Личный бриллиант Чон Чонгука

Они брели молча, восхищаясь длинным изящными улицами. Многоэтажные здания различной высоты во множестве были рассеяны по побережью. Людей на улицах становилось намного больше. -Хочешь пройтись по магазинам? -поинтересовался Чонгук Тэхен кивнул в ответ. Кто же откажется от такого предложения? Блондин повернул к деревянному настилу возле пляжа. Там он остановился, чтобы стряхнуть с ног песок и надеть обувь. День был прекрасным. Они медленно брели по авеню, зашли в несколько модных бутиков. В одном из них Ким задержался, чтобы рассмотреть несколько забавных футболок. Он выбрал одну и протянул ее продавщице. Чонгук тут же достал бумажник и протянул свою кредитную карточку. -Нет. -Тэ отстранил его руку, но Чон настаивал. Блондин сердито посмотрел на него. Продавщицу явно развлекала эта сцена. Она, без сомнения, считала Тэхена невоспитанным дурачком. -Спасибо, не нужно, -повторил он и протянул продавщице деньги. Его яростная независимость развеселила Чонгука. Было время, когда он экономил каждый цент и выпрашивал деньги, чтобы поесть и одеться. Сейчас ему неприятно было вспоминать, что иногда приходилось прибегать и к ловкости рук, но было и такое. Сейчас мало кто знал о том, что каждый год он жертвует большие денежные суммы приютам для бездомных и инвестирует огромные суммы в постройку воспитательных учреждений для детей бедняков. -Давай немного передохнем и выпьем по стаканчику кофе, -предложил Чонгук, когда они вышли из магазинчика. -Что, утомился? — шутливо спросил Тэ, сжимая в руках сумку, в которой лежала его покупка. На могучем теле Чонгука не было ни одного худосочного мускула. Киму вдруг захотелось узнать, что он делает для того, чтобы всегда оставаться в такой форме. Занимается в спортивном зале? Возможно, у него есть свой персональный тренер? Начинало темнеть. Они взяли такси, чтобы вернуться. Войдя в пентхаус, блондин сразу же отправился в спальню. Там он взял чистую одежду и пошёл в ванную комнату. Он намылил голову шампунем и встал под струи теплой воды. Когда он выходил из душевой кабины, в ванную комнату вошел Чонгук. Тэ схватил полотенце и едва успел обмотать его вокруг бёдер. О боже! Его тело было великолепно. Развитая мускулатура, кожа с оливковым отсветом, широкие плечи, узкая талия… Тэхен остановился. Не стоит смотреть ниже. Это может вывести его из равновесия. Он боялся встретиться с ним глазами и быстро вышел из ванной комнаты. За спиной у него послышался негромкий хрипловатый смех. Гук закрыл за ним дверь. Ему нравилось, что младший чувствует себя с ним неловко. По правде сказать, он был в восторге от его застенчивости. Мысли о предстоящей ночи заставляли его тело трепетать. Запах его волос, вкус кожи, его нежное тело, принимающее его в себя. Он давно не испытывал таких чувств к кому-то, давно так сильно не желал ни одного человека, тем более мужского пола. Так сильно он хотел этого только в свои семнадцать лет, когда бушующие гормоны мешали ему отличить одну девушку от другой. Теперь и его страсть, и его чувства принадлежали только одному Тэхену. Если бы он мог, он бы вытерся сейчас насухо, вошел в спальню и всю ночь… «Не сейчас», -приказал себе Чон, сначала они пообедают внизу, в ресторане с видом на бассейн. Тэхен закончил все приготовления и вместе с Чонгуком вышел из апартаментов. Светлые джинсы, подвёрнутые немного с низу, были базовой вещью в гардеробе младшего, не считая различные рубашки и блузы, которые он просто обожал. Если открыть его шкаф, то можно найти рубашку на любом случай, даже на случай апокалипсиса и массового вымирания людей. «Не ну, а что? Умирать, так хоть красиво»-коронная фраза Тэхена. Выбрал он широкую белоснежную блузу с замысловатой аппликацией, которая смутно напоминала толи бабочку, толи иное насекомое. (Пойми этих модельеров). На ногах, вопреки всему образу, были излюбленные сандалии от популярной фирмы «Gucci», оригинальное название которых, Тэ давно позабыл. Драгоценностей на нем было совсем не много: бриллиантовая серьга и маленький бриллиантовый браслет. Волосы он аккуратно уложил, делая пряди слегка волнистыми. Ким выглядел стильным, уверенным в себе молодым мужчиной. Кто бы знал, что творится у него в душе. Ресторан был очень высокого уровня. Когда метрдотель увидел, что Чонгук и Тэхен сели на свои места, он лично поприветствовал их и принял заказ. -Вино? -Только один бокал. Ким пил его в течение всего вечера. Они разговаривали, но блондин не помнил, о чем точно они говорили: сексуальная аура Гука поглощала его. Стоило только ему взглянуть на мускулистые руки, как он вспоминал о том, как они ласкали его тело. В этих руках была заложена магическая сила. Его губы возбуждали в нем страсть, ради которой он готов был умереть. Как долго продлился ужин? Два часа? Три? Время перестало существовать для него. Они вернулись в апартаменты, когда стемнело. Свет в гостиной был выключен. Ким подошел к стеклянной стене, чтобы насладиться великолепным видом на океан. Вода напоминала густую черную массу, по которой разбегались круги и маленькие струйки. В струйках мерцал лунный свет. Вдалеке светились высотные здания. Небо усыпали яркие звезды. Тэхен скорее почувствовал, а не услышал, что Чон подошел к нему и встал за его спиной. Он не сопротивлялся, когда старший обнял его за плечи и притянул к себе. Губами прикоснулся к впадинке на затылке. По всему телу разлилось блаженное тепло. Тэ почувствовал, как оживает каждая клеточка его тела. Чонгук взял его за руку и повел в комнату. Шаг за шагом снимая одежду с младшего. -Я тебя хочу, — выдыхает Чонгук ему на ухо, кончиком языка облизывая мочку. — Очень хочу, Тэхен. — Я это понял, — выдавливает из себя Тэхен, отчаянно краснея. Он облизывает сухие губы, и Чонгук внимательно следит за мокрым алым языком, скользящим по нежной коже, чувствуя, как ему медленно сносит крышу, и на место боли в голове приходит боль в другом месте. Тэхен рвано выдыхает, а потом накрывает губами пульсирующую венку на шее Чонгука. Он осторожно, на пробу ведет самым кончиком языка по чувствительной коже, пока Чонгук пытается осознать то, что происходит. Младший отстраняется, и глаза у него влажно блестят. Чонгук смотрит на его приоткрытые губы и не может ничего сделать, чувствует себя беспомощным, потому что кожа в тех местах, которых коснулся Тэхен, горит. — Поцелуй меня, Чонгук, — почти жалобно просит Тэхен, и это словно снимает невидимые оковы с Чонгука. Он целует медленно, нежно, поглаживает пальцами шею, обводит большим пальцем острую линию челюсти. Тэхен цепляется ладонями за широкие плечи Чонгука и отстраняется, прислоняясь лбом к его лбу. — Чонгуки, -сдавленно зовёт он. Такое ласковое обращение вырвалось само, но от этого становилось теплее на душе обоим, будто вот оно настоящее счастье, заставляющее сердце биться чаще. Жаль, что счастье это мимолетно. Скоро все закончится, и Тэхен не устаёт напоминать это своему сердцу. Но черт возьми! Это же Чон Чонгук! Как тут останешься равнодушным? Тем более, после того, что между ними было. Остались последнии дни, и Тэхен выжмет из них все самое лучшее и запоминающееся. Возможно, он потом будет сидеть в своей комнате, в обнимку с ничего непонимающим щенком, и рыдать, но это позже. Сейчас рядом Гук, и он его безумно хочет! Тэхен обхватывает его руку и поднимает к лицу. Чонгук широко распахнутыми от возбуждения глазами смотрит на то, как он вбирает указательный палец в рот и нарочито медленно вылизывает. Во рту у Тэхена горячо, влажно, и Чонгук глухо стонет, убирая руку и впиваясь в пухлые губы жарким, несдержанным поцелуем. Он хотел быть нежным. Хотел… Но видимо не получится. Чонгук сжимает ягодицы Тэхена и целует, целует, почти яростно отвечая на каждое движение тэхенова языка, вбирая в себя каждый тихий стон, каждый жалобный всхлип. -Чонгук… — на выдохе зовет Тэхен, но Чонгук не слушает — подхватывает его под бедра, заставляя обхватить ногами талию, и вновь находит губами его губы. Он аккуратно кладет Тэхена на кровать, нависая сверху, любуясь его припухшими после поцелуев губами и затуманенными от наслаждения глазами. -Не слишком ли много на тебе одежды? -дрожащим голосом спросил Тэ. Чонгук медленно снял с себя каждый предмет своего туалета. Младший завороженно смотрел на него. Затем он вновь поцеловал его, потому что просто не возможно насытиться этими губами. Этот поцелуй вызвал в Тэ такую страсть, что вскоре он потерял чувство времени, забыл, где находится. Он растворился в этом мужчине. Для Тэ существует только чувственное удовольствие. Он хочет давать его и брать сам, медленно и постепенно поднимаясь к высшей точке наслаждения. Он откидывает голову на подушки, обхватывая Чонгука за плечи, пока тот покрывает мокрыми поцелуями его шею. Он кусает, чуть оттягивая кожу, место под ключицей, и Тэхен закусывает запястье, чтобы не застонать, когда Чонгук потом мягко вылизывает метку. — Ты теперь мой, Тэхен. Не смотря на всю абсурдность сказанных Чонгуком слов, Тэхен хотел верить, что это искренне. Хотя бы просто для того, чтобы дать волю мечтам. Ведь «мечтать не вредно, вредно не мечтать» — еще одна цитатка младшего. «Чонгук его любит! Так глупо звучит, Боже» -Тебе нравится так? — продолжает Чонгук, покрывая поцелуями нежную кожу груди. Тэхен всхлипывает и кивает, жмурясь. Чонгук прикусывает сосок, наслаждаясь мгновенной реакцией на каждое свое действие. Тэхен такой чувствительный, такой отзывчивый рядом с ним, словно его тело создано для того, чтобы быть обласканным Чонгуком. Хоть иногда, он прячет свои колючки и отвечает ему взаимностью, мечтать о которой, старший не мог. Он спускается ниже, устраиваясь между разведенных ног Тэхена, и целует в острую коленную чашечку, ведя линию поцелуев до самого бедра. Тэхен жалобно хнычет, метаясь по подушкам, и цепляется пальцами за скомканные простыни. — Чонгуки, — шепчет Тэхен, — пожалуйста, Чонгуки, сделай что-нибудь… Чонгуки. Снова. Чонгук накрывает его губы жарким, чувственным поцелуем, и одновременно с этим накрывает его член ладонью через ткань боксеров, и Тэхен дергает бедрами, надломленно всхлипнув. От того, насколько Тэхен отзывчив в его руках, сносит крышу, и Чонгук прикладывает все свое самообладание, чтобы не вытрахать из Тэхена всю душу прямо сейчас. Он скользит ладонью под резинку боксеров, сжимая его член. Чонгук повторяет это несколько раз, пальцы влажнеют от естественной смазки, скользят легче. Чонгуку хочется поцеловать Тэхена, так соблазнительно он выглядит сейчас, но мягкие стоны, срывающиеся с его губ, звучат так прекрасно, что Чонгук не хочет лишать себя удовольствия слушать их дольше. Он накрывает губами пульсирующую венку на его шее, едва ощутимо проводя по ней зубами, и водит рукой по члену издевательски медленно. Тэхен подается бедрами вперед, утыкаясь лбом в плечо Чонгука, и обхватывает его ладонь своей, останавливая движение. -Я хочу тебя. Чонгук стонет, отстраняясь, и потягиваясь к тумбочке. Он вытаскивает из нее смазку и презерватив, осторожно стягивая с Тэхена боксеры и на миг замирая от того, насколько Тэхен прекрасен сейчас. Он вновь нависает над ним, мягко целуя в губы. Он выдавливает на пальцы смазку и медленно вводит первый. Тэхен вздрагивает и сжимается, и Чонгук другой рукой ласкает его член, шепча ему какие-то успокаивающие глупости. Когда Чонгук добавляет второй палец, он целует его в губы, сплетая их языки, чтобы отвлечь от тянущего чувства внутри. Он мягко давит пальцами на стенки, подготавливая его аккуратно и тщательно. Он вводит третий палец, одновременно с этим лаская языком соски Тэхена. Младший хнычет, вплетая пальцы в волосы Чонгука, и выгибается, хрипло застонав, когда Чонгук нащупывает простату и начинает мягко ее массировать. Тэхен смаргивает влагу с ресниц и просит, рвано дыша: -Чонгук, пожалуйста… Чонгук вынимает пальцы и вновь склоняется над Тэхеном, сжимая рукой тонкое запястье. Он целует Тэхена в сплетение вен, толкаясь вперед, и это оказывается настолько невероятно, что с губ обоих в унисон слетают стоны. Чонгук прижимается лбом ко лбу Тэхена, находя его губы. Он двигает бедрами сначала плавно, пытаясь найти нужный угол, и, когда с губ Тэхена срывается несдержанный стон, увеличивает темп, размашисто втрахивая его в кровать. Тэхен цепляется пальцами за его плечи, откидывая голову и жмурясь, и Чонгук не может удержаться от того, чтобы поставить еще один засос на шее. Он замедляется, чтобы продлить удовольствие, когда чувствует, что уже близок к тому, чтобы кончить. Чонгук накрывает ладонью член младшего, не отводя взгляда от его глаз, и увеличивает темп. Тэхен закусывает губу, сдерживая стоны; Чонгук продолжает смотреть ему в глаза, и Тэхен завороженно смотрит на него в ответ. -Чонгуки, — всхлипывает Тэхен, и Чонгук напоследок целует его в губы и выходит из него, падая рядом и крепко прижимая к себе. Тэхен дрожит и тяжело дышит, переплетает пальцы с Чонгуком. Затем, утомленные любовными играми, они крепко заснули. А проснувшись на рассвете, снова предались медленным ласкам. Потом они отправились в ресторан и позавтракали. «Это прекрасное место» — грустно подумал Тэ. Как было бы замечательно каждую ночь засыпать в объятиях Чонгука, знать, что он рядом. Дарить ему удовольствие так же, как он дарил ему. «О боже! О чем ты думаешь? -одернул себя Ким. -Остановись, хотя бы на минуту. Секс с ним великолепен. Все здесь фантастически красиво. Но… Но ваша связь скоро кончится, а точнее сегодня ночью». Завтра на рассвете они улетят обратно в Сеул и продолжат жить каждый своей жизнью. Тэхен должен был бы радоваться тому, что скоро все кончится, но вместо этого чувствовал себя опустошенным. Чонгук предложил ему самому решить, как провести оставшийся в их распоряжении день. Он выбрал аттракционы. Многолюдное место со множеством развлечений. Ему некогда было думать о приближающейся ночи. В парке было весело. Они побывали чуть ли не во всех павильонах. День пробежал быстро. -Где будем ужинать? В ресторане или дома? -спросил старший, когда они вернулись в пентхаус. -Дома. Приятно посидеть на балконе под темнеющим небом, потягивая охлажденное шампанское и наслаждаясь вкусной едой, правда? Чонгук подошел к нему и провёл пальцами по щеке. -Простые радости жизни? От этого прикосновения сердце блондина тут же забилось быстрее. Волнение охватило душу. Это просто сумасшествие какое-то! «Подумай, -пытался урезонить себя Ким. Если ты будешь поддаваться эмоциям, в твоей жизни будет много проблем». Впрочем, он понимал, что ничего исправить уже нельзя. -Я пойду освежусь, — Тэ извинился и вышел из комнаты…