Reflection

Гарри поднялся с кровати и лениво потянулся, разминая затекшие за ночь мышцы. Подхватил с прикроватной тумбочки баночку с таблетками и подошел к большому, в полный рост, зеркалу. Вытряхнул пару таблеток на ладонь, вгляделся в них, медленно огладил большим пальцем, а потом закинул обратно – к черту! Уже почти неделю он не пил эти дурацкие таблетки, которые, по словам врача, должны были полностью избавить его от сумасшедших ночных кошмаров – настолько реальных, что он не мог спать, - и чувствовал себя только лучше. Жизнь под успокоительными казалась галлюцинацией сама по себе, без них же – играла невообразимыми красками. Парень откинул незакрытую баночку в сторону, словно завороженный наблюдая за тем, как белые таблетки разлетаются по темному паркету, звонко отскакивая от него, и рассыпаясь пуговицами. Он улыбнулся, снова переводя взгляд на свое отражение. Запустил пальцы в густые кудри, приводя их в еще больший беспорядок. С улыбкой провел ладонью вниз, по шее, и широко распахнул глаза, когда отражение, чуть склонив голову набок, заскользило рукой ниже, по загорелой груди, прокатывая между пальцев мигом напрягшийся шарик соска. Гарри, вторя своему двойнику по ту сторону стекла, медленно коснулся кончиками пальцев своей груди, спустил руку на красиво очерченный пресс. Приоткрыл губы, рвано выдохнул. Отражение облизнулось. Юноша, словно загипнотизированный взглядом собственных насыщенно-зеленых глаз, сделал шаг к зеркалу, и его нереальный двойник поступил так же, внезапно оказавшись непозволительно близко. Парень закусил нижнюю губу и негромко застонал, когда пах накрыла уже чужая ладонь. Шеи коснулось сначала почти невесомое горячее дыхание, а вслед за ним и губы. Гарри запрокинул голову в попытке продлить ласку. Провел ладонью по плечу парня – татуировке, один в один похожей на его собственную, - перешел на спину, притягивая двойника ближе к себе, царапая короткими ногтями смуглую кожу, обтягивающую литые мышцы. Заскользил пальцами вдоль позвоночника, ко впадинкам на пояснице. Положил широкую ладонь на бедро, оглаживая большим пальцем чуть выступающую тазовую косточку, а вторую руку запустил в упругие кудри, притягивая «отражение» к себе, целуя собственные губы. Двойник поцеловал его в ответ. Обвел кончиком языка пухлые губы, мягко засосал и чуть прикусил нижнюю, срывая приглушенный стон. Очертил прохладными пальцами скулу, линию челюсти, замер на плече, чуть ощутимо касаясь ключицы. Гарри – хотя сложно уже было понять, кто из них настоящий Гарри, - скользнул своим языком между губ «отражения», сплетая их языки в страстном танце. Сжал обнаженную ягодицу двойника, огладил ладонью, скользнул кончиками пальцев в расселину, и снова поднял руку выше, гладя поясницу, спину. Двойник мягко разорвал поцелуй, переместившись губами на подбородок, взял Гарри за запястье, отстраняя его руку, поцеловал шею, коснулся языком чувствительного местечка за ухом, прикусил мочку, опустился ниже – лизнул сосок и, прихватив его губами, чуть потянул, а потом подул на влажную кожу, пуская по всему телу парня дрожь. Едва ощутимо провел кончиками пальцев по бедру своего «оригинала» и опустился перед ним на колени, выразительно глядя вверх потемневшими от возбуждения глазами. Медленно облизнул губы и приник ими к уже полностью возбужденному члену. Поцеловал головку, обвел ее языком, дразня, а потом резко взял в рот. Гарри протяжно застонал, с трудом удерживаясь на ногах, и вцепился пальцами в плечи двойника, оставляя на коже полукружья от ногтей. Так хорошо ему, кажется, не было никогда в жизни. Каждое, даже самое незначительное прикосновение было именно таким, каким должно было быть. Легкое дыхание. Горячий рот. Ловкий язык. Мягкие губы… Парень терялся в ощущениях. Сходил с ума. Кусал губы, запрокидывал голову, царапал плечи и спину стоящего перед ним на коленях «отражения». Зарывался в его густые волосы пальцами, притягивая ближе… А когда он уже готов был кончить, двойник с легкостью оторвался от него, сжав член у основания, оттягивая конец. Улыбнулся коварно, заглядывая парню в глаза. Скользнул ладонями по его бедрам, слегка надавливая, заставляя опуститься к нему, на пол. И Гарри повиновался, укладываясь лопатками на паркет. Юноша сразу навис над ним. Легко коснулся губ парня своими. Провел ладонями вдоль боков, очертил пальцами кубики пресса, огладил бедро, поднимая ногу Гарри себе на плечо. Поцеловал нежную кожу под коленкой – скорее щекоча, чем лаская, - и чуть выше. Коснулся губами внутренней стороны бедра. Мягко провел кончиками пальцев по ягодице, сразу же повторив этот путь языком. Лизнул мигом сжавшееся колечко мышц. Поцеловал. Обвел самым кончиком языка и медленно толкнулся им внутрь. Гарри выгнулся, пытаясь одновременно и уйти от этого прикосновения, и продлить его. Застонал хрипло, уже в голос. Заскреб ногтями по паркету, пытаясь найти, за что бы ухватиться – словно падал и не мог найти опору. Движения двойника были настолько умелыми, аккуратными и вместе с тем страстными, что парень просто не знал, куда себя деть. Извивался, дрожал от сумасшедшего удовольствия. Дышал хрипло, всхлипывал, кусал губы, сдерживая крик. Он, конечно, почувствовал, когда язык сменился сразу двумя пальцами – но в этом не было и оттенка обычной боли, только удовольствие: от наполненности, напора, от того, как безошибочно двойник коснулся бугорка простаты, посылая по всему телу волны удовольствия. Гарри казалось, что он перестал существовать в полной мере, превратившись в сгусток оголенных нервов, реагируя на малейшее движение пальцев – растягивающих, подготавливающих внутри и ласкающих снаружи, - громкими, сорванными стонами. Губы к губам – не давая вздохнуть, и пальцы внутри сменились членом, делая все ощущения настолько полными, правильными, что Гарри готов был разрыдаться от идеальности происходящего. Но его перестало хватать даже на стоны. Все, что он мог сейчас – хрипло дышать, царапая спину двойника, уткнувшегося лбом в его плечо. Вдох – внутрь, наружу – выдох, вдох-выдох, вдох-выдох.… Парень задыхался, сходил с ума. Цеплялся дрожащими пальцами за бедра «отражения», словно пытаясь стать еще ближе, слиться воедино. Накрывший Гарри оргазм был настолько ярким и сильным, что он, казалось, на несколько секунд просто потерял сознание, а когда пришел в себя… Он лежал на темном паркете, уставший, расслабленный. Влажные кудри спутались и прилипли ко лбу. Вокруг были рассыпаны мелкие белые таблетки. Зеркало расчерчивали белесые потеки его собственной спермы. И больше ничего…