Столкновение судеб

В тот момент, когда ветка покатилась по камням, шум был встречен дождём из стрел. Чуя делал всё возможное, чтобы остановить их с помощью божественной силы, но полезность той неумолимо стремилась к нулю, когда дело доходило до любой стрелы, способной нанести вред Дазаю. Попытки сопротивляться воле Бога Порока тоже не принесли результатов — тот ни в какую не хотел поддаваться. К счастью, когда стрелы летели прямиком в Дазая, Куникида быстро оттаскивал его в сторону, и, насколько можно было судить, все члены группы продолжали оставаться невредимыми. — Не давайте ему подняться! — крикнул Чуя, понимая, что с лёгкостью сможет отражать все атаки до тех пор, пока Дазай не мельтешит во вражеском поле зрения. Вскочив на камень, послуживший временным укрытием, он с равноценной силой отбросил успешно остановленные стрелы назад. Когда, возвратившись, те настигли своих же хозяев, с разных сторон послышался болезненный вой. В следующий же момент Чуя сконцентрировал свою силу вокруг палок и камней и что есть мо́чи запустил их в аналогичном направлении, сбив тем самым ещё нескольких налётчиков. Судя по крикам и оживлённому шороху, тех насчитывалось не меньше пятнадцати. Внезапно сверкнула ослепительная вспышка света, и невесть откуда рядом появилась Кёка. — Прошу вас, уйдите с дороги, — удивительно спокойно попросила она, а затем слегка потянула Чую назад, когда массивная, сияющая лазурью женщина закружилась вокруг и направилась на врага. Сначала раздалось несколько криков боли, а затем множество криков ужаса, но призрак продолжал скользить по лесу до тех пор, пока последний из налётчиков не скрылся из виду, спасаясь бегством. Затем женщина растворилась в тумане и возвратилась в нож. Кёка надела на него футляр и повесила обратно на шею. — Спасибо, — пребывая в слабом шоке от увиденного, отозвался Чуя. Кёка торжественно кивнула, и они вместе последовали к остальным. Куникида и Рампо раздражённо перешёптывались о чём-то своём, а Акутагава и Ацуши незамедлительно обратили внимание на Кёку — каждый с разной степенью беспокойства и недовольства. Чуя же, оставшись в одиночестве, заметил рядом Дазая — тот прислонился к ближайшему бревну и тяжело дышал. — Может, объяснишь, какого… — начал он удивительно спокойно, словно его обуревал настолько дикий гнев, что потребовалось время, дабы собраться с мыслями, прежде чем перенаправить всю плескавшуюся в душе ярость в свой голос, — … ХРЕНА СЕЙЧАС БЫЛО?! Дазай поднял на него глаза, но Чуя, не дожидаясь ответа, уже бросился к нему, чтобы схватить за шиворот. — Что, чёрт побери, было настолько важным?! А? Придурок, ты же мог подохнуть! — Он припечатал Дазая к стене, вспомнив об осторожности в самый последний момент. До одури хотелось свернуть эту бестолковую щуплую шею прямо сейчас, немедля ни секунды, но пришлось сдержаться во благо грёбаного будущего человечества. — Я… — медленно откликнулся Дазай, а затем как-то странно наклонил голову вбок, — я хотел сказать, что ты мог бы с лёгкостью навалять налётчикам, и это убедило бы Куникиду в твоей незаменимой ценности для нашей группы. — И ради этого ты решил рискнуть всем? — прорычал Чуя, швыряя его обратно на землю. Упав на камни, Дазай поморщился от боли.  — Это не входило в мои планы. Я старался говорить шёпотом, но ты… Ты действительно нам нужен. — Тогда ты должен был довериться мне, а не устраивать кружок сраной самодеятельности! Мы могли переждать в укрытии и дать налётчикам свалить с мыслью, что здесь никого нет! А теперь они точно приведут за собой подкрепление! — Дазай повёл себя как идиот, и это неоспоримый факт, но в одном он всё-таки прав, — внезапно подал голос Рампо. — Нам действительно нужен Чуя. — Куникида метнул на него сердитый взгляд. — Он хорошо знает местность, и к тому же я предпочёл бы держать при себе оба сосуда. Так за ними будет легче присматривать. — Это рискованно, — нахмурившись, отрезал Куникида. — Слишком рискованно. Рампо пожал плечами:  — Всё это слишком рискованно. Зачем пытаться избежать неизбежного? — Этого!.. — Палец Куникиды устремился в сторону Чуи. — Можно избежать! — Так, может, вы в курсе, какой путь выбрать, чтобы разминуться с ордой налётчиков, направляющихся в вашу сторону? — раздражённо рявкнул Чуя. Ему не нравилось, когда с ним обращались как с каким-то предметом и игнорировали сам факт его присутствия. Куникида пристально взглянул в ответ — в этот момент в его голове велась собственная невидимая борьба — и наконец коротко изрёк: — Нет. — Отлично, потому что я в курсе, и у нас нет времени на болтовню. Ну, живее! — Чуя схватил Дазая под руку и рывком поставил на ноги. — А так как мы всё больше отдаляемся от перевала и обитающих в нем тварей, ты сможешь плестись на своих двоих и как раз пораскинуть мозгами о том, сколько неприятностей ты успел доставить, пытаясь доказать группе, что ты охренеть какой гений. Дазай споткнулся, но быстро выпрямился, закутавшись в плащ. — Прости, — выдавил он, но так как извинения прозвучали не совсем искренне, Чуя проигнорировал их и продолжил шагать вперёд, не собираясь опускаться до сарказма. В следующий же момент на пути встретилась развилка из тропинок, ведущих в лес. В нескольких милях от здешних мест находился лагерь, тщательно скрытый от глаз налётчиков, к которому вело две тропы. Одна была безопасной, и враги в общих чертах знали о ней, но понятия не имели, когда вовремя нырнуть в подлесок; вторая же была широко известна, но при этом никто в здравом уме не решался свернуть на неё по доброй воле. — Не отставайте, — предупредил Чуя, стоя у подножия холма, ведущего к более опасной дороге. Взгляд упал на крутой подъём в густой лес. Подниматься по нему в одиночку всегда было проще простого: небольшой рост и манёвренность с лёгкостью позволяли пробираться сквозь низкие ветви на вершине холма. А вот Дазаю, который едва справился с обычной пешей прогулкой, определённо придётся туго, но Чуя был слишком зол, чтобы волноваться о чём-то подобном. — Карабкайтесь вверх. Используйте руки и ноги и старайтесь хвататься только за корни. Земля здесь почти полностью состоит из сосновых игл, поэтому будет скользить как бешеная. Кёка мгновенно вскочила на ноги, и пока Чуя кипел от злости, Ацуши любезно помог Дазаю пролезть через небольшое отверстие в скале. На горизонте до сих пор было чисто. Чуе почти удалось поднять Акутагаву и Рампо достаточно высоко (в случае Рампо его лицо, руки и плечи были использованы в качестве лестницы), чтобы те могли пробить себе путь наверх между Ацуши и Кёкой, а затем подсадил и Куникиду. На тропинке по-прежнему отсутствовало какое-либо движение, но Чуя не осмелился повернуться к ней спиной, даже когда отталкивался от земли и скрывался в густой листве. За раскидистыми деревьями, прямо на вершине холма, тропинка становилась получше. Она была узкой — это замедляло групповое продвижение, — но выложенной камнями, поэтому деревья не могли разрастаться прямиком на ней. — Я пойду вперёд, — решительно заявил Чуя. — Местами здесь встречается рыхлая почва, и если кто-то и оступится, то пусть это буду я. Как никак, шансов не свернуть себе шею у меня явно больше ваших. — Ох, всегда такой заботливый, — усмехнулся Дазай. Чуя проигнорировал его, оттолкнув чуть сильнее, чем требовалось, вздохнул и пошёл дальше. Даже если не сбавлять скорость, добраться до лагеря удастся только через несколько часов, а разгуливать по этой тропинке в тёмное время суток — дело рискованное. Они шагали молча. Общее недовольство, по крайней мере, одним человеком сгущало воздух до плотности гранита. Хоть это и было не совсем рационально, вскоре Чуя заметил, что обогнал остальных, лишь бы немного увеличить дистанцию между собой и царящим в группе напряжением. Тем не менее, он не отходил слишком далеко и всё время оставался начеку, готовый среагировать на любую внеплановую ситуацию. Внезапно раздался скрежет камней, а затем последовал глухой удар. Чуя оглянулся через плечо, быстро пересчитывая головы — стоило убедиться, что всё в порядке. Дазай. Дазай исчез, а Кёка и Ацуши уже наклонились, скрывшись из поля зрения. Желудок моментально скрутило тугой узел. Чуя бросился к ним и обнаружил эльфа лежащим на земле лицом вниз. — Вот дерьмо. — Из груди вырвался разражённый вздох. — Он поскользнулся? — Нет, Дазай-сан просто взял и… упал… — рассеянно ответил Ацуши. — Мы шли, как обычно, и в одно мгновение всё было нормально, а в следующее… Чуя среагировал мгновенно: бегло проверил позвоночник и голову на наличие травм, а затем перевернул Дазая на спину. Лицо того приобрело тревожный серый оттенок. — Что стряслось? Эй! Ты опять решил уйти в отключку или это что-то другое? Тяжело дыша, Дазай издал странный сдавленный звук, но не ответил. Прежде чем стащить с него верхний слой одежды, Чуя ощупал ткань и обнаружил в области груди подозрительную влагу. Под плащом явственно виднелась прореха на жилете, из которой ритмично вытекали капли серебра. — Чёрт… тебя всё-таки задело? Дазай слабо кивнул. — Почему ты не сказал? — прорычал Чуя, вытаскивая бинты из мешочка на поясе. Веки Дазая дрожали, но он упорно продолжал молчать, стиснув зубы от оказанного на рану давления. — Ну же, кто-нибудь, перевяжите его! Куникида, быстро оттолкнув остальных, схватил повязку и обвязал ею грудную клетку Дазая. — Ему нужен настоящий целитель. — Разве здесь мы сможем найти его? — обеспокоенно спросил Ацуши. В это время Рампо стоял рядом, нахмурив брови. Казалось, он о чём-то задумался, но Чуе было некогда обращать внимание на детали. Дазай умирал, Дазай не мог умереть, поэтому решение о предоставлении помощи не терпело отлагательств. — Я кое-кого знаю. Придётся сделать небольшой крюк, да и ехать нужно быстро, но она справится. — У нас нет времени на объезды, — возразил Куникида. — И без того будет трудно отыскать источник до выравнивания… — Если он умрёт, всему наступит конец. — Бог Порока тут же взревел, отчаянно желая воплощения слов в реальность. Чуя потряс головой, пытаясь прийти в себя. — Она… мой друг и сможет всё исправить. Только нужно добраться до неё как можно скорее. Кёка огляделась вокруг: лицо её было спокойным, но излучало нервную энергию. — Рампо, Рю и я можем остаться здесь с припасами, пока вы… — Нет, — вмешался Рампо. — Я должен отправиться с ними. Чуя бросил на него хмурый взгляд, но спорить не стал — это было бы пустой тратой времени, которого и так катастрофически не хватало. Затем перекинул Дазая через плечо. — Тогда скачи на Ацуши. Остальные, продолжайте движение. Здесь неподалеку находится лагерь, помеченный соком особого растения. Его свечение станет заметным с помощью этого. — Он бросил свой факел Кёке. — Встретимся там. Будьте осторожны. «Эй! — мысленно обратился Чуя к Богу Порока. — Я в курсе, что ты хочешь поскорее увидеть своего любовничка и всё такое, но если не поможешь мне, я сброшусь с ближайшей скалы. Как думаешь, Бог Пустоты сильно обрадуется, когда узнает, что твоя задница вернулась в небытие всего за пару часов до его возвращения, а?» На мгновение Бог Порока задумался, а затем спокойно позволил своей силе просочиться через Чую. — Так я и думал. — Обернувшись на Рампо и Ацуши, Чуя кивнул. — Не отставайте. Он легко взбирался по деревьям, иногда поглядывая на Ацуши, чтобы убедиться в правильности выбранной скорости. В свою очередь паренёк обратился ровно настолько, чтобы карабкаться с когтями на руках и ногах, не жертвуя при этом подвижностью в вертикальном положении. Чуя одобрительно кивнул и сосредоточился на беге, перепрыгивая с дерева на дерево так быстро, как только мог, удерживая на себе Дазая. Ацуши был немного медленнее, но старался не отставать. Пропитываясь серебром всё больше, одежда Дазая становилась грузной. Эльфийская кровь разительно отличалась от обычной красной, поэтому определить тяжесть ранения по цвету или площади не предоставлялось возможным. Наверняка было известно одно: крови чертовски иного, и если не поспешить, всё может закончиться не лучшим образом. Дыхание Дазая стало тихим и прерывистым, но, по крайней мере, всё ещё прослеживалось. Пока в теле теплится жизнь, Йосано сможет что-нибудь сделать. Неужели его кожа всегда была такой холодной? Чуя хотел надеяться, что это нормально, но его большая часть точно знала, насколько это плохой знак, особенно когда он почувствовал, что промокший жилет Дазая прилип к коже экипировки. «Продержись ещё немного, ты, пустоголовый эльф-тупица…» Наконец гуща из деревьев начала редеть, расступаясь перед причудливой хижиной. В сочетании с миниатюрным садом и тёплым золотым свечением, струящимся из окон, она напоминала жилище безобидной старушки. И это забавно, если знаешь её истинного обитателя. Чуя не в первый раз притащился сюда с кем-то из своих путников, пострадавших по глупости, однако нынешняя ситуация точно не терпела отлагательств. Сейчас на привычные любезности времени не оставалось. Он бросился к двери и затарабанил по ней ногой так громко и настойчиво, что та распахнулась в следующее же мгновение. — Чего надо?! — раздраженно гаркнула Йосано с порога. Она выглядела ужасающе: пурпурно-малиновые крылья простирались над ней, словно огромные глазищи, а её собственные глаза пылали чистой яростью. — Успокойся, чёрт возьми, это всего лишь я, — не теряя ни секунды, начал говорить Чуя. — И мне нужно, чтобы ты вылечила этого гребаного эльфа прямо сейчас. Огонёк гнева постепенно потух, и Йосано сложила крылья за спину. — Чуя? — Она снова моргнула, прежде чем её глаза расширились от удивления. — Это то, о чём?.. — Взгляд резко потемнел. — Это он. Эльф Пустоты, верно? — Ага, и он охренеть как успешно помирает, — напомнил Чуя. — Дай сюда, — потребовала Йосано, притягивая Дазая к себе. Она не выглядела очень сильной, но ей не составило большого труда завернуть его в плащ и продолжать удерживать как ребенка, оказавшегося выше ростом. — Что с ним случилось? — Стрела налётчика. — Куда? — В бок, под рёбра. К тому моменту, как мы заметили, одежда уже успела пропитаться кровью. Йосано исчезла в другой комнате вместе с безвольно поникшим, словно тряпичная кукла, Дазаем. — Чёрт! — про себя выругался Чуя. — Не смей умирать, мелкий засранец… — Жаждущий смерти, Бог Порока моментально взревел внутри, требуя воздержаться от подобных выражений, словно избалованное, истеричное дитя. — Заткнись, — прошипел ему Чуя и наклонился к двери, чтобы посмотреть на Дазая. Зрелище было не особенно обнадёживающим. Йосано пронеслась мимо него к шкафу — ещё несколько секунд слышался непрекращающийся звон стекла, — а затем ворвалась в комнату с несколькими пузырьками. — Убирайся, — приказала она, буквально оттолкнув его с дороги и захлопнув дверь перед самым носом. — Она сможет спасти его? — подал голос Ацуши, переодеваясь за полкой. Рампо рассеянно протянул ему одежду. — Если кто и может, то только она. — Чуя перевёл взгляд на Рампо. Теперь, наконец, пришло время позаботиться о других вещах. — Почему ты решил увязаться за нами? — Потому что я всё понял. — И что же? — Всё, — многозначительно повторил Рампо и выдержал паузу. — Ну ладно, хорошо, может, не совсем всё, но точно больше, чем кто-либо за последние несколько тысячелетий. Чуя жестом попросил его продолжать. Бог Порока бился в припадке, и терпения на это уже не хватало. Впрочем, как и на всё остальное. Безумно хотелось выпить. — Я предполагал, что преследователь — нежить, потому как ощущал только чужое присутствие и при этом не мог ничего услышать. За исключением того, что мог бы. — Что ты, чёрт побери, несёшь? — не сдержавшись, огрызнулся Чуя. — В случае с Богом Порока сразу ясно, кто из вас двоих принимает решения, — размеренно продолжил Рампо. — Но это потому, что он тупой, как пробка, верно? Эти смутные объяснения ничуть не облегчили накатывающую головную боль. — Но Бог Пустоты умён. Он маскирует своё влияние на Дазая под собственные мысли Дазая. Я ощущал это, но ничего не слышал, потому что этого было достаточно, чтобы одурачить нас обоих. И даже Дазая. Внезапно Чуя моргнул от осознания происходящего. — Погоди… Получается, всё это время, что Дазай проводил с нами, он был… — Не под контролем, — не до конца уверенно возразил Рампо, — но под влиянием. Он, должно быть, осознал это, когда ты спас его, потому что, возвращаясь к ЯНР-у, он думал, что ты позволишь ему упасть. — Чего? — негодующе встрепенулся Чуя. — Если бы не Ацуши, я бы точно рванул за ним… — Я в курсе, но Дазай этого не замечал, потому что Бог Пустоты проник в его голову ещё до этого. Это слегка изменило его мысли и наблюдения. — Глаза Рампо сверкнули сверхъестественным знанием. — Я был слишком занят налётчиками, чтобы обратить на это внимание, но Дазай хотел сказать тебе что-то важное. А потом вдруг зацепил палку. Это было тупо. Чересчур тупо для него. — Значит, он ничего не сказал, потому что… — медленно подбирал слова Чуя, теперь понимая суть происходящего, а затем отрицательно покачал головой. — В этом нет никакого смысла. Всё это время Богу Пустоты приходилось незаметно влиять на Дазая, а потом вдруг ни с того ни с чего у него появилась сила полностью заткнуть его? Я держал расстояние, постоянно злился! Орал на него! Я бы переломал ему все кости, если бы он не был нужен нам целым и невредимым! — Вот в чём дело, — попытался прояснить Рампо. — Тебя тянет к Дазаю, верно? Вы двое нуждаетесь друг в друге и, несмотря ни на что, всё ещё очарованы друг другом. Однако вы не можете сблизиться из-за богов, поэтому вам приходится ссориться и убивать в себе любые проявления доброты и любви, так? — Так, — устало согласился Чуя, потирая виски от напряжения. — И что с того? — В твоей черепушке всю жизнь навязчиво тарахтел Бог Порока. Как ты думаешь, его вообще волнует доброта по отношению к Богу Пустоты? Чуя резко замер.  — О-оу, — тихо протянул он. — Всё это время… — Они хотели, чтобы вы продолжали грызться. Привлекали, очаровывали и казались соблазнительными друг для друга? Да, несомненно. Вот только с оттенком горечи. — Ах вот оно что. — Чужеродная вспышка гнева в голове снова была проигнорирована. Чёрт возьми, это же так очевидно. Бог Порока, жаждущий Бога Пустоты, но напуганный и разъярённый им. Казалось, они с Дазаем ощущают вещи иначе из-за божественного влияния. А может, свою роль сыграла вера во все те сказки, которые Бог Пустоты создавал тысячелетиями. Всё-таки он был неоспоримо умён. — Охренеть, так на самом деле они не… — Да, — торжественно подтвердил Рампо, сияя от возбуждения. — На самом деле они не любят друг друга.