Normal

Прибывший отряд ализийцев особо дружелюбным не выглядел. — Рассадник вояк, — скривился один из них, когда нас выстроили на плацу. В военных чинах чужой армии я не разбирался, но предполагал, что это кто-то невысокий по званию. Ализиец донес до всех информацию, что военные в нашем лице им не нужны, зато пригодятся рабочие. Всех, кто был старше четырнадцати лет, отправят учениками на заводы. Остальных пока в приют, а там как получится, если, конечно, не заберут родственники. Мужчина закончил говорить, но с плаца нас не отпустили. Как оказалось, ждали не то мага, не то кого-то еще. По рядам курсантов пошел шепоток, что это может быть паранормал. У ализийцев именно паранормалы проверяют на лояльность к правительству. Слухи оказались верны. Правда, приземления летуна и самого паранормала пришлось ждать почти до вечера. Мы так и стояли на плацу. Кто-то из младших мальчишек не выдержал и описался, заработав насмешки со стороны ализийцев. Я тоже давно хотел в туалет, но терпел. А еще очень хотелось кушать и пить. У нас с утра был очень скудный завтрак и стакан травяного напитка. Потому, когда из летуна вышел тот высокий чин, мы дружно выдохнули — скоро всех отпустят. Прибывший ализиец поразил меня своей внешностью и статью. Что-то волнительное, что я тщательно скрывал в себе, шевельнулось внутри. Я давно уже знал, кем являюсь. Существуют паранормалы, чувствующие эмоциональный фон людей. А есть нормалы, к которым я и относился. Нормалы ощущают состояние паранормалов, их боль, настроение, эмоции. Как-то помогают и поддерживают. Информации на эту тему я почти не нашел. Мои детские воспоминания о соседе, которого я слышал, давно померкли. Оттого эмоции молодого ализийца стали для меня неприятным сюрпризом. — Капрал, ты специально это устроил?! — начал орать на своего соплеменника прибывший чин. — Специально издевался над детьми, чтобы я тут и сдох?! Все пригодны! На вас же, капрал, напишу докладную. Больше паранормал задерживаться в школе не стал и вернулся обратно к летуну. Когда он повернулся к нам спиной, стало видно, что у мужчины волосы заплетены в косу. Длиной она оказалась ниже поясницы. Черного цвета, как у всех ализийцев, но ее длина удивляла. Почему-то мне захотелось узнать, как это будет выглядеть, если распустить косу. Мужчина по пути к летуну продолжал с кем-то общаться по мобильному коммутатору. Коса подрагивала в такт его шагам. Судя по всему, капралу не поздоровится. Нас наконец распустили, разрешили посетить туалеты и столовую. — Эрин, у тебя кровь из носа пошла, — переживал за меня Колян. То, что у меня еще болит голова и тошнит, я никому не стал рассказывать. Эмоции паранормала долбанули по мне так, что я еле устоял на ногах. Ужин мне запомнился плохо. Что-то съел, что-то выпил. И только на следующее утро сообразил, что мне, в отличие от друзей, еще нет четырнадцати, и это значит, что нас разлучат! — Эрин, не хнычь, — пытался успокоить меня Колян, — мы на завод работать пойдем, а тебе, возможно, удастся выучиться на программиста. Ты же хорошо в этом разбираешься. Память отличная. Прощание вышло тягостным. Я видел по глазам друзей, что они и сами еле сдерживали слезы, когда меня увозили. Никому из родственников я не был нужен, и меня отправили в приют, хотя большинство младших курсантов из нашей школы вернулись домой. Детей-сирот после войны осталось много. Мне чрезвычайно повезло, что я проходил по верхней возрастной планке. Пусть я и не был крупным, но на фоне собранных в приюте задохликов выделялся. Плюс самооборону в курсантской школе преподавали хорошо. Драться пришлось сразу и много. Привезенные из разных мест малолетние беспризорники давно привыкли добывать всё кулаками. Дележ пайков в столовой начался в первый же день. Кураторы, поставленные, чтобы присматривать за детьми, были ализийцами и не сильно церемонились. Всех зачинщиков драки отправили в карцер. Мне в тот раз повезло. Я просто не успел разобраться, что еду теперь нужно добывать таким способом. Зато в драке в спальне я поучаствовал. Нас всех в трусах вывели в общий коридор и построили. Стоять пришлось до утра. Того, кто пытался присесть на корточки или прислониться к соседу, безжалостно стегали плеткой. Мне не досталось только по той причине, что имелась закалка еще со школы кадетов. Нам и дежурить по ночам приходилось, и отрабатывать штрафы на кухне тоже по ночам. Так что я стоял и тупо терпел. Утром нас всех погнали вначале на завтрак, а затем на учебу. Первым делом заставили учить законы Ализии. Я эту брошюрку пролистал и улегся на нее щекой, чтобы вздремнуть. Сидевшие впереди мальчишки закрывали обзор куратору. Но, похоже, не только я решил так компенсировать недостаток сна. А куратор словно только этого и ждал. Собрал экземпляры законов, а затем одного за другим начал опрашивать мальчишек, требуя рассказать содержание первого параграфа. — Без обеда, — сообщал куратор тому, кто не мог ответить, и делал у себя в блокноте пометку. — Без обеда, — оглашал он свое решение следующему и так далее. Настала и моя очередь. Перед глазами я уже мысленно вывел текст и начал его пересказывать. Куратор мне не поверил. Открыл брошюру, чтобы сравнить. Я закончил первый параграф, и от меня потребовали продолжение. Рассказал и дальше. — Понятно, выучил заранее, — не оценил мои умения ализиец, я же обиделся и сообщил, что любой текст так могу запомнить. Куратора это заинтересовало. Мне была выдана какая-то техническая инструкция, которую я смог повторить через пару минут. Оставшаяся без обеда группа недовольно на меня посмотрела. Я примерно уже представлял, чем это может закончиться. Против такой толпы точно не справлюсь. Забьют насмерть. «И чего я как дурак выпендривался?» — запоздало меня посетила умная мысль. Опасливо я покосился на соседа слева, который уже сжимал кулаки. Повезло, что этот жест не остался незамеченным для куратора. — Эрин Канцев, после этого урока идешь со мной к директору, — объявил куратор. И, собственно, урок на этом был закончен. Директор устроил мне повторную проверку. Я решил, что нужно воспользоваться ситуацией по полной. Сообщил, что мечтал стать программистом, учился в компьютерном классе кадетской школы, имею отличные оценки по всем предметам, нареканий и замечаний по дисциплине не получал. В общем, расхвалил себя со всех сторон. Директор задумался, и надолго. Я успел даже подремать на диванчике, пока мужчина принимал решение, что-то писал и отправлял. Перед обедом в кабинет постучался куратор. Напомнил, что вести меня в столовую нельзя. — Если не парни из его группы, то из другой забьют, — озвучил куратор мои мысли. — Покорми его в преподавательской столовой, а к вечеру его увезут в столицу, — сообщил директор. Куда меня потом переправили на летуне, я так и не узнал. Много было военных. Хорошо ещё, что я успел поспать. Военные чиновники тестировали и проверяли меня долго. Я оголодал, начал зевать. А вопросы все не заканчивались. Тут еще где-то в соседнем помещении появился паранормал, мучившийся головной болью. Мне совсем поплохело, и я упал в обморок. Очнулся утром. Голова уже не болела, а я выспался. И, похоже, находился в больнице. Характерный запах лекарств этих учреждений ни с чем не спутаешь. Но палата была одиночной. Больше того, за одной из дверей я обнаружил туалетную комнату с душем. Кто-то меня переодел в пижаму, но помыться все равно не помешало бы. Ничуть не стесняясь, я забрался в душевую. Порадовался обилию теплой и чистой воды. В последний раз целиком я мылся еще летом в реке. В новом приюте нас только обрили налысо и прогнали через ионный очиститель. А тут водичка, теплая и много. И только я вышел из душа, как в палату зашла помощница врача. Черные волосы и синие глаза демонстрировали, что женщина ализийка. Особого дружелюбия я не ждал, но женщина повела себя нейтрально. Сообщила, что еду мне принесут, и предупредила, что этот госпиталь для военных и мне не стоит выходить из палаты. В больнице я провел два дня. Доктор сообщил всем заинтересованным лицам, что у меня нервное и общее истощение, но, в целом, я здоров и генетических отклонений не имею. Еще меня посетил самый настоящий маг! Тоже проверял. Оставил заключение, что магии во мне не обнаружено. Это и так понятно, я же не ализиец. У нашего народа магов никогда не рождалось. Разве что полукровки могли владеть небольшой силой. Да и у самих ализийцев магов не так много. А мне посчастливилось увидеть мага только потому, что после войны они помогали наводить порядок на захваченной территории. Решение о моей судьбе уже приняли и вскоре мне его объявили. В столице теперь было много ализийцев из числа знати. Ализия устанавливала свои порядки, но и портить отношения с местным населением не стремилась, демонстрируя добрые намерения. Конечно, сейчас ализийцы воспринимались как захватчики. Но не они начали войну, не они первыми напали и сожгли приграничные поселения. Вдов и сирот с обеих сторон хватало. — Барон Варх ун Мирнот усыновляет тебя и берет под свою опеку, — сообщил мне врач при выписке. Потом еще какой-то чиновник подтвердил эти слова. Он же и взял на себя заботу по доставке меня в особняк барона. По пути мужчина устроил «промывку мозгов» в духе бабы Зои. Говорил о поведении, уважении и так далее. Еле сдерживал себя, чтобы не ответить: «Знаю, знаю». Баба Зоя мне эти наставления даже в письмах в школу продолжала слать. Пока полгода назад не пришло сообщение от Гуллии, что бабушка умерла. Дом и пекарню бывшая помощница оформила на себя, поскольку никто права на наследство вовремя не предъявил. Где мама и что с ней, никто не знал. Возвращаться мне действительно было некуда, меня никто не ждал. Новая семья ализийцев вызывала волнение и страх. А то, что это барон берет меня под свое покровительство, добавляло волнений. — Вот, он уникальный мальчик, — залебезил перед бароном и его женой сопровождающий, когда мы прибыли. Я вежливо поздоровался и замер, не зная, что делать дальше. — Почему он лысый и такой худой? — брезгливо посмотрела на меня баронесса. — Обрили в приюте, — пояснил мужчина-сопровождающий, — чтобы не завелось насекомых в волосах. Баронесса продолжала кривиться. — Ника, радость моя, волосы отрастут, — поспешил успокоить жену барон. — К тому же демонстрировать общественности мальчика мы сможем, когда стабилизируется ситуация в столице. Государь обещал, что не раньше зимы. У него будет время поправиться, и ты сможешь заказать ему какие хочешь костюмы. — Он действительно такой способный, как нам рассказали? — Ника, завтра прибудут учителя и все проверят еще раз, а пока покажи мальчику, где он будет жить. Сама баронесса показывать комнату не стала. Вызвала служанку, перепоручив ей заботу обо мне. Но к ужину я вышел в общую столовую. — Манеры неплохие, приборы не путает. Осанка достойная, — не стесняясь оценивала мои действия за столом баронесса, — но одежда ужасная. Неужели нельзя было что-то по пути купить?! — Ника, в Лантии сейчас разруха и все в дефиците. Пошлем завтра прислугу в магазин, но лучше заказать ткани в Ализии. Твой портной пошьет мальчику костюмы на твой вкус. Тебе же нравится этим заниматься. — Да, нужно, чтобы его одежда соответствовала моим нарядам, когда он будет нас сопровождать, — согласилась с мужем баронесса. Кто-то бы может, обиделся или затаил злобу на такое отношение к себе, но только не я. Последний год оказался для меня не простым, пришлось поголодать. А еще я помнил о своих друзьях, которых отправили на завод учениками. На этом фоне мое место жительства было выше всяких похвал. Хочет мадам, чтобы я стал ее ручной собачкой — побуду какое-то время. Через четыре с половиной года стану совершеннолетним. К тому времени нужно найти свое место в жизни. У меня есть цель — образование и приличная работа. Вот к ней и буду стремиться, все остальное вторично. Барона и баронессу своими знаниями и уникальной памятью я не разочаровал. Двое учителей, которые пришли на следующий день, им меня расхвалили. Обещали составить индивидуальную программу. Подразумевалось, что у меня будет домашнее обучение. Каких-то престижных школ в столице не осталось. Отправлять меня в Ализию смысла не было. Я нужен был баронскому семейству именно здесь. Приемный ребенок из числа местных, по мнению барона, выглядел очень трогательно. Когда портной пошил мне десятка два костюмов на все случаи жизни, меня начали демонстрировать тем немногим гостям, которые приходили к барону Варх ун Мирнот. На моей голове к тому времени отрос небольшой ежик волос, но общая худоба еще сохранялась. — Ах, какой миленький, какие несчастные глазки, — всплескивали руками дамы и восхваляли баронессу за доброту и сострадание к детям захваченных территорий. И если дамы только умилялись, то оценивающие взгляды некоторых гостей-мужчин мне совсем не нравились. Это у нас, в Лантии, интимные отношения двух мужчин осуждались. У ализийцев таких запретов не было. Я слишком хорошо понимал, что означают такие взгляды. Тут безобидными шлепками по заднице не обойдется. За спиной у меня нет друзей, которые прикроют и спасут. К зиме, как и обещал правитель Ализии, поставки в бывшую столицу наладились. Ничто в городе больше не напоминало, что здесь шли бои. Магов, конечно, еще держали в столице, но город жил привычной жизнью. Я учился, занимался спортом, а по вечерам развлекал баронессу. Нике отчего-то нравилось обсуждать со мной события дня и новости. Барон больше интересовался моими успехами в учебе. Очень скоро я сообразил, что могу получить любую ранее для меня закрытую информацию, если спрошу об этом. То, что было запрещено в Лантии, считалось обычным делом в Ализии. Меня, конечно, интересовали нормалы. Но совсем дураком я не был. Вначале попросил информацию по магам, затем по паранормалам и в последнюю очередь по нормалам. Прочитанное повергло меня в шок. У нас в стране паранормалов хоть и не убивали, но не сильно любили. Людей с такими способностями обычно приглашали на государственную службу, их услуги использовали представители правопорядка. Я был в курсе, что паранормалы без стабилизации своей энергии долго не живут. Им жизненно необходим нормал. Редко, если нормал был парнем, ему разрешалось стать мужем паранормала, хотя в обществе это осуждалось. Про то, как именно это осуждалось, я и сам помнил. В Ализии таких предрассудков не было. Но и самих нормалов было очень мало. Их ценили, оберегали, потому что паранормалы без пары умирали в молодом возрасте. Спешить и рассказывать о своих способностях я все равно не стал. Детские страхи, вбитые мне отцом, были еще сильны. К тому же я предположил, что получил не всю информацию. Мне выдали общие сведения. Что и как на самом деле, можно только предполагать. Барона же пока интересовали мои способности к запоминанию текстов. Широкой публике меня продемонстрировали по видеокомму в одной из передач. В студии я сидел скромно, отвечал, только когда ко мне обращались. Зато баронесса блистала. В глазах общественности это выглядело так, как положено: несчастный сирота и великодушные ализийцы. Почему не было своих детей у баронской четы, я так и не понял. Ника что-то рассказывала по поводу того, что еще молода и в ней есть немного крови магов. Сама баронесса магией не владела. Моё домашнее обучение сложным не было. Я сдавал дистанционно все положенные тесты, слушал учителей, изображал воспитанного подростка перед бароном. Варх ун Мирнот занимал какую-то должность в новом правительстве моей страны и обеспечивал поставки так необходимого продовольствия. У самого барона имелось несколько консервных заводов. Еще парочку он строил недалеко от бывшей столицы Лантии. К лету, когда мне исполнилось шестнадцать лет, баронские заводы уже вовсю работали, принося ему прибыль и обеспечивая население дешевыми продуктами в виде концентратов, быстрорастворимых супов и тому подобного. Голод отступил. Мирная жизнь налаживалась. Варх ун Мирноту уже не требовалось лично контролировать производство. На семейном совете баронская чета решила возвращаться домой. Меня, конечно же, брали с собой. Ника хотела похвастаться воспитанником в ализийских великосветских кругах.