Напарники

Припарковать машину, выйти, закрыть дверцу, проверить, что дверца закрыта, включить сигнализацию, проверить, что сигнализация включена, положить ключи в карман, застегнуть карман. Дойти до входной двери, осмотреться, зайти, подняться по лестнице на седьмой этаж (только по лестнице, никакого лифта, во-первых — не так уж и высоко, а во-вторых, от одной мысли, что вдруг придётся ехать в тесной кабинке с незнакомцем Холли бросало в дрожь, нет уж, лучше небольшие физические упражнения). Дойти до двери их офиса, достать связку ключей, выбрать нужный, остальные сложить ровно и зажать в руке, открыть дверь, зайти, осмотреться и только после этого закрыть дверь и можно немного расслабиться. Чаще Холли сама открывала офис по утрам, но не потому, что Билл опаздывал, а потому что она приходила раньше. Все действия выверены и доведены практически до автоматизма, отклонение от плана вызывает уже не такую большую панику, но всё же панику. Для кого-то это расстройство, Холли же предпочитает называть это организованностью, пусть и болезненной, граничащей с расстройством, но всё же организованностью. Поэтому открыв посылку она очень расстроилась (теперь она испытала небольшое облегчение, что не сделала этого вчера вечером, когда посылка пришла, тогда бы вечер был испорчен) — вместе с другими заказанными канцелярскими принадлежностями прислали карандаши не того цвета. Они же теперь не будут так гармонировать со стаканчиком на столе, в котором хранятся. Но не заказывать же новые, когда эти ничем не хуже (кроме цвета, конечно). Или всё же заказать? Холли терзает себя сомнениями и переживаниями по этому поводу. Ей нравится, когда всё размеренно и по плану. Так надёжней, как минимум. А вот стук в дверь совсем не по плану, к ним в ближайшее время никто не записан. Или записан? А может это внеплановый визит, не по записи? Холли такие посетители не нравятся. У фирмы «Найдём и сохраним» с недавнего времени есть свой сайт в интернете. Билл, конечно, первое время был против излишней по его мнению рекламы, но постепенно Холли его переубедила, приводя множество аргументов, что так потенциальным клиентам будет проще о них узнать, понять, чем они занимаются, что так отсеются «непрофильные» клиенты. Но последним и наиболее действенным доводом было то, что хоть Холли и нелегко было разговаривать с новыми людьми по телефону, но после такой предварительной записи ей всё же было проще, хотя бы морально немного подготовиться к каждой встрече. С лёгким скрипом дверь офиса открылась и вошли двое. На первый взгляд они были похожи — высокие, статные, практически с армейской выправкой. Но Холли привыкла буквально за секунды определять различия, особенности, несоответствия во внешнем виде. Тем более, что эти двое не так уж и похожи, как показалось вначале (и в дальнейшем она найдёт этому всё больше подтверждений). Классические черные брюки и рубашка, застёгнутая на все пуговицы против обычных синих джинс с бело-синей спортивной курткой с капюшоном. Уже только из-за этого Холли мысленно поставила один балл первому. Глубокий вдох, выдох, главное говорить спокойно. — Чем я могу вам помочь? — девушка нервничала перед незнакомцами, но за последние годы она постепенно училась с этим справляться, иногда получалось хорошо, иногда нет. — Добрый день, меня зовут Коннор Уилсон, могу я увидеть Билла Ходжеса? , — в ответ спросил первый, остановившись в паре метров от стола. Второй молча огляделся и с видом почти хозяина удобно устроился в одном из кресел (и Коннор получил второй балл). Холли такое проявление самовольства, особенно после внезапного появления, конечно, не понравилось, но сказать «Простите, но вас ещё никто не приглашал и вообще-то воспитанные люди в помещении снимают головной убор» было всё ещё за пределами её возможностей. Вечером она будет корить себя за эту слабость, ведь это и её офис тоже, но сейчас решила переключиться на второго, надеясь, что первое впечатление о нём, как о хорошем человеке, окажется верным. — Холли Гибни, — представилась она в ответ. — Вы по записи? Продолжая крутить карандаш в руке (не того цвета, она же заказывала красные, а не зелёные, как можно такое перепутать, ведь чётко же указано было в заказе, а если указано, значит важно, и не имеет значения, по какой причине), Холли пыталась одновременно найти на столе лист с сегодняшними клиентами и заданиями, вспомнить, кто и на когда там записан и не показать вида, насколько она растеряна и напугана их внезапным приходом. — А к вам только по записи можно? Мы только приехали из Детройта и решили сразу зайти. — Не мы, а ты, — отозвался его друг. — Я предлагал сначала отдохнуть с дороги. Но нет, зачем зря время терять, верно?. По этой фразе Холли предположила, что дело у них срочное, и это ей, конечно, не понравилось. — Конечно, нет, можно и без записи. — И всё же Холли заметно успокоилась — Билл не забыл её предупредить и не забыл о запланированной встрече. — Но запись гарантирует встречу с Биллом… с мистером Ходжесом. — Значит, его сейчас здесь нет… — Ты делаешь поразительные выводы из имеющихся фактов, Коннор, — с легкой насмешкой сказал второй, который всё так же вольготно сидел в кресле, выстукивая пальцами по боковине только ему известный мотив. Холли перевела взгляд на сидящего. Обычно она терялась при виде таких людей, потому что не знала, как правильно себя вести. Но ситуация начала постепенно меняться в лучшую сторону после того, как она избавилась от контроля матери. А под покровительством Билла (и отчасти Джерома) Холли если не совсем расцвела, то как минимум осмелела во многом и чувствовала себя более уверенно с незнакомцами (но если они вели себя прилично, а не проявляли явное неуважение прямо с порога), стала чаще улыбаться, смотреть людям в глаза дольше пяти секунд. Ходжес так вообще настаивал на том, чтобы она почаще давала людям отпор. Холли находила сотни отговорок, чтоб так не делать, но сейчас обстоятельства складывались благоприятным образом — Холли в офисе фирмы, совладелицей которой является с недавних пор, Билл должен вскоре вернуться и сам Коннор производил впечатление нормального человека, который в случае чего сможет урезонить своего друга (По крайней мере ей хотелось так думать после столько короткого общения, а что ей оставалось ещё?). Так что вряд ли может случиться что-то плохое. К тому же у Холли появилось невесть откуда взявшееся желание реабилитироваться за проявленную слабость, практически за все случаи, когда она спасовала перед трудностями, а не следовало. Особенно при разговорах с «Мисс Красивые Серые Глаза», когда та ещё была напарницей Пита Хантли. Ведь в итоге Холли то оказалась права и если бы её вовремя послушали, то многих неприятностей можно было избежать (Если побуждение к суициду можно назвать неприятностью). — Считаете себя умнее Шерлока, Мистер-я-слишком-гордый-чтобы-представиться? — вряд кто-то из тех, кто знал Холли, мог ожидать от неё такой реакции, да и сама она пока осмеливалась произносить такое только мысленно (чаще уже спустя время после завершения общения), а сказать вслух очень хотелось — уж очень нахально по её мнению вёл себя этот парень. Вместо этого она чуть тише сказала, как бы не обращаясь ни к кому: — Приличные люди прежде всего представляются, а уже потом что-то говорят. Ведь так, мистер?.. — закончив с вопросительной интонацией, надеясь, что он всё-таки догадается представиться. — Зовите меня просто Гэвин. Даже такая простая фраза для Холли была практически вызовом и прежде всего самой себе, но хватит ли у неё смелости продолжать в том же русле? И хоть спокойствие и некая невозмутимость этого Гэвина не придавала уверенности, она теперь отступать не собиралась. Прежде всего потому, что тот уж очень ей напоминал Майка Стердеванта. Только чуть позже, когда Гэвин наконец снимет свой капюшон, она увидит, что они совершенно не похожи. Но какими бы мотивами Холли не руководствовалась, отступать было некуда, только вперёд, иначе все её старания оказались бы напрасными. Не всегда же Билл будет рядом, чтобы её поддержать и, если нужно, защитить. — Ну так что, Гэвин, может вы нам что-то ещё расскажете тогда? — карандаш чуть не сломался в руках и Холли по возможности аккуратно положила его на стол, о чём тут же пожалела — она решительно не знала, куда теперь девать освободившиеся руки. Первой мыслью было, как всегда, обнять себя за плечи, но Холли тут же отмела эту идею — показывать свою слабость не самый лучший вариант сейчас. Вместо этого она снова села за стол, нога на ногу, а пальцы, сомкнутые в замок, положила на колено, чтоб не видно было, как крепко она их сжимает. — Не думаю, что это хорошая идея, — начал было Коннор, — дело в том, что Гэвин…  — Всё нормально, я справлюсь, не переживай, напарник, надо же мне тренироваться в конце концов. Гэвин, всё ещё развалившись в кресле и не снимая капюшон, внимательно осмотрелся. Затем сел ровно, соединил кончики пальцев перед лицом и спустя пару минут размышлений ответил: — Такие очевидные моменты, как ваше переживание и нервозность даже упоминать не стоит, правда же? — Холли слегка кивнула, уже не столько испуганная, сколько заинтересованная, что можно сказать после такого короткого осмотра. — Не смотря на нарочитое отсутствие пепельниц в офисе осмелюсь предположить, что в одном из ящиков стола находится пачка сигарет или какое-нибудь средство против курения, — услышав это девушка окончательно успокоилась. И мысленно поблагодарила Билла за то, что на протяжении недели заставлял её выкинуть пачку сигарет, которая уже месяц лежала у неё в сумочке нераспечатанной. А никоретте она уже некоторое время даже не покупала, заменяя его обычной жевательной резинкой или конфетами (а это уже хороший признак). Гэвин меж тем уверенно продолжал: — Следующий факт настолько банален, что даже как-то скучно. — И всё же озвучьте нам его, пожалуйста. — Вы считаете, что Билл, как это говорят? Последний шанс? Да, последний шанс. А иначе как объяснить вашу работу в этом офисе. Ведь, признайтесь честно, душа совершенно не лежит к этому. Расследования, поиски, слежка… В нашем участке женщины-полицейские выглядят совершенно иначе. Во время их диалога Коннор молчал и только переводил взгляд с одного собеседника на второго. Но сейчас, увидев, как стушевалась Холли, не выдержал и вмешался: — Думаю, на этом мы и закончим. Тут неподалёку есть кофейня. Принеси нам кофе, будь так добр. Гэвин молча встаёт и направляется к двери, но практически у самого порога его настигает голос Коннора: — Гэвин, и сними уже, наконец, капюшон. — Холли думает, что он проигнорирует слова друга и просто выйдет, но ошибается — Гэвин разворачивается от двери, снимает капюшон, подмигивает Холли с лёгкой улыбкой и всё так же молча уходит закрыв за собой дверь. Холли в лёгком шоке и недоумении. она пытается убедить себя, что синий кружочек у его виска ей только показался. Ведь у людей такого быть не может. Но тут внезапная догадка поражает её — она вспоминает, где видела такие, а вернее читала и слышала о них, вживую андроидов Холли ещё не доводилось встречать. Наступает неловкая тишина, которую Холли нарушает тихим: — Так вы и есть тот самый Коннор? Билл не раз говорил, что её мозг работает как компьютер. И вот сейчас стоило только ей подумать об андроидах, как тут же выстраивалась последовательная цепочка, связывающая Билла, андроидов и Коннора. Ходжес не часто делился личными моментами, поэтому Холли ловила каждое слово, потому что по её мнению из таких вот моментов и складывается образ человека, такой, каким он является, а не каким хочет казаться. Но когда в новостях промелькнул сюжет о том, что на службу в полицию Детройта приняли несколько андроидов, Билл рассказал любопытной Холли, что в том департаменте служит его стажёр, с которым они всё ещё поддерживали связь, в основном поздравляя друг друга с праздниками или раскрытием сложных дел, если информациях о таковых доходила до них. — Значит, Билл упоминал обо мне? — Коннор слегка улыбается, и от этого Холли чувствует себя намного спокойней. — Конечно, как об одном из лучших его стажёров-напарников. А ещё мы в новостях слышали о нововведении в полиции Детройта. Но Билл даже предположить не мог, что вы тоже к этому причастны. По лицу Коннора заметно — ему приятно слышать, что Ходжес считает его одним из лучших. — Но я думала, андроиды несколько иные. — Так Гэвин и не обычный андроид, он девиант. Девиант, который решил, что раз уж он имеет дело с людьми, то, чтобы лучше их понять, нужно стать ближе к ним, практически такими как они. Со всеми достоинствами и недостатками. — Но больше с недостатками? — удивительно, но Гэвина-андроида ей было легче принять, тем более при его отсутствии, пусть и временном. — Это точно. Хорошо, что у него не может выработаться зависимость. Холли представила Гэвина, сидящего в каком-то баре, со стаканом в руке, рядом на столе пепельница, полная дымящихся окурков. Он делает очередной глоток, с шумом ставит стакан на стол так, что часть напитка выплёскивается, и сокрушённо качает головой: «Я же просто хотел лучше понимать вас, людей. Как я докатился до такой жизни?». Эта ситуация показалась Холли забавной, ведь в её представлении андроиды, а тем более полицейские, должны вести себя совсем по-другому. — И как вам с ним работается? Нелегко, наверно? — Да, с ним бывает сложно, очень сложно. Но в то же время интересно. Особенно когда с недавнего времени решил меньше пользоваться заложенной программой, а больше, тем, что сам называет чутьём. — Ну, теперь то я лучше понимаю, что тут происходило. И давно он не использует программу? — Нет, совсем недавно. Вы извините его, он пока делает выводы только на основании того, что сам же и видел. Поэтому чаще ошибается. Холли, вы действительно не совсем похожи на тех женщин-полицейских, которых он встречал по работе, поэтому и сказал так. Иногда чрезмерно ответственная и дотошная в деталях Холли не могла не спросить, как такое его решение отражается на работе: — Ладно сейчас такое заблуждение несущественно, хоть и не приятно. Но что будет, если он допустит ошибку, скажем, при анализе места происшествия, при сборе улик, допросе подозреваемого? — Гэвин прекрасно осознаёт своё предназначение и ответственность, поэтому при работе ещё больше прислушивается к программе. Не стоило и сейчас её отключать, но он хочет больше учиться сам. За это Холли поставила Гэвину первый заслуженный балл и была почти готова простить его выходку. Поэтому, когда тот вернулся с четырьмя стаканчиками кофе на подставке, она смотрела уже спокойнее, с любопытством. После того, как Гэвин поставил кофе на стол и снова сел в кресло, она, к удивлению напарников, и отчасти самой себя, спросила: — Хотите узнать в чём вы были правы, а в чём нет и почему? Андроиды не проявляют эмоции, но если бы могли, то Гэвин выражал явное удивление, а потому спросил у напарника: — Что ты ей обо мне наговорил? — Правду, только правду. Коннор посмотрел на Холли и увидел, как та пытается скрыть улыбку дуя на кофе, который совсем не казался горячим.