирами, – совсем по-детски Билли вздернул нос и отвернулся, при этом продолжал негодующе топать ногой. – Молодой господин, – обратилась Мет именно той материнской интонацией, на которую Билли всегда вёлся: всё-таки за это время жизни в особняке она достаточно изучила здесь всех и знала с кем и как нужно разговаривать, кого и как задобрить, особенно Билли. – Я думаю, вам понравится мой подарок. – Очередная ерунда, которой ты отвлекаешь меня от Теннисона, – отказывался мириться он. – Ты же его подружка, вот... – Вообще-то здесь Бен меня ненавидит, но с остальными ребятами я нормально общаюсь. Поэтому у меня была возможность приобрести это. Мет достала стеклянную небольшую колбу. Билли продолжал упрямиться и всячески показывать свои обиды, так и не повернувшись. Мазума привычно взяла роль миротворца и первой осмотрела сувенир, но промолчала, лишь недоумённо смотря на Мет. Билли невероятен – он сумел вложить в Мазуму так много человеческого, что практически создал человека с искусственным телом: Мазума испытывала эмоции и проявляла их, но проявляла осторожно, тактично, как девушка из высшего общества прошлых веков, обученная мудрости держать свои чувства под контролем. Сам же Билли этим похвастаться не мог: его детское любопытство всё же взяло вверх, моментально сменившись злостью. Чего бы не ожидал этот мальчик, но это точно не наносхемы. На его вопли сбежались все, вот только никто не понимал причины истерики. Ещё чуть-чуть и Мет выгонят без пособия, рекомендательных писем, а то и засудят да упекут за решётку. Миссис Биллионс, как бы не была здесь благородна, ради сына пойдёт на всё, особенно, когда наконец-то вернула его. – Ты с ума сошла, притащив эту дрянь сюда?! – никак не мог успокоиться Билли. Он бы швырнул в неё колбу, если бы не боялся освободить маленьких пришельцев. – Молодой господин, – попыталась немного успокоить его Мет, только шум вокруг никак не утихал, – пожалуйста выслушайте. Вы правы, что я отвлекаю вас от Бена Теннисона… Да выслушайте меня, наконец! – подняла она голос и, получив затишье, выдохнула. – Молодой господин, я отвлекаю вас от Бена Теннисона, не просто так, а потому, что сейчас вы единственный знаете, что это и как с этим бороться. В прошлом мне довелось быть атакованный ими, и мне это очень не понравилось. Более того, эта штука отличается от той, что была в Двенадцатом измерении – её изменили: она стала безопаснее в одном, но опаснее в другом. – Кто их изменил и для чего? – спросил он, вмиг растеряв всё детское в своём поведении. Почему-то в этот момент Мет показалось, что именно таким был Билли в Двенадцатом измерении. Она увидела сосредоточенного мальчишку с инструментами в руках над грудой металлолома, рядом с ним работал какой-то монитор, где постоянно менялись данные. Кто-то принёс и сгрузил найденные обломки роботов, какие-то платы, сообщил, что надвигается песчаная буря. Рядом ещё один человек с безумным взглядом, облизывая сухие губы, нервно покачивался, обняв свои коленки, и хрустел пальцами, пытаясь отвлечься от то ли голода, то ли от жажды. От жажды, голода уже нет. Мет знала это, как и то, что в дальнем углу их импровизированного убежища засыпан песком иссохший террадино с пробитым черепом с зажатым в пальцах разбитой банкой-тюрьмой для наносхем. “Ты там была?” – отозвалось внутри ощущением от Альфы, возвращая обратно. Мет растерянно моргнула, растерявшись на момент: почему она у Биллионсов, среди толпы, ожидающе смотрящих на неё, но Альфа услужливо напомнил вопрос Билли на её подарок. – Виктор Валидус, – наконец-то ответила Мет, уловив, что Елена Валидус всё же пропала из этой ветви, как и Эон. – Он внёс первые изменения с целью сделать их безопаснее – добавил центральный узел управления, но завершила их Елена. Она стремилась дать им будущее, совместное с остальными видами, но… – Виктор Валидус – бывший санитар космоса, погибший от террористов? – уточнила миссис Биллионс. – Дорогой, разве это не отец той милой девочки, что училась с тобой в начальной школе?