19:34

Один. Два. Три. Пора собраться с мыслями, Элиотт. Давай же, прямо сейчас, у тебя всё получится, дружище, просто вдохни. Просто перестань смотреть. Глубоко вдыхаешь колючий морозный воздух и отводишь в сторону взгляд – ты не планировал это видеть, ты это видеть не хочешь, но когда в этой жизни тебе предоставляли выбор? Всё правильно – никогда. Можно без демонов в голове? Нет, Элиотт. Можно без постоянных страхов? Нет, Элиотт. Можно нормально влюбиться? Ну конечно же нет! И ты с уверенностью принимаешь все эти ответы, с ровной спиной и железным стержнем. Но ты не готов, ты совершенно к этому не готов – только не с ним, только не так. И пока перед твоими глазами рушится тобой сочиненное счастье, ты ломаешься. Сплевываешь на асфальт горькую слюну и понимаешь, что с тебя достаточно. Сначала возле танцевального класса, когда какой-то пацан с таким упоением клал на его плечо свою белобрысую голову. Ты смотрел из-за угла и боролся с желанием оторвать этому очкарику ноги. Чтобы не прикасался. Чтобы вообще не трогал, никакой частью тела. Только твое. Лука полностью твой. И теперь, когда ты с такой уверенностью решаешь показать каждому парню, где их место рядом с Лукой, на пути оказывается она. Такая красивая, подходящая ему по всем возможным параметрам. Такая идеальная для Луки, в отличие от тебя. Такая правильная. Смелая. Ты отворачиваешься, но мерзкий и противный голос в твоей голове нашептывает без остановки: смотри. И ты снова смотришь. С тебя достаточно, но вселенная не желает слушать. Единственное, что греет сейчас – это шарф, который даже не принадлежит тебе. Который пахнет Лукой, такой же мягкий и теплый, но совершенно не твой. Легким движением руки разматываешь с шеи темно-серую ткань и крепко сжимаешь в ладони – нужно отдать. Три. Два. Один. Решаешься. В голове крутятся важные и такие яркие слова, которые хочется ему сказать, но разумом ты понимаешь – не стоит. Потому что, если начнешь, то по окончанию слов ты открутишь этому очкарику ноги – он до сих пор с напряжением рассматривает Луку, как будто охотится. Тебя дико бесит их манера общения, их слишком близкая дружба и ненавязчивые прикосновения, поэтому ты ускоряешь свой шаг, чтобы как можно быстрее оказаться рядом. Лишь бы не трогал. Лишь бы вообще не дышал в его сторону. Моё. Остынь. И в ворохе этих мыслей ты забываешь о главной своей проблеме – красивой, с тонким голосом и блестящими волосами. А когда вспоминаешь, становится поздно – ты уже рядом и ты не можешь повернуть назад. Желание придержать шарф у себя и отдать его в тот момент, когда Хлоя не будет находиться рядом, проваливается в пропасть. Но ты не отчаиваешься. Потому что сейчас, в эту самую минуту, перед твоими глазами стоит этот маленький мальчик и в мыслях только одно: здравствуй. Я так долго нашей встречи ждал. Я так долго мечтал о тебе. Я так долго. Прости. Но произносишь только первую фразу – за эти несколько дней ты научился держать мысли внутри. Ты быстро учишься. Ты готов быть умницей, лишь бы заметили. Ты готов подчиняться вселенной, лишь бы не с ней, лишь бы с тобой и желательно – навсегда. – Привет, – слышишь в ответ. Когда Лука произносит своими губами хоть что-либо – ты пропадаешь. Как ребенок: слушаешь, слушаешь, слушаешь. Даже если в твою сторону произнесут: уйди. Даже если в твою сторону произнесут: казнь. Ты всё равно будешь слушать и дальше пропадать, лишь бы говорил, лишь бы не останавливался – плевать. Но лучше бы тебя признали. Ты можешь выдержать всё – издевки вселенной, выбор без выбора, поцелуи не тебе (хотя последнее спорно), – но только бы не прогоняли. Только не он. Пожалуйста. – Ты нашел его в студии? Спасибо, чувак, круто, – звучит крик о помощи. И это больно. Тебя прогоняют, тебя не признали, и у тебя просят помощи, которая звучит между строк: спаси и проваливай. Ты оглядываешь его друзей и улыбаешься краешком губ. Они для Луки – ближе. Они для Луки – остров. Они для него – омут, и постоянное вранье – тоже. Но ты, даже если захочешь, не сможешь утопить свое счастье в болоте. Ты дашь ему руку, ты будешь держать до последнего, и будешь сквозь пальцы пропускать свою гордость, но отпускать не станешь. Я здесь. – Да без проблем... чувак, – бросаешь ему сухо, вытащив на берег песчаного острова. И тебе говорят: казнь. И тебе говорят: уйди. А ты смотришь в его глаза и сам себе тихо: беги.