***
Вечер уже поздний, семь часов. Все люди уже ушли по домам, сидят дома, ужинают, смотрят телевизор или ещё что - нибудь. Но только не Эш. Она и Фил, как и планировали, гуляли по улице Вязов, изучая и запоминая каждый домик, каждое деревце, каждое укромное местечко. И вот, задумавшись вновь, Эш не заметила, как они с Филом забрели на самое мрачное, печальное место в городе – кладбище. От таких мест у девушки с детства был мороз по коже. Да и сейчас также. — О... Фил, это кладбище, верно? - тихо, будто боясь разбудить мёртвых, спросила Эш. Кот медленно моргнул, что означало «да, так и есть». — Надо уходить отсюда. — Мисс, Вы что тут забыли?! - услышала Эш резкий мужской голос за своей спиной и обернулась. Ничего такого страшного не было. Простой, высокий и полный мужчина в чёрной куртке, грязных джинсах и ботинках. В руках этот человек держал лопату, что навело девушку на мысль: «Он - гробовщик». — Я... М - мы... Мы просто... Видите ли... Ну... Ну... В общем... - щёки Эш стремительно краснели. Слова застревали в горле и девушка не знала, что ответить. Странно, что с Джозефом у неё разговор, в принципе, неплохо получился. Обычно, как сейчас, Эш из себя не может и слова вытянуть. Хотя она понимала, что надо. Надо, наконец, повзрослеть и вести себя нормально, не стесняясь. — Ясно... Ну, в любом случае, Вам тут нечего делать. Кладбище уже много лет никому не нужно, никто не приходит сюда, да и места для новых могил нет. Кладбище уже давно закрыто. На другом конце города есть ещё одно. — ... А м - мы м - можем посмотреть, кто тут лежит...? - неожиданно спросила Эш. Гробовщик только пожал плечами: «Да ради Бога! Только не трогайте памятники. А то на них уже столько трещин... Создаётся впечатление, что они развалятся от любого прикосновения». Мужчина ушёл в часовню, которая, по всей видимости, стала неким подобием склада. Эшли и Фил пошли вглубь кладбища, рассматривая все надгробия, которые там были. Гробовщик был прав. Кладбище действительно очень - очень старое. Последний человек, что похоронен здесь, умер ещё в 1974 году. Могил было очень много, несмотря на то, что кладбище было маленькое... Но, самое страшное и печальное было то, что большая часть могил здесь принадлежала детям. Малышам от пяти до одиннадцати лет. И, в основном, это были девочки. Эшли осторожно присела рядом с одним из надгробий. Памятник был старый, в трещинах, и фотография маленькой девочки на нём уже давно выцвела. Но её личико было чётко видно. Это была девочка, одну из которых Эш видела во сне. Та самая девочка, которая была с волнистыми светлыми волосами, в белом шёлковом платьице и с порезами на руках и ногах. На фотографии она была такой счастливой, обнимала фарфоровую куколку, очень похожую на неё. Имя и фамилию видно не было, так как буквы уже упали и были лишь следы от клея, как воспоминания о них. Но дату рождения и смерти можно было разглядеть: «1955 - 1962». «Ангелок, ей было всего лишь семь лет», - прошептала Эш, аккуратно убирая с памятника пыль. Точно также она очистила от пыли и другие надгробия. — Жаль, что у меня нет ни цветочка для вас... - девушка грустно смотрела на фотографии детей в каждом памятнике. Какими счастливыми на фотографии были их лица, как они радовались, смеялись! Не успели пожить. Радость была недолгой. Что с ними сделали? Убили. Жестоко. Ни в чём не повинных малышей. Эш вновь начала плакать. Фил, пытаясь успокоить девушку, начал тереться об её ногу; но это не помогало. Кристальные слезинки падали на землю и на памятник, что стоял перед девушкой. - Не плачь над моей могилкой, моя душа не тут, - услышала девушка голос совсем рядом и подняла голову. Перед ней была девочка в белом платьице, без ран, кожа её была не бледной и не испачканной пылью и кровью. Она сидела на маленьком трёхколёсном велосипедике и смотрела на Эш с печалью. — Ангелочек, это ты...? Боже, ты так напугала меня! - прошептала девушка, протянув руку к волосам девочки. Но замерла. Она боялась. Боялась причинить боль девочке или что она может снова исчезнуть. — Не бойся, я больше не убегу, обещаю, - улыбнувшись, произнесла девочка, взяв руку Эшли своими маленькими ручками и положив её себе на голову. Когда девушка начала гладить малышку по волосам, она тихонько захихикала. Её тихий смех напоминал колокольчик. Такой маленький, тихий; но, в тоже время, красивый. — Как давно ты здесь стоишь...? - спросила Эш, присев на землю рядом с девочкой. — Моё тело лежит тут давно... Но душа может свободно гулять лишь днём, а ночью мне строго запрещено выходить из подвала... — Из подвала? — Из подвала в доме Фредди. Мне нельзя выходить оттуда ночью, иначе он придёт в ярость... Внезапно, девочка увидела выходящего из часовни погребальщика и улыбнулась. — Этот дядя такой добрый! Он каждый день приносит мне конфетки на могилку! Я так люблю клубничные леденцы и карамельки! — ...А Фредди....? — Фредди?... Он поступает жестоко! Он всё время смеётся, когда нам больно... Когда мы плачем... - девочка опустила голову, тихонько шмыгнув носиком. — ... Пожалуйста, скажи... За что он вас убивал...? Девочка посмотрела в глаза Эшли. Серо - голубые глаза Эш напомнили девочке цветущую сирень во дворе. Это заставило её улыбнуться и она решила ещё немного побыть с девушкой и ответить на её вопрос. — Он мучился. Боль и обида, которые накопились в его сердце за столько лет, вырвались наружу... И всё это срывал на нас... Потому что мы были маленькие, слабее и меньше его. А взрослые тёти и дяди были слишком сильными для него. Жизнь у Фредди Крюгера была не сахар: в детстве он плакал от одиночества и скотского обращения; в юности ему было обидно, что его все презирают и также ни в грош не ставят. Вся его жизнь была наполнена только болью, унижением да всякой мерзостью. Фредди не нашёл другого выхода... Он хотел того же, что и любой другой человек: любви, заботы и хоть какого - то уважения. Но ничего из этого никогда и ни от кого не получал... Эшли выслушала девочку, не перебивая. И от услышанного на сердце словно образовался свинцовый грузик. Было так тяжело и больно. В глубине души стало очень жалко мужчину, каким бы жестоким он не был. Но, с другой стороны, Эш не могла понять и принять то, как Крюгер поступал. А между тем, на улице уже смеркалось; и девочка, испуганно посмотрев на небо, нажала на звоночек на руле своего маленького велосипеда. — Прости, но мне пора! Пока, Эшли! — девочка начала крутить педали так быстро, как только могла и поехала в сторону садящегося солнца. — Пока, ангелок...! А... Постой! Но откуда ты знаешь, как меня зовут? Услышав вопрос Эш, девочка на секунду остановилась, посмотрела на неё и сказала тихим шёпотом: «Прости, пожалуйста, но я не могу тебе это сказать». После этого малышка исчезла из поля зрения. Эш же поднялась с земли и посмотрела на Фила, который поймал в одном из кустов мышь и теперь смотрел на трупик серого зверька. - Фил, видишь?! Я не лгала! - крикнула девушка, надеясь увидеть испуганного кота, но... Как оказалось, Фил не видел того что видела Эшли. — ...Как...? Неужели я одна это вижу...? — Видите что? — спросил подошедший к ним гробовщик, облокотившись на свою лопату. Эш вновь покраснела, опустив голову. — Надо! Надо узнать о Крюгере хоть что - нибудь! Я боюсь, что до завтра не доживу, и Джозеф со своими друзьями мне точно не поможет! — думала девушка, с трудом произнеся: «...Почему здесь в основном похоронены дети?...» — А Вы разве не знаете?! Пфф, спросите любого человека с нашей улицы и он скажет, что стало причиной смертей всех детей на улице Вязов! Ни аномалия, ни эпидемия, а самый простой человек. Фредерик Крюгер. — ...Надо же... Фредди Крюгера знает не только эта улица, но и весь Спрингвуд? — О, сразу видно, что Вы не так давно здесь живёте! Конечно! Сами понимаете, городок маленький и новости разлетаются, как листья по ветру. Так что да, весь город знает этого подонка. Ему даже прозвища придумывали: «Спринвудский Потрошитель», «Рубака из Спрингвуда» или «Тесак с улицы Вязов». И это только самые популярные из них. — А... Можете рассказать о нём ещё что - нибудь?... Пожалуйста... Девушка с надеждой посмотрела на мужчину. И тот, немного подумав, показал на лавочку. Девушка кивнула и, взяв Фила на руки, пошла в сторону лавочки и села рядом с мужчиной, готовая услышать всё, что тому известно. — Ну, ладно, слушайте... Насколько мне известно, Крюгер убивал детей в тайне, в подвале своего дома. Похищал детей, приносил туда, запирал и жестоко убивал. И убийства происходили раз за разом и никто не мог понять, куда же пропадали дети. Однако, вскоре, местные власти начинали подозревать Крюгера в причастности к этим убийствам... Его арестовали, уже хотели посадить, но из - за формальной ошибки следствия были вынуждены отпустить. Вот только родители убитых им детей были, мягко говоря, недовольны и решили совершить самосуд. Они искали его и нашли в котельной, где он работал сторожем. Принесли бензин, коктейли Молотова... Подожгли котельную и сожгли эту мразь заживо! Ему было... Кажется, около тридцати... - мужчина на секунду замолчал, будто над чем - то задумавшись. — ...Но, знаете, некоторые старожилы считают, что Крюгер всё ещё жив. Но только не в нашем мире. — ...Что это значит...? — Ну, словно он продолжает убивать; но в другом, неживом мире. Я не знаю как это можно описать. А... Почему он вас так заинтересовал? — Просто... Недавно познакомилась с одним человеком, и он сказал, что жить на улице Вязов и, тем более, в том доме, в котором я сейчас живу, опасно. — Не о доме 1428 ли речь идёт? — Ну, да, о нём... А что в нём такого?... — Именно с него - то всё и началось. После того, как Фредди был убит, он начал преследовать дочь лейтенанта Томпсона – Нэнси. Дело в том, что, как я слышал, именно он занимался поимкой этого маньяка и участвовал на его допросе. После этой семьи в дом переехал Джесси Уолш со своей семьёй... Что было с парнем, я не знаю. Но факт остаётся фактом: дом опасен, так как играл роль некого телепорта Крюгера из мира мёртвых в наш мир. Так что, знаете, я бы на вашем месте поспешил сменить место жительства. Может, к родственникам переедете или к друзьям? Наверное, будет некомфортно; но уж лучше так, чем рисковать жизнью. Вы, наверное, думаете, что я спятил, раз верю в такое. Мол, Крюгер - то уже давно мёртв, а я уверен в том, что он до сих пор представляет опасность. Да, я верю в такое, ведь доказательства того, что он до сих пор существует, были и есть. Эш вздохнула. Сказать человеку, что ей некуда идти?! Нет, не стоит. Эш не из тех людей, которые делятся своими проблемами с другими. — Знаете... Я тоже верю в подобные вещи... Узнав о Крюгере, я хотела поглубже залезть в эту историю... Теперь то я знаю, кто он... Пусть и не знаю, с чего всё началось, но теперь знаю, кем он был и как умер... А, насчёт дома, Вы правы. Думаю, в ближайшее время перееду к подруге и поживу у неё... А потом уже решу вопрос. Эш старалась никогда не врать. Но сейчас пришлось соврать, что ей есть где пожить, что у неё есть подруга. Пришлось так ответить. — Вот и хорошо. Молодым не нужно умирать... У тебя ещё вся жизнь впереди. А если останешься в доме – долго не проживёшь. — Я поняла... Ну... Мы, пожалуй, пойдём... А то солнце уже садится, а я боюсь ходить по тёмной улице... - сказала Эш, быстро встав с лавочки, опустив Фила на землю и собираясь уходить. — ...До свидания... Спасибо, что не выгнали и рассказали об этом... Крюгере. — До свидания. Давайте, вам лучше поторопиться. Через полчаса станет темно, хоть глаз выколи! - произнёс мужчина, также поднявшись с лавочки и, попрощавшись с Эшли, ушёл в часовню. Девушка, оставшись наедине с котом, вздохнула. - ...Прости меня, Фил. Я знаю, что врать плохо, но... Я не хочу кому - то об этом рассказывать... Это мои личные проблемы, и я сама как - нибудь справлюсь с ними... Или нет. Пойдём домой. Когда девушка с котом начали уходить, Эш вдруг услышала несколько детских голосов за своей спиной. Они кричали: «Только не засыпай!» На этот крик Эшли обернулась. Но никого не увидела. В принципе её это даже не удивило. Она уже понимала, кто кричал и что эти «кто - то» переживают за неё, поэтому - то и предостерегают.***
Эшли сидела в кресле с Филом на коленях. Они поужинали, Фил попил валерьянку, а Эш выпила где - то чашки три кофе в надежде, что мозг всё же примет это и не отключится от усталости. — Фил, мы не должны засыпать. Если дети сказали, а они - то точно знают, почему нельзя спать; то не будем. Давай... Не знаю... Займёмся чем - нибудь? Чем - то таким, чтобы не заснуть... Фил спрыгнул с колен хозяйки и пошёл в спальню. Девушка за ним. Кот начал царапать один из чемоданов, в котором лежали его игрушки. Эшли поняла, зачем он их просит, и, открыв чемодан, достала оттуда гремящий шарик и кинула его коту. Тот тут же принялся гонять его по комнате, а шарик издавал громкий звон. Эш с завистью смотрела на кота, который легко нашёл, чем себя занять. Девушка же не знала, чем заняться. Поиграть в телефоне или полистать интернет - страницы? Нет, Эш точно уснёт. Поготовить на кухне? Зачем? Еда у неё уже есть и её ей предостаточно. Принять ванну? Не - не - не! Расслабится, прикроет глаза и всё – заснула! Начать раскладывать вещи из чемоданов? Хм... А это уже подходит! Чемоданов, хоть и три, но они большущие. И вещи до сих пор не убраны из них, хотя в доме уже идеальная чистота. Эшли пошла вниз, в гостиную, где лежали другие два чемодана. Она перенесла их в спальню и принялась распаковывать. Вещи в шкаф: одни сложила на полки, другие повесила на вешалки, обувь стояла внизу - под обувью, которая висела. Игрушки Фила она положила в угловой шкаф. Часть своих игрушек она положила в тот же шкаф, но в другой ящик; статуэтки поставила на подоконник - всё равно их никто отсюда не украдёт, на второй этаж не так - то просто залезть. А декоративную подушку и белого плюшевого мишку она положила на кровать: надо же обнимать что - то во время сна. Потом, когда один чемодан был распакован, она убрала его под кровать. Точно также поступила и с остальными чемоданами. Выдохнув, Эшли посмотрела, сколько времени она потратила на распаковку вещей. Всего лишь час. — Как?! Так мало?! Не может быть! Два часа, как минимум, должно было пройти! Ох, Господи! За что ты издеваешься надо мной?! — взвыла Эш, подойдя к окну. На улице было темно, и даже маленькие яркие звёздочки не могли помочь. А красавица луна спряталась в тумане и не могла освещать своим светом землю. Было так тихо и спокойно. Лишь тихое стрекотание сверчков в траве и было слышно. Обычно при виде такой картины и от таких звуков Эшли всегда настраивалась на романтический лад. Но не сейчас. Когда ей страшно и она, скорее всего, в смертельной опасности? Нет, не получится. Выдохнув, как только ей в лицо подул ветерок, Эш прикрыла глаза. Открыла глаза она только тогда, когда услышала тихую и, как ей показалось, пугающую музыку. Открыв глаза, она увидела, что под её окном стоит опять та девочка, на этот раз с большой корзиной в руках, и внимательно смотрит на девушку. — Привет, Эшли! Выходи играть! - странно улыбаясь крикнула малышка, уходя куда - то. — Стой, подожди! - крикнула ей девушка, быстро надев на босые ноги балетки и, в чём есть - в одном халатике, - выбежала на улицу и побежала за девочкой. Эшли сказала самой себе, что малышка очень быстро ходит, раз девушка не может догнать её. Но когда девочка вывела Эш на большой дворик, она остановилась на секунду, а потом пошла и встала рядом с тремя другими девочками. Эшли осмотрелась. Большой дворик, хорошо освещён уличными фонарями, качели, горка, песочница и... Дети. Все дети, которых она видела во сне! Все они играли друг с другом, совершенно не обращая внимания на девушку: мальчики играли в мяч, перекидывая его друг другу, одна девочка играла с куколкой и строила ей домик в песочнице, девочка в розовом платьице рисовала цветными мелками на асфальте, три девочки стояли под деревом... Одна из них прыгала через скакалку, другие двое держали концы, вращая её. И, наконец, та самая маленькая девочка, стояла рядом с этими девочками, крепко держа в руках большую корзину. Музыка до сих пор была слышна и Эш начало это напрягать. А после её напрягла считалочка, которую начали петь все дети: «Раз, два… Фредди в гости жди...» «Три, четыре… Двери затвори...» «Пять, шесть… Крепче стисни крест...» «Семь, восемь… Тебя не спать попросим...» «Девять, десять… Больше не надейся...» Дети пели эту считалочку, повторяя слова, как какое - то заклинание. Эшли пугали слова этой «песенки», и она не знала, что делать, куда бежать. Девушка обернулась, желая уйти; но, каково же было её удивление, когда она увидела свой дом прямо за своей спиной, в двух шагах. Эш была готова забежать в него, закрыться там, забраться на кровать, укрывшись с головой одеялом... Но то, что она увидела в окне своей спальни, заставило её закрыть рот руками, дабы не закричать от страха. Какой - то мужчина, ходил по её спальне, наклонился, достал из - под кровати мешок и пошёл к выходу из комнаты. — Сейчас выйдет! - подумала Эшли, начиная идти спиной вперёд и не сводя глаз с дома. И только сейчас она заметила, что музыка и голоса детей затихли. Лишь слышно было, как дети прошептали: «...Он вернулся вновь...» Эш даже не составило труда догадаться, кто именно вернулся. Дети ведь предупреждали. Предупреждали, что он скоро придёт. Говорили не спать потому, что он, как оказалось, живёт во снах. Именно о нём рассказали Эшли Джозеф и гробовщик. Именно он убил всех детей на улице Вязов. Именно его имя известно всему Спрингвуду. «Фредди Крюгер», - прошептала Эш, врезавшись спиной в дерево и видя, как мужчина вышел из дома с мешком в руке. Достав оттуда две важные для него вещицы, он отбросил мешок в сторону. Надел шляпу, затем перчатку и, словно напомнив о своём присутствии здесь, провёл лезвиями перчатки по железной стене рядом с домом, издав неприятный для ушей звук. Он шёл вперёд, рядом со стеной, продолжая лязгать перчаткой по ней. И вот, когда он прошёл под фонарным столбом, Эш смогла разглядеть его. Мужчина, лет тридцати - сорока; кожа на лице, шее и руках сожжена; холодные голубые глаза, что при свете фонаря казались ещё более светлого оттенка; на голове шляпа из мешка, который нашла Эш; одетый в полосатый красно - зелёный свитер, тёмные штаны свободного покроя и старые, пыльные рабочие ботинки... И, наконец, та самая перчатка с лезвиями. — Фредди Крюгер... Фредди Крюгер... - слышала Эшли свой собственный голос, доносящийся отовсюду, словно это было запоздалое эхо. Вновь услышав своё имя, мужчина остановился буквально в десяти шагах от Эш и улыбнулся, обнажив свои гнилые зубы: «Меня кто - то звал? Так вот я, пришёл».